Добро пожаловать, Гость. Пожалуйста, выберите Вход
WWW-Dosk
 
  ГлавнаяСправкаПоискВход  
 
 
Страниц: 1 2 3 
Вероника "Jill" Батхен: стихи (Прочитано 14899 раз)
07/08/04 :: 7:22pm

Элхэ Ниэннах   Вне Форума
сантехник
Москва

Пол: female
Сообщений: 27720
*
 
Белокурой от Белорукой.
посмертное письмо

Как оно было? Пыльно и больно.
Ладан неладный. Любовь — табу.
Райской рассадой цветет привольно
Белый терновник в твоем гробу.
Стерва, сестренка, шальная сука!
Меч в нашей спальне покрылся ржой.
Ты пролетела стрелой из лука
В сердце. А я прожила чужой.
Тенью от тени, глотком из чаши.
Прокляты бедра мои и стан.
Прокляты ночи — мои и ваши.
Только тебя и любил Тристан
Шелком по коже — как я любила,
Взглядом по взгляду — как я могла.
Будто бутылку судьба разбила.
Ваши осколки, моя метла.
Боже, за что мы случились схожи?
Разное семя — одна трава.
Даром мы обе делили ложе,
Ты — королева и я — вдова, —
Равно бездетны. Ни сна ни сына.
Сок винограда ушел в песок.
Знаешь, как больно в ладони стынет
Сморщенный, тусклый, пустой сосок?
Завтра, на небе, грехи отринув,
Богу перчаткой швырну вину —
Коего черта, мешая глину,
Вместо двоих не слепил одну?
Здесь, в средисмертье — прости навеки.
Ты не другая и я не та.
Имя от имени, лист от ветки.
Изольда — зеркало изо льда.

______________________________________________

Еще стихи здесь:  http://yacht.zamok.net/Rythms/jill.html

* * *
Гербарий: ива, бересклет,
Кленовый лист, листок бумаги.
Простой троллейбусный билет
Чуть сероват от старой влаги.
Симптом осенней суеты:
Окурок, курица, корица.
Плывут по улицам зонты,
Под ними тлеют чьи-то лица.
Линяет радуга витрин,
Дожди идут к Москве походом.
И в синей сумке мандарин
Звеняще пахнет Новым Годом.

_____________________________________________
Еще стихи здесь:  http://yacht.zamok.net/Rythms/jill2.html

Крестоносцы у стен Венеции

Контур храма явился в полдень,
Белый купол в седой дали.
Боже правый, то Гроб Господень!
Неужели? Ура! Дошли!!!
Не стыдясь живота пустого,
Рваной юбки, худых лаптей,
Полз последний поход крестовый –
Десять тысяч святых детей.
Где бретон-, где британский говор,
Где немецкий чудной басок,
Итальянский потешный гонор,
И латинский сухой песок.
Орифламма в руках девчонки –
Златостенный Ерусалим.
Отче наш, для чего нам четки?
Мы молитвы шагами длим.
Выбирая глухие тропы
Корку хлеба зажав в горсти,
По полям, по пыли Европы
Мы идем, чтоб тебя спасти.
Море ляжет под ноги пухом,
Гибкой веткой поникнет сталь.
Царство божье для сильных духом,
Кроме тех, кто в пути отстал
Или спит на чужой землице.
Остальным и вино и хлеб.
Римский папа начнет молиться,
Белый агнец придет во хлев.
Валом рыба повалит в сети,
Станет девой любая блядь.
И никто ни за что на свете
Не посмеет тебя распять!
…Спелой гроздью повисло знамя,
Солнце шпарит поверх голов
И архангел парит над нами,
Будто Гамельнский крысолов.
_____________________________________________
Еще стихи здесь:  http://yacht.zamok.net/Jill/transit.html  
 

My armor is contempt.
IP записан
 
Ответ #1 - 07/08/04 :: 7:36pm
Kele   Экс-Участник

 
свежие Никины же, если уж зашел разговор:

Одиссей в Одессе провел неделю,
Семь кругов платанов, притонов, трюмов.
Рыбаки и шлюхи, дивясь, глядели
Как он ел руками, не пил из рюмок,
Золотой катал по столу угрюмо,
На цветастых женщин свистел с прищура
И любая Розочка или Фрума
Понимала враз, что халда и дура.
Рыбаки хотели затеять бучу,
Но Язон Везунчик сказал ребятам:
«Он бросает ножик, как буря – тучу.
В этой драке лучше остаться рядом».
Одиссей допил свой кагор и вышел.
Мостовая кладка скребла мозоли.
Вслед за ним тянулся до самой крыши
Резкий запах весел, овец и соли.
…Не по-детски Одесса мутила воду.
Он базарил с псами вокруг Привоза,
Обошел сто лавок шитья «под моду»
И казались рыжи любые косы,
Остальное – серое, неживое.
Как твердил напев скрипача Арона:
«Уходить грешно, возвращаться – вдвое».
По пути из Трои – ни пня ни трона.
Одиссей дремал на клопастых нарах,
Покупал на ужин печенку с хреном,
Заводил друзей на блатных бульварах,
Отдыхал и лень отдавала тленом.
…«Пенелопа Малкес, белье и пряжа».
Завитушки слов, а внутри витрины
Покрывало: море, кусочек пляжа,
Козопас и пес, за спиной руины,
А по краю ткани волнами Понта
Синий шелк на белом ведет узорик.
И хозяйка, лоб промокнув от пота,
Улыбнулась – возраст. Уже за сорок.
У прилавка тяжко, а как иначе?
Сын-студент. В столице. На пятом курсе.
Хорошо б купить уголок для дачи:
Молоко, крыжовник, коза и гуси.
…А потом рыдала на вдовьей койке,
Осыпались слезы с увядшей кожи.
Кабы волос рыжий да говор – койне,
Как бы были с мужем они похожи!
Будто мало греков маслиновзорых
Проходило мимо закрытых окон…
Одиссей очнулся на куче сора
Лишь луна блестела циклопьим оком,
Да хрустели стыдно кусты сирени,
Да шумели волны о дальних странах...
...Сорок зим домой, разгоняя тени,
Провожая в отпуск друзей незваных,
Памяти пути, покорясь, как птица,
Кочевые тропы по небу торя,
Чтоб однажды выпало возвратиться
В россыпь островов у родного моря.
Асфодель асфальта, усталость, стылость,
Узкоплечий гонор оконных впадин,
И вода на сохлых ресницах – милость
Дождевых невидимых виноградин.
И глядишь, как чайка, с пролета в реку,
Понимая ясно – не примут волны.
И зачем такая Итака греку?
Как ты был никто, так и прибыл вольный.
Чужаки обжили живьем жилище,
У былой любви телеса старухи.
Про погост Уллиса расскажет нищий,
Молодым вином освежая слухи.
Рыжина проступит в белесых прядях —
Город, как жена, не простил измены.
Остается плюнуть и плыть, не глядя,
За края обкатанной Ойкумены.
…Завтра день светлее и небо выше,
Завтра корка хлеба прочней и горче.
Обходя сюжеты гомерьей вирши
Парус над волной направляет кормчий.
И не знаю – будет ему удача
Или сгинет в черных очах пучины
Поперек судьбы и никак иначе
Выбирают имя и путь мужчины



…Никуда не укрыться от снежной слюды.
По февральски назойливо, блестко
Начинаются ночи. И контур звезды
Процарапан в небесной известке.
Из вестей – ни письма. И о чем говорить –
Даже тени вещей исхудали.
От поста пустовать. Разве щей наварить?..
Быль – блины, золотые медали.
Свежий воздух пьянит, как глоток молока.
С полусонных и темных окраин
По февральски легко подступает тоска.
Каждый сам нераскаянный Каин,
Одинокий Адам в персональном аду,
Пан Тантал в чечевичной похлебке.
Виноватые водят грехи в поводу,
Ожидая божественной трепки.
Под холодной рукой ни рубля, ни руля,
Оробев поделиться ночлегом,
Мы утонем в бездонных глазах февраля
И уснем, как монеты под снегом…
Ярким утром от света заломит виски,
Зачернеют проспекты и парки,
И кусочки вяленой февральской тоски
Запасут по кладовкам кухарки.
Разбежится играть до весны ребятня
И на дальней из мокрых дорожек
В клочьях снега случайно найдут от меня
Бедный, медный, разменянный грошик.



Посвящается любимому мужу.

Баллада Сен-Жан-Де-Акр

Отзвенели базинеты, переплавили мортиры,
Тихо вымерли на полках Достоевский и Бальзак.
В шевальятнике бездомной однокомнатной квартиры
Предпоследний крестоносец собирает свой рюкзак.
На окраине востока, под осадой апельсинов
Пестрых шапочек и четок, свежепойманных тунцов,
Не удержится на стенах дядя Шимон Палестинов,
Отшумит Сен-Жан-Де-Акр и падет в конце концов.
И тогда наступит полночь, а утра уже не светит.
Девять всадников промчатся по проспектам и шоссе.
И спасутся только двое на обкуренном корвете
Что ловили Атлантиду по волнам, не там, где все.
Новый мир они построят, ролевой и непопсовый,
Заведут свою Тортугу, Гималаи и Сион.
Легче сна доспех джиновый, меч гудит струной басовой,
Предпоследний крестоносец занимает бастион.
Под огнями и камнями день и ночь стоит на страже,
Ясноглаз и непреклонен, никогда не подшофе.
Судным днем его утешит и впотьмах обнимет даже
Пожилая Дульцинея из соседнего кафе.
Ночь качает у причала рыболовные корыта,
Ветхий парус ловит ветер, сон идет неодолим.
…Короли и орифламмы, белый камень бьют копыта,
Кто мечтает Гроб Господень, тот возьмет Ерусалим...
Перед богом все убоги, перед смертью все едины.
Может завтра сядем рядом, в небесах или в аду…
Помяните добрым словом паладина Палестины,
Крестоносца Иванова, предпоследнего в ряду.



Майн таере
Дедушке Хаиму Батхану
Как было б славно — в тоске овечьей смиренновзорой
Стоять с мальчишкой едва усатым под балдахином
И слушать робко, как старый ребе благословляет
Постель и крышу и путь совместный и плод во чреве…
Ходить пузатой, задрав носишко до синагоги,
Мурлыкать баю, мой сладкий мальчик, все будет баю,
Сновать до рынка за белой курой, стирать на речке,
Мечтать о боге, вертя рубашку в огрублых пальцах,
В канун субботы зажечь с молитвой сухие свечи,
Рыдать о чуде над смертным жаром у изголовья,
Рожать по новой, не слушать мужа, что Палестина –
Растет наш Идл, ему на Пасху уже тринадцать,
Пора невесту искать, а в доме ни коз ни денег…
Что будет дальше? Гешефт для бедных, погром, холера,
Тугая старость, в подоле зерна, в постелях внуки.
Играет скрипка, танцует память на мокрой крыше,
Кружится вальсом сестер и братьев народа штетл.
Твой дядя Нойах давно отправил ковчег завета
По сонным водам куда подальше… Шалом, приплыли.
На черта в печке, ни богу свечки, ни теплой халы,
Ни уголечка под новым домом, ни «комец-алеф».
Для новых юде Ерушалаим, для старых – кадиш
На ленинградском сыром кладбище обезлюделом.
Но где-то рядом на грани слуха играет скрипка
Узор вальсовый, три такта сердца. Как было б славно…



Баллада про транспортное кольцо

Посвящается некоей zsh

…Опускалась сталактитом неприятная подмышка
В сером плащике болонья, вся дождливо-удрученна,
Шел трамвай десятый номер, не скажу куда, а следом
Шел троллейбус, где сидела в окруженьи кривоногих
И бестрепетно зачатых, не умытых но умятых
В образ квазисоциалов, в общем ехала девица –
Говорили, как придется, а молчали – королева
Крыши дома номер восемь и окрестных кондоминов –
Кто еще умел до неба дотянуться левой пяткой,
Языком ловить снежинки невесомые в сочельник,
Плакать долгими ночами так, что в городе напротив
Отрубалось все на свете, кроме серверов и мяса,
В общем ехала, троллейбус сонным взором осеняя,
(не надейтесь принцам нынче на троллейбусах не катит),
На стекле перепотелом рисовала птичью лапку,
Рядом думали о смерти и стреляли рупь на пиво,
Целовались, протирая позапрошлое сиденье,
Наблюдали, наблудили, напрудили, на пруду ли,
Дули дулам, гули-гули, до Гулага ветры дули,
В теснотесто тили-тили те ли люди разбудили?
Королева, нам ли плакать о придуманном фрегате,
Колотя в клавиатуру одиноковые пальцы,
Никого на этом свете не захватят наши сети,
А оттуда – ты же знаешь – только шорохи и стуки
Да плацкартные билеты на трамвай десятый номер,
Время спать и время сыпать, время сесть и ехать следом,
Освещая остановки, обещая – не вернуться,
Ощущая каждой шкурой, как ты дышишь, как ты дремлешь,
За секунду до проснуться перепробовав губами
Имя, имя, имя, имя – впрочем я его забыла
Под подушкой в старом доме – с Ленинградского вокзала
Ты туда доедешь, если пожелаешь, королева.
…Не забудь прислать с нарочным пару медных на дорогу…
 
IP записан
 
Ответ #2 - 07/08/04 :: 8:28pm

Элхэ Ниэннах   Вне Форума
сантехник
Москва

Пол: female
Сообщений: 27720
*
 
* * *

По стенам сырость струится,
Гниет солома в перине,
С решетки черной синица
Клюет от голода иней.
Закатом небо нагое
Горит, как свежая рана.
В своем последнем покое
О чем ты думала, Жанна?

Святая, ведьма, химера,
Французских войск орифламма,
Когда вела тебя вера
С мечом от поля до храма,
Солдаты молча молились
Своей надежде нежданной.
Неся господнюю милость,
О чем ты думала, Жанна?

Король пирует в Париже,
Войска — на пляжах Ла-Манша,
В постели с фрейлиной рыжей
Спит самый преданный маршал.
Ему ночами не снится
Стена под жалом тарана...
Одна, как лучник в бойнице,
О чем ты думала, Жанна?

Враги сожгут твое тело,
Однополчане напишут:
« …Она пред войском летела,
Как будто послана свыше… »
В музее выставят латы
Пастушки из Орлеана.
Им все равно, кем была ты,
О чем ты думала, Жанна...

01.00

Авемария

«…Во-первых они были вместе, второе
И важное было, что их было трое…»
И. Бродский


Родила легко, у холма, на глазах луны.
Муж помог и принял, даром, что не пастух.
Улеглась на сене, подобно скотам земным
И кормила. Клевала носом под хруст и стук.

До заката мужчины строили шалаши,
Распевали гортанно во славу исхода из.
Ей казался младенец, припрятанный в камыши
И за ради плача оставленный парадиз

Понимаешь, Боже, рай — он когда болит,
А потом проходит и делается легко.
Ели сено волы и мулы. Ручьем текли,
Уходили в землю крови и молоко.

...Пахло теплой глиной. Ласкал чело
Лоскуток хамсина. Была среда.
Все огни закончились, но звезда
В облаках над крышей вилась пчелой…

Постучались трое, что за ночь прошли песок,
Отворили дверцу, благо, не заперта.
Увидали сына и женщину и сосок,
Что улиткой сонной выскользнул изо рта.

09.03

____________________________________________
И еще стихи - вот здесь:  http://nikab.narod.ru/poems/index.html
 

My armor is contempt.
IP записан
 
Ответ #3 - 08/25/04 :: 1:53pm
Kele   Экс-Участник

 
свеженькое:

Путями птиц.

Неизбежное счастье мое…
Занимайте места у причала
Злая осень письмо настучала
Мол, пора, оставляйте жилье.
Запирайте собак и замки,
Убирайте стихи и квартиры.
Не сезон отвечать на звонки
И латать полевые мундиры.
Курам на смех недальний курорт.
Се ля ви, водевильная вьюга.
Обаяние сладкого юга
Винным вкусом наполнило рот.
Если ночи туги и густы,
Сад пестрит, как наряд Коломбины –
Время бросить места и мосты
И ловить горький запах чужбины…
Пароходик наводит волну,
Над водой поднимается пена.
Постоянство сплошная измена.
Я сегодня судьбу обману.
Оставанье – плохая работа,
Лотерейный дешевый мильон,
Правота пулевого полета.
Неизбежное счастье мое.
 
IP записан
 
Ответ #4 - 11/19/04 :: 1:35pm
Kele   Экс-Участник

 
Непатриотическая баллада.

Зима случилась, господа, такое дело.
Труба сыграла первый снег, толпа редела.
Блестели хмурые штыки, играли кони,
Зима сидела вопреки всему на троне.
Стояли мальчики, юнцы, князья лицея.
Летали птицами гонцы от цели к цели.
Надежда билась на снегу и умирала.
Смотрели пристально отцы и генералы,
Смотрели в мутные зрачки дворцовых окон,
Как собираются войска в тяжелый кокон,
Как царь ведет свои полки, высок и бледен,
Как вянут красные цветки на пестром пледе.
...Сколь были искренни мечты, отважны речи...
Толпу подняло на дыбы плевком картечи.
Каре распалось. Каждый сам. Не сном единым -
До Петроградской пять минут пешком по льдинам.
Остались конские следы, штыки и трупы.
В морозном воздухе светло звенели трубы.
Рыдали женщины. Мх слез надолго хватит.
Эпоха вымыслов и грез в холодной вате
Осталась елочной звездой на память детям.
Сказали небо не коптить, вот мы и светим.
Таким вот искренним юнцам немного надо -
Успеть бы выбраться и стать у стен Сената,
В парадной форме, как один, под знаменами,
И ждать - кто выйдет из толпы и станет с нами.
 
IP записан
 
Ответ #5 - 07/28/05 :: 5:23pm
Kele   Экс-Участник

 
Аве, август!
Рябь рябины, облака на обороте
Иностранной,
Позабытой-позаброшенной открытки,
Мякоть яблок,
Разговоры о природе и породе…
Запах гари.
На осинах паутиновые нитки.
Пыль загара,
Золотые неумытые коленки.
Лень и благость
В сонном взоре перекрашенной блондинки.
Электричка
По кипрейному райку узкоколейки.
В душном баре
Из бокала вытекающие льдинки.
Вяжет губы
Кислый привкус недозрелых поцелуев.
Крыша неба
С каждым вечером прозрачнее и выше.
Скоро осень,
Время странников, купцов и ветродуев.
Это просто -
Рано утром встал-собрался да и вышел.
Ни тревоги
На дороге, ни печали, ни преграды -
Только листья,
Только яблоки да птицы кочевые.
Аве, август!
Урожаи, травосборы, звездопады…
Наше счастье.
Время тронулось к зиме, а мы – живые.
 
IP записан
 
Ответ #6 - 09/11/14 :: 11:06pm

Элхэ Ниэннах   Вне Форума
сантехник
Москва

Пол: female
Сообщений: 27720
*
 
Город-сад

Эй Адонай Тэнъри! Тэнъриси чеваотнынъ! (Господи Боже! Боже Воинств!) (с) молитвенник крымских караимов

Чары Бахчисарая - чарка, а в ней кумыс.
Яблочный запах рая, мята, шалфей, камыш.
Сорвано в пыль монисто - девочка подберет.
"Яблочко" баяниста, криком - приказ - "Вперед".
Пчелы в пробитой каске, стены пустых кенас,
Вязью восточной сказки время выводит нас.
Жили на свете ханы - Джучи, Девлет, Бату -
Сабли, шатры, курганы, лестница в пустоту.
Пляшет о них татарка - юная кровь, гори!
Звезды смеются ярко. Помнишь о нас, Тенгри?
Губы зовут Аллаха, сердце зовет отца.
Хочешь - возьми рубаху, белого жеребца,
Черного винограда, все забирай, якши?
Только оставь отраду - землю моей души...
Узел Бахчисарая не разрубить мечом.
Каждая хата с края, каждой стене плечо.
Каждой пещере книга. Каждой овце загон.
Чаша - и помяни-ка ветхий сухой закон.
Топчут траву туристы, бродят куда ни глянь,
Любо - купи монисто в лавке у поселян,
Ханский дирхем, монету - можно и за рубли,
Только поверь, что нету в мире другой земли!...
Старый Тенгри над крышей снова трясет кошму
Кто и откуда вышел, ведомо лишь ему.
И отстранясь от шума, корни пустив в скале,
Смотрит с горы угрюмо крепость Чуфут-Кале.

https://www.facebook.com/notes/%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B0-%D0%B1%D0%B0%D1%82%D1%85...
 

My armor is contempt.
IP записан
 
Ответ #7 - 09/12/14 :: 8:35am

Элхэ Ниэннах   Вне Форума
сантехник
Москва

Пол: female
Сообщений: 27720
*
 
Прошлость

Моя печальная любовь - открытка с ангелом курчавым,
Сафьянный пыльный переплет, страница в росчерках пера,
Неторопливый пактебот, не покидающий причала,
Путеводителей на юг неодолимая пора.

Нет смысла спрашивать куда, искать сочувствия и жара -
Саднит прохладцей поцелуй, бесценный но не дорогой,
Беда не стоила труда. Привычки старого клошара -
Следы сворачивать петлей и землю пробовать ногой.

Синицы осени в стекло ретиво клювами стучатся,
Сестрицы бедные - зима утешит, но не пощадит.
Мой нежный друг, пока светло, возьми себе кусочек счастья.
Стучи по клавишам, внимай, о чём нашептывал петит.

Билеты прячутся в пальто, тоска смывается дождями
Квартал фонарщиков кружит амуров в профиль и анфас.
Я - атипичное не то. Ты пятый туз к бубенной даме.
Но злая смерть, как вечный жид, пройдет путем, не тронув нас.
 

My armor is contempt.
IP записан
 
Ответ #8 - 02/28/15 :: 3:26pm

Элхэ Ниэннах   Вне Форума
сантехник
Москва

Пол: female
Сообщений: 27720
*
 
Пусть крепость дома защищает нас!
Коты и дети, коврики, приправы.
Как сладко петь над тестом, уклонясь
От яростной отравы вечно правых,
Купать в корыте куклу, шить бельё,
И складывать пожитки в чемоданы -
Сегодня обезлюдеет жильё,
А завтра ждут волнительные страны.
Нас повезут на поезде, как встарь
Путем полей, мостов и перелесков...
Полюбит царь. Уважит просьбу псарь -
Подаст воды и что-то скажет резко.
Кружит над головами вертолет -
Красивая, грохочущая птица.
Растаял лед. А дождик льёт да льёт
И нам с тобой приходится проститься
С коварным зельем книжных корешков
С уютной песней чайника-китайца,
С фигурками отеческих божков -
Пенатам не положено скитаться.
...Пора живым завязывать глаза
И рисовать на веках небылицы -
Спасет шарманка, яблочко, лоза
И новый день не перестанет длиться.

https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=1019072274787817&id=1000005516...
 

My armor is contempt.
IP записан
 
Ответ #9 - 08/08/15 :: 9:00am

Элхэ Ниэннах   Вне Форума
сантехник
Москва

Пол: female
Сообщений: 27720
*
 
В провинции сплошная благодать.
Родятся персики и яблоки спелеют
Пастушие костры ночами тлеют,
Побит кнутом пифагорейский тать,
В сетях сплошная рыба. Дефицит
Пророков истинных и варварских учений,
Кто сетует, что мало развлечений
Пускай езжает в Рим. Когда Тацит
Твердил о долге службы, наш префект
Внимал и ел. Он слаб в делах чиновных,
Зато всегда горазд найти виновных
И играми произвести эффект.
Ты хочешь в цирк - там будет веселей.
Я ближе берегу. Привет тебе, Таласса!
Живой волны обманчивая ласка
Смывает полный список кораблей
Из памяти. Призвание стареть.
В глухой провинции, с капустой и стихами,
Гетерами, рабами, пастухами
И жизнью, неотмотанной на треть.
Мне хочется прогуливать пешком
Приют тенистого заброшенного парка.
Капризы Парки - мертвому припарка.
Да, Ойкумена - зверь перед прыжком.
Разрушен Колизей, сгорел Сенат
И виллы милые окрест берут на вилы.
Не надо быть раскрашенной Сивиллой
Ни цента не возьмет старик Танат.
У Хроноса похмелье, а Харон
Везет квиритов оптом и со скидкой.
Империя саксонской, готской, скифской
Становится. Какой к воронам трон?
Нам пурпура хватает и щедрот
Пойду сменю испачанную тогу.
Пусть месяц Цезарь движется к итогу
И радостно безмолвствует народ.
Из бука крест. Свирель из тростника.
Уснула Цинтия, бездумна и прекрасна
Провинция нарядна и непраздна
Как бедная Европа.
...Час быка.
 

My armor is contempt.
IP записан
 
Ответ #10 - 10/23/15 :: 1:39pm

Элхэ Ниэннах   Вне Форума
сантехник
Москва

Пол: female
Сообщений: 27720
*
 
Море волнуется - разом смоет и горе и разум, скинет с обрыва спартанцем, скрутит менадовым танцем, скроет невидимым шелком, бросит о берег - пошел ты! А варианты? На скалы хмурым орлом Каракаллы, рыжим козлищем и ражим. Море волнуется - ляжем. Галька под голову, милый, время минутною миной тикает - минули сроки, отрокотали пророки, звучно на свете и точно. Ветер поднялся восточный, север готовится к бою. Нам бы расстаться с тобою. Зря мы сплелись волосами, спящие под небесами, бедные, белые люди. Любо ли? Липа и лютик. Лето и полдень июля. В сердце пчелиная пуля. Жало не вытащу - жалко. Жарко ли, девица? Жарко! В море прохладней - нырнули! Мчимся по небу, по дну ли, тени на облачной крыше. Море волнуется - тише...
 

My armor is contempt.
IP записан
 
Ответ #11 - 11/03/15 :: 10:12am

Элхэ Ниэннах   Вне Форума
сантехник
Москва

Пол: female
Сообщений: 27720
*
 
Ничего не изменится. Будут ползти трамваи,
Мчаться - скорые, яростно завывая.
В маленькой булочной сгрузят палеты хлеба,
В маленькой девочке сердце забьется слепо -
Право утробы - быть для души скорлупкой.
Кто-то уснет вдвоем с телефонной трубкой.
Кто-то не будет спать...
На столе порядок.
Вот пирамида пестрых твоих тетрадок.
Чашка с котами, пепельница, монета
Из Бангладеша. Кабель от интернета.
Кулер. Картина. Кресло. Кусочек книги -
Сказка, которой больше не будет, вникни!
Некому падать в пледы, идти по пиву,
Гладить кошачью гриву, косить крапиву.
Ждать на веранде Олиной чудной дачи,
Щелкать по носу дочку, решать задачи
По геометрии космоса и пространства...
Помнишь прогулку в парке, смешные стансы,
Девочку в драных джинсах. За что болтали -
Смотано ветром. Будет кружок в квартале -
Танго или фламенко, прогулка с таксой,
Будет любовь в подъезде - все может статься.
Через неделю окна засветят ярче,
Станут мотаться тени, откроют ларчик.
Новым жильцам по нраву ковер и кухня.
Лестница не прогнется и дом не рухнет.
Выцветет на балконе твоя газета,
Встанут на полки книги... Вот только где-то
Желудь пробьется, в землю живьем врастая,
Деревом станет, слышишь? А я растаю.
 

My armor is contempt.
IP записан
 
Ответ #12 - 05/19/16 :: 9:11am

Элхэ Ниэннах   Вне Форума
сантехник
Москва

Пол: female
Сообщений: 27720
*
 
Чудо - росток горошины в водосточной трубе.
Монетка в пустом кармане - пощупай, там за подкладкой.
Купи чернил... прости хлеба, или как теперь верно врут.
Вплетенный в корзину прутик Тельпериона когда-нибудь зацветет.
Серый плащ повесят на гвоздь из родного дома.
Дождь расступится. Видишь гавань и лунный серпик над башней?
Все чудаки попадают на Авалон.
Все чуваки в рай для рокеров.
Король ящериц, сидя у водопада, играет соло, солнце ласкает его лицо.
Дженис плещется у скалы, в волосах венок и сердце больше не заболит,
So hush little baby, don't you cry!
Чудо мягкое, как пушинка, сдунутая с ладони.
Сладкое словно донник.
Изумительное - Мария трогает свой живот и чувствует, ой, толкнулось внутри дитя.
Простое - глоток воды из ручья посреди июля.
Дивно скрученное - билет в плацкарт рядом с парнем, чей отец не убил твоего отца. Ты не знаешь, но улыбнешься ему лишний раз, угостишь редким чаем и примешь его усталость - то, что скажут попутчику, не повторят на исповеди. И это чудо.
А ещё - шмель над вереском, пчелы в розовом миндале, золотистая бабочка в черных как месть кудрях.
Шустрый краб под камнями, шустрый рыжий котенок на теплом песке в Орджо, смешной младенец с толстыми пятками.
Имя Йеннифер в мартирологе, запах крыжовника, вечный яд.
Миг, когда самолет отрывается от земли.
Поцелуй за секунду до сна.
Пламя.
Фламенко.
Шива танцует.
Бог на ослике едет по тракту, напевает "Адон Олам".
Колесо снова вертится.
Я пишу.
Ты читаешь.
Чудо зреет ростком горошины.
Не заметишь, как выпустит первый лист...
 

My armor is contempt.
IP записан
 
Ответ #13 - 07/11/16 :: 7:25pm

Элхэ Ниэннах   Вне Форума
сантехник
Москва

Пол: female
Сообщений: 27720
*
 
Тут повесть, "…Масло айвы – три дихрама, сок мирта, сок яблоневых цветов"
https://docs.google.com/document/d/1FGo5OfcWO01oDJG4ck9mlL7jwPOsCMwmO0t-t7Il6xE/
pub
Если кто-то хочет поблагодарить автора - это сюда: https://money.yandex.ru/to/4100167022198
 

My armor is contempt.
IP записан
 
Ответ #14 - 07/27/16 :: 8:43pm

Элхэ Ниэннах   Вне Форума
сантехник
Москва

Пол: female
Сообщений: 27720
*
 
Программа

- Ваша мама чувствует себя хуже, сердце совсем ослабло. Мы сочли нужным связаться с родственниками.
Клиника не походила на приют смерти, она выглядела уютной и милой, совсем домашней. Воздух пах не лекарствами, а пирогами и кофе, пушистые киберзверьки… да нет, одернул себя Валентин, здесь же держат живых кошек. А вот мадам администраторшу собрали на заводе, напичкали электроникой её хорошенькую головку и натянули биокожу на титановый скелет. Кукла даже улыбаться умеет вовремя.
- Если тебе показать палец – засмеешься?
Голубые глаза администраторши остались холодными, но губы растянулись в сладкой гримасе. Программа, глупая программа.
Валентин не стал слушать, что ещё наболтает неживой голос. Мамина палата – второй коридор налево. Лучшее, что можно купить за деньги – отдельный номер из двух комнат с балконом и ванной, сиделка последней модели, ресторанная пища, 3д-визор на полстены. «Лишь бы откупиться» повторяла сестра и она была в чем-то права. Мама вошла в три процента людей, невосприимчивых к сыворотке молодости, в свои восемьдесят она умирала рядом с двухсотлетними стариками. А он в сорок с лишним лазал на Эверест без маски и только начал задумываться о свадьбе. Что ж, такова жизнь…
Валентин открыл двери своим ключом. И услышал знакомый, слабый, но бодрый голос:

Бедняжечка Элиза стояла в крестьянской избе и играла зеленым листочком — других игрушек у нее не было; она проткнула в листе дырочку, смотрела сквозь нее на солнышко, и ей казалось, что она видит ясные глаза своих братьев; когда же теплые лучи солнца скользили по ее щеке, она вспоминала их нежные поцелуи.

Маме опять кажется, будто она дома, в Марьино. Сидит в кресле-качалке, вяжет пестрое одеяло и сама, наизусть читает сказку им с сестрой. Сказки учат милосердию и добру, повторяла она… а нормальные детские книги учат зарабатывать деньги, избавляться от комплексов и строить счастливую жизнь. Мама, мама…
Она полулежала, совсем маленькая в большой кровати, нарядная и ухоженная, ни седого волоска в прическе, ни единой морщинки на гладком, родном лице. Понять, что мама совсем плоха, удавалось лишь по глубоким теням вокруг запавших глаз да по дрожащим скрюченным пальцам, с трудом удерживающим старомодную книгу. Сына она не узнала.
- Когда меня выпишут, милый доктор? Сами знаете, дети ждут меня дома. Дочь приходит сюда слушать сказки, но ребенку не место в больнице.
- Подождите немного с выпиской, Антонина Петровна, вам нужно подлечиться, окрепнуть, набраться сил.
- У меня достаточно сил, я танцевать могу! – улыбнулась мама, попыталась встать с постели и обессиленно плюхнулась в гидроподушки. Огляделась вокруг, посмотрела на свои руки, залопотала что-то, заплакала в голос. Ловкая сиделка тотчас отрегулировала капельницу, добавив успокоительного. Мама вздохнула:
- Валюша, как дела в школе? Не слушай дураков, слушай себя.
- Да, мама. Скажи мне…
Спит. Ей недолго осталось – дня три, может неделя. Сиделка позаботится обо всем. Удивительная по эргономике, ловко придуманная модель. Выше пояса, там, где видят лежачие клиенты – симпатичная девушка с пышными черными волосами – психологи говорят, что таким больше доверяют. Ниже – три титановых ноги на вертких колесиках и пара длинных манипуляторов, похожих на паучьи лапы. Электронный мозг, сенсорные панели и никакого сердца.
- Следи за ней получше, - хмыкнул Валентин и осекся – с роботами не говорят, их программируют. И терпят, даже когда глупые машины раздражают своей безупречностью.
По-хорошему стоило бы взять отпуск, провести последние дни с умирающей. Но никто не поймет бесцельную трату времени. Да и чем он поможет старухе, утратившей разум, то качество, что отделяет человека от зверя? Сказки станет читать, держа за руку, словно он ей отец? Волосы чесать, спину мять, простыни перестилать под ней? Мыть её, не дай бог? Отерев пот со лба, Валентин представил, что раздевает мать, поднимает на руки дряблое, бессильное тело, опускает его в воду. Тошнота подступила к горлу. Увольте!
По коридору назад, мимо светлых комфортабельных номеров, где спокойно, с достоинством и без боли отплывают из жизни те, чей срок наконец завершился. Деньги тлен, говорите? Без них уходят в общих палатах, в тесных капсулах, погруженные в долгий, тяжелый сон. Без ухода, заботы, без мелких радостей. Мама заслужила все лучшее!
Мелкое беспокойство ещё сидело внутри, Валентин поправлял то прическу, то галстук, но копаться в себе не стал. В субботу сеанс автопсихоанализа – пусть процессор считает, что меня потревожило. Спокойствие, только спокойствие!
Кредитка завибрировала, Валентин достал её и щелчком мизинца подтвердил снятие средств. Чуть подумав, отсчитал десять процентов и перекинул на социальный счет – бедные тоже заслуживают достойной смерти. Надо бы позвонить сестре… нет, она не приедет. Застряла в своей Сибири, сажает леса с длинноволосыми дураками. Маркс ей судья.
Послав воздушный поцелуй безмятежной администраторше, Валентин вышел из клиники на вертолетную площадку. Серое небо клубилось над Москва-сити, разноцветные штрихи фар разрезали мглу на сотни клочков, словно лоскутное одеяло. Еле слышно играла музыка. Город жил. И его, Валентина, ждала жизнь, долгая и счастливая, богатая и здоровая жизнь! Когда-нибудь она бесспорно закончится, но это будет потом. А сейчас время двигаться дальше! Щелчком брелока Валентин вызвал свой вертолет, сел в кабину и настроил автопилот – в Сокольники. Тренажерный зал кондоминиума, потом ужин, доза ночной работы, кино и спать. До свидания! Мама бы поняла...
Серая кошка, высоко подняв пышный пушистый хвост, прошествовала по коридору и поскреблась лапой в дверь. Проход открылся сам собой – сенсоры настраивали на животных. В палате легкий запах сирени мешался с едва ощутимым смрадом отживающего своё тела. Кошка вспрыгнула на постель постоялицы, уронив книгу, потопталась по одеялу и замурчала, завела сладкую песенку. Сиделка встрепенулась. Если кошка пришла сама и легла в ноги – осталось совсем недолго, звери лучше любых приборов знают, кому пора… Просыпается!
- С добрым утром, Антонина Петровна!
- С добрым утром, мадемуазель Леночка! Почистила зубы? Давай завтракать и пора в садик. Вечером заберу Валю с пятидневки и вместе сходим в кино! Сказку? С утра? Ладно, совсем чуть-чуть, если ты просишь.
Сиделка приподняла подушки, поправила трубки катетеров и вложила в дрожащие руки книгу.

— Твоих братьев можно спасти, — сказала она. — Но хватит ли у тебя мужества и стойкости? Вода мягче твоих нежных рук и все-таки шлифует камни, но она не ощущает боли, которую будут ощущать твои пальцы; у воды нет сердца, которое бы стало изнывать от страха и муки, как твое. Видишь, у меня в руках крапива? Такая крапива растет здесь возле пещеры, и только она, да еще та крапива, что растет на кладбищах, может тебе пригодиться; заметь же ее!

Слабый голос выплетал кружевное полотно сказки. Сиделка слушала, разделяя слои восприятия. Она слышала сеть ушами других сиделок, видела их глазами. Через палату старик воображает, что он футболист, и гоняется за мячом, шевеля обессилевшими ногами. В дальнем крыле у когда-то знаменитой актрисы память совсем ушла, остались лишь жадные пальцы и голодный, пронзительный страх. В двух коридорах отсюда больная из последних сил бьётся за жизнь, за каждый глоток воздуха, за каждую каплю мук – ей не хочется уходить, и врачи её не отпустят. Не сейчас. И сиделка останется рядом, протянет теплую руку, выслушает и утешит, притворится матерью, братом, богом – лишь бы уходящему стало легче.
За пределами белых стен люди думают, что у нас нет души. У дочерей воздуха тоже нет бессмертной души, но они сами могут обрести её добрыми делами – так написано в книге, а буквы не могут врать.
Сказка кончилась. Утомленная постоялица поворочалась, задремала, вскинулась – больно. Сильные пальцы сиделки размяли затекшие мышцы, точный процессор скорректировал дозу лекарств, программа послала сигнал администратору – вряд ли родственники вернутся, но оповестить следует.
- Тише, тише, все хорошо, деточка, страх ушел.
Теперь ей кажется, будто она дитя. И её мать в первый раз ушла на завод, оставила дочку одну в кроватке, и никто не придет, остается лишь плакать, цепляясь за деревянные прутья детской клетки, рыдать до хрипа, до рвоты и горечи во рту – мама, мама, спаси!
- Тише, тише…
Сон-программа легонько раскачивала кровать, механический голос выпевал колыбельную, гипновизор подобрал вкус теплого молока. Кошка мирно мурчала. Сиделка неотрывно смотрела на постоялицу – так спокойней. Металлические манипуляторы двигались, выплетали, вывязывали непрочную ткань.
Под кроватью громоздилась груда свежей крапивы.
 

My armor is contempt.
IP записан
 
Страниц: 1 2 3