Хольгер, а я не люблю психоаналитиков Безусловно, рациональное зерно в их теориях есть, но я как-то не уверена, что методы человеческого психоанализа, изобретенные людьми для исследования психики людей, будут стопроцентно работать в отношении эльфов, которые людьми все-таки не являются.

Уважаемый El-Tinve, а Вы мне не ответили. Или Вас больше не интересует этот вопрос?

Хольгер, а строго по Профессору мы не тут говорим . Тут  ым делаем скидку на то, что эльфы (гномы, маяйр, Валар...) описываются человеком - и, следственно, в большой степени "очеловечиваются", но, вроде бы, пытаемся помнить, что на самом-то деле это не люди, и потому психология у них всех несколько иная...

Хольгер, отличия мировосприятия эльфов и людей - это моя любимая мозоль. У меня такое ощущение, что мы каждый раз до чего-то договариваемся - и каждый раз к моменту следующей дискуссии все это забывается напрочь...

Давай, наверное, ты опишешь тот архетип, на который ссылался: всё разнообразие будет

Давай, обязательно

Элхэ -- выкладываю обещанный кусок.

    Итак, эльфы. По Толкиену эльфы – старшие Дети Илуватара, у которых чрезвычайно обострено чувство гармонии окружающего мира и чувство своей гармонии с окружающим миром (чем, собственно, и обусловлены необычные свойства и эльфийского искусства, и материальных предметов, сделанных эльфами). Очевидный синоним гармонии – красота, а чувство красоты, конечно же, активизирует стремление к творчеству. Естественный вопрос – как это могло бы отображаться в нашем мире? На наш взгляд, наиболее естественный образ эльфов в нашем мире с точки зрения ориентации на красоту как главную ценность – это творческие личности, для которых творчество и познание является программной ценностью (вероятно, самым ярким примером такой личности является Нильс Бор, см. его жизнеописания в [12]). Их черты можно описать с помощью разных психологических классификаций. Так, с точки зрения гумилевской концепции пассионарности эльфов отличает положительная пассионарность. Это понятно – заниматься творчеством без положительной пассионарности немыслимо: с отрицательной пассионарностью личность быстро начинает деградировать, и все, чем она владеет, приходит в запустение, а с нулевой пассионарностью можно лишь поддерживать стабильность при отсутствии внешних угроз, но не создавать новое. Кроме того, в рамках той же концепции эльфов от большинства людей отличает аттрактивность – ориентация на идеалы (по Канту, все идеалы сводятся в конечном счете к трем – истине, красоте и справедливости) в противовес преобладающей у «обычных» людей ориентации на земные ценности – достижение материальной пользы либо страх наказания (подобные ценности «заземляют» взгляд на мир и закрывают горизонты творчеству). С точки зрения соционики все это означает, что у эльфов сильна интуиция, причем наиболее вероятно, что эльфы либо будут интуитивными экстравертами, либо обладателями сильной интуиции возможностей [13]. Если же попытаться описать эльфов с позиции психософии – еще одной системы психологических типов, представленной в [14], то для эльфов характерны высокая (1-я или 2-я) Эмоция в силу их тонкочувственно-эмоционального мировосприятия и низкая (3-я или 4-я) Физика в силу их низкой привязки к материальному миру. Кроме этого, у эльфов практически не встречается 4-я Воля (в силу того, что им органически присуще чувство собственного достоинства) и сравнительно редка 1-я Воля (для эльфа естественнее чувствовать гармонию, чем доминировать), а наиболее вероятна 2-я (в основе которой признание своего достоинства вместе с уважением достоинства окружающих).
   С точки зрения христианства эльфы – народ, не знавший коллективного падения [15]. Естественный вопрос – в чем это проявляется и какой аналог этого факта можно было бы найти в нашем мире? Иногда утверждают, что в мире Толкиена это прежде всего проявляется в бессмертии эльфов. Бессмертие эльфов в нашем мире не воспроизводимо, но оно по сути не является решающим фактором – ведь и людям в молодости вне зависимости от уровня духовного развития не слишком свойственно задумываться о старости и смерти. Иногда отсутствие падения связывают с отсутствием в поступках эльфов мелкого бытового зла, но и это на наш взгляд не является решающим фактором: при достаточном уровне культуры мелкое бытовое зло минимально, но чаще всего похожим на эльфа при этом не становишься – не случайно так докучают «правильные» личности. На наш взгляд, падение людей и отсутствие его у эльфов состоит в том, что люди подчинены власти материального мира – а именно, в них доминирует стремление к выживанию (что лежит в основе концепций марксизма и фрейдизма). Для эльфов же доминирующим является не стремление к выживанию (поскольку эльфы – часть Арды, жизнь в Арде им дана «по определению»), а более высокие (с точки зрения как христианской этики, так и, скажем, пирамиды потребностей Маслоу или гумилевских уровней пассионарности) потребности, например, стремление к творчеству и реализации талантов. Поэтому естественно, что доминировании таких потребностей можно считать естественным аналогом эльфийского характера в нашем мире.
   Подробно мы описали черты эльфийского мировосприятия раньше [13]. Но стоит напомнить, что проекции (аналоги) черт эльфов Арды в нашем мире, кроме уже упомянутого обостренного стремления к творчеству и красоте – следующие. Во-первых, это некоторая ахроничность (вневременность) восприятия, проявляющаяся в умении абстрагироваться от состояния текущего момента в пользу вечного (которая в рамках мира Толкиена есть следствие бессмертия эльфов), с точки зрения соционики это – усиленная интуиция возможностей (которая отвечает именно за восприятие того, «как могло бы быть», а не реального времени). Во-вторых, это обусловленное той же интуитивностью явное преобладание идеальных мотивов в труде и активности перед материальными (в мире Толкиена это следствие того, что эльфы – непадшая раса, и библейские слова «в поте лица своего добывай хлеб свой» к ним неприменимы; в нашем мире, понятно, эту модель поведения можно воспроизводить лишь приближенно, однако, она может быть воспроизведена в очень сильной степени – нелишне вспомнить и слова французского богослова Оливье Клемана о том, что настоящее творчество всегда бескорыстно [16]). В-третьих, это целомудрие и чистота мировосприятия (эльфы – это народ, не тронутый злом, и если вспомнить евангельские слова «кто не примет Царство Небесное, как дитя, тот не войдет в него» (Мк, 10, 15), то понятно, что для эльфов как раз было характерно именно такое восприятие Высшего). Обязательно надо отметить также стремление эльфов воспринимать мир через правое полушарие (т.е. восприятие у эльфов – образное, а не схематическое). Это в мире Толкиена проявлялось в том, что у них любой труд был сродни искусству, а изделия не повторялись. В нашем мире это, понятно, воспроизвести очень трудно, поэтому для многих ощущающих себя эльфами наиболее адекватными сферами оказываются искусство и фундаментальная наука – наиболее «образные» сферы активности. Более того, для эльфов характерно осознание себя Детьми Эру, которым по праву принадлежит мир, и следующее из этого естественно чувство собственного достоинства и стремление к поиску позитивных, а не негативных, черт в окружающем мире. Так, эльф скажет «без меня Божественный замысел не совершится», а не «я не должен помешать осуществлению Божественного замысла», тогда как большая часть духовно-назидательной литературы настолько зациклена на пороке, не рассматривая позитивные решения совсем, что читая ее, иногда кажется «зачем вообще что-то делать?». Восприятие себя Детьми Эру также имеет естественный аналог в христианской литературе. Как известно, христианство знает три пути: путь раба, путь наемника, путь сына (см., например, тексты митрополита Антония Сурожского). И для эльфов подходит только путь сына, других путей они просто не могут допустить (например, им совершенно абсурдным кажется использование такого широко распространенного «стимула», как боязнь наказания). А в качестве вывода -- ориентация на активность и позитивность в нашем мире есть, таким образом, естественный аналог непадшести эльфов в мире Толкиена. Поэтому и наиболее естественный путь эволюции для эльфов в нашем мире состоит не в избежании пороков, а в реализации позитивных решений. Впрочем, этот путь, на наш взгляд, подходит не только для эльфов, потому что именно совершенствование достоинств безгранично, а борьба с пороками во многих случаях похожа на бесконечное переписывание одной и той же страницы текста.
    Таким образом, мы видим, что практически все существенные черты эльфов мира Толкиена находят аналог (проекцию) в чертах характера, встречающихся в нашем мире. Поэтому естественно считать носителей таких черт аналогами (проекциями) эльфов в нашем мире, тем более, что значительная часть из них при знакомстве с Ардой выбирает именно эльфийскую квэнту (что очень хорошо ложится в концепцию Игры, разработанную Тэлпе [17] – отметим, что в основе концепции Игры лежит именно созвучность внутреннего мира, а внешние признаки играют минимальное значение). Эти черты, к тому же, довольно заметно выделяются на фоне «среднего» типа поведения и ценностей – так же, как выделяются среди людей настоящие поэты и художники (мировосприятие которых иногда оказывается вполне эльфийским).

А здесь срабатывает очень тонкий эффект -- мы часто воспринимаем того, кто сообщил нам дурную новость (или предсказание), как ее виновника -- или как желавшего, чтобы это дурное событие произошло.

Эрин -- то есть Вы полагаете, что все беды на Нолдор посыпались не без участия Валар? Честно говоря, я не очень согласен (единственный подходящий пример -- буря, устроенная Оссэ и Уинен).