(Pрошу прощения за возможные изобретения велосипеда): подробно работал я только с первой страницей этого гигантского треда, а картина с военной точки зрения кристально ясна сама по себе).
 
C моей точки зрения мятеж Келебримбора сомнению не подлежит, hotya E`lhe` сochla его невозможным из-за аттестации Кл. “Владыкой Эрегиона” в Лотр. Но ведь он и был таковым (при любом мятеже) в 1350-1697. Кто же его будет титуловать в ПОЗДНИХ НЕПОДРОБНЫХ ТЕКСТАХ боле ранними титулами? Мы же естественно говорим: “Маршал Жуков”, а не “сначала прапорщик, потом... потом...  потом маршал Жуков”. Кроме того, тексты Третьей эпохи по понятным причинам не станут акцентировать внимания на раздорах между теми, кто в Первой войне воевал против Саурона... Мне, наоборот, кажется, что именно мятеж Келебримбора и является ключом ко всему последующему.
 
E`lhe` пишет: “Насчет мятежа - это мы вообще забудем и похороним. LotR именует Келебримбора “Lord of Eregion”, и нам следует, полагаю, с LotR-ом в этом согласиться, учитывая отношение к троекнижию самого Профессора”.

Как, однако, одно противоречит другому? Да и как мог Келебримбор стать лордом Эрегиона при живой Галадриэли и живом Келеборне, как не сместив их? Есть подробное специальное изложение в УТ – и его едва ли следует отбрасывать из-за необязательного впечатления от титулования в кратких поздних сводных летописях. Они-то смотрят из будущего, и Келебримбор для них прежде всего участник Войны Кольца. А ее он вел именно в статусе Лорда Эрегиона. Да и при заключении союзаю с Гил-галадом и Галадриэлью за ним этот титул был признан, конечно, и ГГ и Гал.
К тому же, что, кроме мятежа, могло вытеснить Галадриэль из богатого и стратегически важного и укрепленного Эрегиона в дикий лесной Лоринанд? Наблюдать оттуда за Мордором невозможно – полевая разведка для этого периода вообще исключена.
И самое главное: если мятеж – липа, то ведь ВЕСЬ ОТЧЕТ УТ о Войне Кольца ОКАЖЕТСЯ липой! И у нас останется только краткая хронология о четырех датах из ЛОТР – и проблема вообще аннулируется сама собой. Если можно использовать УТ о войне 1690-х вообще, то и о мятеже информация не менее достоверна.

И PS: обратите внимание на пассивность Лоринанда, когда Эрегион бьется не на жизнь, а на смерть. Амрота прислали, когда Эрегион уже пал. А так... Галадриэль сидит к востоку от боев, в фактическом тылу Саурона, при желании может бить на Каленардон, отрезая его от Мордора, может бить и на сам Мордор – нет, сидит тихо. Ой не хотела она особо выручать Эрегион! То есть были у нее очень большие счеты к Келебримбору – которые мятежом объясняются идеально.
 
Далее, фраза про флот, как мне кажется, смысл имеет тот, что в 1695 году Тар-Минастир СРАЗУ изготовил флот, но вот отправку его придерживал до 1700. Причины этого просты: он любил эльфов, но “энвиед” их (УТ), и предпочитал появиться в последний момент в качестве ультима рацио, а не вытаскивать на себе эльфов Эндорэ к их же вящей славе... Примерно ту же политику сам Гил-галад вел по отношению к Келебримбору.
Наконец, все вопросы о массовых армиях Саурона (и вообще сторон) и разведке – мне кажутся неприменимыми. Что армия у Саурона была очень невелика, видно уже из его стратегии: бросок – долгая пауза, закрепление и пополнение сил – бросок – долгая пауза... (см. ниже). С массовыми армиями так не воюют. Да и откуда в это время взяться массовой армии? Вторая эпоха – это Раннее Средневековье, “огромная” армия по этому времени – тысяч 20. А передвижение такой армии никакая полевая разведка не отследит (почему их в Раннем Средневековье и нет; да и Кутузов из-под носа Наполеона увел 70 тыс. чел., так что Наполеон, при имеющейся разведке, долго не мог понять, куда он вообще делся). Гил-галад не очень торопился идти всеми силами на помощь Келебримбору еще и потому, что не очень боялся за Эрегион, зная относительную слабость сил Саурона. Мумак незаметно к человеку не подойдет, а армия Раннего Средневековья к врагу – подойдет. И даже 1810-х годов подойдет незаметно при большом искусстве.
   
Что в любом случае пригодится – сводная хронология самой войны. Тут уж никаких ИМХ, это прямо вытекает из соотнесения УТ и дат ЛОТРА. В УТ события несколько спрессованы (что и неудивительно – это нарратив, а не хроника с датами), но ЛОТР позволяет во всем подробно разобраться. Я категорически против эмендаций этих дат: все кристально ясно и при имеющихся датах, причем именно при имеющихся.
 
ок.1600-1692– Келебримбор разгадывает намерение Саурона (1600); эльфы Эрегиона снимают Кольца (существенно позже разгадки, см. ниже) и Келебримбор вступает в переговоры с Галадриэлью и Гил-галадом, разрывая союз с Сауроном (очевидно, ок.1690). Именно тогда, ок.1690, Гил-галад, в предвидении что Саурон не примирится с этим и двинется открытой войной, и предупредил о такой опасности Тар-Минастира, и нуменорцы начали сооружать военные базы в Линдоне.
1693 (2) – Саурон узнает о том, что Келебримбор разгадал его намерения, разорвал союз с ним и заключил союз с давно враждебными ему Гил-Галадом и Галадриэлью; он требует вылачи ему всех колец из Эрегиона; получив отказ, он объявляет войну эльфам Эрегиона, вторгаясь в Каленардон – и там останавливается. Очевидно, он тревожит пограничными набегами Эрегион и Лоринанд. Келебримбор перед лицом начавшейся войны отсылает Кольца из Эрегиона: одно Галадриэли, два – Гил-галаду. “Три кольца спрятаны” (ЛОТР).
1694 – ПЕРВАЯ ОПЕРАТИВНАЯ ПАУЗА. Саурон готовится к вторжению в Эриадор, используя как базу Каленардон; Келебримбор и Галадриэль готовят оборону; нуменорцы укрепляют базы в Линдоне в союзе с также копящим силы Гил-Галадом.
1695 – Саурон вторгается в Эриадор; Гил-Галад посылает Элронда с подкреплениями в Эрегион, и послов к Тар-Минастиру за помощью. По тексту Тар-Минастир УЖЕ располагает огромным флотом, однако отправку его задерживает. Элронд соединяется с Келеборном из Эрегиона в связи со сражением против Саурона у западных границ Эрегиона, в итоге и атака Саурона на Эрегион отбита, но и войско Элронда-Келеборна не может (вернее, не хочет, см. ниже) попасть в Эрегион и держится к северо-западу от него. В результате наступает Вторая оперативная пауза.
кон.1695-нач.1697 ВТОРАЯ ОПЕРАТИВНАЯ ПАУЗА. Саурон занимает (южноцентральный) Эриадор, разъединяя тем самым Эрегион (Келебримбора), его обсервационный корпус (Элронд, Келеборн; несомненно, именно в эту паузу НАЧИНАЕТСЯ строительство Имладриса как тыловой базы этого корпуса “на всякий пожарный”), а также его союзников в Лоринанде, с одной стороны, - и Верховного Эльфа в Линдоне с другой. НБ: Саурон контролирует лишь часть Эриадора – некие ключевые позиции; весь Эриадор он захватит лишь через 4 года.
Патовая ситуация: Саурон разъединил врагов вторжением в Эриадор в 1695, но теперь не может ударить ни по одному из них, так как второй тогда ударит с другого фронта в спину. Необходимо лавировать и копить силы. К 1697 они накоплены для того, чтобы, держа оборону на северо-западе, разгромить отрезанный от северо-запада Эрегион.
1697 – исполнение этой операции, разгром Эрегиона и смерть Келебримбора. Затем разгром Элронда-Келеборна: Элронд отступает в Имладрис, где и укрепляется. Одновременно с операцией против Элронда-Келеборна Саурон отражает атаку морийских дварфов и Лоринанда с тыла, что срывает преследование Элронда и дает тому возможность закрепиться в Имладрисе (который строили-то, конечно, заранее).
1698 – ТРЕТЬЯ ОПЕРАТИВНАЯ ПАУЗА. Саурон закрепляет свои победы на Востоке: блокирует Морию и Имладрис, ликвидирует мелкие группы врагов в Эриадоре, блокирует Лоринанд и копит силы для следующей атаки – на Линдон, продолжающий укрепляться в союзе с нуменорцами.
1699 Атака! Саурон “оверранз Эриадор” (северный) и выходит к границам Линдона. Вновь остановка: очевидно, Саурон не решается с ходу решительно атаковать Линдон, и сперва хочет укрепиться в Северном Эриадоре как базе для окончательного удара по Линдону. Все это время он держит другую сильную, блокирующе-охранную армию против Имладриса на востоке. Позиционные бои на р.Лун – границе Линдона.
1700: прежде, чем Саурон успевает решительно атаковать Линдон, туда входит, наконец, огромный флот Тар-Минастира. С помощью нуменорцев линдонцы сами атакуют силы Саурона на р.Лун, и Саурон терпит поражение (ЛОТР, УТ). Угроза Линдону снята.
1701 под ударами со всех сторон – нуменорско-линдонским из Линдона, Элрондовским из Имладриса и, наконец, с побережья Энеда - Саурон после нескольких поражений изгнан из Эриадора; затем в Восточном Каленардоне его атакуют снова (т.е. из Лоринанда напрямую!), и он с трудом отходит в Дагорлад, к рубежам Мордора. Армия Саурона, осаждавшая Имладрис, сама остается отрезанной в глухом тылу врага и уничтожается. Конец войны. Перераспределение колец, отказ эльфов от восстановления Эрегиона и ставка вместо него на Имладрис как новую постоянную твердыню.
 
***
 
Теперь: как я ответил бы на вопросы E`lhe` i Raisy (прошу прощения за возможные изобретения велосипеда-bis):

1. “Далее в UT Кристофер справедливо отмечает: “В этом кратком наброске не предлагается никакого объяснения тому, почему Галадриэль презирала Саурона, если она не видела сквозь его личину, или почему, если она понимала его истинную сущность, она позволила ему остаться в Эрегионе”. Более того, Галадриэль не только не предупреждает Келебримбора о том, что чувствует в Аннатаре что-то не то...”

Честно говоря, причин для удивления я не вижу. В нач. 2 тыс. эпохи “из-за леса из-за гор, из большой страны МордОр” появляется невесть кто гражданин Аннатар. Кто такой – неизвестно. Явно, что майа или могучий фэйри из великих майа. Сам о себе распускает неясные слухи, в том числе, что его прислали из Валинора от Ауле, хотя такого деятеля при Ауле Галадриэль не помнит. Между тем по Эндорэ бродит еще с Предначальных дней масса майар и фэйри-из-майар (ср. Йарвен); многие из них сотрудничали с Врагом; многие из них вообще вели свою игру. ПОЧЕМУ ГАЛАДРИЭЛЬ ДОЛЖНА ДОВЕРЯТЬ ОДНОМУ ИЗ НИХ? Да еще и учитывая темную историю с Ауле.  Что-то ей в нем не понравилось. А с другой стороны, ЧТО ОНА МОЖЕТ ПРОТИВ НЕГО конкретное СКАЗАТЬ? Ничего. Келебримбору он нравится. Она с Келебримбором и его Братством ссориться не может. Так что и получается та самая картинка: сама его к себе не подпускает, но и изгнать не может. Специально предупреждать Келебримбора ей нет никакой нужды: он же видит, что она к Аннатару относится очень плохо – и это его не волнует. А конретных доказательств она и сама предъявить не может. Что же она ему скажет?

 
2. “...но и в промежуток между 1350 и 1400 годами покидает Эрегион, причем уходит по другую сторону гор в Лоринанд, а не обращается за помощью к своему родичу Гил-галаду...”
 
Вот это еще одна вещь, прекрасно согласующаяся с тем, что ее изгнал Келебримбор. А Лоринанд ведь уже и до этого был в составе ее общих владений (пусть там и были мелкие свои короли). Так что же удивительного в том, что изгнанная из своей столицы королева предпочитает укрепиться в признающей ее части своих владений, а не ехать бедной родственницей – приживалкой к Гил-галаду? Да еще и при ее общеизвестном норове.
   
3. “В 1695 году Саурон “с огромным воинством” выступает на Эрегион через Каленардон; что он делал и чем был занят на протяжении 95 лет, с тех пор, как, в соответствии с текстами, Келебримбор узнал о создании Одного Кольца “раскаялся и восстал” против Саурона - вопрос отдельный”.
 
Узнать-то Келебримбор узнал о замыслах Саурона “около 1600”, сразу, как Саурон отковал Единое. Но вот снять кольца “в гневе” они не могли СРАЗУ же: иди знай, что из этого выйдет, может, Одно Кольцо их при этом просто уничтожит; сначала надо было раскусить механизм их взаимодействия. А уж после того, как они Кольца сняли,  Саурону пришлось после этого еще специально “обнаруживать”, что его раскусили, - и на все это вполне могли уйти десятки лет. А война началась в 1693, а не 1695. Объяснение Степашкиной мне кажется верным.

4. ПОЧЕМУ МЕДЛИЛИ ГИЛ-ГАЛАД и ТАР-МИНАСТИР.

По двум причинам. 1) Они не хотели ПОДСТАВЛЯТЬ Келебримбора, но они не хотели и особо УКРЕПЛЯТЬ его. Чем он им такой друг? Враг Галадриэли, мятежник против нее и тем самым против Верховного Эльфа, друг и союзник Аннатара, не нравившегося изначально и Гил-галаду, и Галадриэли (и поддерживавшего Келебримбора и после этого мятежа); в последний момент рассорился с Аннатаром и сменил сторону. Кто это ему будет так рваться помогать? Ему помогут по минимуму, чтобы просто он не развалился совсем. И постараются сделать так, чтоб он на себя принял главный удар и выложился. И помогать ему будут ровно постольку, поскольку не заинтересованы в том, чтобы его совсем смяли, а Эрегион погиб.
2) А ТАКУЮ ПОМОЩЬ ЕМУ И ОКАЗАЛИ. Тех сил, что ему прислали, и его собственных сил, ХВАТИЛО НА 4 ГОДА ОБОРОНЫ (до 1697). И крах этой обороны в 1697 был для Гил-галада и всех прочих совершенно неожиданным (Келебримбор сражался “в отчаянии” – совершенно не готовый к такому обороту дел).
 
То есть ГГ и Тар-Минастир, его союзник, полагали, что и Элронда хватит с лихвой, чтоб Келебримбора НЕ СНЕСЛИ; а помогать ему так, чтобы ОН же и одержал полную победу, они и не собирались. Они хотели, чтобы он достаточно выложился и истощил Саурона, после чего они вступили бы в дело с огромным резервом, вынесли бы Саурона а заодно взяли на очень крепкий и короткий поводок Келебримбора (а может, и Галадриэль хотели вернуть на место – даже скорее всего так оно и было).
 
Никакой “измены” в этом не было, еще раз, - кто им Келебримбор? Мятежник в сговоре с их врагом, который в последний момент кинулся к ним искать помощи от этого врага...
 
Если категорически не принимает' мятежа Келебримбора (хотя с истведческой точки зрения это исключит из рассмотрения весь текст УТ и просто аннулирует проблему), то останется только причина 2: ГГ и ТМ не торопились, потому что считали, что это и не очень нужно – не так он и силен, Саурон. Есть время не торопиться, а подольше и получше подготовиться. Учитывая четырехлетнее топтание Саурона в Южном Эриадоре, они были почти правы.
 
5. “только когда войско Саурона, фактически, уже вступает в Эриадор, он посылает на помощь Келебримбору свое войско во главе с Элрондом - но Элронду нужно было проделать долгий путь, а Саурон повернул на север и немедленно направился в Эрегион”
 
Но что здесь удивительного? Эрегиону и так хватило, чтобы спокойно обороняться еще аж два года. Зачем ГГ и Элронд будут так уж рваться СВЕРХ НАДОБНОСТИ помогать Келебримбору?

6. “Сказала бы также, что, в силу некоторых физиологических особенностей эльфов (существенно меньшая, чем у людей и орков, потребность в отдыхе, еде и сне, существенно большая выносливость)”
 
Насколько я понимаю, самая большая выносливость и скорость как раз у орков. Их под это селектировали.
 
7. “Информацию о передвижении сколь крупной военной силы, каковой являлось войско Саурона, скрыть невозможно, следовательно, Гил-галаду было доподлинно известно заранее, что война будет, и война, что называется, крупномасштабная....”
   
Тут не могу согласиться: по условиям места и времени все эти “огромные” армии – от 10 до 30 тысяч... Никто ничего не заметит, пока враг не подойдет.... То есть что война будет, это они знали, но имено потому, что Саурон просто не примирился бы с потерей Колец. Отследить военные приготовления Мордора и движения войск они просто не могли.
 
8. “ Кроме того, на месте Саурона, я не стала бы оставлять у себя в тылу боеспособный и хорошо укрепленный Эрегион”
 
Именно что стали бы. Первая цель Саурона – РАЗЪЕДИНИТЬ своих врагов, он-то не знает, что ГГ решил Келебримбору помогать по минимуму! Поэтому он 1695-96 тратит на закрепление в южноцентральном Эриадоре, этих самых врагов разъединяя. Наполеон в Италии 1796 года. Это очень опасная стратегия, так как тебя и самого при этом смогут ударить с двух сторон – но и Наполеон, и Саурон были существами одного и того же военного стиля (и не только военного).
 
9. “в 1695 году великий флот Тар-Минастира отправлен на помощь Гил-галаду, но берегов Средиземья он достигает только в 1700 году: “but it was delayed, and did not reach the coasts of Middle-earth until the year 1700”. Может, и глупый, но значимый вопрос: кем или чем уже отправленный флот может быть задержан в море на пять лет?”
   
Насколько я понимаю. он  был задержан не в море, а в Нуменоре. Кстати, любое другое решение в принципе невозможно: после 5-летнего плавания от экипажей и кораблей мало что осталось бы... Магеллан – очень хороший пример: плавали 3 года, ушло 300 человек, вернулось 19 человек, корабли полностью обветшали.
   
В 1695 Т-М флот только подготовил (он был и так, а на приведение в боеготовность много времени не нужно), но придержал, а в 1700 отправил.
 

10. “С “армией, осадждавшей Имладрис” у меня вопрос. Если следовать краткому описанию войны, получается, что Элронд с остатками эрегионских Нолдор отступил под натиском войск Саурона и основал “укрытие и оплот” в Имладрисе в 1697 году. После этого в течение трех лет (до 1700 года;  не уверена, что за год нуменорцы завершили эту войну, но тогда получается еще больше) часть войска Саурона этот Имладрис осаждает. Однако “укрытие и оплот” находится отнюдь не в горах, а всего-навсего в междуречье: что там осаждали?”
 
Но ничего не мешает быть хорошей горе и в междуречье. В междуречье Лабы и Кубани или Амударьи и Средней Сырдарьи неприступных мест множество. А лежит весь район Имладриса как раз в предгорьях, это западные отроги Мглистых гор.. Кстати, ничтожный Козельск монголы осаждали под два месяца, а Владимир взяли за считанные дни.
 
Достаточно хорошего каменного утеса с родником, чтобы в крепости, построенной на нем тяп-ляп, держаться хоть 100 лет – были бы запасы.
А когда Элронд ее успел основать? Но ведь его армия держалась к северо-западу от Эрегиона ДВА ГОДА, 1695-7. Вот он и построил себе тыловую базу за это время, а в 1697 занял ее, наконец, и тем самым “основал”. Датой основания считалось завершение строительства и размещение гарнизона, - как это всегда и происходит.
  .
Партизанская война в лесах исключена; как Вы же и заметили, леса не “осаждают”.
 
11. “В истории Эрегионских войн вообще много интересного. Взять, например, поведение Келеборна в 1695. Он выводит войска Ост-ин-Эдила навстречу Саурону, разбивает его передовые отряды, а с приближением основных сил отходит к западу, на соединение с войсками Элронда, оставляя город неприкрытым, не пытаясь защитить Келебримбора с Кольцами... Либо Келеборн настолько увлекся погоней за отвлекающими отрядами, что был отрезан от Ост-ин-Эдила (повторив ошибку Гвиндора Нарготрондского в Нирнаэт), либо считал выгодным сдать город (с Кольцами!) ради сохранения войска”
 
А ЗАЧЕМ КЕЛЕБОРНУ ТАК ПОМОГАТЬ КЕЛЕБРИМБОРУ, ЕСЛИ ТОТ ОСТРАНИЛ ЕГО ОТ ВЛАСТИ, ДЕРЖАЛ В ЧЕРНОМ ТЕЛЕ, А С ДРУГОЙ СТОРОНЫ, ПО ИХ МНЕНИЮ ЭРЕГИОН И ТАК НЕ ПАДЕТ? Келебримбор ведь держался там еще два года. А Келеборн поступил наилучшим образом со всех точек зрения: сколотил с Элрондом обсервационную полевую армию, которая ударила бы Саурону в спину, чуть только он слишком сосредоточился бы на Эрегионе. А лишние войска в осаду вести – только запасы у Келебримбора зря истощать...
 

12.  “В Лоринанд Галадриэль взяла в свои руки дела правления и обороны от  Саурона”, простите мне кривоватый перевод.  А Саурон - в Мордоре, за которым, в таком случае, нужно приглядывать. Следственно, эльфийская разведка должна была внимательно за Сауроном следить, и о передвижении крупной групы войск им было бы известно” И т.д.
 
Чуть подробнее о разведке. Армия в 10-30 тыс. чел. занимает площадь на плацу в квадрате 150 на 150 метров. Как эльфы будут через отдельных лазутчиков засекать такую армию? Им для этого придется караулы ставить через каждые два шага по всем северным рубежам Мордора. Потому-то в архаику никто полевых разведок и не держит. Мыслимы только шпионы при ДВОРЕ врага – но кто же эльфийского лазутчика пустит к Саурону в Мордоре?
Смысл фразы про оборону – в том, что фронт резко удлинился на восток благодаря превращению Лоринанда в эффективную базу. В 1690-х это и сказалось, когда Амрот ударил с тыла по Саурону, сорвав тому полное уничтожение Элронда..


13. “Если Мордор начинает функционировать только в 1600-х годах, становится понятным, куда девать те 95 лет, в которые война вроде бы предвидится, но Саурон ничего не предпринимает”
В ЛОТР сказано, что Мордор начал функционировать около 1000 года. Эмендация здесь едва ли возможна.
 
14. Вопросы по военной статистике – вопросы, не имеющие ответа. Не только потому, что у Толкиена их нет, а еще и потому, что сами действующие лица не могли ничего об этом точно знать. Силы Гийома Бастарда расценивались в 60 тыс. чел. очевидцами, на самом деле и 15 не было.
   
15. “Почему Келеборн остался в Эрегиое после того, как оттуда ушла Галадриэль?”
Думаю, потому что не утерял надежды при случае вернуть власть. И готов был поэтому выжидать и терпеть то, что Келебримбор его отодвинуд. Галадриэль для такой линии была слишком и общеизвестно горда....
   
16. “Однако ж уходит оттуда Галадриэль, которая и с Келебримбором, и с гномами в весьма неплохих отношениях”
Как упоминалось, бескровный государственный переворот Келебримбора представляется мне бесспорным. Она не уходит, ее выгоняют.
 

17. “Второе, что меня несколько – смущает, удивляет, как угодно – во всей этой трагической истории – это то, что я не вполне понимаю мотивов, по которым Саурон убил Келебримбора. Келебримбор не выдал местонахождение трех колец- пока что это не повод для убийства. Живой Келебримбор был бы Саурону полезнее. В частности, Саурон прекраснейшим образом мог бы использовать Келебримбора в качестве живого заложника, требуя от Гил-Галада или Галадриэль отдать кольца (коли он все равно предполагает, что кольца находятся у кого-то из эльфийских правителей)”.
 
Гил-галад и Галадриэль едва ли побегут кольца отдавать за Келебримбора. Особенно Галадриэль... И потому, что в войнах с тотальным врагом заложников вообще не выкупают, да еще ценой Колец; и потому, что Келебримбор этим двоим сильно досадил.
 
То-то и оно, что не нужен больше Саурону Келебримбор. Что готов был сказать – сказал, что не сказал – того уж и не скажет. А труп Келебримбора хоть поработает устрашением для врага... Пытать же его так, чтобы он все-таки признался, Саурон явно не хочет из брезгливости.
Это отдельный разговор – пытки Саурона. Видите ли, не бывает несгибаемых героев, бывают неискусные и торопливые палачи. Любого человека можно довести до того, что он предаст что угодно и кого угодно, это вопрос искусства и времени. Единственная гарантия – гипнотический блок, который силком заставит мозг сойти с ума накануне капитуляции. Но это и сейчас только-только удается начинать делать со стороны. А уж в Средние века на западе – ни в жизнь. Несгибаемые герои – это те, кто смог добиться от палача (обычно сознательно), чтобы тот их убил достаточно быстро. Или те, кто уходят в безумие методом аутотренинга.
У Саурона, имей он к тому желание, нашлось бы и время, и тонкости дела. Из материалов Канона следует, что он такими делами просто брезговал. Глагол всегда “тормент”, а не “торчур”, то есть мучения-лишения (включая И пытку) а не специально пытки. И общая система – если долго не ломается враг, не применять к нему совсем уж долгих и изощренных пыток, а просто убить. Что он с Келебримбором и сделал – именно потому, что садистом не был. Не только без смысла, но даже и со смыслом.
 
18. “Насчет поведения Гил-Галада. Имхо он недооценивал военную мощь Саурона”.
   
Да не очень... До 1697 все шло именно так, как ГГ и предполагал: эльфийский Юг держится и выматывается, эльфийский Север копит силы... Вот почему в 1697 неожиданно рухнул юг – это понять сложно. А никакой особой мощи у Саурона не было: у него вся война идет по системе: небольшой бросок – пауза, накопление сил; -бросок – пауза... Так воюют только те, у кого силы не очень велики. У Саурона вообще все операции были на грани катастрофы. Но в 17 веке В.Э. у него едва ли и был иной выход: он должен был ударить, пока уяснившие ситуацию враги не использовали мощь его же Колец против него (в Лоринанде так оно и было).
   
19. “Передвижение армии в 1695 замечают, но ее истинных сил не знают. Когда узнают - уже поздно, вот и не успевает Элронд. Причем, возможно, даже узнав о размерах армии, эльфы еще не могут осознать ее опасность. И Элронд ведет не все войска Линдона, и Келеборн выходит навстречу. Возможно, до них доходит истинный размер опасности тоько тогда, когда Ост-ин-Эдил уже пал”
   
Вот именно. Только пал он только в 1697. Какие такие силы привел Саурон в 1695, если они два года с Эрегионом разбирались? И после 1697 на год залегли, приходили в себя... Куда торопиться Нуменору и ГГ? Наоборот: враг, который способен только на яростные броски, после которых доджен по году приходить в себя, путь повыматывается, а в финале его разгромят всеми резервами разом. Это и случилось. Стратегия наших под Москвой осенью – зимой 1941.
   
20. “Вопрос с “заклятием Кольца”. Гэндалф, читая надпись на кольце, говорит следующее: “Это лишь две строки из стихотворения, давно известного эльфам”. Говорится также, что именно эти две строки услышал Келебримбор, когда Саурон завершил создание Одного Кольца, именно их он прочел, стоя на вершине Ородруина. Тогда:
   
а) Положим, что-то подобное Саурон произнес. Каким образом Келебримбор его “слышит”? Это было бы объяснимо, если бы в тот момент на руке Келебримбора было одно из Трех Колец; но нигде нет упоминаний о том, что Келебримбор какое-либо из них надевал”.

Сказано, что после этого эльфы с гневом СНЯЛИ КОЛЬЦА (“О кольцах власти и Третьей эпохе”)– значит, надевали. И уж точно Келебримбор был одним из надевавших.
 
21. Что касается механики взаимодействия Колец, то я бы оценил ее как принципиально нереконструируемую. Вот почему:
полностью ее знал Саурон, очень фрагментарно смог что-то понять Келебримбор  - и все. В источники от них эта информация попасть никак не могла. Значит, все эти детали – какие кольца ковал тот, какие этот, какие с участием Саурона, какие без – это детали, в которых наобум, втемную готовы были видеть что-то важное авторы позднейших нарративов – а они и знать не могли, что там важно, что нет.
   
22.  “Сам Саурон покинул Эрегион около 1500 года, после того, как Мирдайн начали создание Колец Силы”* (UT). С учетом этой фразы, становится непонятным то, что мы уже давно признали как факт: принимал ли Саурон личное участие в создании 9+7 Колец? Или просто дал Мирдайн пресловутую “технологию”, а потом ушел и сотню лет не особо задумывался о том, что они там с помощью этой “технологии” делают?”
 
ИМХО: В Арде артефакты такого типа – живые или квазиживые. Так что Кольца даже ин стату наскенди вполне могли чувствовать друг друга и того, кто их выдумал; и быть с этим кем-то связаны . Саурон вполне мог и наблюдать за их созданием, и даже участвовать в нем из Мордора. Достаточно было УСТАНОВИТЬ связь с Кольцами. А это он и сделал: подождал, пока начнется их создание, то есть чтоб было с кем установить связь – установил – и спокойно ушел.
 
“в) Так все-таки, кем было создано то самое стихотворение, в котором так четко разделяются Девять, Семь и Три?...”
Сауроном. Нигде не сказано, что Саурон прочел ВЕСЬ этот текст. ИМХО, в 1600 В.Э. перые две строчки только и существовали. А потом он просто этот же текст "“досочинил”. С другой стороны, планировать 3-7-9 он мог и задолго до того, как нашел самих тех 9, которым эти Кольца вручил.
   
“Есть вариант: было все это дело придумано Сауроном (тоже развлечение хорошее: на орочьем языке стихи сочинять...)”
Именно так. Только орочий – это ведь несколько измененый ВАЛАРИН. На каком же еще языке Саурон будет писать заклятье, как не на несколько модифицированном валарине? Орков он обучить этому языку совершенно независимо, если их вообще надо ему учить: первые орки на валарине и говорили, будучи воплощенными-как-фэйри-майар....
   
“Но тогда откуда ему известно, что за сто лет его отсутствия в Эрегионе Келебримбор создал именно три Кольца, а не пять и не одно?”
Из той самой “квазиосанвэ-связи” с квазиживыми Кольцами.
   
“Да и не стал бы, наверное, Саурон определять себя как “Темного Владыку на темном троне””
Почему? Свою страну он назвал “Темная Страна”, Мордор. Нет ни единого намека на то, что самоназвание у нее было другое, к тому же в Заклятии Кольца стоит именно Мордор – значит, это и есть самоназвание. Господин Темной Страны – это и есть Темный Господин. “Мор-аран”.
Pravda, estestvenno voznikaet vopros - samonazvanie li "Mordor"? Ved' ot samonazvaniya estestvenno bylo by ozhudat', chto ono budet na yazyke Mordora - to est' Chernoj Rechi/modificirovannom Valarine?
Delо, odnako, в том. что именно самоназвания стран сплошь и рядом не принадлежат языку самой страны. Англия приняла название «Великой Британии» (Британия - латинский топоним, от кельтского Придейн), «Россия» - термин с финской основой (от «рутсь», «пираты»), «Испания» - опять же латинское слово неизвестного происхождения, «Италия» - и вовсе греческое слово неясного происхождения, «Франция» - латинское слово (во французской обработке), значащее «страна франков», которые бесследно растворились в романизированной галльской массе.
Что касается «Мордора», то, помимо упоминания в Заклятье, Посол «Уста Саурона» в беседе с Гэндальфом и Ко. дважды называет свою страну «Мордором» (и никак иначе). (глава «Черные врата приоткрываются», ВК).
Надо ли понимать это так, что посол употребил иную форму, а Толкиен заменил ее на «Мордор», подобно тому как в передаче немецких текстов мы заменяем самоназвание «Дёйчланд» на латинское «Германия»? Едва ли, ибо Толкиен стремится сохранять топонимы всех языков, кроме германизированного им вестрона. В передаче речей орков он употребляет «Лугбурз», а не Барад-дур; следовательно, и в передаче речи Уст Саурона он сохранил бы тот топоним, который тот произнес. Разве что можно полагать, что Уста Саурона, говоря на Вестроне, употребил «Мордор» как вестронский эквивалент официального самоназвания Мордора. На Черной Речи «Темная Страна» звучало бы как «Омбурз» или «Умбурз» (или У/Омнебурз, или О/Ун(н)бурз, О/Унебурз), однако вестронский эквивалент вовсе не обязательно должен быть калькой с самоназвания, подобно тому как «Германия» не является калькой со «Страны Тевтонов».

Таким образом, вопрос остается открытым. Однако существенно, что официальное самоназвание Мордора должно было принадлежать именно к синдарину, ибо впервые Саурон в качестве Мордорского князя выступал под именем Аннатара в первой половине Второй эпохи именно в общении с синдар. Разумеется, «Темной страной» в смысле идейной ориентации он бы свое княжество для целей такого общения не назвал; но что, если слово «Мордор» было старым синдарским обозначением этой страны лишенным идеологических коннотаций, а данным, как какое-нибудь тюркское «Кара-даг», «Кара-тау», «Кара-су», например, из-за затянутого вулканическими тучами темного неба северо-западного (то есть ближайшего к эльфам) Мордора?
 
Тогда Аннатар-Саурон уже появился при дворах эльфов в качестве обитателя/князя страны, известной им как «Мордор», и в изобретении иного названия у него бы просто не было надобности. Для орков же он вполне мог бы перевести этот термин на ЧР как «Умбурз, Унбурз».
   
Кстати, Темный Господин  на Черной Речи будет «Эвербурз», стяженно «Э/Урбурз».


...“Но вот на Всеобщем Языке то, что здесь говорится, достаточно точно (close enough)”, - говорит Гэндалф. Как мы видим из лингвистического разбора надписи на Кольце, говорится это не “достаточно точно”, а дословно. Тогда зачем эта фраза о “достаточно точном” переводе на Всеобщий?”

Не дословно, а именно достаточно точно. Это я могу сказать, как человек, сделавший этот самый разбор.
Дословно было бы так:

Одно кольцо – они все будут управляемы (им),
одно кольцо - они будут найдены (им),
одно кольцо – они все будут приведены (им),
и в темноте они будут связаны (им)!

Там в т.н. “глаголах” не выражено лицо субъекта действия, зато выражено лицо объекта – это пассивные/эргативные безагентивные формы.
 
23. “То есть, эльфы менее стойки, чем гномы?..” Это уж точно. ВОЛЮ ДВАРФА ОПУТАТЬ НЕЛЬЗЯ. ДВАРФА НЕЛЬЗЯ ОБМАНУТЬ. Очень недоверчивы, себе на уме, скрытны и упорны.
К эльфу можно втереться в доверие, а дварфы вообще никому не верят, кроме самих себя. Даже имен своих никому не сообщают.

(Задууумчиво-задууумчиво)
А кто-нибудь, включая профессора, задавался вопросом, каким вообще образом армия Саурона попадает в Эрегион?
Через Энедвайт? Замечательно. С рекой что делать? "Полноводный Гландуин" вплавь пересекать? С обозами, оружием, доспехами. И вообще-то надо как-то снабжение армии продовольствием организовать: солдаты каждый день кушать хотят, да не по одному разу. Тоже вплавь?

А про броды через Гландуин моя память что-то ничего не подсказывает. Сдаётся мне, что не было их вовсе.

Так вот, если всё же вплавь - что остаётся? Плоты строить? В надежде, что эльфы всё это время спать будут - в ожидании, "когда же, когда же, наконец, орки на болотах южного берега выстроят флот и приплывут-таки нас воевать?"
Почему на болотах? По карте. Ост-ин-Эдил нарисован ближе к устью реки, а там маленько топко.

Кстати, ещё вопрос интересный: Ост-ин-Эдил на берегу реки стоял или в глубине Эрегионского треугольника? Потому что если на берегу (что было бы логично в плане водоснабжения города и использования Гландуина как "транспортной артерии"), то подходов к нему (помимо переплывания реки) исключительно немного: либо топать через Тарбад, куда Ага, так и пустили! - потом поворачивать на север, снова переправляться через реку уже в Эрегионский треугольник, и там спокойно хоронить всё, что осталось от армии; либо лезть к истокам Гландуина (то есть, в горы и предгорья) и пытаться перейти там методом "прыг-скок по камушкам". А уже оттуда идти вдоль реки по северному берегу до самой столицы.

Так как же, как же сауроновцы попали в Эрегион?

Вот чего не ожидал, так это оживления разговора

"ну как же нам попасть в Эрегион, ну елы палы!.." 

Ну как-то же Саурон еще до войны туда попал. Вряд ли вплавь, и вряд ли посредством телепортации  Если не мост, то уж завалящий брод хоть один на всякой реке нарисуется.

1. Полноводный Гландуин становится таковым в указанные выше сезоны:весной -- летом-- осенью. Это предгорья. Река пополняется водой за счет таяния снегов и за счет дождей. В зимнее время река преодолима, тем более в верховьях и в среднем течении,  где она не так широка, как при впадении в Седонну, и не разливается болотом. Вот болото форсировать однозначно не посоветую
2. Плот... да ну его. Пока враг не помешал переправе, лучше быстренько соорудить понтонный мост, а в сухой сезон - и брод годится. А еще лучше, если мы имеем и мост, и брод выше по течению. Какой простор для обходных маневров... и кругами ходить при этом не надо
"Захватив равнину, Враг быстро навел мосты, целый день по ним переправлялись войска..." (ВК)

Цитата:

Алиска, я таки усомнился в своей до сих пор довольно неплохой  географической ориентации и еще раз внимательно посмотрел на подвешенную карту. Где Ост ин-Эдиль в болотах? он находится к горам поближе. Проблемы водоснабжения города можно решить за счет рек поменьше, в частности Сираннон сразу вспоминается.

Новая карта долго моргала, потом соизволила открыться и показать... просто нечто
через Эрегион, таки да, растянутый по всему треугольнику, ведут аж две дороги, и обе уводят прямиком в болото!какой Сусанин карту рисовал??
В моем понимании Эрегион также не равен его столице Насчет местоположения Ост-ин Эдиля... Болото исключаем -- не Венеция. Горы -- тоже. Но до гор должно быть недалеко, для удобства общения с гномами Мории, там вот была дорога действительно  проложена. Кстати. Народ, киньте цитату из ВК, плизз, где Хранители по территории бывшего Эрегиона идут -- у меня под рукой нет, а длинному трафику с толкиен.ру сопротивляются  установки системы.

Цитата:

Ой Тогда лучше не надо. Гландуин -- южная граница Эрегиона, так в приложениях к ГиК написано...

Опаньки!  Ещё версия: http://www.tolkiensite.narod.ru/maps/second_age/refugee_relocation.gif
Ост-ин-Эдил аккурат посередине северного берега Гландуин.
А тут Эрегион крупным планом (правда, в Третью Эпоху уже) http://www.tolkiensite.narod.ru/maps/hobbit.jpg
И на закуску - вот он, родной! http://www.tolkiensite.narod.ru/maps/misty.jpg - прошу любить и жаловать, столица Эрегиона собственной персоной при слиянии Гландуина и Сиранноны (вот уж каковую речку впервые на карте лицезрею! ???). Недурно! Интересно, а при подлёте к болотам в дельте Гландуина чего там за чёрточки такие поперёк реки?

Вот цитата. Не знаю, что может пригодиться, поэтому кидаю всё, что относится к расстояниям, ландшафтам и погоде, от Ривенделла до Морийских ворот. Если что-то лишнее - говорите, я сокращу цитату, чтобы тред чересчур не загромождать.

Перевод, увы, кистямуровский, но если надо - могу найти то же самое по-английски.

-------------------------------------------------
Путники перешли по мостику Бруинен - здесь, у истоков, он был еще узким - и начали подыматься на крутой склон, замыкающий с юга раздвоенную  долину,
в которой издавна жили эльфы. Поднявшись к холмистой вересковой равнине, они окинули прощальным взглядом мерцающий веселыми огоньками Раздол -  Последнюю Светлую Обитель - и углубились в ветреную ночную тьму.
Хранители дошли по Тракту до Переправы и  тут  круто свернули на юг.
Перед ними  расстилалась изрытая оврагами, поросшая вереском каменистая равнина, ограниченная с востока Мглистым  хребтом; если б они пересекли хребет, а потом спустились к руслу Андуина, то быстрее достигли бы южных земель, ибо долина Великой Реки славилась плодородием и  удобными  дорогами.
Но именно поэтому соглядатаи Саурона наверняка стерегли  приречные пути; а продвигаясь к югу по западной равнине, отделенной от Андуина Мглистым хребтом, путники надеялись остаться незамеченными.
<...>
Сначала  поход был просто утомительным, и Фродо почти ничего не запомнил -  кроме  ледяного восточного ветра. Этот ветер, промозглый, пронизывающий до костей, неизменно дул из-за Мглистых гор, так что Фродо, несмотря на теплую одежду,  постоянно чувствовал себя продрогшим - и ночью, в пути, и днем, на отдыхе.
     По утрам, когда непроглядный мрак сменялся серым бессолнечным сумраком, путники находили место для отдыха и забирались под колючие ветви падуба  -
заросли этих низкорослых кустов, словно островки, чернели на равнине  -  или прятались в каком-нибудь овраге. Вечером, разбуженные очередным часовым, они вяло съедали холодный ужин и, сонные, продрогшие, отправлялись в путь.
Хоббиты не привыкли к таким путешествиям, и утрами, когда зачинался рассвет, у них от усталости подкашивались ноги, но им казалось, что они не двигаются, а из ночи в ночь шагают на месте: унылая, изрезанная  оврагами равнина с островками колючих зарослей падуба не менялась на протяжении сотен
лиг. Однако горы подступали все ближе. Мглистый хребет сворачивал к  западу, и теперь они шли по предгорному плато, рассеченному трещинами черных  ущелий и отвесными стенами высоких  утесов. Извилистые, давно заброшенные тропы часто заводили Хранителей в тупики - то к обрыву над бурным пенистым потоком, то к сухой, но широкой и глубокой расселине, то к пологому спуску в бездонную трясину.
     На четырнадцатую ночь  погода изменилась. Восточный ветер ненадолго стих,  а  потом  устойчиво потянул с севера. Тяжелые тучи к рассвету рассеялись, прозрачный воздух стал морозней и суше,  а  из-за Мглистых гор выплыло солнце - громадное, но по-зимнему неяркое и холодное. Путники подошли к гряде холмов,  поросших  могучими  горными  дубами,  - казалось, что их черно-серые стволы вырублены в древние времена из гранита.
     На юге, преграждая Отряду дорогу, высился гигантский горный хребет с тремя особенно высокими пиками в серебрящихся шапках вечных снегов. Фродо внимательно рассматривал горы; к нему неслышно подошел Гэндальф и,  приложив ладонь козырьком ко лбу, глянул на далекий заснеженный хребет.
     - Здесь начинаются земли Остранны, или, как назвали ее люди, Дубровы, - опустив руку, сказал он Фродо. - В  Остранне  некогда  жили  эльфы,  но  эти
времена давно миновали. Птица, летящая из Раздола в Остранну, должна одолеть лишь сорок пять лиг. Но если двигаться пешком, как мы, то  надо  пройти  лиг
двести-триста. В Остранне и климат гораздо лучше, и земля  плодородней,  чем на северных равнинах, но теперь  нам  придется  удвоить  осторожность;  сюда
наверняка посланы соглядатаи.
     - За один по-настоящему  солнечный  день  я  согласен  даже  учетверить осторожность! - откидывая капюшон, воскликнул Фродо.
     - А впереди-то горы, - вмешался Пин. - Должно быть, ночью мы свернули к востоку.
     - Не было этого, - возразил  Гэндальф.  -  В  солнечную  погоду  просто дальше видно, вот почему ты увидел горы. Мглистый хребет у  границ  Остранны
плавно сворачивает на юго-запад. Ты что же - ни разу не  заглянул  в  карту, пока мы гостили у Владыки Раздола?
     - Почему не заглянул? -  обиделся  Пин.  -  Я  заглядывал,  можно  даже сказать - изучал. Но  у  меня  плохая  зрительная  память.  Зато  наш  Фродо
наверняка все помнит!
     - Нам не понадобится никаких  карт,  -  сказал  подошедший  к  хоббитам Гимли. Он взволнованно смотрел на далекие горы. -  Ведь  это  владения  моих
предков. Вон они, овеянные легендами вершины - заснеженные  Зирак,  Бараз  и Шатхур!
     Я видел их, да и то издалека, только раз, но они хорошо мне знакомы. Им посвящено множество легенд, а их изображения - в металле и камне  -  не  раз
создавали наши мастера.  Ибо  под  ними,  в  огромных  пещерах,  расположено древнее царство гномов - Казад-Дум, или, по-эльфийски, Мория, а на  всеобщем
языке - Черная Бездна. Чуть дальше высится  пик  Баразинбар  -  по-эльфийски Карадрас, Багровый Рог; а  за  ним,  правее,  еще  два  пика:  Зиракзигил  -
Селебдор, Серебристый, и Бундушатхур - Фануиндхол, Тусклый.
   Здесь неприступный  Мглистый  хребет  прогибается  седловиной   узкого перевала, по которому можно попасть в долину,  известную  всем  средиземским  гномам.  У  этой   долины   несколько   названий:   по-гномьи   Азанулбизар; по-эльфийски Нандурион; ну а на всеобщем языке - Черноречье.
     - Нам надо пробраться к Азанулбизару, - объявил  Гэндальф,  когда  гном замолчал. - Поднявшись на перевал через Багровые Ворота -  так  именуют  его
западный склон, - спустимся по Черноречному Каскаду в долину. Там вы увидите озеро Зеркальное и вытекающую из него речку Серебрянку.
<...>
Нам  удалось  дойти  до Остранны - но это лишь первый шажок к победе. Мы остановимся тут  на  сутки: Остранна славится целебным климатом, а нам не мешает  набраться  сил.  Край, где некогда жили эльфы, необычайно  долго  остается  целебным,  его  нелегко отравить лиходейством.
     - Правильно, - поддержал Гэндальфа  Леголас.  -  Но  для  нас,  исконно лесных жителей, эльфы Остранны были странным народом, и я  уже  не  чувствую
здесь их следов: деревья  и  трава  мертво  молчат.  Хотя...  -  Леголас  на мгновение замер, - ...да, камни еще помнят о них.  Слышите?  Слышите  жалобы
камней? Они огранили нас, навек сохранили нас, вдохнули в нас жизнь и навеки ушли. Они ушли навеки, - сказал Леголас. - Давно нашли Вековечную Гавань.
<...>
     Днем Хранители прятались в лощине. Несколько раз они видели  ворон,  но те вроде бы их не замечали, а  к  вечеру  снова  улетели  восвояси.  Немного переждав, Хранители поели, свернули лагерь и отправились на юг - туда, где в лучах заходящего солнца багрово искрилась  вершина  Баразинбара.  Предгорное
плато уже укутали сумерки, и в темнеющем  небе  одна  за  другой  зажигались первые ночные звезды.
     Арагорн вывел их на торную тропу. Вернее, это была не тропа, а древний, давно заброшенный тракт, связывавший Остранну с горным перевалом. Из-за  гор
выплыла полная луна, и в ее  голубовато-серебристом  свете  утесы  по  обеим сторонам тракта отбрасывали на  землю  черные  тени.  Фродо  присмотрелся  к
утесам внимательней и увидел, что это вовсе не утесы, а искусно  вырубленные в камне фигуры; но их уже разрушило неумолимое время.
     Отряд двигался к  югу  всю  ночь.
<...>
     Больше ночью ничего не случилось. Рассвет был  ясный  и  солнечный,  но прохладный; ветер опять подувал с востока.
     Еще две ночи шел Отряд к Мглистому; извилистая дорога то карабкалась на холм, то сбегала в ложбину, но было заметно, что она постепенно  поднимается
все выше; и вот, когда кончилась вторая ночь,  Отряд  вплотную  подступил  к Баразинбару, или, как называли его  эльфы,  Карадрасу,  громадному  пику  со
снежной вершиной и кроваво-красными каменистыми склонами, на которых не было ни лесов, ни лугов.
     Зачинался пасмурный и холодный рассвет; серые тучи закрывали солнце; ветер дул теперь с  северо-востока. Гэндальф  повернулся лицом к  ветру, потянул носом и сказал Арагорну:
     - Зима нагоняет нас. Горы на севере покрыты снегом почти  до  подножия. Послезавтра мы поднимемся к Багровым Воротам, и там нас,  возможно,  заметят
соглядатаи; но самым опасным и коварным врагом,  весьма  вероятно,  окажется погода. Так какой же путь ты выбрал бы, Арагорн?
<...>
     - Я думаю, ты знаешь не хуже меня, что любой путь к  затененным  землям гибельно опасен, - ответил Арагорн. - Но мы  должны  одолеть  этот  путь,  а
значит,  нам  надо  добраться  до  Андуина.  На  юге   Мглистый   перевалить невозможно, пока не  выйдешь  к  Ристанийской  равнине.
<...>
     Вечером, пока их спутники ели, Арагорн с Гэндальфом отошли в сторону  и принялись вполголоса о чем-то совещаться,  посматривая  на  глыбу  Багрового Рога. Его крутые скалистые  склоны  были  бесплодно  голыми  и  угрюмыми,  а вершина терялась в  тяжелых  тучах. 
<...>
- Нам придется идти как можно  быстрее.  Даже  и
тогда мы поднимемся к седловине  не  меньше  чем  за  два  ночных  перехода.
<...>
     Сначала Отряд продвигался быстро, но через  несколько  лиг  склон  стал круче, а разрушенный  тракт  превратился  в  тропу,  загроможденную  острыми осколками скал.
<...> К  полуночи  извилистая,  чуть  заметная  тропка
вывела путников на узкий  карниз  -  справа  от  них,  в  круговерти  ветра, угадывалась пустота глубокой пропасти, а слева  вздымалась  отвесная  стена.
Они не одолели и четверти пути.
<...>
     Утро начинало клониться к полудню; с площадки,  где  стояли  утомленные Хранители, открывались широкие предгорные дали - холмы,  озерца,  извилистые овраги, заросли падуба, островки  дубрав...  А  внизу  виднелась  неглубокая лощина, в которой они отдыхали накануне.
<...>
     Теперь о дальнем, обходном пути. Во-первых, он окажется чересчур долгим - мы затратим на него не меньше чем год. Во-вторых, за долинами западных рек
наверняка следят Саруман и Саурон, а убежища на этих  незаселенных  равнинах нам не найти, ибо эльфов там нет.
<...>
     Путники  прятались  под  ветвями  падуба.  Они  оборвали  разговоры   и прислушались. Ветер свистел в обнаженных ветвях и шуршал засохшими  стеблями
вереска. Но в этот  приглушенный  свистящий  шорох  вплетался  заунывный,  с переливами,  вой,  словно  ветер  выл  над  горным  ущельем.   Арагорну   не
понадобилось вслушиваться долго.
     - Ветер? - вскакивая, воскликнул он.  -  Ветер  волчьими  голосами  не
воет! Волколаки опять перебрались через Мглистый!
<...>
     - А далеко эта Мория? - спросил Боромир.
     - Ты хочешь узнать, - переспросил его  Гэндальф,  -  далеко  ли  отсюда Западные Ворота? Я думаю, лигах в десяти... для  орла.  А  самыми  короткими наземными тропами получится лиг восемнадцать-двадцать.
<...>
     Погода в этот день опять изменилась. Как бы по  приказу  могущественной силы, которая больше не нуждалась в буране, потому что путники отступили  от
перевала, ветер быстро разогнал тучи,  а  потом,  когда  небо  расчистилось, утих. Из-за гор неспешно выплыло солнце. При ясной погоде  движущийся  Отряд
издалека был виден на открытой равнине - а отсиживаться в укрытии путники не могли.
     - Нам нужно добраться до  Мории  засветло,  -  с  мрачной  серьезностью объявил Гэндальф, - иначе мы вообще до нее не доберемся. Двадцать пять лиг -
расстояние небольшое, но Арагорн не знает здешних дорог, да и  я  был  здесь всего один раз.
     Ворота вон там, - продолжал маг, указывая Жезлом на юго-восток,  где  в голубоватой  рассветной  дымке   виднелись   зубчатые контуры   Мглистого, обрывающегося к равнине отвесной стеной. -  Когда  нас  прогнал  с  перевала буран, я свернул на юг и пошел вдоль хребта, чтобы хоть немного приблизиться
к Мории. Чуяло мое сердце, что  она  нам понадобится! 

<...>
Когда-то у Ворот Мории  бил  родник,  питающий  небольшую  речку Привратницу, или, как называли ее  эльфы,  Сираннону,  и  Гэндальф  надеялся отыскать эту речку, чтоб выйти по приречной дороге к Воротам. Однако  то  ли Привратница пересохла, то ли  маг  взял  неверное  направление,  но  ему  не удавалось найти дорогу.
     Путники блуждали по каменистой  равнине,  иссеченной  сетью  извилистых трещин и усеянной россыпями бурых камней. Маг сворачивал то к востоку, то  к западу, но речка по-прежнему никак не отыскивалась,  и  все  понимали,  что, двигаясь без дороги, они не доберутся к вечеру до Ворот. Бесконечно тянулась бесплодная равнина - бурая,  иссохшая,  растрескавшаяся  почва,  красноватые
валуны да россыпи гальки.
<...>
     Гимли, ушедший  немного  в  сторону,  вдруг  вскарабкался  на  валун  и
подозвал Гэндальфа. За магом к нему свернули  все  путники.  Гном  показывал
рукой на запад. Глянув туда, путники  увидели  каменистое  русло  пересохшей
речки. А по берегу речки тянулась дорога, некогда мощенная красными плитами.
<...>
     А время шло; перевалило за полдень, солнце начало клониться  к  западу. Путники сделали короткий привал, торопливо поели и отправились дальше. Перед
ними маячили Мглистые горы, но дорога нырнула в глубокую ложбину,  и  теперь виднелись лишь снежные вершины, пока еще ярко освещенные солнцем.
     Через несколько часов дорога свернула. Раньше Хранители шли  на  юг,  и слева от них тянулось нагорье, а теперь они круто забирали к востоку. Вскоре русло уперлось в скалу с промоиной наверху и  ямой  у  основания.  Со  скалы когда-то низвергался водопад, а сейчас змеился чуть заметный ручеек.
     - Да, Сираннона высохла,  -  сказал  Гэндальф.  -  Но  мы,  несомненно, приближаемся к Воротам. Это водопад Приморийский Порог,  и  слева  от  него,
если я не ошибаюсь, в скале  должны  быть  вырублены  ступеньки,  а  дорога, сделав просторную петлю, выходит к верхнему срезу Порога у северного  склона
Сираннонской долины. Долина тянется с востока на запад  (гномы  называли  ее Родниковой), и  лестница  выводит  к  ее  западному  концу;  а  напротив,  у
восточного конца  долины,  расположены  Ворота  и  бьет  родник.  Давайте-ка посмотрим, сохранились ли ступеньки.
     Они без труда отыскали ступеньки, и Гимли, а вслед за  ним  Гэндальф  и Фродо торопливо поднялись к  Родниковой  долине.  На  месте  долины  чернело
озеро. Заходящее солнце вызолотило небо, но в матово-черной, как бы мертвой, воде не отражались ни Хранители,  ни  горы,  ни  закат.  Сираннону,  видимо, запрудил обвал, поэтому она и затопила долину. В конце  долины,  над  черной водой, тяжко громоздились отвесные утесы - зловещие, темные, монолитные.  Не то что Ворот - даже тонкой трещины не увидел Фродо в этих утесах.
     - Вон она, Морийская Стена,  -  сказал  Гэндальф,  заметив,  что  Фродо разглядывает утесы. - Когда-то  в  ней  были  Западные  Ворота  -  или,  как называли их люди, Эльфийские, - ибо дорога, по  которой  мы  шли,  связывала Родниковую долину с Остранной. Но путь напрямую,  как  видишь,  затоплен,  а переходить вброд это мертвое озеро никто из нас,  насколько  я  понимаю,  не захочет. Тем более что озеро, наверно, глубокое.
     - Давайте вернемся, - предложил  Гимли,  -  и  попробуем  подняться  по главной дороге.
<...>
     Меркла, догорая, вечерняя заря, и в небе льдисто  поблескивали  звезды, когда изрядно замученные путники, поспешно поднявшись по главной дороге, вы-
шли к северному склону долины, в двух примерно  лигах  от  Морийской  Стены. Долина, шириною около двух лиг, протянулась в длину лиги на три или  четыре,
а между барьером из скал и водой виднелась узкая  полоска  земли.  Хранители пошли вдоль озера на восток  -  туда,  где  располагались  Ворота  Мории,  -
вернее, не пошли, а почти побежали, чтобы найти Ворота до темноты.
<...>
     Гэндальф торопливо шагал вперед; хоббиты с  трудом поспевали за ним; теперь они двигались вдоль Морийской Стены по каменистой и узкой  полоске суши, загроможденной острыми обломками скал; путники старались не отходить от Стены, даже придерживались за нее руками,  чтобы матово-черная,  с прозеленью вода все время была от них как можно дальше.  Когда  они  одолели около лиги, в сумраке нежданно прорисовались деревья: у Стены стояли  два мощных дуба, на мелководье валялись почерневшие ветки, а в глубину озера, двумя рядами, протянулись остовы полуистлевших стволов. Здесь, вероятно, кончалась дорога, обсаженная по обеим  сторонам дубами.  Деревья,  растущие возле Стены, выглядели на диво могучими и древними; с Порога, под отвесной стеной  Мглистого, они казались совсем невысокими, но  сейчас Фродо с изумлением осознал, что раньше ему не доводилось видеть таких могучих и громадных дубов - они возвышались над головами Хранителей, словно гигантские сторожевые башни, охраняющие вход в подгорное царство.
     - Наконец-то! - обрадованно  воскликнул  Гэндальф.  -  Здесь кончается Эльфийский Тракт. Гномы прорубили Западные Ворота, чтобы беспрепятственно торговать с эльфами, а эльфы насадили дубовую  аллею  в  Родниковой  долине, принадлежавшей гномам, чтобы увековечить их тесную  дружбу  -  дуб  считался символом Остранны.
-------------------------------------------------

Кстати об обозах и преодолениях рек.

(из опыта Столетней войны) в 1435 г. военачальники должны с собой везти в поход «всякого рода полевой обоз (ordinaunces – буквально, «орудия» – М.Н.), как то рибодекины, кулеврины, артиллерию, топоры дровосеков, секиры и алебарды, чтобы рубить виноградники и деревья, с канонирами, плотниками и прочего рода необходимым для обращения с означенным обозом».
Необходимо отметить, что лишь в XVI столетии карты стали использовать для военного планирования, и картография превратилась в одну из важнейших отраслей военной науки. В Средние века карты, конечно, существовали, но не использовались при подготовке кампаний. Во всяком случае, об этом ничего не известно (что не доказывает и обратного), хотя, скажем, Генрих V свои операции планировал с завидной точностью, есть мнение, что именно по картам. Даже Бёрн несколько раз признавал, что некоторые кампании Эдуарда III и Генриха V невозможно было вести, не располагая картами.
Впрочем, даже в отсутствие карт, вырастающие из этого проблемы не стоит преувеличивать. Во-первых, армии шли по дорогам или вдоль рек. Во-вторых, обычно у них имелись проводники из местных. (В 1355 г. у Черного Принца был «проводник по Гаскони», Арно Бернар, который в конце кампании получил 9 ливров за свои услуги; и в начале шевоше два конюха показывали принцу путь от Касте до Дорта.) Также учитывались данные разведчиков (coureurs) и, со временем, мнение уже побывавших в этих местах ветеранов. Ордонанс 1423 г. прямо указывает на создание разведывательных отрядов: чтобы англо-бургундское войско Солсбери «ехало все вместе в одной баталии; и было 120 латников; то есть 60 англичан и 60 бургундцев, и столько же лучников, которым следует выступать впереди».
Информацию добывали и от пленных. Фруассар рассказывает, что пленника-шотландца «столь серьезно допрашивали, что, опасаясь за свою жизнь», он выдал планы своего командира, и по одной из версий, именно французский пленный сообщил англичанам о броде Бланштак в кампании 1346 года. Т.е., военачальники хорошо ориентировались на местности.

Необходимо было иметь точные данные о реках, мостах и бродах, иначе водные преграды могли сыграть зловещую роль – в 1356 г. войска Черного Принца и герцога Ланкастера не смогли объединиться, потому что Луара разлилась. С другой стороны, при наличии времени и возможностей, всегда могли соорудить мост – в 1324 г. англо-гасконский инженер, изучив течение Гаронны, разработал план, как соорудить понтонный мост, чтобы связать города Сен-Макэр и Лангон и блокировать реку, чтобы помешать французам. Французы всегда первым делом разрушали мосты во время английских шевоше, но в ходе кампании Креси не менее двух мостов были за рекордно короткий срок восстановлены англичанами на изумление противника. Возможно, в 1355 г. Черный Принц велел построить и взять с собой разборные мосты, чтобы не зависеть от обстоятельств. Понтонные мосты в английской армии известны с 1282 г. (и в 1303-1304 гг.), а быстрый и успешный ремонт разрушенных противником мостов упоминается уже в 1264-1265 гг.

Известно, что в 1359 г. впереди армии Эдуарда двигался отряд слуг – нечто вроде саперного корпуса. Они, согласно Фруассару, «шли впереди повозок и расчищали пути и дороги и срубали колючие кустарники и заросли, так что повозкам было удобнее двигаться». Безусловно, и саперы, и разведчики значительно снижали риск наткнуться на засаду.

Скорость армий также оказывала влияние на стратегические замыслы. Конное войско (напомним, что армии во Франции, как правило, состояли из ездящей пехоты) могло передвигаться со значительной скоростью. Большую армию, однако, сдерживал медлительный и громоздкий обоз. В 1346 г. армия Эдуарда III, обремененная пехотинцами, преодолевала не более 10-12 миль в день (17-19 км). Даже убегая от французов вдоль Соммы, англичане не превышали скорость 15 миль (24 км).
Черный Принц в октябре-ноябре 1355 г. в среднем проходил 10 миль в день, максимум 25 (40 км). Ланкастер в Нормандии (1356 г.) за 22 дня (15 маршей) покрыл расстояние 330 миль, в среднем 22 мили (35 км) в день. Армия 1359 года вышла из Кале 4 ноября и дошла до Реймса за месяц (4 декабря) – в среднем, менее 6 миль за день (9,7 км).
Генрих V в 1415 г. передвигался со значительной скоростью (неудивительно, если вспомнить, что на хвосте у него висела огромная французская армия). Выступив из Гарфлера 8 октября, он шел сначала со средней скоростью 17 миль (27,4 км) в день (8-13.X), потом – 14 миль (= 22,5 км; 14-19.X), и, наконец, - 17,5 миль (более 28 км; 20-24.X). Всего за 17 дней его изможденные дизентерией и голодом солдаты прошли 260 миль, т.е. средний темп – 24 км в день. Для сравнения: знаменитый марш Шермана от Атланты к морю (285 миль) в ходе Гражданской войны в США совершался со скоростью примерно 12 миль за день.

«Путь к сердцу солдата лежит через его желудок». Эту нехитрую истину прекрасно понимали уже военачальники Средневековья. Британцы всегда славились хорошим аппетитом. Миланец Раймондо де Сончино в 1497 г. писал, что англичане «требуют всяческого комфорта даже в пылу войны». Венецианский дипломат Андреа Тревизан в следующем году заметил: «… Но у меня есть лучшие сведения о том, что, когда война наиболее неистово, они будет искать хорошую еду и всякие иные удобства, не думая о том, что плохого может случиться с ними…».

Армию всегда сопровождал обоз, который (судя по описаниям кампании Пуатье) передвигался только по дорогам. Похоже, что буквально все свои вещи солдат грузил на повозку или вьючное животное. Огромный обоз 1359 г. включал 1000, а по данным Жана ле Беля – 6000 повозок (с четырьмя конями каждая), все привезенные из Англии. Однако, ниже ле Бель пишет о «10000-12000 повозок с тремя добрыми конями каждая, привезенных из Англии», хотя неясно, идет ли речь о других транспортных средствах армии или о другой оценке их количества. Цифры, несомненно, завышены, но в целом повозок и телег в такого рода армии было несть числа. Поэтому необходима была определенная система идентификации – вероятно, небольшой флаг или пеннон с эмблемой владельца на каждой повозке, как в Шотландских кампаниях Эдуарда I.
В обозе 1359 г. везли полевые кузни, подковы, ручные мельницы, свору борзых, кухонную посуду, палатки и т.д. По словам ле Беля, некоторые лорды везли с собой «несколько небольших яликов и лодочек из кожи, так умело сделанных, что они могли легко нести троих людей для рыбной ловли на озере или реке … так что у лордов и состоятельных людей была рыба на Пасху, но простолюдины довольствовались тем, что могли достать». Для марша от Гарфлёра до Кале, который привел к Азенкуру, когда необходима была скорость, все вещи везли на вьючных конях, а тяжелое снаряжение и повозки остались в Гарфлёре.

Сиорэ, ловите цитаты.
(в сторону: а муравьёвский перевод - туда, где солнце не светит... в глубины Мории, орков пугать...)

`We have reached the borders of the country that Men call Hollin; many Elves lived here in happier days, when Eregion was its name. Five-and-forty leagues as the crow flies we have come, though many long miles further our feet have walked. The land and the weather will be milder now, but perhaps all the more dangerous.'


Suddenly Gimli, who had pressed on ahead, called back to them. He was standing on a knoll and pointing to the right. Hurrying up they saw below them a deep and narrow channel. It was empty and silent, and hardly a trickle of water flowed among the brown and red-stained stones of its bed; but on the near side there was a path, much broken and decayed, that wound its way among the ruined walls and paving-stones of an ancient highroad.
'Ah! Here it is at last! ' said Gandalf. `This is where the stream ran: Sirannon, the Gate-stream, they used to call it. But what has happened to the water, I cannot guess; it used to be swift and noisy. Come! We must hurry on. We are late.'
The Company were footsore and tired; but they trudged doggedly along the rough and winding track for many miles. The sun turned from the noon and began to go west. After a brief halt and a hasty meal they went on again. Before them the mountains frowned, but their path lay in a deep trough of land and they could see only the higher shoulders and the far eastward peaks.
At length they came to a sharp bend. There the road, which had been veering southwards between the brink of the channel and a steep fall of the land to the left, turned and went due east again. Rounding the corner they saw before them a low cliff, some five fathoms high, with a broken and jagged top. Over it a trickling water dripped, through a wide cleft that seemed to have been carved out by a fall that had once been strong and full.
`Indeed things have changed! ' said Gandalf. `But there is no mistaking the place. There is all that remains of the Stair Falls. If I remember right, there was a flight of steps cut in the rock at their side, but the main road wound away left and climbed with several loops up to the level ground at the top. There used to be a shallow valley beyond the falls right up to the Walls of Moria, and the Sirannon flowed through it with the road beside it. Let us go and see what things are like now! '
They found the stone steps without difficulty, and Gimli sprang swiftly up them, followed by Gandalf and Frodo. When they reached the top they saw that they could go no further that way, and the reason for the drying up of the Gate-stream was revealed. Behind them the sinking Sun filled the cool western sky with glimmering gold. Before them stretched a dark still lake. Neither sky nor sunset was reflected on its sullen surface. The Sirannon had been dammed and had filled all the valley. Beyond the ominous water were reared vast cliffs, their stern faces pallid in the fading light: final and impassable. No sign of gate or entrance, not a fissure or crack could Frodo see in the frowning stone.
`There are the Walls of Moria,' said Gandalf, pointing across the water. `And there the Gate stood once upon a time, the Elven Door at the end of the road from Hollin by which we have come. But this way is blocked. None of the Company, I guess, will wish to swim this gloomy water at the end of the day. It has an unwholesome look.'
`We must find a way round the northern edge,' said Gimli. `The first thing for the Company to do is to climb up by the main path and see where that will lead us. Even if there were no lake, we could not get our baggage-pony up this stair.'