Да так. Во-первых, сразу видно, что людям рассказали, как оно устроено, а они честно пересказывают. НО у них герой вроде бы программист, да еще гений. Он бы стопудово думал по-другому.
Мне вообще эта фигня с диском не нравится, она ведь нужна только чтобы объяснить сбой в механизме кармы, а сама по себе нелогичная и дурная.

Есть еще одна тонкость... Ладно - программист! Попробуйте воспроизвести свои собственные раздумья на бумаге! Не мысленную заготовку реплики, а сам ход мысли...

Кроме того, насколько я помню книгу, программист в ней не думал, а записывал мысли, нет? И не для коллег-программистов...

А все программисты, которых я знал, как-то без терминологии обходились... "Засобачим сюда ту штуковину и все пойдет! Или не пойдет."

Цитата:

(осторожно) Бывают и другие варианты. Попроще и побыстрее.
Прошу у модераторов прощения за оффтоп.  Не удержался.

Не, я не костры имею в виду. Я... гм... убийство имею в виду. 
(серьезно) Но не только. С ведьмами дела почти не имел, а вот смерть колдуна однажды наблюдал. Он созвал родственников на завтра, сделал в избе генеральную уборку, куда-то дел книги и много-чего интересного еще, в бане попарился, лег на кровать и помер.
Куда он дел книги, хотел бы я знать... Там их было на центнер весу, с деревянными обложками, рукописных...

Конечно интересно!
Тогда уже - еще интервью с того же их визита в Москву, но днем раньше, во время встречи с читателями в "Библиоглобусе".
Вот: http://www.litforum.ru/index.php?showtopic=24047&st=0 (здесь начало; продолжение  - следующие страницы)
(Чтобы видеть фотографии - нужно зарегистрироваться).

13 марта сего года
Лежит здесь и далее
Запись и расшифровка - Андрона

***Вывешиваю первый кусочек пресс-конференции с презентации книги "Механизм пространства".
***Вопросы помечены буквой В, ответы инициалами Д.Г. или О.Л. По ходу проверки текста инициалы, там, где их нет, будут подставляться.
***В середине, по техническим причинам, выпал достаточно большой кусок. Но надеюсь, остальное позволит на нас не очень сердиться.

Д.Г. - Мы можем выступить с лекцией, кто мы такие – но вы это и так знаете. Что мы написали – но вы это точно знаете, поэтому – давайте вопросы, а?
*** В. - Я уверена, этот вопрос уже неоднократно задавали, тем не менее, хочется еще раз услышать: ваш псевдоним – очень интересный псевдоним. Сбивает с толку, почему именно западный…, но, может быть, вы немножечко поясните, расскажете предысторию, как вообще появилась эта идея?
*** Д.Г. - Да в общем-то запросто поясню. Я подозреваю, что, если тут есть наши постоянные читатели, они ответ на этот вопрос уже знают, ну а для остальных можно рассказать. На самом деле, когда мы только начали писать, и нас энное время, как и всех начинающих авторов, не печатали, а потом, наконец возникла перспектива первой публикации, причем еще не в сольной книге, - о таком еще только мечталось, - а в сборнике, так вот, мы попали в один сборник с Саймаком, Каттнером и Говардом. Вот, так с тех пор и живем. И, кроме того, что мы были в полной компании иностранцев, мы еще подумали, что с первого раза запомнить: «Дмитрий Громов и Олег Ладыженский» ни один нормальный человек не может. Если не очень нормальный – то со второго раза запомнит… Поэтому решили: хорошо Стругацким, у них одна фамилия, там, Дяченко – супруги, отец и сын Абрамовы, а мы не супруги, даже не брат и сестра, и не однофамильцы. Поэтому решили взять псевдоним один на двоих, просто вот: «Ол – Ди», Олег и Дима, было все очень просто. А «Г.Л.» - это когда уже потом подумали, что, наверное, какие-то инициалы надо добавить: «Громов-Ладыженский».
*** - Это не мы подумали, это нам издатель сказал. Говорит, что это за фамилия такая – Олди? Собачья кличка, а не псевдоним. Так что будьте любезны мне инициалы. Ну мы и взяли «Громов-Ладыженский», «Г.Л.». Получилось «Г.Л.Олди» . Потом выяснилось, что для какой-то библиотечной карточки, регистрационной какой-то бумажки нужно полное имя-отчество автора. Взяли «Генри Лайон», сделали на английский манер, взяли оформили согласно с фамилией, и все, с тех пор так оно и пошло.
*** - То есть мы пошутили, а оно прижилось.
*** - Кроме того, между прочим, мы и тогда уже не прятались, у нас на этой первой книжке, это был девяносто второй год, серия «Перекресток», выходил в Харькове первый том этой серии, так там в конце была расшифровка: копирайт Громов-Ладыженский, то есть как бы сверху стоял псевдоним, а внизу была расшифровка, и копирайт стоял на реальные фамилии.
*** - Мы всю жизнь так прячемся. Вот, видите, написано «Олди», а сзади фотографии и все паспортные данные. Это чтобы никто уже не промахнулся уже мимо, точно. Вот, собственно говоря, так этот псевдоним и возник. И вы не думайте, что если здесь написано «Громов и Ладыженский», так это не Олди.
***- Да, и если вы не будете спрашивать, нам совершенно нечего будет рассказывать. Будут вопросы? Поехали!
***В. - Как вам удается вдвоем работать?
*** Д.Г. - А, один из любимых вопросов! Дело в том, что нам его настолько часто задают… нет, мы ответим, никаких проблем, просто дело в том, что когда мы с Валентиновым написали книжку втроем, появился вопрос «как вы пишете втроем?», а после соавторства впятером, еще и с Дяченко, они тоже были. А на самом деле все достаточно просто. Когда первому кому-то из нас приходит в голову идея нового романа, или повести – неважно, когда она чуть-чуть поварилась в голове и приходит в выразимое словами состояние, он, тот, кому она стукнула в голову, идет к соавтору и делится оной идеей. После чего, если идея вдохновила и второго, чаще вдохновила, чем нет, тогда мы уже начинаем крутить ее со всех сторон, обсуждать…
***Обычно мы это делаем на ходу, бродим по городу, едва не попадая под машины, потому что в голове крутится, собственно говоря, новый сюжет, новая идея, ну как-то еще ни разу не попали, тьфу-тьфу. Ну в Харькове уже все знают, что если эти два придурка если ходят под машинами, значит, чего-то обсуждают. Их не надо трогать, в милицию или в дурку забирать не надо… Ну, если совсем плохая погода, сидим дома обсуждаем, а так по городу гуляем. Это может продолжаться самый минимум недели три, максимум дольше года. Начинаем проговаривать эту идею, какие-то новые варианты появляются, что-то отсекается, варится все это, потом, когда все уже более-менее сложилось, не то чтобы побуквенно, но уже есть общая концепция, чем закончим – мы финал знаем всегда. То есть, когда мы пишем, мы всегда знаем, чем мы закончим.
*** О.Л. -…то есть идея произведения сложилась, концепция тематического материала, сложились основные характеры персонажей, понятно, к чему мы идем, потому что нельзя писать роман, не зная, едешь ли из пункта А в пункт Б или в пункт С. То есть, финал я выясню по дороге. Вы согласитесь лечиться у стоматолога, который не знает заранее, будет он вам ставить пломбу или удалять зуб? А у писателей почему-то так бывает. Пишу, и вот не знаю, чем закончится. Автор, видите ли, не знает. Мы всегда знаем с самого начала, чем все закончится.
*** Д.Г. - Да, и будет ли это повесть, роман или ОЧЕНЬ большой роман на три тома, то есть хотя бы приблизительно, но объем мы должны знать. Можно на какую-то там долю варьироваться, но хотя бы будет это рассказ, повесть или роман, мы это знаем уже точно. Когда мы все это более или менее проговорили, основные, так сказать, ориентиры. расставлены, мы начинаем делить текст. То есть, скажем, я желаю писать эту главу, Олег эту, этот эпизод или этот. Не так часто, но когда бывает, что у нас два или больше главных героя, мы иногда делим и их сюжетные линии: один пишет от одного героя, другой от другого.
В. - А если одного героя писать вдвоем? (нрзб)
*** О.Л. - Мы давно отказались от этой практики. Объясню почему: когда одного и того же персонажа, зная его характер, пишут два разных человека, разных по темпераменту, привычкам, вкусам и разным другим вещам, - а мы сильно разные ребята, - персонаж получается объемнее, потому что мы же все противоречивы, но момент противоречивости все-таки лучше не писать… хотя были опыты, и не скажу, чтобы неудачные, но потом, в общем-то, перестали так делать. В самом деле, обоим интересно и того и другого попробовать.
***Д.Г. - Вот…и после этого садимся мы… мы живем в одном подъезде, друг над другом, машины у нас в локалку завязаны, в общем, садимся, и каждый свой фрагмент пишет, потом эти фрагменты гуляют по локалке, мы ими обмениваемся, чистим, редактируем стыкуем, затем следующий кусок… Когда большой кусок написали, главу или часть романа внутреннюю, мы делаем распечатку, на бумаге еще раз это все вычитываем, согласовываем, затем более подробно проговариваем следующую часть, снова садимся пишем, и вот так, пока не напишем. Примерно такая кухня.
*** В. -У меня не совсем по литературе вопрос. Как вы оцениваете российско-украинские отношения?
***О.Л. - О Господи! Сегодня полдня доставали… Ну что же вы тут в России все так на политике сдвинуты?! Как по мне, если человек нормальный, то политика его вообще интересовать не должна. Его должна интересовать его семья, его работа, его друзья. Когда вы не успели поговорить о литературе, а уже заговорили о российско-украинских взаимоотношениях, если не я их формирую, и не вы формируете, формирует их в первую очередь телевидение…
*** О.Л. - Вот мы приехали из Харькова, где были буквально вчера. Вот мы сейчас разговариваем с вами, москвичами. Вот они – российско-украинские отношения. Хорошие отношения? Вам нравятся? Вот и нам нравятся, вот пусть они такими и будут. (продолжение следует)

В. - Возвращаясь опять к литературе, что вам больше нравится, какая форма – малая, большая? Законченная – это все чудесно, но все равно вы отдаете чему-то предпочтение?
****- В смысле – читать или писать?
****В. - Писать, конечно.
**** Д.Г. - На самом деле, все очень просто. Бывает настроение выпить чашку кофе, а бывает настроение съесть полный обед. Вот приблизительно так же и с текстами. То есть идея рассказа обычно возникает как-то очень быстро, очень быстро проговаривается, а иногда вообще почти не проговаривается, потому что это коротенький рассказ, и пишется за два-три дня, вот из-за этого. Потом он может неделю шлифоваться – это уже другой вопрос – но пишется день-два. А роман – это действительно серьезная большая работа, подготовительная работа, долго обсуждается, долго пишется, и нельзя сказать, что лучше , что хуже – оно просто совершенно разное.
**** О.Л. - Это просто надо умело чередовать, как нагрузки на тренировке. Можно за первые двадцать минут двухчасовой тренировки убить человека, и он не встанет уже, ляжет на маты и скажет «Да ты что, с ума сошел?» Поэтому, скажем, закончив большой роман, роман эпический, который издается в трех томах, к которому два года готовились, полтора года писали, шесть дней в неделю по семь часов рабочих – после этого, если мы беремся, скажем, за повесть, она, как правило, небольшая. Между этими вещами мы пишем, как правило, несколько рассказов, не для того, чтобы отдохнуть, а для того, скажем, чтобы после марафона вдруг спуртовать, взять несколько коротких дистанций, но быстро.
****Д.Г. - Сменить темп.
****О.Л. - Да, сменить темп. И мы, как правило, сидим и прикидываем – что будем за чем писать. Не в смысле «зачем», а в смысле "за чем", «в каком порядке». Иначе можно загнуться. Если написать, скажем, три эпопеи подряд, то через три года наступит нервное истощение.
**** Д.Г. - Да, более того, мы знаем такие примеры из наших знакомых, коллег, когда человек действительно выкладывался, долго писал крупную форму, а потом приходилось серьезно поправлять здоровье, в первую очередь психику.
****О.Л. - Поэтому тут выбор стоит в дозировании нагрузок, именно так.
**** В. - А микрорассказы?
**** - У нас совсем «микро» в общем-то почти и нету – если имеется в виду на одну-две книжных странички, то у нас, может, таких пара-тройка и есть всего-то.
**** - Кстати, еще одно по поводу рассказов. Вот сколько писал рассказ – столько же, а то и дольше, надо его дорабатывать. И никогда иначе не получается.
**** - Причем, с романом это несколько иначе. Просто роман дорабатывается по ходу дела: то есть написал фрагмент и несколько раз… вот, написал, допустим, я, посмотрел соавтор Олег, потом сверку просмотрел еще раз я, и потом, когда мы сделали, скажем, главу, еще раз вернулись и просмотрели. И потом, когда сделали часть, и потом две вычитки романа целиком. Это все происходит как бы последовательно-параллельно. Поэтому, скажем, если мы писали полгода роман, это не значит, что потом его три года надо вычитывать.

**** О.Л. - Кстати, очень смешно читать иногда в интервью каком-нибудь: автор сначала вчерне пишет роман, а потом его редактирует. Я, как профессиональный театральный режиссер с приличным опытом, скажу: нельзя поставить спектакль, а потом его дорабатывать. Такого не бывает. Нельзя построить дом, а потом его… редактировать. Уже, извините, нагрузка рассчитана, понимаете? На колонны, на сваи… Он рухнет. Поэтому, если работаешь с романом, он дорабатывается все время, ежедневно, по двадцать раз. Мы как минимум делаем три-четыре вычитки с бумаги. Мы тратим много пачек бумаги – с экрана не все видно.
**** Д.Г. - А про микрорассказы – если тут будет Святослав Логинов, лучше спросить у него. Он их много написал.
**** В. - А вот, скажем, «Ступень»?
**** Д.Г. - Ну какой же это микрорассказ? Нормальный, полноценный рассказ.
**** В. - А «Волна»? А «Я сохраняю покой»?
**** Д.Г. - А когда это было? Извиняюсь, это был тысяча девятьсот девяностый год, мои сольные рассказы. Всей технологии – стукнула в голову короткая идея, сел и написал. Но это было двадцать лет назад.
**** В. - В одном из ваших интервью вы упоминали, что в девяностых годах профессионально занимались переводами, когда был первый вал публикаций западной фантастики. И меня, как начинающего переводчика, волнует вот что – по этому поводу я уже успел получить «мешок тапок». Английский язык по сравнению с русским все-таки несколько бедноват и малоэмоционален…
****- Это не совсем так, или даже совсем не так.
**** В. - Мне, по крайней мере, так показалось по тому тексту, с которым я сейчас работаю…
**** - В нем другие выразительные средства.
**** - Дело в том, что это зависит от автора, очень сильно. Сравните тексты, скажем, Брэдбери, Желязны, Кинга, Саймака и, допустим, Хемингуэя. Совершенно разная палитра выразительных средств, совершенно разный язык. Если, к примеру, Хемингуэй намеренно пишет достаточно, скажем, не очень большим набором слов, его вечные повторы «Сказал этот, сказал тот» - «he sayed», он специально не вставляет ремарки типа «он прокричал, улыбнулся, прошептал» и так далее… ( продолжение следует)

В. - Ну он же газетный репортер, ясное дело…
**** - Это минимализм, это не говорит о какой-то там скудности языка; нарочитый прием, кстати, который работает у Хемингуэя замечательно.
**** - Одни формы глаголов в английском языке дают такую бездну выразительности, какой не бывает в русском…
**** В. - Совершенно с вами согласен. Тем не менее – насколько оправдано…
**** Д.Г. - …большее разнообразие русского перевода по сравнению с английским оригиналом?
**** В. - Да, потому что иногда хвалят, а иногда ругают за «отсебятину».
**** О.Л. - Начнем с начала. Бывают две школы переводов: перевод с языка на язык и перевод с культуры на культуру. Обе «школы» имеют своих сторонников и своих противников. Перевод с языка на язык я делаю совершенно точно, как было написано.
****Д.Г. - А если там есть какие-то аллюзии, реалии или обороты, которые непонятны нашему читателю, то даются сноски, комментарии, примечания и так далее.
**** О.Л. - Перевод же с культуры на культуру дает читателю представление о культуре автора. И здесь при переводе я нахожу адекватные обороты, адекватные замены. К примеру, Маршак великолепно это проделывал, когда Бернса переводил:

У которых есть, что есть,
Те подчас не могут есть,
А иные могут есть,
Но сидят без хлеба.

А у нас здесь есть, что есть,
И к тому же есть, чем есть,
Значит, нам благодарить
Остается небо.

**** О.Л. - На английском языке такая игра слов невозможна в принципе. В оригинале Бернса совсем другая игра слов, английская, но адекватная вот этому русскому переводу. Вот это делал Маршак: с культуры на культуру.
**** Д.Г. - И мы в восторге – английская поэзия!
**** О.Л. - Более того, и по духу это английская поэзия. Мы сторонники перевода с культуры на культуру. Вот когда мы переводили Желязны, скажем, в «Острове Мертвых», там есть такой второстепенный герой, помните? – Ник, карлик с торсом Геркулеса, который всем бьет морды, потому что ненавидит за свои мучения. И он изъясняется наполовину военным слэнгом Вест-Пойнта, наполовину блатным, с поправкой на Желязны. Так нас чуть не убили за фразы, когда он заявляет: «Между «тут» и «здесь» две большие разницы», «Вот тебе и на тебе» - этого нет в английском тексте, но там английские идиомы, аналогичные по характеру. А что делать? Если перевести дословно, нас никто не поймет. Вообще.
**** В. - Спасибо. И вторая часть вопроса: в ваших переводах Желязны, Говарда и так далее насколько много Желязны и Говарда, а насколько много в процентном соотношении Громова и Ладыженского?
**** Д.Г. - На самом деле в большей степени это Желязны и Говард, естественно. То есть скажем так: вот такие фишки, как говорил Олег, мы делали, но все же старались сохранить дух. Дух Желязны, дух Говарда, то, как мы сумели это прочитать и увидеть, мы постарались сохранить. И, собственно, букву также – сюжет-то мы не меняли, естественно, старались сохранить языковые характеристики персонажей, авторский язык. Если у Говарда, к примеру, он такой… эпически-мрачный, то у Желязны он более поэтический. Поэтому мы старались как-то это все-таки сохранять, другое дело, что, понятно, применительно к русскому языку – да и любой бы так сделал.
****О.Л. - А кроме того, мы переводили и Азимова, и Вэнса, и Кинга, и Каттнера, и Саймака – и у них у всех разный язык… да, мы же еще и Льюиса переводили, «Мерзейшую Мощь»… все эти книги до сих пор стоят по всему магазину в наших переводах, и никто об этом не знает – ну кто там заглядывает в фамилии переводчиков?
****В. - Теперь загляну!
**** - Некоторые мы переводили сами, в некоторых делали литературную редакцию переводов, когда давали такие получерновые переводы, а мы их несколько доводили до ума – там стоит: «литературная редакция - …», а не перевод, все честно.
**** В. - А если пользоваться машинным переводом, программами «ПРОМТ»?..
****О.Л. - Нет, никогда не пользовались, ничего сказать не можем. В те времена не было машин, и компьютеров-переводчиков в том числе.
**** Д.Г. - Первые переводы делались на печатной машинке, и никаких компьютеров, никаких программ. Вот так мы жили. (продолжение следует)

***О.Л. – Спрашивайте! Какие еще вопросы?
*** В. - Расскажите о вашем последнем романе.
***О.Л. - «Алюмен»?
*** Д.Г. – Даст Бог, не последний… ну, самый свежий, скажем так. Ну вот, сейчас тут оно стоит? Оно. Вторая книга «Алюмена», вот только-только вышла, насколько я понимаю, с 8 марта появилась в магазинах, где-то на день раньше, где-то на день позже. Это здоровеннейший роман, в трех томах. Томов будет три, они все три уже написаны, первые два уже вышли, третий тоже уже дописан, и выйдет где-то в сентябре. Замыслили мы это когда-то давно, когда ехали вместе с Валентиновым на какой-то конвент, уж не помню, на какой…
*** О.Л. - С «Портала» мы возвращались…
***Д.Г. – Да, точно, в поезде. Уже после конвента сидели в поезде, разговаривали о фантастике, и вот… Скажем так, роман получился не то что не совсем такой, а почти совсем не такой, как мы тогда в первых прикидках его разрабатывали. Но, скажем, общая идея времени и манера написания осталась.
***О.Л. – Он возникал вообще из хулиганского такого разговора: «Надо написать классический авантюрный роман. В стиле XIX века – Дюма там, Диккенс, Гюго, Стивенсон… Классический авантюрный роман. Ну, конечно, в наше время без иронии его писать нельзя, значит, давай придумаем героя. Ну, давай, придумаем. Героем должен стать сумасшедший профессор, - ну это так рождалось одновременно в поезде. Сумасшедший профессор – это ж замечательно, это классический персонаж научной фантастики того периода. У него должен быть слуга – отличный слуга, ну, какой слуга? – конечно, вампир…
***Д.Г. – Можно оборотень. Мы колебались – вампир или оборотень…
***О.Л. – Да, и будут кого-нибудь из них обязательно лечить электричеством., и скорее всего, из пушки на Луну… И вот так прохохотали…
***Д.Г. – И у него там должен быть коллега, который его все время защищает, потому что, самое интересное, в практическом плане ничего не умеет, и должен быть какой-нибудь путешественник или охотник типа Алана Квотермейна…
(далее в результате сбоя техники примерно 10 минут интервью потерялись)
***В. - Еще спрошу вот о чем. Вот роман закончен. О чем еще хотелось бы написать? Не о текущих проектах, а о чем хотелось бы написать?
***О.Л. – Ну, о чем мы сейчас пишем, говорить не стоит… (нрзб) Ну вот, хотелось бы написать давно задуманный третий роман из «Ахейского цикла», о молодом Амфитрионе. Начинается он со смерти Персея: вот умер дедушка Персей, его хоронят… Он ведь прожил весьма долгую жизнь… И вот стоит у погребального костра молодой пятнадцатилетний Амфитрион… Нам этого давно хотелось. Да, бабушка его рядом стоит, друзья(?)… Вот такой роман очень хочется написать. Что еще? У нас еще есть задумка романа о мире Ойкумены. Не продолжение, чтобы не вышло путаницы…
***Д.Г. - Роман, или, может быть, большая повесть. Это мы еще не решили, насколько материала хватит…
***О.Л. - … под условным названием «Городу и миру». Так, что же еще ближайшего крупного, что хочется написать?
***Д.Г. - Есть еще парочка задумок на современном материале и на, скажем так, недалеком будущем, таком… странно-альтернативном, под условным названием «Сбрендивший мир», где все помешаны на брендах, а небрендовые вещи невидимы. Просто невидимы.
***О.Л. – Есть еще масса задумок на рассказы, есть задумка то ли романа, то ли повести под названием «Нюансеры»… но подробности тоже я пока опущу… Не знаю, о чем еще можно рассказать, а то однажды мы вот так рассказали об одном совместном проекте с тем же Валентиновым, который не состоялся, и нас этим попрекали потом очень долго. Ну не все получается в жизни!
***Д.Г. – Более того, мы даже писать начали, но совсем немножко, так с десяток страниц набросали, но как-то вот… не пошло.
***О.Л. – Завершающий вопрос – кто рискнет?
*** В. - У меня вопрос – вот, когда вы бываете в Интернете…
***О.Л. – Бываем, бываем…
***В. - Мне хочется знать, кто из вас Олди-1, а кто Олди-2?
***О.Л. – Ну, обычно так получается, что Дима – Олди-1, а я Олди-2.
***Д.Г. - Я просто обычно первым успеваю зарегистрироваться, поэтому и Олди-1.
***В. - И второй вопрос: насколько я знаю, планируется «Аю-Даг»…
***Д.Г. – Да.
***В. - …Есть ли какая-нибудь информация об открытии?
***Д.Г. – По информации на сегодня – состоится, по крайней мере, никто отбоя не давал. Первые тексты нам уже прислали, мы их читаем…
*** О.Л. - Имеется в виду не конвент!
***Д.Г. – А, конвент или семинар?
***В. - Семинар!
***Д.Г. – А, семинар… Ну, мы читаем романы, которые уже присланы, отбоя никто не давал, вроде бы все по плану, насколько мы знаем… Мы, правда, не знаем сколько поступило текстов, но в последний раз нам об этом говорили еще до того, как закончился прием, тогда было уже 18 текстов, и как раз тогда они активнее всего поперли. Поэтому конкурс…
***О.Л. - …Не то, чтобы к нам поступает, а мы там отбираем…
***Д.Г. – Но три уже были отобраны и к нам поступили, два точно, а третий (нрзб)….
***О.Л. – Ну что же, спасибо за чудесную беседу, сейчас мы в вашем распоряжении, и начертаем автографы на всем, что вы нам поднесете, с большим удовольствием…
***Д.Г. – Не на всем. Один раз нам подсунули Библию, так на ней мы не стали автограф ставить… "

Олди прекрасны. Надо, что ли, по весне на Роскон съездить, разнообразия для...
Спасибо, Эрин!