Мир Арды. Космогония, мифология, этикаВступлениеНа форумах, посвящённых тематике произведений Толкина довольно часто всплывает вопрос о восприятии его мира читателем. Особое внимание уделяется тому, что автор (Дж.Р.Р. Толкин) был христианином и поэтому его мир нужно рассматривать исключительно через призму христианства. То есть – оценка действий персонажей и самих персонажей, а также внутренняя этика мира Толкина должны производиться только в христианском ключе. Также на сайтах фэндома немало существует статей, где авторы пытаются доказать этот тезис. Довольно часто в доказательство тезиса приводятся письма и пояснения Дж.Р.Р. Толкина, особенно касающиеся его личного отношения к персонажам.
Немало утверждений, и вполне обоснованных, что в мир Толкина многое привнесено от язычества.
Несмотря на то, что сам автор может оставить множество комментариев, отражающих не только его позицию, но и намерение – что-то отразить в том или ином произведении, не всегда задуманное у него получается. У Толкина это получилось, но не в полной мере, если судить по тому, сколько существует разночтений в понимании его мира.
В общем, я полагаю, что проблема несколько преувеличена, поскольку процесс чтения и восприятие читателем любого художественного произведения вовсе не предполагает какой-то «заданности» этого восприятия. Это в равной степени относится и к произведениям Дж.Р.Р. Толкина.
«Я искренне не люблю аллегории и все их проявления, с тех пор как стал старше и достаточно осторожен, чтобы распознать их. Я предпочитаю использовать историю, правдивую или выдуманную, которая может по-разному приложиться к мыслям и опыту читателей. По-моему, многие путают приложимость с аллегорией, но первая принадлежит свободе читателя, а вторая сознательно находится под властью автора». (Дж.Р.Р. Толкин, предисловие к ВК)Написано по данному вопросу немало работ, не только в виде размышлений или диспутов, но даже научных. Однако, несмотря на имеющееся в наличии множество статей, где авторы проводили анализ мира Арды и его внутренней этики, ни одна из них не показалась мне удовлетворительным ответом на вопрос о том, какая же мифология, и какая этика легли в основу этого мира.
Я не принадлежу к миру науки, поэтому мне трудно назвать свою работу научной, тем более что в отношении толкинистики – я дилетант. Поэтому считаю, что данная статья даже не научный анализ в строгом понимании термина, это размышление на заданную тему.
Кроме того, считаю необходимым обозначить некоторые положения:
1. В этой статье мир Арды позиционируется как вымысел писателя Дж.Р.Р. Толкина. Никаких визионерских, или тому подобных «мистических» подходов, здесь не применяется и не предполагается.
2. Религиозные концепции представлены с позиции религиоведения, а не богословия.
3. Я не претендую на абсолютное знание текстов Профессора, а равно и на абсолютные знания в области религиоведения. Поэтому сразу прошу всех, кого заинтересует эта тема, высказывать свои критические замечания. Поскольку статья «сырая», дополнения и аргументы, сопровождаемые цитатами и указанием их источника, могут повлиять на моё мнение. Имхи же будут лишь приняты к сведению.
Мир Арды и профессор Дж.Р.Р. Толкин.Одним из самых частых аргументов, приводящихся в пользу того, что мир Арды – христианский, это аргумент о христианстве самого Дж.Р.Р. Толкина. Да, мы знаем совершенно достоверно, что Профессор был католиком, поэтому его мировоззрение не могло не повлиять на его сочинения.
Также и сам Толкин писал о том, что «Властелин Колец» - это глубоко христианская и даже католическая книга. Этот аргумент тоже нередко служит основанием для утверждений о том, что мир Арды христианский.
Одновременно мы также достоверно знаем, что Дж.Р.Р. Толкин с большим интересом и симпатией относился к языческой скандинавской мифологии и германскому эпосу. И также существует немало статей, доказывающих их взаимосвязь с миром Профессора.
Но даже осознанное желание специально внести в выдуманный мир какие-либо идеи и концепции не всегда приводит к нужному автору результату. А Дж..Р.Р.Толкин поставил себе очень трудную задачу. С одной стороны – религиозные (причём именно христианские) идеи должны в нём присутствовать, но с другой стороны – не должны лежать на поверхности. Должны как бы «чувствоваться» читателем. И они могут быть замечены и почувствованы. Но при одном условии: читатель должен быть хорошо знаком с христианством. И только с христианством. Если же читатель попадётся в этом отношении слабый, а то и вовсе несведущий, или же напротив – очень хорошо знающий не только христианское вероучение, но и другие религии, то такой читатель не всегда может сделать столь однозначный вывод о т.н. «христианском духе» книг Профессора.
Слова Дж.Р.Р. Толкина о том, что он хотел создать для Англии «свою мифологию», звучат несколько странно для писателя, имеющего намерение написать «христианскую книгу». Уже само это заявление о «мифологии» говорит против того, что созданный мир будет христианским. Да, библейский миф – это тоже миф. Но в мировоззрении верующего христианина библейские тексты не могут быть «мифическими». Они боговдохновенны, и поэтому не могут относиться христианином к области мифа. Потому что христианин верит, в то, что там написано.
Второй минус для «христианизации» мира Арды – это опасения Дж.Р.Р. Толкина создать пародию на христианство. Именно поэтому в его мире религия, как таковая, тщательно завуалирована.
Однако религиозные фрагменты всё же присутствуют, и в достаточном количестве, чтобы можно было говорить о «религии мира Арды» и сравнивать её с другими религиозными концепциями.
Элементы эти, в первую очередь, мифологические, как и задумывал автор. Это наличие и описание космогонии, наличие своеобразного пантеона, «война богов» и т.д.
История сотворения мира и противоборство добрых и злых сил присутствует в любой религиозной системе, на всех континентах. И естественно, что мифология Профессора никак не могла обойтись без этого важного элемента.
«Эти истории - новые, они не происходят напрямую от каких-либо других мифов или легенд, но не могут не содержать в себе множества древних распространенных мотивов и элементов»(письмо № 131).Да, древние мотивы и элементы в космогонии и мифологии Сильмариллиона есть, но не все «распространённые». Скорее всего, речь шла именно о христианских элементах, а также о германско-скандинавской мифологии. Однако помимо библейских и скандинавских мотивов прослеживаются и другие.
Возможно, что Толкин использовал более древние, чем христианские или скандинавские предания и мифы для конструкции космогонии Арды, но умолчал об этом. Но также возможно и то, что «чужие» космогонические мифы оказались в Сильмариллионе потому, что многие их элементы были заимствованы в своё время христианством (и иудаизмом) из других религиозных систем. Поэтому, прежде чем рассматривать мифологию, созданную Профессором, нужно немного вспомнить историю религий, и в частности – историю формирования христианства.
Взаимосвязь религиозных течений и концепций.Ни одна мировая религия не возникала «с нуля», на «пустом месте». Особенно это справедливо для такой развитой мировой религии, каковой является и христианство.
Каждая развитая религиозная система обязательно опирается на более старую концепцию, проходит «стандартные» этапы становления. Поэтому её поздние формы могут существенно отличаться от первичного вероучения.
«Генезис христианства исключительно сложен, и эта сложность в полной мере отразилась в структуре христианского вероучения, литургической практики и церковной организации. Христианство в процессе своего становления вобрало в себя основы иудейского мировосприятия (теизм, креационизм, историзм), религиозные представления, связанные с мистериальными культами эллинистического Востока, и элементы греко-римской философии (стоицизм, платонизм). Можно указать и на другие мировоззренческие компоненты (например, гностический и манихейский аскетизм), также сыгравшие немаловажную роль в формировании этой второй по времени возникновения (после буддизма) мировой религии. Таким образом, христианство оказалось как бы плавильным горном, переплавлявшем в себе всё культурное и религиозно-философское наследие средиземноморского мира, создавая новый синтез, отнюдь не сводимый ни к одному из своих компонентов, ни к Афинам, ни к Иерусалиму, в чистом виде». (Е.А. Торчинов).
Основной фундамент, на котором построено христианское вероучение – иудаизм, и он также прошёл свои этапы становления.
Немало историков и религиоведов отмечают, что иудейский монотеизм не появился сразу в завершённом виде. А в текстах самой Библии можно найти достаточно примеров первичного политеизма иудеев. Другими словами – иудейский монотеизм формировался постепенно и в его структуре прослеживается влияние более древних и развитых религий того времени – ханаанской, вавилонской, египетской, а также зороастрийской.
Впервые еврейский народ появляется на сцене истории примерно в 1850г. до н.э. До завоевания Обетованной Земли евреи веками живут в Месопотамии, Египте, Сирии, а с VIII века до Р.Х. обитают в Ассирии, Вавилонии, в Персии и эллинистических государствах. И, конечно, совместное проживание с народами этих стран не проходит бесследно. Первый патриарх Авраам вывел свой клан из Месопотамии, об этом сообщается в книге Бытия. Но и в Египте побывал за время странствий.
«Хотя Авраам покинул Месопотамию, но на евреях, как и на многих других народах древности, осталась печать, наложенная Вавилоном. Их понятия о законности, о семье, об обществе, их представления о строении Вселенной и событиях древней истории сохранили неизгладимые черты вавилонского влияния.
Учёных, открывших памятники древневавилонского права, науки и литературы, поражал тот факт, что жизнь еврейских патриархов, как она описана в Библии, протекала по уставам судебника Хаммурапи или табличек из Нузи. Весь их быт насквозь проникнут понятиями и обычаями, принесёнными из долины Тигра и Евфрата. Не избежала вавилонского влияния и вера Аврамова племени». (А. Мень).
В иудейской истории присутствуют два ярких момента. Первый – это исход из Египта, второй – освобождение (исход) от вавилонского пленения.
И некоторые религиоведы склоняются к версии, что религия египтян оказала влияние на становление иудаизма именно в период длительного пребывания евреев на берегах Нила. Однако влияние Египта прослеживается и до «египетского плена», например, в обычае обрезания (введённом Авраамом), который существовал у египтян с незапамятных времён, но не имел фундаментальной религиозной значимости (это был обряд приготовления к браку). Египетским также является у иудеев обычай бальзамирования и пеленания тел умерших (не столь тщательный, как в Египте) и захоронения в пещерах.
Влияние Египта видно в представлениях о рае, и, наконец, в самой концепции монотеизма, провозглашённой Моисеем. Некоторые историки связывают зачатки египетского монотеизма в изначальном пантеизме (понятие об Атуме – как об источнике Вселенной). Другие исследователи библейского наследия и истории Египта пришли к версии, что легендарный иудейский вождь не был евреем, или был евреем наполовину (по матери). Подробности этой теории весьма интересны и даже убедительны, но не касаются напрямую данной темы, да и займут много времени, поэтому привожу лишь мнение М.Элиаде по этому вопросу:
«Не исключено, что молодой Моисей был современником «реформы» Эхнатона (ок.1375-1350гг. до н.э.), заменившего культ Амона солярным культом Атона. Была отмечена аналогия между двумя религиями: Атон тоже был провозглашён «единственным богом»; подобно Яхве, он бог, «создавший всё сущее»; наконец, значение, придаваемое «реформой» Эхнатона «наставлению», сравнимо с ролью Торы в яхвизме. С другой стороны, рамессидское общество, в котором был воспитан Моисей, два поколения спустя после подавления «реформы» Аменофиса, не могло ему нравиться».
Примечательно и то, что морально-этический кодекс египтян, очень тщательно разработанный, ни в чём не уступает своду нравственных предписаний для иудеев и христиан. В египетской «Книге мёртвых» в оправдательных речах умершего приведён перечень 42-х грехов, которых тот не совершал (исповедь отрицания). Среди них: лицемерие, святотатство, ложь, ворчание, клятвопреступление, насилие, убийство, подслушивание, воровство, ссора из-за имущества, прелюбодеяние, совершение непристойностей, угрозы, нарушение правил, гнев, глухота к правой речи, грубость, болтливость, кощунство, клевета и др. Например, заповедь «не убий», присутствующая в десяти заповедях, в египетском варианте звучит строже в нравственном отношении: «я не убивал; я не приказывал убивать».
С зороастризмом иудеи познакомились во время вавилонского пленения. Собственно зороастризм – это и есть первая «религия откровения». Религиоведы полагают, что основные базовые концепции библейского историзма (грехопадение, приход Мессии, последний суд, воскресение мёртвых и восстановление райского состояния) получили широкое распространение в иудаизме и приобрели статус фундаментальных положений «откровения» только после вавилонского пленения, в период Второго храма (не ранее середины I тыс. до н.э.). А зороастризм – учение более древнее, основы которого были заложены ещё во II тыс. до н.э.
«Заратуштра первым бескомпромиссно разделил добро и зло, не допуская смешения этих категорий. Первым разорвал он круговорот истории, выпрямив её линию от момента сотворения мира и до его конца… Первым проповедовал приход Спасителя и телесное воскресение мёртвых, воздаяние и райское блаженство праведникам и адские муки грешникам. Первым назвал высшую цель создания человека как единственного из всех творений, обладающего волей избрать добро либо зло и способного повлиять на ход мировой истории». (В.Ю. Крюкова).
«Именно после вавилонского пленения в библейской традиции не только окончательно закрепляется исторический взгляд на мир, но и усиливается явно стимулированные зороастризмом элементы дуализма, выразившиеся в формировании образа сатаны, дьявола». (Е.А. Торчинов).
М. Элиаде называл такой дуализм «умеренным» в противоположность дуализму абсолютному.
Однако в зороастризме существовала и своя ересь, которая временами занимала господствующее положение – зурванизм. Согласно этому учению, Ахура-Мазда (Ормазд - греч.) и Ангра-Майнью (Ахриман- греч.) имеют одного отца – Зурвана и являются братьями. Именно в этой вариации Ахура-Мазда и Ангра-Майнью выступают как равные начала. В «традиционном» зороастризме злой «бог» изначально слабее и поэтому, в конце времён, его ждёт неминуемое поражение.
Примечательно также, что именно в зороастризме впервые появляется вера в приход Спасителя и его непорочное зачатие.
По вопросу истории формирования иудаизма наиболее лаконичное резюме вывел А. Мень:
«Лучшее, что было в Вавилоне и Египте, Иране и Греции, нашло своё завершение в Ветхозаветной религии».
Возможно, что и не всё лучшее… Однако не подлежит сомнению, что христианство впитало в себя множество идей и концепций религий-предшественниц, а также религий-современниц. Но есть в этом вероучении и свои оригинальные идеи, принадлежащие только ему. Однако в мире Арды весьма затруднительно обнаружить именно христианские (т.е. привнесённые христианством) элементы, касаемые этики, а с метафизикой дело обстоит ещё сложнее.
Мифология мира АрдыКак видно из текстов «Преображённых мифов», Дж.Р.Р.Толкин планирует существенно переписать космогонию Арды, причём настолько, что Кристофер характеризует это как катастрофическую ситуацию. Поскольку изменения, по его мнению, кардинальны и полностью разрушают уже созданную «метафизику». Особенно это касалось судьбы Двух Древ Валинора и появления Солнца и Луны.
Однако у меня лично не возникло ощущения, что метафизика Арды как-то существенно пострадала бы, если бы солнце и луна были созданы раньше Древ. По-моему, у Толкина получалась вполне логичная «конструкция». И, в случае её внесения в мир Арды, снялось бы множество естественнонаучных вопросов, коими мучаются, по сей день, поклонники творчества Профессора.
Тем не менее, Кристофер постарался скомпилировать Сильмариллион так, чтобы его тексты не входили в противоречие с уже опубликованными работами отца. В связи с этим обстоятельством, фактической мифологией и космогонией, той, что представлена читателям, является текст опубликованного Сильмариллиона (с «Утраченными сказаниями» он имеет мало расхождений). Поэтому в размышлениях над метафизическими и космологическими элементами мира Арды, за отправную точку принимается всё же наиболее известный текст Сильмариллиона, а не тексты из «Преображённых мифов».
Начало мира.Обычно, при сопоставлении мифологии Толкина с мифологиями реальных народов, упоминаются только христианская (точнее – библейская) и скандинавская.
Тем не менее, история сотворения мира, которую описывает текст Айнулиндалэ (и в опубликованном Сильмариллионе, и в Утраченных сказаниях, и даже в Преображённых мифах), обнаруживает не так уж много сходства с библейской концепцией, а со скандинавской космогонией сходства вообще нет. Однако ардианская космогония, как это ни странно, оказалась очень похожей на зороастрийский миф.
Во-первых, в зороастризме вся история разделяется на четыре Эпохи, длящиеся по 3000 лет.
1. Эра Замысла (Ахура-Мазда создаёт мысленные образы будущих Амеша Спента – Святых Сущностей)
2. Эра Творения (происходит физическое воплощение идей)
3. Эра Смешения (война богов, потом война богов и людей)
4. Эра Разделения (приход обещанного Заратустрой Мессии и окончательной победы Добра)
Толкин также делит свою космогонию и историю на стадии:
Согласно "Айнулиндалэ", Творение совершалось в пять стадий:
а) Эру сотворил Айнур;
б) Эру сообщил Айнур свой Замысел;
в) Великая Музыка - она была как бы репетицией, и существовала лишь в мыслях и в воображении;
г) "Видение" Эру - оно тоже было лишь провидением того, что должно было быть, и осталось незавершенным;
д) Воплощение - оно продолжается по сей день (Атрабет, комментарии).«В начале был Эру, Единый. На Арде зовётся Он Илуватар. Первыми он создал Айнуров, Священных. Они стали плодом Его дум и были с Ним раньше всех творений. Эру говорил с ними».Это первые строки, открывающие ардианскую «Библию».
В настоящей, земной Библии история мира начинается уже непосредственно с акта творения неба и земли. «В начале сотворил Бог небо и землю» и т.д. Ни о каких предварительных замыслах (мыслях) бога Библия не сообщает.
Скандинавская космогония вообще никак не соотносится с Первопричиной бытия в единственном числе.
В зороастрийской концепции в первую Эпоху добрый бог Ахура-Мазда сотворил мысленные образы будущих творений, которые потом назовутся Бессмертными Святыми, божественными сущностями (Амеша Спента). Мысленные образы оставались бестелесными первые 3000 лет.
То есть, в зороастризме в начале была Мысль, но не Слово.
Так же получается и у Профессора.
В описании Музыки Айнур Толкин, возможно, и, скорее всего, руководствовался описанием ангельского мира, поскольку в иудейской и христианской традиции присутствует постоянное пение ангелов у престола бога. Например, апокриф
«Видение Исайи»:
«Ибо видел я ангелов в славе большой, чины сил предстоящих и идущих мимо. Песнь же их святая и чудная была».
Далее, в Айнулиндалэ, вторым актом творения следует Звук, обретающий силу созидания.
Звук непрестанно чередующихся мелодий взлетал и падал: чертоги Илуватара наполнились им и Музыка выплеснулась наружу, в Ничто, обратив его в Нечто (Сильм).Айнур, как мысли Илуватара, начинают «продолжаться», обретают некоторую самостоятельность в звуке (музыке) и мыслях (хоре).
Звуком можно назвать, как саму Музыку, так и слова Эру: «Вот моё слово: Эа!».
У Иоанна читаем: «В начале было Слово», но именно в начале. В средиземской космогонии Слово (Звук) – второе действие. Хотя это с натяжкой можно сказать, так как собственно «Слово Эру», дающее жизнь миру (Эа), звучит намного позже, уже после Третьей Музыки.
Звуковое оформление замысла Эру (Музыка Айнур) – это привнесённое Профессором новшество. Практически ни одна из космогонических концепций не имеет такого элемента. Тем не менее, звуковой компонент в сотворении Мира присутствует в индуизме. Это звук «Ом», первый звук Вселенной, при помощи которого Брахма творит мир, содержащий в себе звук всей Реальности. Кроме того, в ведийских гимнах есть упоминание о некоторых богах, которые с помощью песни создали солнце.
Также и в зороастрийской традиции придаётся большое значение пению, а слово «рай», обитель Ахура-Мазды – переводится как «Дом Песни».
ЭруОбраз Илуватара описан Профессором очень скудно. Судить о его качествах и характере можно лишь на основании первых глав Сильмариллиона. Поскольку только в них он говорит и действует непосредственно. Отдельно, в предании о Нуменоре, Илуватар проявляет себя в действии и в последний раз.
В словах и действиях Эру нетрудно узнать библейского Яхве. В Ветхозаветных текстах Яхве часто проявляется как древнее хтоническое божество, требует абсолютного себе подчинения и жестоко карает ослушников.
Эру, в отличие от Яхве, не жесток, но, подобно библейскому прототипу, так же напоминает айнур о своём величии, о своей силе, об абсолютной от него зависимости айнур, и об их служебном, по отношению к нему, положении. Он ничего не просит, только высказывает свои желания.
«Я дал вам тему и хочу, чтобы в гармонии и единстве претворили вы её в Великую» (Сильм). Не «прошу вас спеть», но «хочу, чтобы…».
«А Илуватар поднялся во всём Своём блеске и вышел из дивных чертогов, приказав Айнурам следовать за собой».
«И ты, Мелькор, поймёшь, что нет темы вне Меня, и нет силы превыше Моей, но источник всего – Я. Как бы ты не противился, удел твой быть послушным исполнителем Моих замыслов…»(Сильм).Это слова господина рабу, в лучшем случае – слуге. Это не христианская концепция бога.
В библейской истории много похожих мотивов. Яхве часто напоминает евреям, что он их бог, что они его народ и должны знать только его, слушаться только его и не поклоняться другим богам. В общем, в Библии действия Яхве часто выглядят, как действия местного (племенного) бога, который утверждает свою власть в сознании людей путём угроз и наказаний, милостей и благодеяний.
В общем, из того, что есть в описании действий Эру – всё это характеристики ветхозаветного Яхве, но не христианского бога. Однако есть и существенное отличие во взаимоотношениях Яхве со своим народом. Красной линией по всей библейской истории проходит Договор бога с людьми. И не один Договор, а несколько. Согласно его условиям – люди признают Яхве своим богом и поклоняются (служат) ему, а бог со своей стороны обеспечивает их всем необходимым для жизни. Но всякий Договор, от первого до последнего, упоминаемого в Библии, предполагает обязательное отношение к избранному богу, как к своему господину.
Христианский взгляд на взаимоотношения человека с богом совершенно другой. Это отношения отца и сына, а не господина и раба. Хотя чисто христианскими такие отношения назвать нельзя, поскольку и в других религиях (языческих) встречаются похожие концепции. Но именно в раннем христианстве отношения между богом и человеком по принципу «отец-сын» акцентированы особенно сильно. В учении Иисуса Христа постоянно звучат слова «Отец ваш Небесный» и ни разу Христос не говорит «ваш Господин».
В статусе людей и эльфов по отношению к Эру этот элемент чётко и недвусмысленно обозначен. Они названы «эрухини» - Дети Эру. Это действительно христианская концепция. Однако статус айнур не предполагает подобных отношений.
Кроме того, есть ещё один существенный момент, отличающий Эру от Яхве. Илуватар никогда не общается лично с эльфами. С людьми лишь единожды, в предании о самом начале их жизни на Земле (в легенде Аданэли) и очень лаконично. Но эльфы не имеют своего (личного) мистического опыта общения с богом. Всё, что они знают об Эру, знают только от посредников – айнур, на уровне словесной информации. Божественного откровения, выраженного прямым текстом, не получил ни один эльф.
Библейский Саваоф значительно активнее, он постоянно общается если не со всеми своими подопечными, то через пророков, и часто возвещает свою волю, обещания о благоволении или наказании. Сам, своими словами, призывает еврейский народ к завоеванию Земли Обетованной. В этом эпизоде выступает даже как милитаристский и беспощадный вождь. Но его взаимоотношения с избранным народом всегда строятся по принципу «господин-раб». Иных отношений нет.
Что касается ардианского Эру, то скорее тут можно говорить не о взаимоотношениях эльфов и людей с Эру, а об их личном отношении к нему самому. Хотя таковое отношение (высказанное прямо) нигде в текстах Профессора не встречается. За исключением краткого описания «культа Эру» в легенде о Нуменоре.
Возможно, сказалось опасение Толкина «пародии на христианство».
На первых этапах существования айнур, Эру активно с ними общается. Чего никак не прослеживается в библейском мифе. Ангелы (с которыми часто отождествляются айнур) появляются в библейском повествовании несколько позже.
После Видения Арды Илуватар, послав на Землю духов для её обустройства, самоустраняется, в созданном мире (Эа) физически не присутствует и почти ни во что не вмешивается. И чем дальше развиваются события от сотворения мира, тем более Илуватар становится трансцендентным, а на первый план обустройства Земли и управления миром выходят айнур.
Ардианский пантеон.
Айнур. Валар. Майар.Айнур часто отождествляются с ангелами библейской традиции и с языческими богами, но в полной мере их образы не соответствуют ни одной из названных мифологических концепций.
В мифологии, что служит фоном для моих историй, «Богов» как таковых нет. Их место занимают сущности, именуемые Валар (или Власти): сотворенные существа ангельской природы, поставленные управлять миром (письмо № 256).
Толкин лишь схематично обозначил ангельскую природу айнур, но не назвал их точно ангелами, в противном случае – это бы противоречило тому, какими характеристиками он наделил айнур.
1. Айнур и ангелыЯ не знаю, знаком ли был Профессор с учением Каббалы, в которой подробнейшим образом описывается мир ангелов. Хотя и в Библии имеется «материал» по этому вопросу. Откуда он мог почерпнуть информацию, можно только строить предположения. Не исключено также и то, что Профессор, будучи не просто католиком «по воспитанию», но и верующим человеком, мог быть знаком и с богословскими трудами, посвящёнными «ангельской» теме.
О происхождении айнур у него написано немного, но достаточно ясно.
«Я создал вас из Вечного Пламени» (Сильм.) Об огненной природе ангелов Писание упоминает неоднократно (напр., Иез. 1, 10; Ис. 6, 6 – 70). А в христианском богословии «огненность» ангелов стала традиционной.
В самой книге Бытия ничего не рассказывается о сотворении ангелов, но большинство христианских богословов сходятся на версии, что ангелы были созданы в первый день творения, когда бог создал небо и землю. То есть, ангелы создавались вместе с небом.
В апокрифе «Книга Еноха», в беседе Еноха с Яхве, совершенно отчётливо говорится об огненной природе ангелов, а также о том, что ангелы создаются в процессе творения и воплощения мира (на второй день), но не до творения (как это происходит в Айнулиндалэ):
«И был день второй. Дал Я огненную природу всем Своим небесным силам: око моё взглянуло на твердь, на многочисленные твёрдые камни, и от блеска ока Моего восприняла молния природу водную: огонь в воде и вода в огне. Ни она [вода] его не гасит, ни он [огонь] её не иссушает. Поэтому солнечный блеск молний самый яркий и светлый, а мягкая вода твёрже камня жёсткого. И от камня высек Я сильный огонь. Из огня создал я чины бесплотного воинства, 10 тысяч ангелов, и оружие их огненное, и одежды их – пламень палящий.»
Особое отношение к огню – как божественной силе, пришло в иудаизм из иранской традиции, где поклонение огню (как олицетворению Ахура-Мазды) – было основополагающим в литургической практике.
И само конкретное представление об ангелах появилось в иудаизме период «вавилонского пленения».
«Известно, что во время персидского плена в VI веке у иудеев получает широкое развитие учение об ангелах и демонах. Вообще политические изменения в иудейской истории, произошедшие в период между возвращением евреев из плена и рождением Иисуса Христа, повлекли за собой огромные изменения в самом иудаизме. Израильтяне представляли себе Бога как царя, окруженного ангелами». (П.В. Берснев)
Само слово «ангел» греческое и буквально переводится, как «посланник», библейское «malakr» - переводится так же.
Ветхом Завете ангелы в основном исполняют роль посредников между богом и человеком.
А вот в учении Каббалы представлена совсем другая картина. Там подробно описана вся система ангельской власти над миром. Ангелы соответствуют стихийным началам, они организаторы, установители, хранители и распорядители должного порядка.
В «каббалическом» варианте – ангелы, не просто высшие существа, они – стихийные силы, полностью пронизывающие природу, которые управляют ею и распоряжаются по своей воле. Что, конечно, не увязывается с принципом монотеизма. Поэтому тексты Каббалы считались в традиционном иудаизме еретическими.
Именно в иудейской (каббалической), а не в христианской, концепции айнур действительно похожи на ангелов (элохим).
Примечательно и то, что архангелов в библейской традиции – ровно 7.
Простых ангелов много «тьмы тем и тысячи тысяч» (Откр. 5,11), но непосредственно перед престолом бога стоят семь первейших – архангелов.
Их имена: Михаил («Кто как бог» - ангел – воин, защитник, один из его атрибутов - меч); Гавриил («муж божий, крепость божия» ангел благой вести); Рафаил («исцеление божье» ангел – целитель); Уриил («свет или огонь божий» - ангел Света, хранитель мира звёзд); Салафаил («молитвенник божий»); Иегудил («славитель божий»); Варахаил («благословение божье»).
Помимо того, по учению Каббалы, каждый архангел соответствовал одной из семи планет и у каждого есть своя миссия, своё предназначение.
Мистическая и магическая семёрка перешла в иудаизм из маздеизма, где число семь было сакрально. Да и сами характеристики архангелов имеют явные черты Амеша Спента.
Позже число семь используют околохристианские оккультные учения. Но Новом Завете, естественно, тоже есть семеричный символизм.
«Тайна семи звёзд, которые ты видел в деснице Моей, и семи золотых светильников есть сия: семь звёзд суть Ангелы семи церквей; а семь светильников, которые ты видел, суть семь церквей» (Откр. 1, 20).
Таким образом, у каждой из церквей (Ефесской, Смирнской, Пергамской, Фиаторской, Сардийской, Филадельфийской и Лаодокийской) есть свой ангел. Но это не единственное упоминание семёрки в Откровении, Иоанн Богослов неоднократно к ней возвращается и по разным поводам.
В космогонии Арды Толкин удвоил число семь. У него 7 валар и 7 валиэр. Я не могу утверждать, что Профессор ввёл в пантеон ровно 14 валар по указанной выше причине, но что есть, то есть.
Гностики в своей «ангельской» концепции пошли ещё дальше – они приписывали ангелам сотворение мира.
Профессорский вариант космогонии и этапы творения мыслящих существ сходны с концепцией гностиков. Вкратце их учение сводилось к идее Единого, от которого исходят творения (т.е. единое делится). В гностическом творении мира присутствует принцип нисхождения, в соответствии с которым каждый следующий этап творения считается менее совершенным, чем предыдущий. Так и у Профессора: айнур, эльфы, люди.
Учение гностиков преследовалось христианством, считалось еретическим, так как подрывало всемогущество бога, и само божественное творчество признавало несовершенным.
Конечно, Профессор был католиком, и я далека от мысли, что он придерживался гностицизма или намеренно использовал его идеи. Однако сходство с гностическим принципом творения очевидно.
Валар, по моему мнению, более логично сравнивать с архангелами, так как они имеют с последними большее сходство, чем, например, с обычными ангелами, серафимами или херувимами.
Но по функциональным характеристикам – лишь трёх архангелов можно сопоставить с валар. Это Михаил – архангел-воин; Рафаил – архангел-целитель и Уриил – архангел света и хранитель звёзд.
И существенное отличие состоит ещё в том, что валар действуют в мире непосредственно, воплощают замыслы Эру, соучаствуют в акте творения и им даны значительно большие полномочия.
Это отличие делает их похожими на языческих богов, поскольку ангелы в библейской концепции ничего никогда не создавали, иногда разрушали (легенды о Вавилонской башне и гибели Содома и Гоморры).
В христианстве же ангелы представляются не как самодостаточные духи, но как духи «служебные». В полном смысле – божьи слуги, но слуги не по принуждению, а по бытию, от которого они могут отказаться.
Поскольку майар – тоже относятся к айнур, их также можно сравнивать с ангелами. Как и в библейской традиции есть младшие ангелы, так и в ардианской космогонии присутствуют младшие духи. Майар – это «ангелы» чином пониже. Нечто вроде свиты и помощников валар.
«Тёмные ангелы» Информацию о «тёмных ангелах» можно найти, в основном, в апокрифической литературе. Стройной же версии о происхождении, и собственно «падении» Сатаны нет ни в одном из текстов Писания. Ни в Ветхом, ни в Новом Завете.
В Ветхом Завете, в книге пророка Исайи (Ис. 14:12-14) есть упоминание о Сатане: «А говорил в сердце своем: «Взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов на краю севера. Взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему»»
В Откровении Иоанна Богослова (Откр. 12:7-9) говорится: "И произошла на небе война: Михаил и ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них. Но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним".
В сущности, в Откровении Иоанна пересказ древнего змееборческого мифа, а в книге Исайи всё же есть какие-то намёки на причину падения Сатаны.
Однако апокрифы, несмотря на порицающее отношение к ним Церкви, сообщают значительно больше информации, как об ангельском мире вообще, так и о «тёмных ангелах» в частности. Помимо апокрифов, информация есть в толкованиях «отцов церкви».
«Апокрифические видения и откровения являются одним из самых содержательных и подробных источников описаний потустороннего мира. Та степень конкретности изображения духовных сущностей, которую можно встретить только в апокрифах, одновременно привлекает к ним неослабное внимание читателей и вызывает жёсткое неприятие со стороны Церкви». (Д.Ю. Дорофеев)
Два наиболее значительных библейских апокрифа, сообщающих об ангелах и демонах, это «Книга Юбилеев» и «Книга Еноха».
«Злым ангелам уделялось меньше внимания: считалось, что они находятся под контролем Всевышнего. После персидского плена, вероятно под влиянием зороастризма, духи зла принимают более конкретные очертания. Повествование о потусторонних силах мы встречаем и в «Книге Юбилеев». Ангелы и демоны вмешиваются во все важные события на земле. Во главе злых духов стоит Мастема (Сатана), который всячески пытается вредить не только отдельным патриархам, но и всему еврейскому народу». (П.В. Берснев)
В «Книге Еноха» есть наиболее подробная информация в том же разговоре Еноха с Яхве:
«И повелел Я, чтобы каждый стоял по своему чину. Один же из чина архангельского отошёл от Меня с чином своим. Возымел он мысль неосуществимую поставить престол свой выше облаков над землёю и быть равным Мне по силе. И сверг Я его с высоты с ангелами его, и летал он по воздуху прямо над бездной».
Здесь явное указание на Сатану и отсылка к «Книге Исайи».
Образ же христианского дьявола имеет немного другую историю, хотя, конечно, напрямую относится и к ветхозаветной традиции.
Религиоведы и этнографы, в общем, сходятся на мнении, что представление о дьяволе может сформироваться только на той стадии религиозного мышления, когда в обществе уже зафиксированы нравственные категории добра и зла. Причём, не просто как понятия, но как понятия абсолютные. И, несмотря на то, что в христианстве доктринально отрицается дуализм, в истории формирования образа дьявола христианство сделало слишком большой акцент на его персоне, что способствовало существенной утрате монотеистических позиций.
Исследователи вопроса о возникновении культа дьявола сошлись на версии, что представление о дьяволе и страх перед его властью достигли наивысшей точки в XIII веке. Хотя начало было положено в XI в. И этот период (XI –XIII вв.) назван «эпохой дьявола». В средневековой Европе тогда имел место феномен существования как бы двух христианских религий – «учёной» и «народной». Учёная религия занималась вопросами богословия и философии, а народная, крепко приправленная языческими верованиями, сводилась к выполнению определённых церковных ритуалов.
Немалую роль сыграло и то, что в указанный исторический промежуток христианство ещё не заняло абсолютной господствующей позиции, а языческие пережитки в народном сознании были достаточно сильны. Кроме того, христианство не отменяло и не отвергало старых богов, но давало им другой (отрицательный) статус. Все они объявлялись слугами и приспешниками дьявола. Кроме того, магический тип религиозности, присущий язычеству, присутствовал и в христианской религиозной практике.
Образ «врага рода человеческого», «тёмного ангела», посмевшего восстать против самого бога, доставившего тому много неприятностей, ставшего «князем мира сего», обладающего большой властью и могуществом производил сильное впечатление. Такой враг вызывал не только страх, но и уважение. Кроме того, сам факт того, что всемогущий бог не уничтожил дьявола, но продолжает с ним бороться, также укреплял в народном сознании веру в могущество «ангела тьмы».
В тот же период начинает формироваться и внешний облик дьявола, очень далёкий от привычного нам козлоного сатира. В начале это были традиционные объекты языческих культов: лошадь, медведь, бык или волк. И много позже сатир займёт своё господствующее место в качестве образа Сатаны.
Обычный человекообразный образ дьявола был таким: человек высокого роста, с лицом либо чёрным, либо мертвенно бледным и измождённым, очень худой, с горящими глазами на выкате, похожий больше на призрак.
Наиболее полная «коллекция» средневековых представлений о дьяволе собрана в «Божественной комедии» Данте. То самое, «классическое» изображение Люцифера и «князя тьмы» вошло в обиход с его лёгкой руки.
Однако есть и другое описание внешности дьявола, весьма удивительное, поскольку дано священником – Федериго Фреции, епископом в Фолиньо:
«Я думал увидеть злое чудовище, ждал увидеть погибшее и унылое царство, а нашёл его торжествующим и славным. Сатана оказался велик, прекрасен и имел такой благосклонный вид, такую величественную осанку, что казался достойным всякого почтения. На голове его сиял великолепный тройной венец, лицо было весёлое, глаза смеялись, в руках он держал скипетр, как прилично великому властителю. И хотя ростом он был в три мили вышины, надо было удивляться, как соразмерны его члены и как он хорошо сложён. За плечами его шевелились шесть крыльев из таких нарядных и блестящих перьев, что подобных не имеют ни Купидон, ни Гермес».
В общем, в итоге, в «народном христианстве» укрепилось представление о дьяволе, как об очень опасном и могущественном сопернике бога.
«Средневековому человеку Бог и дьявол представлялись чем-то вроде двух враждующих сюзеренов со своим двором, войском и подчинёнными им областями. Божье воинство – легионы ангелов небесных. Его царство – это царство добра и света. Царство же дьявола – царство тьмы. Его глава – Люцифер – облачён знаками царского достоинства. Его окружает свита помощников и адьютантов, как самого обычного земного владыку. Люцифер имеет и своего «заместителя». Им является демон Белиал. Представления об этом демоне восходят к иудаизму ветхозаветных времён, упоминается он и в знаменитых «Сивиллиных книгах», бывших главным источником мистических представлений для Древнего Рима. В германской «Книге Белиала (1436г.) - первый помощник дьявола представлен в традиционном образе ветхозаветного царя.
Далее по рангу следуют: Асторат – демон сладострастия и прорицаний (средневековая инкарнация богини Астарты), Асмодей (демон зороастрийского происхождения – один из наиболее могущественных дэвов, окружавших Ангра-Майнью), Бафомет, Абраксас (змееногий бес, мастер на логические уловки – создатель искусства «абракадабры»), Бельфегор – покровитель тёмных страстей (ведёт происхождение от древнефиникийского фаллического божества Баал-пеора).
Немалый вклад в дело внедрения в народное сознание классических демонологических представлений внесли католические проповедники, извлекавшие материал для своих поучений из богословских и демонологических книг.
В проповедях священников и монахов (не нужно преувеличивать разницу в образовательном уровне между ними и основной массой крестьян и горожан) тема дьявола присутствовала постоянно, приковывая внимание к его образу, невольно, но вместе с тем настойчиво, формируя почву для дуалистических представлений» (лекции Сп.Б.ГУ).
Мелькор и Дьявол, как мифологические персонажи.Образ Мелькора весьма интересен своими аналогиями с Дьяволом средневековой «народной религии». Сходство, прежде всего в том, что это центральный персонаж Сильмариллиона. Ни одному, даже самому светлому и благородному персонажу не уделяется столько внимания, как Мелькору. Из всех айнур он назван в Сильмарилионе самым первым. Не имя Манвэ, короля Арды, звучит первым, а имя Мелькора. Так же, как и средневековый Дьявол, он располагает не только могуществом, но и соратниками, т.н. «тёмными майар». У него также есть и «заместитель» в лице Саурона – сильнейшего из младших духов. У Мелькора есть свои земельные владения, крепости (замки), многочисленная свита (хотя и не такая большая как у валар), а также армия.
Однако на этом сходство и заканчивается.
Христианский дьявол (в учёном богословии) не имеет на Земле никаких «резиденций», и не совершает военных действий (в прямом смысле) против людей, не портит никаких «божьих созданий» (растения, животные, земля, вода) и тем более – не создаёт собственных. Он работает на другом уровне, и главный объект его притязаний – душа человека. Другими словами – в христианской концепции дьявол никак не воплощён, и никто, ни одно существо в мире, не являет собой персонифицированное Зло.
А Мелькор позиционируется именно как персонифицированное Зло, воплощённый «Дух Зла», противостояние которого Добру началось ещё до сотворения мира. Толкин даёт ему совершенно чёткое определение:
«Мелькор был не просто местным, земным злодеем, и не Ангелом-Хранителем Земли, сбившимся с пути истинного, он был Духом Зла, восставшим еще до сотворения Эа» (Атрабет, комментарии).Кроме того, Дьявол никогда не являлся «сильнейшим» из ангелов, он является «одним из…», равным остальным собратьям. Даже, когда ему приписывается изначальный статус архангела. С Мелькором же иная ситуация. Он наиболее одарённый из всех айнур, сильнейший и старший, не исключено, что именно ему первоначально отводилась роль «наместника» в замысле Эру. И эта его особенность (превосходство над остальными айнур) подчёркивается сразу, в первой же главе Сильмариллиона.
2. Валар, майар и языческие богиАйнурское «язычество» явственно проявляется в Сильмариллионе, начиная с Валаквенты. Когда айнур спускаются на землю, начинают действовать и становятся демиургами – валар и майар.
Валинорский пантеон своеобразен, и, конечно, имеет некоторые отличия от пантеонов «земных». Одним из первых, в качестве сравнения обычно называется пантеон скандинавский. Однако валинорские «боги» мало похожи на своих скандинавских коллег и, на мой взгляд, больше напоминают античных.
Конечно, не все валар соответствуют греческим богам, но ещё меньше соответствия наблюдается в отношении скандинавских богов. Кроме того, видны некоторые и более яркие параллели с персонажами из мифологий других народов.
ВаларМанвэ А к воздуху и ветрам обратился Манвэ, благороднейший из Айнуров.
В Арде ему милее всего ветра, облака и все токи воздуха - от высот до глубин, от верхних границ Покрывала Арды до ветерков, шуршащих в траве. За это он прозван Сулимо - Веятель, Владыка Дыхания Арды. Он любит всех быстрокрылых птиц, и они покорны его воле.
…он - наместник Илуватара, Король мира валар, эльфов и людей и главный защитник его от лиха Мелькора. (Сильм)С греческим Зевсом у Манвэ много сходства. И, прежде всего, потому что и тот и другой имеют царственный статус. Но Зевс получает трон в результате битвы со старыми богами, а Манвэ – является наместником Эру. Также оба божества имеют прямое отношение к воздушной стихии, оба громовержцы. Помимо этого, оба бога имеют отношение к орлам.
В скандинавском пантеоне нет чёткого соответствия функциям Манвэ. По царственному положению – частичное сходство с Одином, а по «громам и молниям» – с Тором. Кроме того, с Одином Манвэ сближает то, что вести со всего мира ему приносят птицы, и что оба имеют отношение к поэзии и сложению песен.
Также характеристики Манвэ можно увидеть в ведийском Агни. Агни тоже громовержец, он вечно юн, он защитник - развевает тени, отгоняет демонов, защищает людей от колдовства и болезней. Он тот, кто по справедливости распределяет желанное добро. В ведийских гимнах подчёркивается особые духовные качества Агни, он наделяется ясновидением и великим умом, это риши и «пресвитер богов».
Помимо Ангни в ведийской мифологии находятся сходства и с Индрой, царственным громовержцем, олицетворением силы и власти. Индра повелевает грозами, раскатывает гром над землёй и проливает дожди. Ему известны все дела людей и видимо всё, что происходит в мире, как будто у него множество глаз. Индра – один из величайших богов индуистского пантеона, и все другие боги признавали его своим царём и владыкой воздушного пространства. Но, подобно греческому Зевсу, Индра получил царственный статус после того, как победил змея Вритру.
УльмоЭтот персонаж наиболее подробно описан в Сильмариллионе, несмотря на то, что не имеет царственных полномочий.
К воде обратил все свои помыслы Айнур, коего Эльфы зовут Ульмо - тот, кто по воле Иулватара был самым сведущим в музыке.
Ульмо - владыка Вод. Он одинок. Он нигде не живет подолгу, но передвигается по своей воле по всем глубинам - на земле и под землей. По могуществу он уступает лишь Манвэ и до сотворения Валинора был его ближайшим другом; но после редко появлялся на советах валаров - только если обсуждались вещи великой важности. Ибо он думает обо всей Арде и не нуждается в месте для отдыха. Кроме того, он не любит ходить по Земле и редко облекается плотью, как то делают иные духи. Если Дети Эру видят Ульмо - они исполняются великого страха; ибо явление Морского Царя ужасно, он подобен огромной волне, что шагает на сушу в темном пенногребном шлеме и кольчуге, мерцающей серебром и мглистой зеленью. Громки трубы Манвэ, но голос Ульмо глубок, как глубины океана, которые доступны лишь ему.
Тем не менее, Ульмо любит эльфов и людей, и никогда не отворачивался от них - даже когда над ними тяготел гнев валаров. По временам он невидимо приходит к берегам Средиземья или углубляется далеко в пределы земли по заливам моря, и играет там на своих больших рогах - Улумури, сделанных из белых раковин; и у тех, кто слышал эту музыку, она всегда звучит в душе, и тоска по морю не покидает их. Но чаще Ульмо говорит с теми, кто живет в Средиземье, голосами, звучащими песней вод. Ибо все моря, озера, реки, ручьи и родники подвластны ему; так что эльфы говорят, что дух Ульмо течет во всех жилах Земли. Так к Ульмо приходят вести - даже в самые глубины - обо всех нуждах и печалях Арды, которые иначе были бы сокрыты от Манвэ.
А Ульмо был один и не жил в Валиноре, но приходил туда, и то лишь, когда наступала нужда в Великом Совете: с сотворения Арды обитал он во Внешнем Океане, и по сей день живет там. Он направляет течение всех вод, правит приливами, реками и вешним половодьем, росой и дождем, где бы они ни выпадали. В глубинах создает он музыку прекрасную и грозную; и отзвук ее в веселии и скорби струится по всем жилам мира: ибо, если весел фонтан, взлетающий к солнцу, питающие его ключи бьют из колодцев скорби у корней Земли. Тэлери многому научились от Ульмо, и потому в музыке их звучат и печаль, и радость (Сильм).Ульмо имеет много сходства с греческим Посейдоном не только из-за принадлежности к водной стихии. Ульмо, так же, как и греческий бог стремится к самостоятельности, несмотря на наличие короля (Манвэ), как Посейдону мало интересен Олимп, так и Ульмо редко появляется в Валиноре, и так же как Посейдон спорит с королём и может не соглашаться с его решениями.
Эгир из скандинавского пантеона лишь частично может быть сравним с Ульмо – только по принадлежности к водной стихии.
Есть определённое сходство с индуистским Варуной – владыкой вод. Властвует Варуна не только над земными водами, но и над небесными.
В начале Мира, по воле Варуны, реки земли повернули на правильный путь и стали течь вниз с гор, направляясь в океан, который по желанию богов никогда не смел переполняться. По воле Варуны океан прекращает своё бурное волнение и становится совсем тихим в начале каждой юги.
Варуне известны пути всех, кто передвигается по земле, в воздухе и в воде. И здесь есть сходство с Ульмо, как наиболее осведомлённым из всех валар о делах в Арде.
АулеАуле – один из наиболее узнаваемых персонажей в каждой мифологии, где присутствует бог-кузнец.
Ауле по могуществу немного уступает Ульмо. Он владеет всеми веществами, из которых сотворена Арда. В начале начал он сделал многое в содружестве с Манвэ и Ульмо; и облик всех земель - творение его рук. Он кузнец и знаток всех ремесел, и искусен во всем - как малом, так и великом. Все драгоценные камни созданы им, и дивное золото, и величественные стены гор, и глубокие чащи морей.
В сердце Благословенного Края был чертог Ауле, и там он трудился без отдыха, ибо во всем, что создали в той земле, он играл главную роль, и явно и тайно сделал множество вещей прекрасных и удивительных. От него исходят науки о Земле и обо всем, что есть в ней: знания тех, кто сам не творит, а лишь стремится понять сущее; и знания всех умельцев - ткачей, деревообделочников и металлургов; даже земле¬пашцев и садоводов, хотя тем, кто возделывает землю и растит плоды, покровительствует также подруга Ауле, Йаванна Кементари (Сильм).С греческим Гефестом обнаруживается достаточно много сходства, особенно «функционального». Ауле, так же, как Гефест, строит палаты в Валиноре, как для валар, так и для себя. В олимпийском дворце Гефеста тоже есть кузница, он выковал для богов множество артефактов (чудодейственное божественное оружие), чаши для амброзии и украшения. Так же как и Гефест выковал цепь, которой приковали Прометея к скале, Ауле выковал Ангайнор, которым сковали Мелькора. Так же, как Гефест обучал людей горняцкому и кузнечному, столярному и плотницкому искусству, архитектуре и ювелирному делу, так же и Ауле учит нолдор тому же.
В скандинавском пантеоне соответствия нет, так как у скандинавов нет бога-кузнеца.
Много интересных соответствий есть с египетским Птахом. Некоторые исследователи (британские) египетской мифологии даже называют его «эльфийским богом».
Помимо того, что Птах был богом-мастером и кузнецом, также его влияние распространялось и на растительный мир. И, что очень примечательно, Птаху приписывается создание «солнечного яйца» и «лунного яйца». Точно так же – Ауле является создателем сосудов для цветка и плода Древ, которые станут светилами.
«Бог – покровитель Мемфиса. Города Белых Стен, города великих архитекторов и строителей. Бог Мемфиса Птах представлял собой резкий контраст в сравнении с богом солнца Ра. Он был духом земли, сильно напоминающим европейского эльфа. Птах никогда не терял своего эльфийского характера и среди богов Египта обладает наиболее яркой индивидуальностью. Он был повелителем восьми земных духов, носивших имя Хнумы «модельщики». Статуэтки изображают их карликами с мускулистыми телами, кривыми ногами, длинными руками, большими и широкими головами, умными и добрыми лицами. Некоторые из них носят длинные усы, в отличие гладкокожих египтян.
Согласно мемфисской легенде, в начале времён Птах, с помощью своих восьми рабочих, карликов Хнумов, создал землю и небеса. Он также был творцом человечества. Считалось, что Хнумы имеют силу реконструировать разложившиеся тела усопших. Поскольку их жилища находились под землёй, они также могли быть и «мастерами растительности», подобно «чёрным карликам» германской мифологии» (Египетская мифология).
ТулкасСамый сильный и удалой из валаров - Тулкас, прозванный Астальдо, Доблестный. Он последним явился на Арду, чтобы помочь валарам в первых битвах с Мелькором. Тулкас любит борьбу и состязания в силе; верхом он не ездит, ибо и пешим может обогнать любого. Он неутомим. Волосы и борода у него золотистые, а тело - медно-красное, и его оружие - руки. Его не заботит ни прошлое, ни будущее, и он плохой советчик, но верный друг.
Тулкас всегда смеется, и в состязании, и в брани, он смеялся даже пред ликом Мелькора в битвах, сотрясших Мир прежде рождения эльфов.
Но в разгар войны на помощь валарам, услышав в глуби Небес о битвах в Малом Владении, пришел дух великой силы и смелости; и Арда наполнилась раскатами его хохота. Так явился Тулкас Сильный, чья ярость проходит, как ураган, гоня пред собой тучи и тьму; и Мелькор отступил перед его гневом и смехом, и покинул Арду, и долгие годы там царил мир. А Тулкас остался и стал одним из валаров Царства Земного…(Сильм)С греческим Аресом роднит Тулкаса только принадлежность к воинскому делу. Поскольку для самих эллинов Арес был богом злым и страшным. Богом войны ради войны. Скорее можно провести аналогию к Афине Палладе – богине справедливой войны.
В скандинавской мифологии частично соответствуют Тюр и Тор. Тор также прямодушен и доблестен. И также является победителем чудовищ, мирового змея и защитником Асгарда и Мидгарда. Тюр соответствует как божество воинских правил и законов.
В индуистском пантеоне есть параллель к шестой аватаре Вишну – человеку Парашураме, грозном и беспощадном воине, явившемся на Землю для восстановления мира и справедливости.
ОромэОромэ - могучий владыка. Он менее силен, чем Тулкас, но более страшен в гневе. Оромэ любит земли Средиземья, он неохотно покидал их и последним пришел в Валинор; в древности он часто переходил восточные хребты и возвращался со своей свитой к его холмам и степям. Он охотник на чудищ и лихих тварей, и любит собак и коней; еще он любит деревья и прозван за то Алдарон (а синдары зовут его Таурон) - Владыка Лесов. Коня его зовут Нахар, он белый на солнце и серебром сияет в ночи. Звук Валаромы, его большого рога, подобен молнии, рассекающей тучи. Громче всех рогов свиты Оромэ звучит он в лесах, что вырастила Йаванна; ибо Оромэ и его охотники истребляют там лиходейских тварей Мелькора.(Сильм)В греческом пантеоне Оромэ почти не находится соответствия. Частично его функции и характер прослеживаются в Артемис, а также есть некоторые черты Ареса.
В скандинавском пантеоне также немного аналогий. Частичное соответствие Вали – бога-мстителя и со Скади богиней–лыжницей, и покровительницей охоты.
Намо (Мандос)Намо - Старший - живет в Мандосе, на западе Валинора. Он - владетель Палат Мертвых и собиратель душ погибших. Он ничего не забывает; и ему известно все, что будет - кроме того, что осталось в воле Илуватара. Он - Глашатай Судеб Валаров; но объявляет свои пророчества и приговоры лишь по велению Манвэ (Сильм).С греческим Аидом у Намо сходство прослеживается, но не в полной мере, так как греческий владыка Царства Мёртвых всё же более мрачен и не имеет функций пророка.
В скандинавской мифологии частичная аналогия может быть проведена с Хель. Но также, в силу страшного вида богини и особенностей постояльцев Нифльхеля, соответствия с Намо тут немного.
В индуистской мифологии у Намо есть параллель с Ямой (на мой взгляд, более явственная, чем в других мифологиях), повелителем усопших. Во власти Ямы находятся не только души умерших, но и живых, приблизившихся к рубежу своей жизни (старость, болезни, битва). Души следуют к нему все, беспрекословно. Яма также Судья, хранитель закона, избирающий меру награды или наказания.
Иногда и сам Яма появляется на земле, проносясь на колеснице и ловя души особой петлёй, подаренной ему богом Варуной. У самого Варуны есть такая же петля, которой этот бог улавливал души грешников и передавал в руки Ямы.
Ирмо (Лориен)Ирмо - Младший - господин видений и снов. Его сады в Лориэне, в земле валаров - прекраснейшем из мест (Сильм).Небольшое сходство есть у Ирмо с греческим Гипносом, но только по части отношения к сну и сновидениям.
В скандинавском пантеоне соответствия нет.
ВардаСупруга Манвэ - Варда, Владычица Звезд, которая знает все уголки Эа. Красота ее слишком велика, дабы говорить о том словами эльфов или людей; ибо свет Илуватара сияет в ее лице. Ее сила и радость - в свете (Сильм). С женскими мифологическими персонажами, сопоставимыми с функциями Варды соответствие находится только в египетском пантеоне. Это Нут – богиня неба.
В греческом пантеоне есть параллель с Ураном, но очень небольшая, по принадлежности к небу.
В скандинавском пантеоне соответствия нет вообще.
В индуистском – частично можно провести параллель к Сурье – дарителю света. Солярный бог разгоняет ночные страхи, отражает нападения демонов на богов и людей. Его всегда страшатся злые и всегда славят праведные.
НэссаПодруга Тулкаса - Нэсса, сестра Оромэ, легконогая и гибкая. Она любит оленей, и они следуют за ней, бродящей в дебрях. Но Нэсса опережает их, быстрая, как стрела, с ветром в волосах. Еще она любит танцы и танцует в Валимаре, на полянах, поросших вечнозеленой травой (Сильм).В греческом пантеоне есть частичное соответствие Нэссы с Артемис. Поскольку греческая богиня любит оленей и танцы.
В сущности – в Артемис соединяются вместе черты Оромэ и Нэссы. Сама же Нэсса практически не несёт никаких функций (в отличие от греческой богини), кроме как «жены своего мужа».
В скандинавском пантеоне соответствия нет.
ВанаПодруга Оромэ - Вана, Вечноюная младшая сестра Йаванны. Цветы прорастают там, где она проходит, и расцветают, если она взглянет на них; и все птицы поют встречь ей (Сильм).Частичное сходство есть у Ваны с греческой Афродитой, как вечно юной богиней.
В скандинавском пантеоне на том же аспекте (вечная юность) есть сходство с Идунн.
В целом, Вана также не несёт никаких функций, кроме функции жены Оромэ.
Йаванна Самая деятельная из всех валиэр.
Подруга Ауле - Йаванна, Дарительница Плодов. Она любит все, что растет на Земле, и хранит в памяти все бессчетные формы живого: от деревьев, подобных башням, в лесах предначальных эпох, до мха на камнях или крохотных растеньиц болот. Среди владычиц валаров лишь Варду почитают больше Йаванны. В облике женщины она высока и одета в зеленое; но по временам она принимает другие обличья. Кое-кто видел ее стоящей, как дерево, коронованное Солнцем: со всех ветвей его на нагую землю капала золотая роса, и земля зеленела ростками; а корни дерева омывали воды Ульмо, и ветра Манвэ шептались с листвой. Кементари, Королевой Земли зовется она на языке эльфов (Сильм).Наибольшее функциональное сходство прослеживается к греческой Деметрой. За исключением перипетий в личной жизни богини – соответствие практически полное.
В скандинавском пантеоне параллель с Йаванной проводится частично к двум богиням – Фригг и Фрейе, а также к Фрейру. К последнему – в большей степени.
Эстэ Ласковая Эстэ, целительница ран и усталости - подруга Ирмо. Серы ее одежды: дар ее - отдых. Днем она не ходит, но спит на затененном деревьями острове в озере Лореллин. Из источников Ирмо и Эстэ все, кто живет в Валиноре, черпают бодрость; и часто сами валары приходят в Лориэн и находят там отдых и облегчение от бремени Арды (Сильм).В греческом пантеоне прямая параллель с Асклепием, а в скандинавском – с Эйр, богами врачевания.
ВайрэЕго подруга - Вайрэ - Ткачиха, что вплетает все, когда-либо происшедшее, в свои ткани, и чертоги Мандоса, которые все ширятся с уходом веков, увешаны ими (Сильм).Вайрэ имеет некоторое сходство с греческими мойрами. Но в отличие от них, Вайрэ прядёт только прошлое.
Аналогичная ситуация и со скандинавскими норнами и индуистскими «жёнами судеб».
Ниэнна Сильнее Эстэ - Ниэнна, сестра Феантури; она одинока. Она знакома с печалью и скорбит по каждой ране, что нанес Арде Мелькор. Скорбь ее велика, как звучащая Музыка, которую ее песня обратила в плач задолго до конца, и звук рыданий вплелся в темы Мира еще до его начала. Но Ниэнна скорбит не в одиночестве; и те, кто внимает ей, познают жалость и учатся терпению и надежде. Чертоги Ниэнны на западе Валинора, на границах Мира; и редко приходит она в город Валимар, где царит радость, но охотнее идет она в чертоги Мандоса, что рядом с ее собственными; и те, кто ждет в Мандосе, взывают к ней, ибо она приносит силу духа и обращает скорбь в мудрость. Окна ее дома глядят за стены Мира.Ниэнна – одна из самых примечательных валиэр, не имеющая аналогов ни в греческой, ни в скандинавской мифологии. И, пожалуй, наиболее христианизированный персонаж.
Есть небольшая параллель со славянскими богинями Желей и Карной (богинями похорон и погребальных обрядов, богинями-плакальщицами)
Частично можно провести параллель к Иштар (в ипостаси богини скорби).
Также частичное сходство есть с индуистской Сарасвати – богиней мудрости.
МелькорПровести параллели от Мелькора к любому из «злых» богов различных пантеонов достаточно сложно.
В греческом – частичное сходство обнаруживается с Аресом (стремление к разрушению). В скандинавском – с Локи.
Однако Локи – персонаж амбивалентный, проявляющий не только негативные качества и совершающий не только злые поступки. Поэтому в равной мере Мелькора можно сравнивать и с Одином, также далеко не положительным персонажем скандинавской мифологии.
Большее сходство видно с ведическим Рудрой-Шивой.
Рудра – одинокий бог, у него нет друзей среди богов. Он не любит людей и терроризирует их своей демонической яростью, уничтожает при помощи болезней и катастроф. Внешность его тоже своеобразна: чёрные волосы, заплетённые в косы, чёрный живот и красная спина. Вооружён луком и стрелами, одевается в шкуры животных, любимое место обитания – горы. Но бывает, что живёт в лесах и джунглях. Рудра часто отождествляется с многими демоническими существами.
Этот бог покровительствует всем, кто держится в стороне от арийского общества. Все боги живут на Востоке и только Рудра на Севере (в Гималаях). Ему никогда не приносят жертву сомой. Но одновременно у этого бога, помимо эпитета Хара (разрушитель), существуют и другие: Шива (щедрый), Шамкара (благотворный), Махадева (великий бог).
Тем не менее, согласно ведийским текстам и брахманам, Рудра-Шива представляется воплощением демонических сил, населяющих необитаемые и дикие местности. Это символ всего, что есть в мире непредсказуемого, хаотичного и опасного. Рудра-Шива всегда вызывает страх, несмотря на то, что его загадочная магия может быть направлена и на благие цели. Один из его эпитетов – врачеватель из врачевателей.
В космогоническом мифе Шива спасает богов от отравления, выпивая яд. Он же беспощадно разит грешников, и является олицетворением животворной оплодотворяющей силы. Символом Шивы и объектом поклонения в индуизме стал лингам. Шива – и разрушитель, и созидатель одновременно. Поэтому, несмотря на наличие похожих качеств, его нельзя в полной мере отождествить с Мелькором. Поскольку Шива – амбивалентное божество.
Мелькор же на «божественном» уровне – абсолютно злой бог, и все его действия имеют исключительно злую цель. Но помимо этого – он главный и самый могущественный соперник бога. Воплощение Зла. В этом смысле с ним не может сравниться ни один из языческих богов.
Майар.Майар – духи младшие, составляющие свиты валар и их помощники. Иногда проявляющие самостоятельность – напр. Олорин или Мелиан. Сравнение их с богами обоих пантеонов очень и очень условно. Только Ариен и Тилион имеют абсолютные соответствия.
Эонвэ Эонвэ, как глашатай Манвэ, можно сравнить с греческим Гермесом, но лишь как вестника.
В скандинавском пантеоне соответствия нет.
Ильмариэ В греческом варианте – это Ирида, в скандинавском – Гна.
Оссэ Практически та же параллель к греческому Посейдону, как у Ульмо.
В скандинавском пантеоне соответствия нет.
Уинен В греческом пантеоне соответствует Амфитрите, в скандинавском (частично) – Ран.
МелианМелиан – многоплановый персонаж, поэтому есть частичные соответствия с несколькими персонажами в греческом пантеоне – это Апполон, музы, Деметра.
В скандинавском пантеоне очень ограниченное сходство с Одином (магия).
АриенВ греческом пантеоне соответствует Гелиосу, в скандинавском – Суль.
ТилионВ греческом пантеоне соответствует Селене, в скандинавском – Мани.
Олорин Нет соответствия ни в греческом, ни в скандинавском пантеоне.
Гортхаур Нет соответствия ни в греческом, ни в скандинавском пантеоне.
Одной из особенностей валинорского пантеона является то, что среди валар и майар нет ни одного, кто бы отвечал за взаимоотношения (любовь, брак, семья, дружба, договоры). Также нет ни одного айну, отвечающего за высокое искусство, как например, Апполон. И особенно примечательно, что нет среди валар «богини-матери», присутствующей во всех языческих пантеонах.
Однако при сравнении греческой и скандинавской мифологий в валинорском пантеоне явственно присутствует приоритет античности.
Кроме того, практически ни одно языческое божество не является абсолютно добрым или злым, и если есть какой-то полюс зла (например, Арес), то он ограничивается какой-то одной областью человеческих взаимоотношений, но не распространяется на другие. Большинство же «злых» языческих божеств амбивалентны и всегда имеют какое-нибудь доброе качество. Это качество отличает айнурский пантеон от языческих, поскольку среди айнур существует чёткий дуализм, как в этическом плане, так и в деятельном.
3. Айнур и Амеша Спента.Одной из отличительных особенностей айнур (впоследствии – валар) – является двойственность их положения относительно функций. С одной стороны – они природные силы, Стихии, а с другой – представляют абстрактные ценности: Власть, Закон, божественная Сила, Порядок.
И в этом отношении – айнур имеют прямую параллель и наибольшее сходство с Амеша Спента, нежели с ангелами или языческими богами.
Поскольку Амеша Спента также представляют собой не только управителей определёнными стихиями, но и абстрактные ценности. Такие как: справедливость, преданность, благая мысль, царство и власть, цельность и здоровье, бессмертие.
Да и сами имена Амеша Спента относятся именно к ценностям, а не стихиям:
Аша (Справедливость, Истина), Воху Мана (Благая Мысль), Армайти (Преданность), Хшатра (Царство, Власть), Хаурватат (Цельность), Амертат (Здоровье и Бессмертие).
Особенно яркая параллель видна между Ашей и Вардой:
«Аша обозначает больше, чем Истину, Справедливость, Порядок; она есть персонификация того, кто соединяет в себе и космическое, и духовное; она называется «самой благодатной, благотворной, бессмертной, созданной из света». (М.Элиаде)
«Поразительна духовная, и в некотором смысле «философская» природа религии Заратустры. Трансмутация основных арийских божеств в Амеша Спента (Благословенных Святых), составляющих свиту Ахура-Мазды, а также тот факт, что каждая из этих сущностей заключает в себе абстрактную ценность (Порядок, Власть, Набожность и т.д.) и одновременно управляет одной из космических стихий (огнём, металлом, землёй и т.д.), открывают путь к творческому воображению и религиозной рефлексии». (М.Элиаде)
Особое значение имеют ещё двое из Амеша Спента. Это два Духа-близнеца, созданные Ахура-Маздой: Спента-Майнью (Дух-Благодетель) и Ангра-Манью (Дух-Разрушитель).
Оба эти духа, ещё до начала времён выбрали для себя в качестве способа существования один – добро и жизнь, другой – зло и смерть. Однако Ангра-Майнью не входит в свиту из Амеша Спента в силу своего выбора.
Точно так же в Сильмариллионе Мелькор становится Злом не по природе, а по выбору.
У Манвэ (Благословенного) также много черт Спента-Майнью (Духом-Благодетелем), не только потому, что он выбирает Добро, но и потому, что ближе остальных стоит к Эру, и единственный из валар, кто может непосредственно с ним общаться. То есть – через Манвэ сообщается воля Эру. В зороастризме Спента-Майнью также наиболее близкий к Ахура-Мазде дух, и часто практически отождествляется с верховным богом. В «Ясне» (43.3 и др.) неоднократно указывается что Ахура-Мазда и Спента-Майнью едины.
Сам термин «спента» обозначает святость и близок по своему значению слову «святой», однако трактуется значительно шире и подразумевает наличие силы и отсутствие изъянов.
Косвенно об этом сообщается и в Сильмариллионе при описании качеств Манвэ. Что он был «лишён лиха», поэтому не мог предвидеть всех злых помыслов Мелькора.
Кроме того, сама природа этих двух айнур имеет прямую параллель к Духам-близнецам.
«Любопытно, что в письме к Роне Бир от окт. 1958 (Let. N 211), отец пишет: "В космогоническом мифе сказано, что Манвэ был "братом" Мелькора - это значит, что в замыслах Создателя они были равны и одинаково могущественны"» (комментарии Кристофера Толкина).В начале существования Спента-Майнью заявляет Духу-Разрушителю: «Ни наши с тобой мысли, ни учения, ни способности; ни решения наши, ни слова, ни действия; ни совести наши, ни души не находятся в согласии».
Теология Заратустры не является дуалистической в строгом смысле, поскольку Ахура-Мазде вовсе не противостоит некий анти-бог. Оппозиция в начале возникает между двумя Духами.
То же самое мы наблюдаем и в Айнулиндалэ. Мелькор противостоит не самому Эру, а хору айнур, пытаясь превознести свою партию, во время Второй Музыки противостояние идёт между Манвэ и Мелькором. И только в Третьей Музыке Мелькор осмеливается бросить вызов Эру. Хотя и не совсем ясен этот момент – что представляли собой две Темы в Третьей Музыке – Темы Эру и Мелькора или же Темы Эльфов и Людей.
В событиях Валаквенты также – чёткое противостояние Манвэ и Мелькора, который пытается завладеть троном Манвэ и стать королём Арды. На полномочия Эру он не претендует.
Если, например, в апокрифе «Книга Еноха» Сатана претендует на место Саваофа, то Мелькор всего лишь хочет возвысить свою партию, назначенную ему Эру.
Сотворение мира и «война богов».Текст Валаквенты повествует далее о том, как айнур, спустившись в Арду, начинают её обустройство.
Зороастрийский вариант космогонии более ярко, нежели библейский, просматривается в мире Арды. Поэтому стоит продолжить рассказ о зороастрийских эпохах в истории Мира.
Вторая Эпоха – была Эпохой Творения. Ахура-Мазда воплощает сначала свои мысленные образы – Святых Бессмертных - Амеша Спента (числом семь по одной версии и шесть – по другой), а потом создаёт свои первые творения. Их также семь: огонь, вода, земля, небо, растения, животные, человек. Каждый из Амеша Спента отвечает за одно из творений Ахура-Мазды и покровительствует соответствующей сфере жизни. Во второй версии, где Амеша Спента шесть, седьмым является сам Ахура-Мазда, он отвечает за человека.
В Эпоху Творения Ангра-Майнью не вмешивается в дела Ахура-Мазды, но после того, как увидел сотворённый мир, то из зависти привнёс изъяны в совершенные формы.
В позднем маздеизме «Ормазд и Ахриман начали создавать тварный мир. Всё, что делал Ормазд, было хорошим и правильным, всё же, сотворённое Ахриманом было плохим и «кривым».
Отметим для себя, что оба эти бога творцы, но все творения Ахримана – только дурного свойства. Такой негативный вклад в космотворение (горы, змеи, вредные животные и т.д.) составляет элемент большинства народных космогонических легенд и мифов, имеющих распространение от Восточной Европы до Сибири, легенд, где важную роль играет соперник Бога» (М.Элиаде).
В «эпоху Творения» Арды Мелькор участвует наравне с айнур в обустройстве Земли, но не сходится с собратьями в вопросах реализации «проекта».
Однако говорилось среди Эльдаров, что Валары всегда стремились, вопреки Мелькору, править Землей и подготовить ее к приходу Детей Илуватара; и они создавали земли, а Мелькор разрушал их; выкапывали долины - Мелькор вздымал их вверх; воздвигали горы - Мелькор низвергал их в землю; заполняли моря - Мелькор иссушал их; и не было ничему ни покоя, ни мира, ибо едва начинали Валары какой-нибудь труд, Мелькор разрушал содеянное или портил его (Сильм).Однако далее всё же начинается настоящая война, в исходе которой Мелькор вынужден покинуть Арду на время, и возвращается обратно, когда земля уже обустроена и построен Альмарен.
В зороастрийском мифе, Эпоху Смешения происходит первое нападение Ангра-Майнью на творения Ахура-Мазды. Дух Зла поднялся к небу, расколол его и обрушился на землю, пробуравив её до центра и раскрыв её недра (извержение). Он смешал звёзды с планетами, испортил воду, сделав её солёной (в другом варианте – заморозил), испортил огонь, добавив к нему дым, на растения напустил засуху, а землю заселил вредными тварями. То есть – причинил ущерб всем созданиям Ахура-Мазды. В дальнейшем Ангра-Майнью убил главных персонажей мифологического повествования – первого быка и первого человека.
В Сильмариллион читаем:
Тут ненависть разгорелась в нем сильнее прежнего; и он также принял зримый облик, но по его нраву и злобе, что кипела в нем, был тот облик ужасен и темен. И он низвергся на Арду в величии и мощи больших, нежели у любого Валара, подобный горе, что, стоя в море, главою пронизывает тучи, увенчанный огнем и дымом; и свет глаз Мелькора был пламенем, что опаляло зноем и пронзало хладом (Айнулиндалэ).Мелькор же начал рыть и строить в глубинах Земли, под темными горами, где лучи Иллуина были холодны и тусклы, могучую крепость. Эта твердыня звалась Утумно. И, хотя валары пока не знали о ней, злоба Мелькора и вредоносные пары его ненависти уже изливались оттуда, - и Весна Арды затмилась. Зелень заболевала и сохла, реки заросли тростником, а озера забил ил, - и сделались болота, смрадные и ядовитые, где множились мухи; а леса стали темны и опасны, и страх поселился в них; и звери превратились в чудищ, рогатых и клыкастых, и оросили кровью землю (Сильм, О начале дней).Далее в повествовании Мелькор разрушает Иллуин и Ормал, что приводит к гибели Альмарена и почти всего живого.
Сходство войны айнур и войны Ангра-Майнью с Амеша Спента просто поразительно. В сущности, чередование сражений и затишья между айнур – это повторенный несколько раз зороастрийский миф о событиях в Эпоху Смешения. Причём, первая «ласточка» зороастризма прослеживается ещё на этапе Музыки Айнур, когда происходит «смешение» Тем Эру и Мелькора.
Перед войной Ахура-Мазда показывает Ахриману несовершенство его созданий и указывает на всю тщету навредить миру истины, а также на свою грядущую победу и предлагает принять сторону Добра. Но получает отказ.
Точно так же в тексте Айнулиндалэ звучат увещевания Эру Мелькору.
И ещё один важный момент остаётся под вопросом у Толкина. Это причина, по которой Эру разрешает спуститься Мелькору в Арду. Ведь ещё на стадии Видения ему всё известно – что будет делать Мелькор.
М.Элиаде в анализе взаимоотношений Ахура-Мазды и созданными им Духами-близнецами, задаётся тем же вопросом:
«Коротко говоря, и Добро и Зло, и святой дух и демон разрушения, исходят от Ахура-Мазды; но так как Ангра-Майнью по собственной воле избрал своё злодейское призвание и свой способ существования, то Премудрого Господа нельзя считать ответственным за появление Зла. С другой стороны, о том, какой выбор сделает Дух Разрушения, всеведущий Ахура-Мазда знал с самого начала, но не препятствовал ему; это может означать, что либо Бог превыше всех противоположностей, либо что существование зла составляет предварительное условие существования человеческой свободы».
Подобный вопрос закономерно возникает при анализе взаимоотношений Эру и айнур, в частности – Эру и Мелькора. Ведь этот айну создан Эру, Мелькор так же, как и остальные «плод его дум», и наделён Илуватаром всеми способностями и наклонностями (и хорошими и плохими), которые айну может проявить. А поскольку Эру всеведущ, то не мог не знать – мыслей, целей и возможностей Мелькора. Тем не менее, он не только позволяет ему вмешаться в Музыку на этапе хора, но и спуститься в Арду.
Предполагаемый ответ на этот вопрос может быть таким же, как и у М.Элиаде. Либо Эру допускает существование зла, как залог свободы выбора своих Детей, или же Эру стоит выше таких категорий как «добро» и «зло» и отпускает Мелькора в Арду, чтобы свершилось задуманное им Действо.
Кроме того, остался нераскрытым вопрос о предназначенной Мелькору партии. Что именно, по замыслу Эру, должен был делать Мелькор в истории? Здесь мы также можем только строить предположения.
История мира и метафизикаВ метафизике истории Арды чётко присутствует линейное время, даже на тех этапах, когда ещё не начался его отсчёт. Линейность времени (начало Мира и конец Мира) присутствует и в христианстве, но концепция эта не привнесена христианством, а перенята из иудаизма, который в свою очередь перенял историзм и линейность из зороастрийской концепции.
Помимо линейности, есть очень интересная деталь – как именно Толкин конструирует метафизику Арды в связи с отношением «материя-дух» и в отношении смысла существования как самой Арды, так и её жителей, а также и понимание истории мира как Действа, Драмы – понимание совершенно чуждое христианской концепции.
Знание Драмы Творения было неполным: неполным у каждого отдельно взятого «бога»; и осталось бы неполным, даже если соединить воедино все знание пантеона. Ибо (отчасти, чтобы исправить зло бунтаря Мелькора, отчасти ради того, чтобы замысел был исполнен и завершен до мельчайших подробностей) Творец явил отнюдь не все (письмо № 131). Более конкретно свою мысль о Великом Действе истории Арды Толкин выражает в комментариях к Атрабет:
Мы видим, как благородный и мудрый эльф пытается постичь, какова связь меж эльфами и людьми и какую роль они должны были играть в том, что он назвал бы "Ойенкармэ Эруо" (Вечнотворение Единого), понятие, которое можно передать как "Божье управление Действом".Много тысячелетий назад они участвовали в акте творения, созидая Вселенную (Эа) по замыслу Эру; но теперь их помыслы были сосредоточены на Земле, ибо там разыгрывалось центральное Действо Творения: война "эрухини" (Детей Бога), эльфов и людей, против Мелькора. Несомненно, по эльфийским преданиям, главная часть Арды - Земля (Имбар, "Жилище"), место Действа - войны Валар и Детей Эру с Мелькором.Тем не менее Финрод остается при убеждении, что природа людей не могла изначально быть такой же, как у эльфов; иначе люди были бы просто разновидностью эльфов - и зачем тогда [u]Эру ввел их в Действо отдельно, позднее? [/u]
Вся история Арды – это Великое Действо, космическая Драма, но не все её Акты известны айнур, и каждый ход в этом Действе несёт в себе некую тайну. У Драмы было начало и непременно будет конец, но на каком месте она закончится знает только Эру. И поэтому даже валар не известно – сколько Актов предстоит сыграть участникам Драмы, прежде, чем Эру «даст занавес».
Определение истории мира, как Действа сильно напоминает индуистскую Лилу, Великую Божественную Игру, в которой также никогда не известно точно – куда в следующий миг попадёт игрок и какие испытания ему предстоят. Отличие этих космических Драм состоит лишь в том, что в Лиле для каждого игрока всегда существует цель, но игрок не знает – сколько дорог ему придётся пройти для её достижения. А в космической Драме Арды – конечной цели нет, все Акты должны служить «славе Илуватара», игроки преследуют свою цель на каждом конкретном этапе истории, но при этом Акты не могут оцениваться как этапы на пути к конечной и главной цели, поскольку она не названа.
Видение Арды айнур (в котором также была показана и борьба с Мелькором), предшествует их приходу в мир, и сама Музыка, подвергшаяся Диссонансу в результате вмешательства Мелькора, всё это эпизоды очень близкие к поздней маздеитской версии:
Перед тем, как перевести Творение из духовного состояния в материальное, Ормазд задаёт вопрос фарвашам (предвечным духам, обитающим на небесах), хотят ли они облечься плотью здесь, на земле, дабы сразиться с силами Зла. И фарваши соглашаются, что свидетельствует о стремлении к жизни во плоти, к деятельности и, наконец, к материи…
Действительно, до того, как Ахриман предпринял враждебные действия против Ормазда, материальное Творение пребывало в самом себе, благим и совершенным. Только агрессивность Ахримана подвергает его разрушительному воздействию, привнося в него Зло. В результате происходит «смешение», и в этом состоянии отныне пребывает Творение, которое «исправится» лишь после конечного очищения.
Ахриман и его демоническое воинство оскверняют материальный мир, проникая в него и наводя порчу своими губительными порождениями, главным образом, вселяясь в тела людей (М.Элиаде).
Но власть Мелькора над материей была воистину велика. Вся Арда (а возможно, и многие другие части Эа) была отравлена им. Мелькор был не просто местным, земным злодеем, и не Ангелом-Хранителем Земли, сбившимся с пути истинного, - он был Духом Зла, восставшим еще до сотворения Эа.
Его попытка стать владыкой всей Эа, а в особенности Арды, и изменить замыслы Эру (которым следовали верные валар) породила зло, или стремление уклониться от изначального замысла, во всей физической материи Арды.
Его власть была - в материи и через материю (Атрабет, комментарии).В метафизике Арды материальный мир (Земля, Имбар) является благом, так как он «предпет» в Музыке Айнур как Дом Детей Эру.
"Материя" не рассматривается как нечто отрицательное или противоположное "Духу".
Материя изначально была абсолютно положительной.
Она и осталась "Творением Эру" и, в целом, благом. Она даже способна к самоисцелению, если ей не мешают - т.е., пока чья-нибудь недобрая воля не пробудит сокрытого зла, внесенного Мелькором (Атрабет, комментарии). Однако в авраамических религиях, и в христианстве в частности, Земля – это не дом людей. Это проклятое богом место, куда изгоняется первая пара людей, жизнь на Земле – есть наказание. Хотя в иудаизме нет особо отрицательного отношения к земной жизни и материальному миру вообще, в христианстве Земля – «юдоль плача и печали», материальный мир противопоставлен миру божественному, горнему, и в этом христианство сходится с иудаизмом.
В зороастризме же – напротив. Материя и земной мир мыслятся как благо. Как в раннем, так и в позднем.
«Ибо для маздеизма материальное Творение, т.е. материя и жизнь, благи сами по себе и заслуживают очищения и восстановления. Учение о воскресении тел на деле провозглашает бесценное достоинство Творения. Это самая твёрдая и смелая религиозная оценка материи, значительно предваряющая по времени концепции западных «философов-алхимиков»
Ормазд сотворил мир по сути для того, чтобы победить и разрушить Зло.
Вот почему космическое Время – больше не циклическое, а линейное, у него есть начало, у него будет и конец.
Продолжительность времени является побочным эффектом враждебных действий Ахримана. Сотворяя Время линейным и ограниченным, как промежуток, интервал, в котором произойдёт битва со Злом, - Ормазд разом придал ему определённый смысл (эсхатологию) и некую драматическую структуру (войну до полной победы)». М.Элиаде.
Ещё один интересный момент связан с предназначением Детей Эру и причиной их появления в замысле.
Эльфов и людей называли «детьми Господа», поскольку они, так сказать, стали отдельным добавлением к Замыслу самого Создателя; одним из тех добавлений, к которым Валар не причастны. (Их «темы» ввел в Музыку Единый, когда возникли диссонансы Мелькора )(письмо211).То есть, Темы Эрухини вводятся в Музыку как противовес Теме Мелькора, для борьбы с ним. Что также подтверждается пониманием истории Арды как Действа, в котором главное событие – это борьба Эрухини с Мелькором.
Очень интересна концепция и самих Эрухини.
Введение в мифологию, которая предполагается как очень далёкое прошлое Земли, существ, принципиально отличных от людей, но имеющих одинаковый источник и «материал» происхождения, было очень смелым шагом со стороны убеждённого католика. Поскольку христианская концепция ничего подобного не предполагает.
Практически у всех народов Земли существует миф о сотворении людей. Часть мифов повествует о том, что люди произошли в результате жертвенной гибели «прачеловека» - из каких-либо частей его тела. Другая часть повествует о непосредственном участии какого-либо божества в сотворении людей. Наряду с людьми в историях часто присутствуют и какие-то другие существа, похожие внешне на людей, а также наличествуют и браки между ними и людьми. Однако всегда эти существа иного, чем люди происхождения или, по крайней мере – сотворены из другого «материала».
У Толкина наблюдается весьма интересный синтез. Поскольку в библейской истории нет человекообразных существ, стоящих выше человека. Несмотря на то, что взаимоотношения бога и человека строятся по принципу «господин-раб», тем не менее – человек – это венец творения. Нет ни одного земного существа, стоящего выше него. Именно человек поставлен господином на Земле, но с условием, что власть его будет ограничена в свою очередь ещё более могущественным господином – то есть, богом.
Толкин вводит в свою мифологию некий «промежуточный вариант» между богами (валар) и людьми – это эльфы. Их души, как и души людей, ведут своё происхождение от Эру, и тела их, как и тела людей, сотворены из вещества Арды. Однако между двумя народами с самого начала заложено различие.
Самое главное – это «качество» души, которая привязана к веществу Арды у эльфов и свободна от «кругов мира» у людей. В связи с этим заложено различие и в посмертном существовании. Души эльфов навсегда привязаны к Арде, а души людей – всегда покидают пределы мира (за исключением девятерых Назгул и «армии мертвецов»). В души людей соответственно заложены – не привязанность к миру и стремление покинуть пределы мира. Поэтому люди в Арде – только гости, а хозяевами Арды считаются валар и отчасти эльфы.
Второе отличие не менее кардинальное – это смертность людей и отсутствие естественной смерти у эльфов.
Помимо этого изначального неравенства в стартовых условиях жизни на Земле, определяющего мироощущение и мировосприятие, существует ещё неравенство в способностях. Эльфы от рождения превосходят людей как по физическим параметрам (они сильнее, выносливее, не знают болезней), так и по духовным – эльфы более талантливы, умны, обладают даром мысленного общения, более искусны, владеют своеобразной «магией». Люди же напротив – подвержены болезням, менее выносливы, не слишком талантливы, не слишком умны, осанвэ и магии лишены и никогда не превзойдут эльфов ни в одном из ремёсел или искусств.
Благодаря этому различию эльфы, в метафизическом плане, автоматически становятся естественными язычниками, поскольку являются частью Арды, а люди – также автоматически становятся «библейским вариантом» человечества, с тою лишь разницей, что в Библии человек – изгнанник, а в Сильмариллионе – гость.
Впрочем, первоначальной истории Толкин придерживался библейской концепции:
Люди (Пришедшие Следом, или Вторая раса) пришли вторыми, но предполагалось, что в изначальном замысле Бога им было предназначено, пройдя обучение, принять на себя власть над всей Землей и, в конце концов, стать валар, дабы "обогатить Небеса", Iluve. Но Зло (воплощенное в Мелько) соблазнило их, и они пали(Атрабет, комментарии).Однако, по причине вмешательства Мелькора ещё до сотворения мира и, конечно, после его воплощения, Эру кардинально меняет замысел в отношении предназначения людей. Однако изменения в замысле не отменяют ученичества людей. Освоение жизненного пространства, миропонимание и мировоззрение люди должны получить от эльфов. В этом кроется одна из главных причин последующих трагедий взаимного недопонимания и недоверия, поскольку различие между двумя расами Эрухини заложено на уровне метафизики мира. Людям в мире Арды чуть ли не по природе предназначено стать монотеистами в библейском смысле, а метафизика эльфийского существования языческая (в контексте языческого мировоззрения, признающего Первопричину бытия) и чуждая человеческой природе. Потому что эльф в силу заложенных в него особенностей, говорит миру «мы», для эльфа жить – это значит взаимодействовать с миром, а человек, силу тех говорит миру «я и ты», он противопоставляет себя миру, для человека жить – это значит бороться с ним.
Подобного деления не знает ни одна из мифологий. Если и есть какие-то существа, превосходящие людей, то это существа «божественные», относимые к принципиально иному измерению. Или же – это герои – потомки от брака божества и человека (полубоги). Хотя герои получали «божественный статус» не только по причине их божественного происхождения, но в большей степени – за совершённые подвиги.
Таким образом, в космической Драме Арды, начинающейся с обустройства Земли и «войны богов» начинают принимать участие очень разные действующие лица.
По мере появления и участия в Действе айнур, эльфов и людей – у каждого сотворённого существа предполагается в Мире своя функция, своё предназначение, обусловленное новым замыслом Эру.
Первыми выходят на «сцену» валар.
«Явлены Бог и Валар (или власти; в английском языке именуемые богами). Последние являются, скажем так, ангелическими силами, функция которых — осуществлять делегированную власть в своих сферах (правления и руководства, но нетворения, созидания или переделывания)» (письмо №131).Валар...означает "обладающие могуществом, Могущества". Но точнее было бы переводить как "Власти". "Могущество" валар зиждилось на "власти", которой наделил их Эру. Они обладали "мощью", необходимой для выполнения их обязанностей, а именно - весьма обширной, божественной властью над материей Вселенной, таким же знанием ее, а также пониманием замыслов Эру. Но им было запрещено воздействовать с и л о й и принуждением на Детей Эру (Атрабет, комментарии).Вторыми появляются эльфы.
Квэнди будут прекраснейшими из всех живых существ, они получат, познают и создадут более красоты, чем все мои Дети, и будут жить в великом блаженстве. Атани же дам я иной дар (Сильм).
Судьба эльфов — бессмертие и любовь к красоте этого мира, которая расцветет пышным цветом благодаря их утонченным, совершенным дарам; их бытию дано длиться, пока существует мир, и не покидают они его, даже будучи «убиты», но возвращаются — и, однако же, с появлением Пришедших Следом удел эльфов — наставлять их, и уступать им место, и «угасать» по мере того, как Пришедшие Следом обретают силу и вбирают в себя жизнь, от которой оба рода произошли (письмо 131). За эльфами – гномы, судьба и предназначение которых скрыты. А за гномами – люди.
Судьба (или Дар) людей — это смертность, свобода от кругов мира. Поскольку весь цикл представлен с эльфийской точки зрения, смертность через миф не объясняется; это — тайна Господа, о которой ведомо лишь одно: «то, что Господь назначил людям, сокрыто»: и здесь — источник печали и зависти для бессмертных эльфов (письмо 131).
И повелел он, дабы души людей за Гранью Мира искали и не находили покоя; но им будут даны силы самим устраивать свою жизнь среди стихий и путей мира, тогда как судьбы других существ предопределила Музыка Айнуров; и все их дела - в познании и трудах - будут завершены, и мир будет принадлежать последним и младшим (Сильм).«Тайна Господа» стала источником печали и зависти не только для эльфов, но и для людей. Причём, в первую очередь для людей. Тем не менее, у людям даётся и ещё одно предназначение:
Однако, давным-давно, в Валиноре валары открыли эльфам, что люди вступят во Второй Хор Айнуров; тогда как мыслей своих об эльфах Илуватар не являл никому (Сильм).Единственное, что я могу сказать: есть среди нас такие, кто полагает, что мы пришли сюда, чтобы исцелить Искажение Арды, сделать хроа частью существования феа, и так навеки освободить его от влияния Мелькора и любого другого злого духа, который захочет исказить его. Но эта "Арда Исцеленная" (или Восстановленная) не будет "Ардой Неискаженной" - она будет выше. И, возможно, она существует в замыслах Эру и есть в Его ответной теме (Атрабет).Таким образом, получилось, что у валар – функция контроля и управления, у эльфов – наставничество по отношению к людям, у людей же – функция ученическая и, некоторым образом, сотериологическая.
Предопределённость судьбы каждой расы Эрухини – относится к языческому мировосприятию и миропониманию, а наличие некоего предназначения (функции) в Мире – очень сильно напоминает о концепции дхармы в индуизме. Причём, как валар, так и эрухини отклоняются от своей «дхармы», что в свою очередь обуславливает определённые события в истории Мира.
Особое значение в метафизике Арды Толкин отводит «падению» и «смертности».
«…речь идет главным образом о Падении, Смертности и Машине. О Падении — неизбежно, и мотив этот возникает в нескольких формах. О Смертности, тем более что она оказывает влияние на искусство и тягу к творчеству (или скорее к вторичному творчеству)…» (письмо 131)Решение вопроса смертности, безусловно, очень важно для любой религии и мировоззрения. Но «история падения» присутствует далеко не во всех мифологиях, а истребление людей при помощи того же потопа может произойти по причине зависти богов (греческий миф) или по причине того, что люди им просто надоели (шумерский миф).
Первое падение в мифологии мира Арды происходит ещё до её сотворения. Это падение Мелькора. В сравнении с библейским мифом – аналогия весьма зыбкая, поскольку в Ветхом Завете «падение Сатаны» как таковое не обозначено. И первое падение в Библии совершают именно люди, хотя и не без подстрекательства змея, который на данном этапе ещё не ассоциируется с образом Сатаны, это просто одно из умнейших существ Эдемского сада. Лишь в апокрифической ветхозаветной литературе имеет место восстание Тёмного Ангела до сотворения человека. Однако ангелы в библейской истории появляются во время сотворения мира, а не до него.
В позднем зороастрийском мифе восстание Ангра-Майнью против Ахура-Мазды происходит ещё до сотворения мира, и далее сама материя, все живые существа, включая людей, создаются для победы над Духом Зла.
В библейской концепции «падение Сатаны» оценивается как падение по причине его восстания на бога и попытке занять его место. У Мелькора амбиции поменьше – он всего лишь хочет быть Королём Арды, но не Королём Эа (т.е. занять место Эру).
Что касается истории падения эрухини, то причины, по которым можно расценить проступки эльфов и людей, как падение, получились у Толкина не очень убедительные. Особенно если пытаться их оценить по христианской морально-этической шкале.
Поскольку в библейской концепции (принятой естественно и христианством) падение людей – очень серьёзный проступок. Люди нарушили приказ бога, причём, сформулированный самим богом и лично им высказанный. Непослушание людей – это нарушение божественного запрета, о котором люди знали достоверно и из первых рук.
Таким образом, по христианской шкале ценностей, чтобы совершилось падение – нужно нарушить божественный запрет. Условием нарушения является также не только осведомлённость о запрете, но и чёткая его формулировка.
Ни с эльфами, ни с людьми ничего подобного не происходит.
Падение эльфов – это уклонение от своего предназначения «учителей», в попытках замедлить изменение окружающего мира, это собственничество, восстание против власти (но не самого бога, а против наместника) убийство себе подобных, гордыня.
Уклонение от предназначения – это скорее прегрешение в индуизме или буддизме, но никак не в христианстве; восстание против власти (особенно в том виде, в каком это происходит у эльфов) – это, конечно проступок с христианской позиции, но далеко не падение; собственничество – это также не падение, а скорее препятствие к духовному росту; убийство и гордыня – наиболее тяжкие в христианстве грехи, но также не несущие в себе ничего фатального. Особенно для эльфов, у которых есть возможность «исправления» в Мандосе. Сам факт эльфийского падения обычно не несёт на себе всеобщей ответственности за проступок отдельно взятых личностей. За исключением коллективного проклятия Намо, но опять-таки отдельной группы эльфов (пусть и большой), а не всего народа. Однако проклятие передаётся «по наследству» детям и некоторым образом «заразно», так как при контакте с проклятыми оно задевает и вовсе непричастных к проступку эльфов.
Падение людей тоже не вписывается в библейский миф.
Одни варианты ответа очень краткие, другие длиннее. Однако все сходятся на том, что причиной катастрофы было то, что люди приняли Мелькора как Царя (или Царя и Бога) (атрабет, комментарии). То есть – люди, обманутые Мелькором, признают в нём Царя или даже Бога и поэтому их поступок засчитывается им как «падение».
И только однажды с тех пор мы слышали первый Голос. В ночной тиши произнес Он: "Вы отреклись от Меня, и все-таки вы - Мои. Я дал вам жизнь. Отныне дни ваши будут кратки, и каждый предстанет передо Мною в свой срок, дабы узнать, кто Господь ваш: тот ли, кому поклоняетесь вы; или Я, создатель его".Здесь Эру поступает непоследовательно. Библейский Яхве хотя бы потрудился сформулировать свои требования первым людям и предупредил, что ослушание будет наказано. В истории же Аданели нигде нет даже намёка на «волю Эру» или хотя бы разъяснения с его стороны о том, что пришелец далеко не тот, за кого себя выдаёт. Кроме того, Яхве, на этапе утверждения веры, постоянно являл людям доказательства своего статуса, а не требовал слепой веры.
Но ардианская история падения людей по своей причинности полностью совпадает с зороастрийской историей. В ней люди также «пали» по причине того, что поверили Ахриману и признали его богом и творцом мира. С той лишь разницей, что этим первым людям также было сформулировано и возвещено требование Омазда.
И по причине этого «падения» люди стали смертны, но смерть им принёс Ахриман, а не Ормазд.
И зороастрийский, и особенно ардианский «первородный грех» - не может считаться падением в строгом смысле слова, поскольку это следствие ошибки, а не преднамеренного нарушения запрета бога.
Тем не менее, падение людей наказывается коллективно. Виноватыми оказываются все последующие поколения не только тех, кто действительно провинился, но и тех, кто осознал ошибку и ушёл из-под власти Мелькора.
Второе падение людей происходит уже в Нуменоре и напрямую связано с проблемой смертности.
Природная смертность людей и отсутствие естественной смерти у эльфов, заложенные в метафизике мира как данность, стали причиной многих трагических событий. Положение осложнялось ещё тем, что проблема, связанная с насильственной смертью эльфов, была у последних решена. Теоретическая и практическая стороны решения этого вопроса были полностью обоснованы и самое главное – эльфы обладали всей полнотой информации на тему смерти и реинкарнации.
Но благодаря тому, что эльфы были уверены в том, что с ними будет после смерти, и знали, что при желании смогут хотя бы снова обрести плоть, и творить, и создавать, и постигать Арду, смерть для них (как заметила Андрэт) была совсем не тем, чем представлялась она людям (Атрабет, комментарии).У людей же совсем не было никакой информации относительно собственного посмертия, плюс они постоянно общались с эльфами и точно знали, что у мало того, что у эльфов не существует болезней, старости и естественной смерти, но и то, что даже насильственная смерть у них не настоящая, и что практически у всех есть возможность возрождения. Такое положение не могло не породить духовного кризиса. Поскольку «привилегии» эльфов, объясняемые исключительно волей Эру, виделись людям совершенно незаслуженными (и эльфы действительно получили свои качества и способности «просто так», «в дар»), и люди не понимали – почему они сами лишены вечной молодости, бессмертия и возможности реинкарнации. Эльфы же не могли объяснить причину «воли Эру», причём их собственная история говорила также о том, что они почти с самого начала являлись объектом заботы со стороны богов (валар), в то время как люди не удостоились их высокого внимания. Попытка заботы Эру (о которой люди узнают достаточно поздно) выглядела слишком жалко по сравнению с той кампанией спасения, которую устроили для эльфов валар. Всё это вместе взятое порождало не только сильную обиду, комплекс неполноценности по отношению к эльфам, но и хорошо удобрило почву для будущей деятельности Саурона.
Нуменор, получивший в наследство человеческое недовольство (до поры забытое) своим «низким» статусом, получает также со стороны валар знания, как технического, так и духовного плана и стремительно развивается. Имеет место и «культ Эру», но очень схематичный. Кроме того, теоретическая база культа «чужая», Толкин ясно даёт понять, что Сильмариллион эльфоцентричен, это «священная история» эльфов, в которой внимание людям отводится лишь в той мере, в какой они сами появляются на сцене по ходу Действа. Однако любая человеческая культура, даже самая «примитивная» не обходится без религиозного или хотя бы философского обоснования таких категорий, как «смысл жизни», «смысл смерти» и «посмертное существование». А Нуменор являлся самой развитой человеческой цивилизацией на момент истории «второго падения». Второе падение – это нарушение запрета валар (восстание против власти) и создание культа Мелькора.
Нарушение запрета было предопределено с самого начала поселения людей на острове. Нуменор был обречён.
Запрет посещения Амана со стороны Манвэ, как профилактика «соблазнения» людей бессмертием, равноценен попытке поставить огнетушитель в сгоревшем доме. Поскольку люди уже общались с эльфами, достаточно долго и плотно. Причём, как с эльфами, живущими в Эндорэ, так и с эльфами Тол-Эрессэа. И, следовательно, были осведомлены, что эльфы не умирают не только в Амане, но и в Эндорэ.
Единственным привлекательным объектом Амана являлся Мандос, «эльфийская реанимация», да и то существующая только для эльфов. Однако имели место прецеденты оживления людей, Берен был воскрешён и возвращён в Эндорэ, Эарендиль вообще получил статус эльфа и стал бессмертным, точно так же, в своё время Элронд выбрал жизнь эльфа и получил бессмертие.
Все эти обстоятельства не могли не породить сомнений в необратимости смертности людей и в полной недостижимости физического бессмертия. Поскольку именно валар утроили срок жизни самих нуменорцев. Поэтому сообщение о том, что людям не дано бессмертие, потому что валар не могут дать людям бессмертия по причине того, что Эру создал последних смертными, также вызывало сомнение в таковой невозможности. Скорее всего, нуменорцы полагали, что валар не могут не потому, что физически не могут, а потому – что не могут нравственно, поскольку это нарушает «волю Эру». Кроме того, оставалась за «семью печатями» и тайна человеческого посмертия.
Появление же новой религии совершенно ясно свидетельствует о созревшем к тому времени духовном кризисе. По большому счёту Нуменор погубила не столько близость Амана и козни Саурона, сколько отсутствие развитой религиозной философии, логически объясняющей не только место людей в мире, но и смысл их жизни (при наличии более совершенных эльфов), смысл смерти, а также отсутствие хоть какой-нибудь версии посмертного существования. И вместо того, чтобы заняться развитием духовной стороны жизни, нуменорцы направляют свои усилия на развитие технического прогресса и цивилизации, заодно и решения «вопроса смерти» чисто физическими методами. Отчасти это обусловлено тем, что у нуменорцев уже была готовая, хотя и чужая теоретическая база, но в ней лишь поднимались, но не решались насущные вопросы человеческого бытия. Также наличие «мудрейших высших сил» не где-то в потустороннем мире, а рядом, сил, которые также не могут дать ответа, тоже служило неким тормозом для того, чтобы заняться самопознанием.
Однако наличие такого религиозно-философского текста, как «Речи Финрода и Андрэт» свидетельствует о том, что нуменорцы всё же пытались что-то делать. Но по комментариям Толкина следует, что текст переписывается и дополняется уже тогда, когда в Нуменоре был Саурон.
А Саурон появляется именно в самый разгар кризиса и предлагает не только новую религию, но и свою версию ответа на самые главные вопросы. И с этого момента нуменорцы уже не могут идейно ему противостоять. Им просто нечем крыть, поскольку нет своей, логической и автохтонной версии, нет теории. Поэтому подавляющее большинство населения попадает в его ловушку.
Не думаю, что Толкин не размышлял на тему религиозной философии у нуменорцев, просто её разработка неизбежно должна была привести его к «пародии на христианство».
Падение Нуменора, как яркая страница в истории Арды, не могло не произойти не только в силу замысла автора, но и в силу заданных условий внутри мира.
Институт властиОтносительно «христианского» обоснования в мире Арды института королевской власти, как власти «от бога», уже выдвигались некоторые обоснования. Однако божественность власти короля в средневековой Европе была привнесена не христианской церковью, но являлась языческим наследием. И очень древним.
Ещё в культурах великих цивилизаций Египта и Междуречья имело место обожествление царской власти. Небольшие различия в отношении подданных к личности царя были, но главным условием её божественности было кровное родство с богами или с одним из богов (богиней). Либо род царя напрямую вёл происхождение от богов (как это было в Египте ведение царского рода от Ра, культура древних германцев – ведение царского рода от Вотана), либо царь становился мужем богини (Месопотамия, Вавилон, культура древних кельтов). Этот обычай получил название иерогамии. Таким образом, функции царя заключались в следующем: посредничество между богами и людьми (жреческая функция), защита своего народа и земли (функция воина), управление государством и вершение суда.
С приходом христианства в Европу, которое не могло игнорировать статус монарха, началась адаптация института власти к новой религии.
«Как и повсюду, церковные власти приложили усилия, чтобы связать эти верования со Священной Историей. Таким образом, в некоторых королевских генеалогиях Вотан провозглашался сыном Ноя, рождённым во время плавания в ковчеге, или же потомком одной из кузин Девы Марии. Правителей, павших на поле битвы, даже язычников, уподобляли святым мученикам. Христианские монархи пользовались, по крайней мере отчасти, магико-религиозным престижем предков: своим прикосновением они благословляли семена будущего урожая, а также детей и больных. Для того, чтобы отучить народ поклоняться царским курганам, королей решили хоронить в храмах.
Однако самым впечатляющим явлением этой переоценки языческого наследия было возвышение короля до статуса Помазанника Божьего. Отныне король становится особой неприкосновенной; любой заговор против него рассматривается как святотатство. Теперь священный характер королевской власти придаёт не божественное происхождение, а обряд помазания на царство, после которого правитель становится Помазанником Божьим. «Христианский король – это посланник Христа в своём народе, - утверждает один из авторов XI в. – Мудрость правителя ведёт народ к счастью, богатству и победам»; в этом почитании Помазанника Божьего можно узнать старые языческие верования. Тем не менее, теперь король – лишь священный защитник своего народа и церкви; а его функция посредника между людьми и Богом отныне исполняет церковная иерархия» (М.Элиаде).
Таким образом, кровное родство монарха с богами нивелировалось. Королём мог стать любой более или менее удачливый человек, и не обязательно родственник королевского дома. Главным было освящение его власти Церковью, помазание на царство.
Однако в истории Арды Толкин выводит священность королевской власти у людей именно по кровному языческому принципу, принципу иерогамии.
Первый иерогамический брак – это брак Тингола и Мелиан. Брак эльфа и «богини». Тингол становится королём Белерианда, благодаря именно этому браку. В дальнейшем, «судьбоносные» браки между эльфами и людьми, а также между полуэльфами – обуславливают кровное родство между эльфами, людьми и айнур у человеческих королей, начиная с Элроса. Точно так же – право Арагорна на престол обусловлено именно «кровью королей», и не случайно его женой становится Арвен, единственная эльфийка в Средиземье, имеющая кровное родство с Мелиан.
Власть эльфийских королей в Амане никак не связана с освящением вообще, но преемственность всё равно переходит по линии крови. Власть королей гномов тоже.
Таким образом, в мире Арды присутствует языческий принцип королевской власти, а не христианский.
Точно так же институт рыцарства и вассалитета пришёл в Европу от языческого наследия.
«Влияние языческих представлений и их симбиоза с христианством можно заметить и в институте рыцарства. Тацит приводит краткое описание обряда посвящения в воины у древних германцев: посреди собрания вооружённых воинов один из предводителей или отец вручает юноше щит и копьё. Ещё с отрочества посвящаемый упражнялся в воинском искусстве с соратниками предводителя, но лишь после этой церемонии его признают воином и членом племени. Как добавляет Тацит, для вождя позор быть превзойдённым в храбрости на поле битвы, а для воинов – оказаться менее отважным, чем вождь. Тот, кто, оставляя вождя на погибель, покидает поле боя и тем спасает собственную жизнь, покрывает себя бесчестьем до конца своих дней. Священный долг каждого воина – защищать своего предводителя. «Вожди сражаются за победу; воины – за вождя». Вождь в свою очередь, обеспечивает воина пищей, оружием и делится с ним военным трофеями.
Этот порядок вещей сохранился и после обращения германских племён в христианство; именно он лежит в основе феодального строя и рыцарства. Именно отсюда ведёт происхождение торжественный обряд посвящения в рыцари, характерный для Средневековья» (М.Элиаде).
Институт бракаЕдинственным документом, подробно объясняющим особенности брачных отношений в мире Арды, являются «Законы и обычаи эльдар», в которых трудно не увидеть католическую традицию брака. Поскольку именно в католической церкви до недавнего времени были полностью запрещены разводы, а повторный брак был возможен только в случае овдовения. Некоторые исключения делались для королевских семей, в этом случае один из супругов (чаще супруга) отправлялся в монастырь, т.е. – это была как бы его символическая смерть для мира.
ЭтикаОчень часто приводятся в дискуссиях доводы, касаемые и внутренней этики мира Арды, оценивающейся как «христианская». При этом называются такие ценности, как любовь к ближнему, готовность к самопожертвованию, доброта, верность слову или верность в любви и дружбе. Порицание убийства, жадности, неверности и предательства, нарушения клятв, злобы и жестокости и пр..
Словом, ценности, сами по себе очень хорошие и красивые, но не являющиеся исключительно христианскими. Это общечеловеческие ценности, которые были лишь приняты в христианский этос в основном из языческого наследия, и отчасти из библейского.
Поэтому при разговоре о христианских ценностях необходимо вспомнить о самой христианской этике, о том, что привнесло в этическом плане в человеческие взаимоотношения христианство. Причём обратить внимание в этом случае следует, в первую очередь, не к «отцам церкви», а непосредственно к учению Иисуса Христа, к его словам в текстах Евангелия.
Основными христианскими добродетелями, привнесёнными учением Иисуса Христа являются: покаяние, прощение, воздаяние добром за зло, молитва о врагах, смирение и непротивление (физическое) злу и милосердие.
ПокаяниеПокаяние, как условие личного спасения, одно из главных воззваний в Евангелиях к человеку. В общем, в истории Арды оно встречается, но не настолько часто, чтобы быть особо заметным.
В Сильмариллионе всего один раз – это покаяние Арафинвэ (хотя по большому счёту ему было каяться не в чем). В ВК – также один раз – это покаяние Боромира (а заодно и искупление вины смертью).
Прощение.Это тоже один из главных и основополагающих принципов отношения к людям и к самому себе. Умение прощать и принимать прощение (то есть – умение простить самого себя). «Прощаются тебе грехи твои». Это означает, что человек становится чист, его дальнейшая жизнь начинается как бы заново, с белого листа. И от него зависит – что на этом листе будет написано. Однако прощение это не однократное, человеку предоставляется возможность раскаяться много раз, никто не застрахован от ошибок и опрометчивых решений, приводящих к деянию греха. Христианское прощение, если уже дано, то не предполагает наказания, поскольку кающийся уже наказан осознанием своей вины. Мало того, христианская этика предполагает прощение даже тогда, когда виновные о нём не просят, и всегда порицает насилие в ответ на насилие (месть это или защита).
За всю историю Арды ни одного христианского прощения не прослеживается.
Валар согласны простить Мелькора, но лишь после того, как он понесёт наказание в тюрьме Мандоса, наказание очень жестокое. И лишь после этого ему будет «дозволено снова просить о прощении». То есть – в первый раз Мелькор даже не прощён.
Точно такое же «прощение» мы видим в истории с судом над Феанаро. Его готовы будут простить, но лишь после того, как он понесёт наказание. И это принимается эльфами, как само собой разумеющееся. Нолофинвэ также готов простить брата, но не сейчас, а после наказания. В христианской этике такой подход немыслим. Прощение никогда не требует никаких условий, даже просьбы о прощении. А если уж была просьба, то прощение обязательно. Если тот, к кому направлена просьба, не простит – то грех уже совершает он сам.
Проклятие Намо провинившимся скорее соотносится с библейским «изгнанием из рая» и предполагает именно коллективную всеобщую ответственность за содеянное. А коллективной ответственности в христианской этике нет.
Христос полностью снимает коллективную ответственность людей за прегрешения предков и «проклятие рода людского» и переносит ответственность на каждого отдельного человека за то, что тот будет делать в течение жизни. Единственная уступка дана тому, что родители несут ответственность за грехи своих детей (на определённом этапе), но никак не наоборот. Сын за отца не в ответе.
Прощение Арафинвэ и тех нолдор, что вернулись вместе с ними вообще несоотносимо с тем, за что предполагалось прощение. Поскольку Арафинвэ и его нолдор не были повинны в смерти тэлери. Помимо того, никакого прощения не предполагается для Феанаро. Совсем.
Прощение Тинголом Турина также не вписывается в христианскую концепцию, поскольку Турин в конфликте с Саэросом был прав, пусть и превысил «меру пресечения». Если бы прав был Саэрос, то тогда прощение Тингола можно было назвать христианским поступком.
Ни эльфы, ни люди мира Средиземья ни разу не показывают христианского прощения. Они не могут простить ни обидчиков, ни самих себя. Не могут начать жизнь с «чистого листа».
МилосердиеПомилование Арагорном врагов после последней битвы – это также не христианское милосердие, поскольку милость к врагам неоднократно проявляли и язычники, в греко-римском этосе великодушие царя всегда производило самое лучшее впечатление. Причём, помилование не сводилось только к тому, чтобы не убить поверженного врага, но и отпустить пленных, дать им пищу и воду. Арагорн же не отпустил пленников, что называется «с богом», а заставил отрабатывать свои грехи при восстановлении города.
Бильбо, не убивший Голлума из жалости, а впоследствии Фродо, тоже пожалевший Голлума – это тоже не христианский поступок. Как бы его не оценивал сам Толкин. Поскольку это поступок из серии «не убивай меня, я ещё тебе пригожусь». Этот принцип идёт от языческого понимания мира и его законов, но не от христианского мировоззрения. Христианским можно было бы назвать поступок Бильбо и Фродо, только в том случае, если бы Голлум вообще никак не пригодился. Не вёл бы Фродо в Мордор, не пытался в последний момент отнять у него кольцо. Просто исчез бы со сцены. Только тогда можно было бы расценить жалость Фродо и Бильбо – как проявление христианской этики.
Потому что деяние добра в христианстве никогда не предполагает награды здесь и сейчас, в этом мире. Награда мыслится лишь в спасении собственной души – главной цели в жизни христианина.
Ненасилие, непротивление злу.Внешнее непротивление злу отсутствует в мире Арды вообще, поскольку в этом мире присутствует персонифицированное Зло, активное и очень агрессивное. Даже если кто-то и не хотел бы участвовать в войнах, он не может этого себе позволить.
Учение Христа направлено не во внешний мир, но во внутренний мир человека. Оружие христианина не меч, но покаяние и молитва. Христианин по сути «Воин Духа», но его сражение – это сражение с самим собой, а не с внешним злом. «Ищите прежде Царства Божьего и правды его», но искать нужно в себе ибо «Царство Божие внутри вас». Новый Закон и новый Завет Божий – должен быть написан в сердце человека, а не на камне. Поскольку только внутренняя нравственная невозможность совершить какое-либо зло – и есть главная цель в духовном росте христианина. И человек не совершает зла не потому, что это нельзя, запрещено, не потому, что за это будет какое-то наказание – а потому, что это его естественное состояние. «Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный». Именно туда, на эту духовную высоту призывает Христос, а не на битву с мечом в руке.
Но и в Сильмариллионе, и во Властелине Колец – мы видим религиозную войну в чистом виде, борьбу с внешним воплощением зла. Ни один народ, населяющий Арду, не остаётся в стороне и всегда ставится перед выбором – либо встать под знамёна «светлых», либо под знамёна «тёмных». Нейтральная позиция не предполагается нигде, даже Энты – и те вступили в противоборство.
Небольшое исключение составляют войны начала ТЭ между северным и южным королевствами, основанными нуменорцами.
А война христианина идёт не во внешнем мире, но во внутреннем. Единственное его оружие – это вера и молитва, вовсе не меч, разящий врагов.
Очень часто проводят аналогию к «христианскому поведению» Финрода в истории Берена и Лютиэн. Однако и здесь не прослеживается христианской этики, поскольку Финрод помогает Берену, исполняя собственную клятву. Назвать его поступок христианским можно было бы только в том случае, если бы Финрод вообще ничем не был обязан Берену и помог бы ему исключительно из сострадания к его личной ситуации.
Этот мир неудобен для христианства вообще, даже если оно бы там возникло, оно бы не только не смогло бы восторжествовать, но и укрепиться хоть где-нибудь. Потому что в мире Арды, как исходное условие, существует не только персонифицированное зло, но и народ, абсолютно не способный воспринять христианские идеалы. Этот народ – орки.
Но ещё до того, как это ужасное деяние Моргота открылось мудрецам, в Первоначальную эпоху, было известно, что орки не были сотворены Мелькором и следовательно изначально не были носителями зла. Они, возможно, были испорчены непоправимо (во всяком случае, ни эльфы, ни люди, видимо, не могли уже спасти их), но не стояли вне закона, то есть, хотя с ними, как с пальцами руки Морготовой, надлежало бороться с предельной суровостью, с ними всё же не следовало обращаться на их собственный лад, с жестокостью и предательством. Пленных не следовало подвергать мучениям, даже для того, чтобы выведать сведения, необходимые для защиты эльфов и людей от их нападений. Если какие-то орки сдавались и просили о
пощаде, их следовало отпускать. Так учили мудрые, хотя среди ужасов войны к их словам не всегда прислушивались (ПМ).Несмотря на то, что орки – не являлись изначально носителями зла, они всё же становятся именно таковыми, как «пальцы Морготовой руки». К тому же спасти их не могли ни эльфы, ни люди. А поскольку вели они своё происхождение от эрухини, то их души отправлялись в Мандос, но должны были там пребывать до конца Арды. То есть – их «исправление» было только во власти Эру. Таким образом, спасение от власти Моргота предполагало для орков один единственный путь спасения – через Мандос, а на уровне «непримиримой и суровой борьбы» с ними - смерть.
К оркам неприменимы христианские принципы по определению условий мира. Орки злы по природе и недоговороспособны, мотивация их действий продиктована либо страхом и подчинением силе, либо потребностью в разрушении. К этому народу нельзя прийти с проповедью добра и ненасилия, к нему невозможно относиться как к потенциальным адептам, «любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас» - этот христианский принцип невозможно к ним применить. Для обращения неверующего христианин может использовать кроме молитвы проповедование Благой Вести и личный пример в повседневной жизни. Но никак не насилие.
Любой проповедник, попади он к оркам, смог бы только произнести «Господи, прости им, ибо не ведают, что творят», и то, если бы успел.
Однако мир Арды, его исходные условия и этика превосходно сочетаются с этикой зороастризма, предполагающего не только выбор Добра, но и непримиримую борьбу со Злом. Причём, борьба эта подразумевает не столько внутреннюю духовную работу над своей личностью, сколько борьбу с внешними проявлениями и носителями зла. Поскольку в зороастрийской концепции существуют физические носители зла: вредные растения, вредные животные, еретики (поклоняющиеся дэвам, либо те, кто не исповедует Благой Религии).
«Выбирая Ахурамазду, верующий выбирает добро в противовес злу, истинную религию в противовес религии дэвов. Таким образом, каждый маздеит обязан сражаться против зла. Никакого попустительства демоническим силам, воплощённым в дэвах. Эта напряжённость вскоре перерастёт в дуализм.
Добро будет противостоять злу в мире, который на всех космических и человеческих уровнях станет олицетворением противостояния между добродетелями и их противоположностями.
Заратустра объявил «священную войну» силам зла, и каждый верующий, в силу избрания для себя Благой Религии, оказывался призванным бороться с дэвами, «очищать» мир от демонов; иными словами, человек участвовал во вселенской «очистительной» работе, исполняемой Ахура-Маздой и его архангелами» (М.Элиаде).
ЗаключениеВ общем, в «сухом остатке» от христианства в мире Арды привнесено очень немногое: это концепция Детей Божьих (Эрухини), институт брака, покаяние.
В космогонии, мироустройстве, в противоборстве воплощённому злу (священная война) просматривается явный приоритет зороастризма.
В институте власти, во внутренней этике – намного больше от язычества и общечеловеческих ценностей, чем привнесённых христианством.
Список использованной литературы:1. Дж.Р.Р.Толкин «Сильмариллион»
2. Дж.Р.Р. Толкин «Властелин Колец»
3. Дж.Р.Р. Толкин «Речи Финрода и Андрэт»
4. Дж.Р.Р. Толкин «Законы и обычаи эльдар»
5. Дж.Р.Р. Толкин «Письма»
6. Библия (Ветхий и Новый Завет)
7. М. Элиаде «История веры и религиозных идей»
8. А. Мень «История религии. В поисках пути, истины и жизни»
9. В.Ю. Крюкова «Зороастризм»
10. Скандинавская мифология. Энциклопедия
11. Египетская мифология. Энциклопедия
12. Н. Кун «Легенды и мифы Древней Греции»
13. Е.А. Торчинов «Религии мира: опыт запредельного»
14. Махабхарата
15. Н. Гусева «Мифы Древней Индии»
16. «История религии» (сборник лекций С.Пб ГУ)
17. «Книга Ангелов» (антология, составитель Д.Ю. Дорофеев)
18. «Религии Древнего Востока» (изд. РАН Институт Востоковедения)
19. В.П. Берснев «Ветхозаветные апокрифы»