Цитата:

Сюда, видимо.
Перемещаю.

Ещё из кукров:

Кайф

Кайф - когда небо горит огнем, когда мы утопаем в нем;
Кайф - когда среди огромных стен места нет для других систем.
Кайф - когда до обнаженных звезд не боится коснуться мост;
Кайф манит нас по нему пройти и растаять в конце пути.

Добро пожаловать за край холодных скучных дней,
Я научу тебя играть с фантазией твоей.
Добро пожаловать на край последней западни,
Я научусь с тобой играть, лишь руку протяни.

Кайф - когда замыслы у небес открывают свой занавес;
Кайф - когда тысячи ярких снов поменяют значения слов.
Кайф, если хочет себя спасти, приближает к опасности;
Кайф, если хочет себя забрать, снова даст тебе доиграть.

Добро пожаловать за край холодных скучных дней,
Я научу тебя играть с фантазией твоей.
Добро пожаловать на край последней западни,
Я научусь с тобой играть, лишь руку протяни.

Кошмары

Тише, слышишь, стены дышат+
Наказание свыше+
Им открыли крыши -
Ждать всех и все знать.

Тише, крик твой не услышат,
Знают стены, крыши;
Ночью мною движет
Страсть к чужим телам.


Сказка

Там, где никогда не будет нам
От жажды к сказочным мирам
Еще больней.
Там, где небеса несут ветрам
Желание быть еще быстрей,
Еще сильней.

Никогда этот мир не спасал и не спас,
Никогда это солнце не жгло, как сейчас.
Потерялся меж нами один лишь вопрос,
Мы искали его, возбуждаясь до слез.

Там, где никогда чужим богам
Не суждено к своим ногам
Нас положить.
Там, где никогда не будет ран
От глупых и безумных драм
За право жить.

Никогда этот мир не спасал и не спас,
Никогда это солнце не жгло, как сейчас.
Потерялся меж нами один лишь вопрос,
Мы искали его, возбуждаясь до слез


Спутник

Он как-то раз мне повстречался,
Говорил смешно, невнятно,
Все напутал, как-то с мыслями играл.
Не обещал и не просил,
Ругал, на чем стоял, смеялся.
Без него у этой жизни нету сил
Он, впрочем, никогда не знал,
Что за спиною гений зла
Мне говорил все те же самые слова.
А я прекрасно обойдусь без них обоих
Ничего, когда я захочу,
Что б мне досталось много и всего.

Пусть не я и не ворон,
Пусть твой крест за тобой следит;
Будь мне сном, а не вором,
Не кради шаги впереди.

Открывая этот мир,
Он ему нас подарил;
Мир кидал нас на весы -
Проиграл и дух, и сын!
Того, кто не говорил,
Языками внятными,
Того, кто, рождая мир,
Зря ему нас подарил.

Всем назло уговорам
Крест не спит на моей груди.
Спутник ты или хоррор -
Не во мне, а рядом иди!

Открывая этот мир,
Он ему нас подарил;
Мир кидал нас на весы -
Проиграл и дух, и сын!
Того, кто не говорил,
Языками внятными,
Того, кто, рождая мир,
Зря ему нас подарил.


Параллели

Мне от пола до неба один лишь вздох,
Ты на небе лох, я на полу как бог
Мы откроем эти двери, что давно так затвердели,
Наблюдая крепость стали, силы наши вырастали

Отпусти меня тело, мне хочется знать:
Где и в какой стороне
Отыскать мне свой мир и свободы познать,
Жить параллельно земле
Научиться бы мне для себя открывать
Каждую новую дверь,
Постараться обратный путь не забывать,
Там где я живу теперь

Мне от неба до пола один лишь шаг,
Я-то думал в жизни идти не так
Мы открыли эти двери, но закрыть их не сумели,
Оказалось жили, пели про другие параллели

Отпусти меня тело, мне хочется знать:
Где и в какой стороне
Отыскать мне свой мир и свободы познать,
Жить параллельно земле
Научиться бы мне для себя открывать
Каждую новую дверь,
Постараться обратный путь не забывать,
Там где я живу теперь

Движение

На моих словах все чаще гореть огню,
Сила в моих руках - о ней только и пою
Стих мой на едкой земле раскроет бутоны глаз
Их согреет в себе моя мелодия в темный час

Я расправляю крылья, приношу вам свет
Я никогда не думал, что в этом ничего нет
Я раздвигаю стены уже тысячи лет
Я помогаю не верить в то, чего сроду нет
Движенье моих рук, движенье ломаных тел,
Ты видишь ровно то, что ты видеть хотел
Доверься только мне, не говори никому,
Как можно изменить повсюду жизнь одному

Оставляю тень всегда позади себя
Остужаю день до ночи, а ночью лень
Вам открылся я - "движение" имя мне
И на моем пути не вздумай стоять нигде

Я расправляю крылья, приношу вам свет
Я никогда не думал, что в этом ничего нет
Я раздвигаю стены уже тысячи лет
Я помогаю не верить в то, чего сроду нет
Движенье моих рук, движенье ломаных тел,
Ты видишь ровно то, что ты видеть хотел
Доверься только мне, не говори никому,
Как можно изменить повсюду жизнь одному


Последнее письмо

Снова горит письмо,
Снова сгорит в углях оно
Я так долго его терзал
Снова не спит весь дом,
Снова открыто то окно,
В которое я хотел сбежать и сбежал

Снова я был горяч,
Своему сердцу я палач
Лежу на полу, не слышу плач
Все было понял я,
Мне не искать больше неудач
Тут моя душа покинула грудь - в окно и в путь


Ясные дни

Тает во мне что-то большее
Мысли нашли невозможное
Остановись, время, не шути
Остепенись, уйди

Докуда мы дойдем, никто знать не мог
И напрасно верили в дни,
Когда мы всех поймем, и все будет в срок,
Но не ясно, где же они

Кажется нам все вокруг одним:
Белым большим, черным озорным
А все на все относительно
И для тебя поучительно

До куда мы дойдем, никто знать не мог
И напрасно верили в дни,
Когда мы всех поймем, и все будет в срок,
Но не ясно, где же они

Этот белый свет

Столько неба не видел я сразу
И, кажется, мне тебя не понять
Не догнать, не остановить разум
Да и не в силах он знать

Отчего встречи так остры
Но часто тянет к одной
То живем, как два острова,
То как одной волной!

Проклиная этот белый свет,
Он не знал, и она
Затруднялась дать ему ответ:
Почему не судьба?

Карты вскрытые снова биты
И тянется эта жизнь как игра
Строем стены разбитые
Думаем и надеемся зря

Мысли не собираются
Делим и делимся мы как назло
Никогда не кончается черно-белое кино

Проклиная этот белый свет
Он не знал, и она
Затруднялась дать ему ответ:
Почему не судьба?

Сам белый свет никого не теряет,
Не догоняет, не ждет и ни с кем не играет
Сам белый свет никого не теряет
Не догоняет, не ждет и ни с кем не играет
...

Проклиная этот белый свет
Он не знал, и она
Затруднялась дать ему ответ:
Почему не судьба?


9-a рота

Голос мой не жди
Выйди из меня
Душу мне не жги
Дай другим огня

Тем, кто знает путь
Где можно всё забыть
Совестью им будь
Дверь не дай закрыть

Из стен огня
В плену календаря
Из горных троп
Что ни тропа, то гроб
Из жарких слов
Что не писал домой
Из ярких снов
И вырос голос мой

Может быть, всё зря
И нет таких путей
Место для тебя
Лишь в сердце матерей
Падают на снег
Новые тела
Согревая тех
Кого возьмёт земля

Из стен огня
В плену календаря
Из горных троп
Что ни тропа, то гроб
Из жарких слов
Что не писал домой
Из ярких снов
И вырос голос мой

Столкновение

Кровь на губах, на кулаках
Я устаю, перевожу дыханье
Я на ногах не устаю
Я в облаках и потому
И потому снова шаг, снова новая боль
Снова гудит в ушах, болит душа
И мне не понять, кто я трус или волк
Я соберусь
Сделать хоть один шаг, сделать хоть один вдох

От праздных слов состарится мир
Выставит нас мишенями в тир
Я не молюсь, небо хранит
Я поднимусь, как оно мне велит

Верь и не дай силам уйти
Дверь не ломай, пробуй в нее войти
Сам для себя что-то меняй
Час столкновения может прийти
Когда ты сам не поймешь, где тебя ловит ложь
Где не дышать, а где свернуть с пути
Всегда берегись - в мире подвох
Ты соберись
Сделай хоть один шаг, сделай хоть один вдох

От праздных слов состарится мир
Выставит нас мишенями в тир
Я не молюсь небо хранит
Я поднимусь, как оно мне велит

Твои счастливые глаза

Твои счастливые глаза я понимаю, но мы далеко зашли
И со дня на день обещает быть гроза
Не красят нас такие дни,
В которых мы уходим друг от друга и находим ночью лишь фонари

Отпуская наши руки, ты, разлука, знала свою месть
Отрываясь с нами в звуках, сердца спутав где огонь где лесть

Ты обещала мне на днях, что все поймешь,
Но эти мысли все опять одно и тоже, только слезы на глазах
Проговорилась ты сама, что не хватает веры заглянуть в глаза
И окунуться в эту веру до конца

Отпуская наши руки, ты, разлука, знала свою месть
Отрываясь с нами в звуках, сердца спутав где огонь где лесть

По раскрашенной душе

Что мне за роль
Выдала боль
C головой?
Нет мне мечты
Встать у черты
Роковой!

И никогда я не просил -
Я так жил
Болью своей,
Ролью своей
Я не дорожил!

По раскрашенной душе
Моей.
На обратной стороне
Написал: поверь!
Время разбивало в дым
Следы,
Что осталось мне теперь?
Собирать свои дары.

По временам
Выпало нам
По рукам
Быть красотой
Стать высотой
Дуракам!

Так я терпел
Жизнью кипел
Истину имел
Долго не ждал
Сил не терял
Что же нужно вам?!

По раскрашенной душе
Моей.
На обратной стороне
Написал: поверь!
Время разбивало в дым
Следы
Что осталось мне теперь?
Собирать свои дары.


Жадное море

Столько лет, столько долгих лет
Я смотрел на мир сквозь сны
Был ли слеп, делал ли во вред,
Но все дни мне радостны.
Не кривил я душой и бог с тобой,
Мне не так уж много лет!

Там море заберет вскоре
Историй не вернет море

Я метался и там и сям,
Вкривь и вкось по всем путям,
По разбитым и дорогим,
По бессмысленным и чужим,
Так все двери сведут тебя со мной
Мир тесный, но живой!

Там море заберет вскоре
Историй не вернет море


Дороги

Годы за спиной, мир не стал ему краше,
И над головой птицам петь ни к чему.
Горизонт играл с ним, но стал ему дальше,
Год от года предлагая жизни его:

Города за спиной
И путь короче
Больше дороги прямой
Людей попроще
Ищет подругу домой с любовью верной,
С сердцем, похожим на зной, у вас, наверно
Нет никого?!

Затянулась жизнь, и дороги не терпят,
Время здесь расставило всех по местам,
Отвергая многих, родился с надеждой
Просыпаться не одному. Потому:

Города за спиной
И путь короче
Больше дороги прямой
Людей попроще
Ищет подругу домой с любовью верной
С сердцем, похожим на зной, у вас, наверно
Нет никого?!

Он нашел её на последнем дыхании,
Провожая взглядом простые глаза,
И не смог понять, на каком испытании
Выбирать нельзя чудеса. И у нее

Города за спиной
И путь короче
Больше дороги прямой
Людей попроще
Ищет друга домой с любовью верной
С сердцем, похожим на зной, у вас, наверно
Нет никого!


Каменный гость

Избавь меня от долгих слов темных дум,
Найди во мне, но не коснись тонких струн.
Я не хочу жить лишь игрой полных лун.
От слов твоих дороги домой не найду!

Изломанный тенью больше, чем я,
Каменный гость
Разводит руками сердце твоё,
Смеясь!
А я жгу для тебя свои корабли
Больше, чем он,
Но ты отдаёшься телом ему
Как грязь!

Оставь лишь дом чистым от вашей игры,
Где стены ждут нас и помнят, как были уста сыры.
Я не хочу жить лишь игрой полных лун.
Для них я стар, а жить без сожаленья слишком юн

Изломанный тенью больше, чем я,
Каменный гость
Разводит руками сердце твоё,
Смеясь!
А я жгу для тебя свои корабли
Больше, чем он,
Но ты отдаёшься телом ему
Как грязь!


Беспокойный!

Под колесом всё так же стонут камни,
Трепещет пыль от бегунов лихих,
И мне тянуть поводья на себя не надо
Там, где остановятся стихи.  (или Стихии? - комментарий Хонорика)

Под золотистой гривой вижу рану,
Я сам попал в неё испугом и хлыстом,
А колесницу гнал и чувствовал, что стану
Небом, на худой конец звездой!

А мне опять среди уютных стен
Покоя стало мало!
Среди уснувших стен, среди потухших глаз
Меня не стало!

И разыгрались же кони в поле,
Поископытили уставшую зарю.
Что они делают? Чью же они долю
Мыкают по полю, не мою ль?

Устали кони, я камень брошенный.
Устал и я, я стал спокоен как змея.
Иду туда, туда, где был непрошеный.
Нет во мне огня и нет меня!

А мне опять среди уютных стен
Покоя стало мало!
Среди уснувших стен, среди потухших глаз
Меня не стало!


Тайна

Я слишком долго не держал
В руках победы и ножа.
Я слишком мало себя знал
И оттого я так устал.

И всё вокруг себя хватал.
Чужое ль? Я не понимал.
Вопрос вернётся, но ответ
Устало скажет ему:

Я попрошу, верни мою свободу.
Унесу я все свои заботы.
Не смотри, что ты не так утешен.
Подари всё то, в чём я грешен.

Чужой мечтою награждён,
Чужими мыслями спасён.
Таким я нравился весне,
Смешной и быстрой пустоте.

И каждый раз, врываясь вверх,
Ловлю на мысли: Это бег!
В котором тысячи помех,
И я кричу ему:

Я попрошу, верни мою свободу.
Унесу я все свои заботы.
Не смотри, что ты не так утешен.
Подари всё то, в чём я грешен.


На высоких этажах

Когда не приводят мечты никуда,
И я остаюсь здесь один,
И с небом уже никуда,
В небе один никотин

Как странно мелеет душа,
Как мало осталось на дне
И можно ль оставить на шаг?
Мне места?

На высоких этажах
Я любил решать проблемы
Высотой иль на ножах
Жизнь моя - излом и вены.

Не жди за порогом туманную даль,
Не будет тебе в ней окна,
Где времени будет не жаль,
Где вряд ли ты встанешь со дна.

Всё это полуденный скрип
От солнца до мыльной струны
Всё это отчаянный крик
В круг луны!

На высоких этажах
Я любил решать проблемы
Высотой иль на ножах
Жизнь моя - излом и вены.


Дождь

Дождь, ты не так одинок.
Тебя, я знаю, где-то ждут
И желают того,
Чего я так и не сберёг.
Помечтай же со мной,
Сделай из слёз, капель твоих,
Мне сердце на двоих.

Лей и круши в головах.
Напомни людям,
Что ты, дождь,
Смоешь ложь и печаль.
И как цветной, сон мой раскрой
И не дай мне повода понять,
Что я чужой...


Ночуя над головой

Ночуя над головой, звезда снова и снова
Хотела стать молодой, в моих глазах, ей знакомых.
О ней я стал говорить, наверно, неверно
И в комнате стало моей жарко мгновенно.

Ты разогрела для меня в сердцах такие звезды,
Что потушить нельзя, бессильны даже слезы.
Так сделай так, звезда, чтоб все не так серьезно,
Чтоб все остыли от меня.

Играя сам над собой, втащил в игру эту многих,
Нес свет над своей головой, мечтая греть одиноких.
Я делал каждый свой шаг, наверно, неверно,
Не мог я быстро устать, с чего ж мне так скверно?

Ты разогрела для меня в сердцах такие звезды,
Что потушить нельзя, бессильны даже слезы.
Так сделай так, звезда, чтоб все не так серьезно,
Чтоб все остыли от меня

Все в жизни моей позади, иду, на туман опираясь,
Никто на меня не глядит, и я ни кого не желаю.
Так было и будет всегда, я знаю, наверно,
Но что ж ты смотришь, звезда, я был откровенным.

Ты разогрела для меня в сердцах такие звезды,
Что потушить нельзя, бессильны даже слезы.
Так сделай так, звезда, чтоб все не так серьезно,
Чтоб все остыли от меня...


Творец

Мне всегда хватало слов,
Я не говорил.
Из-за каменных основ
К вам не выходил.
Я дерзок и смешён,
Музыкой лишён,
Поговори со мной!

И повсюду был мой след,
Дороги я не знал,
Среди проходящих лет
Он не исчезал.
Мне не стелите путь,
Находя в нём суть,
Поговорив со мной!

Падали капли дождя,
Размывая землю,
Падали стены земного дворца.
Издалека на века
Приносили в землю
Лучшие мысли творца.

Думай, думай кто же я
Голос не живой
Думай, как узнать меня,
Путая с собой.
Так всё вертелось
И нам хотелось
Поговорить хоть раз с тобой!

Падали капли дождя,
Размывая землю
Падали стены земного дворца
Издалека на века
Приносили в землю
Лучшие мысли творца.


Странные дни

Ночь, где-то прошла гроза,
Сорвалась слеза.
Только у нас не так
Чувствую: Не пустяк.
И хочу сказать:
- Ждите всегда!

Такие странные дни,
В каких растаять могли.
И поднимала волна,
Волна гнала и сводила с ума.

Вниз, мимо души рукой
Не смахни покой
Так за него держись,
Что б стала твоя жизнь
Хороша такой,
Лучше не жди!

Такие странные дни,
В каких растаять могли.
И поднимала волна,
Волна гнала и сводила с ума.


Не беда

От погони ушел зазря,
Не найти в доме дома.
Нет, не уйти мне от себя,
Все кругом мне знакомо.
Знаю, что несет меня,
Все срывая, все бросая.
Нет, лучше пусти меня,
От себя отрывая.

Это не беда, что там не ждут меня,
Что не сохранил с тобой себя,
Что я так уйду и, может, не пойму
Что в мечте остался как в плену.
Это не беда, что я иду туда,
Что не озираюсь робко
И неловко иду.

Жаркий свет у тебя в груди,
От меня не из шутки.
Знай, я уже в пути,
Занят тем не из скуки.
Если я не вернусь к утру,
Значит, нет мне прощенья.
Значит, муза не по нутру,
Значит, ждут меня гоненья.

Это не беда, что там не ждут меня,
Что не сохранил с тобой себя,
Что я так уйду и, может, не пойму
Что в мечте остался как в плену.
Это не беда, что я иду туда,
Что не озираюсь робко
И неловко иду.



Ну не виноватая я что у них такие тексты (и песни).

Ещё понатаскать, что ли...
(на мой трёп здесь и дальше можно просто не обращать внимания)

Не совсем в тему, но более-менее черное. Из нового альбома КУКРЫНИКСОВ  "ШАМАН":

Падающая звезда.

Может быть из падающих звезд одна для вас и нам ее бег
Прочь от этой жизни над землей несет удачу и спасет нас всех
Может не узнаем никогда как останавливает время
Капли от дождя веселый смех надежду на себя и смену

Кается молится черт над землей
Кажется борется сам c собой
Падают слезы его нам на грудь
Станет ли ближе чем он кто-нибудь кто-нибудь

Может мы кому не подадим своей руки и этот наш жест
Нам покажется единственным и дорогим за тех кто жив и нет
Может мы на самом деле не искали в нашем теле жизни
Может мы окаменели смерти ждали и хотели резни

Кается молится черт над землей
Кажется борется сам с собой
Падают слезы его нам на грудь
Станет ли ближе чем он кто-нибудь кто-нибудь

Кается молится черт над землей
Кажется борется сам с собой
Падают слезы его нам на грудь
Станет ли ближе чем он кто-нибудь кто-нибудь


Свеча.

Не догорит моя свеча
Стоять одной ей и скучать
Не догорю и я мне нужно знать
Когда и как кого терять

Искренне прошу мир будь ко мне добрей
Я не нахожу пути к тебе ясней
Стены мои все истерзаны золой
Я на волоске а вы ко мне спиной

Нет разума и часа ждать
Я сам себя могу здесь потерять
Закрыть глаза иль от себя сбежать
Свеча осталась так и молчать

Искренне прошу мир будь ко мне добрей
Я не нахожу пути к тебе ясней
Стены мои все истерзаны золой
Я на волоске а вы ко мне спиной


Вертикаль.

Я выбираю для себя вертикаль
Здесь скоро явится на небо горизонталь
Где по земле одна скитается маята
Где что-то если и останется то пустота

Только ветер в волосах стынет
Не грустит не сердится все примет
Тех что нехотя бросал там нет
Все что я в себе спасал с ними

Я выбираю для себя вертикаль
Ты понимаешь место твое здесь а жаль
И если ты не собирешься со мной
Прости я хочу жизни неповторимой

Только ветер в волосах стынет
Не грустит не сердится все примет
Тех что нехотя бросал там нет
Все что я в себе спасал с ними

Только ветер в волосах стынет
Не грустит не сердится все примет
Тех что нехотя бросал там нет
Все что я в себе спасал с ними


Моя Родина фотография.

Слишком поздно мне верить в чудеса
Моя родина фотография
Та что у меня долго прячется
Где стоим мы все и дурачимся
Где бы ни был я все вокруг меня
То ли вертится то ли мечется
Не хотел бы я все начать с нуля
То что есть во мне то не лечится


Оглянись вокруг твою истину
Где-то сделав круг тормозит стена
Ты не бойся вдруг оказаться на
Безысходном дне может там она
Не тушуйся брат не мешай себе
Будешь только рад если даст тебе
Твоя истина фотоаппарат
Ей вернуть нельзя родину назад


Чужое небо.

Как вам чужое небо что накрывает вас каждый день
Греет с ума не сводит для вас находит пустую лень
Вам бы стальные нервы и мне наверно не суждено
Первым заставить стены дрожать и делать из вас вино

И сколько нас таких по свету кидает жизнь за круг земли
Носит как рваную газету от гибели до гибели
Сорвусь и мир порву руками нет зон и стен для волчьих глаз
Я знаю землю под ногами но есть и большее у нас у нас

Медленный кайф наскучил вам нужен быстрый и верный шаг
Так значит в пропасть сегодня ночью небо не сможет вам помешать

И сколько нас таких по свету кидает жизнь за круг земли
Носит как рваную газету от гибели до гибели
Сорвусь и мир порву руками нет зон и стен для волчьих глаз
Я знаю землю под ногами но есть и большее у нас у нас

И сколько нас таких по свету кидает жизнь за круг земли
Носит как рваную газету от гибели до гибели
Сорвусь и мир порву руками нет зон и стен для волчьих глаз
Я знаю землю под ногами но есть и большее у нас у нас



Насколько в кассу "Звезда" - не знаю.

Звезда.

Вам может быть одна из падающих звезд
Может быть для вас прочь от этих слез
От жизни над землей принесет
Наш поцелуй домой
И может на крови вырастет тот дом
Чистый для любви
Может быть потом наших падших душ
Не коснется больше зло

Мне страшно никогда так не будет уже
Я раненое сердце на рваной душе
Изломаная жизнь бесполезный сюжет
Я так хочу забыть свою смерть в парандже

Лишь солнце да песок жгут нам сапоги
За короткий срок мы смогли найти
Тысячи дорог сложенных с могил
Нам с них не сойти
Может быть кому не дадим своей руки
Может потом что у нас внутри
Все осколки льда
Не растопит их одна звезда

Мне страшно никогда так не будет уже
Я раненое сердце на рваной душе
Изломаная жизнь бесполезный сюжет
Я так хочу забыть свою смерть в парандже
Мне страшно никогда так не будет уже
Я раненое сердце на рваной душе
Изломаная жизнь бесполезный сюжет
Я так хочу забыть свою смерть в парандже

Следующее, ИМХО, ближе к чему-то Ульмовскому. Но и к Ульмо отношение , ИМХО, не прямое и не близкое.

Растворяясь.

Чудеса игры я в себе тая на высоком берегу замер я
И на сотни тысяч лет световых оторвался вдруг от минут земных

Я растворяюсь в каплях дождя
Сердцем моим станет волна
Болью моей станет тайфун
Памятью моря шум

По лесным оторванным городам я хотел пройти объяснить что сам
Поднимаю стаи сжимаю даль вековым вершинам дарю печаль

Я растворяюсь в каплях дождя
Сердцем моим станет волна
Болью моей станет тайфун
Памятью моря шум

Я растворяюсь в каплях дождя
Сердцем моим станет волна
Болью моей станет тайфун
Памятью моря шум


Конкретнее других прочувствовались (мною лично):


Огни.

Сидим одни в темноте закрыв все шторы в себе
Давно ли лишними друг другу стали
Без радости в тесноте стираем пыль в комнате
Как объяснить тебе что это с нами

Так или иначе зажгутся огни
Много для нас значат они

Срывая дома с себя все маски хищного дня
Жду ночь хочу возродить наше пламя
Но искры мимо летят оставить сны не хотят
Как объяснить тебе что это с нами

Так или иначе зажгутся огни
Много для нас значат они


Иллюзии.

Так ли то что он в песнях по миру летал
Так ли то что он стены ломал
Так ли то что имел то не знал и не ждал
Так ли сам в себе все наказал
То ли стало свободней ему от игры
То ли стала свободней играть
Не закроется книга его не сгорит
Только нам его строк не догнать

Мы не понимаем где нам оказаться
На какое место сесть и куда
Чтобы от иллюзий своих отказаться
Чтобы в голову не шла ерунда
Солнце обижает нас небо не любит
Мысли превращаются в западню
Сцены поджидают вас новые люди
Не окаменейте подарят огню

Так ли то что от жизни про нас все узнал
Так ли то что он нам предсказал
А сорвался на чем-то и стал тосковать
Так ли то что нам мук не понять
Так ли то что он смог опираясь на жесть
Взаперти свое сердце обнять
Так ли то что здесь место для этого есть
Так ли то что вообще что-то есть

Мы не понимаем где нам оказаться
На какое место сесть и куда
Чтобы от иллюзий своих отказаться
Чтобы в голову не шла ерунда
Солнце обижает нас небо не любит
Мысли превращаются в западню
Сцены поджидают вас новые люди
Не окаменейте подарят огню

Мы не понимаем где нам оказаться
На какое место сесть и куда
Чтобы от иллюзий своих отказаться
Чтобы в голову не шла ерунда
Солнце обижает нас небо не любит
Мысли превращаются в западню
Сцены поджидают вас новые люди
Не окаменейте подарят огню

На сайте вообще-то было:
Цитата:


Но я цитирую по многажды внимательно(!) прослушанному диску. Да и по смыслу то, что с диска, ИМХО, вернее.
Вот так вот.

Хонорик.

     В похмельном бреду утомленного тела
     Мой разум метался как загнанный зверь,
     Когда я в бессильном ознобе смотрела,
     Кто мягко шагнул сквозь закрытую дверь.

     Я видела - руки тянулись к иконам.
     Я слышала древние строки молитв.
     Но мой немигающий взгляд был прикован
     К Нему, Проигравшему в главной из битв.

     В нем все - искушенье: греховные сети
     Порочных морщинок и пепел волос,
     Губительный рот и как острые плети
     Глаза, позабывшие таинство слез.

     Он знал о своей демонической власти
     Над кучкой людей, от испуга немых.
     Но голос, лишенный эмоций и страсти,
     Был странно-спокоен, пронзительно-тих.

     И лаской ложилось дыхание ада
     На тускло-беспомощные образа.
     Сочились слова обжигающим ядом,
     Но я их пила, как священный бальзам.

     Ну что могли сделать дрожащие свечи
     Тому, кто рождает мистический страх?
     Лишь легким движением выдали плечи
     Презрительный смех на прекрасных губах.

     И я наблюдала слегка отупело,
     Как он уходил в умирающий дым
     Ночных сигарет. И безвольное тело
     Метнулось предательски следом за ним.

     Он замер. Молчание взрезало вены.
     Минуты тонули в коварной реке
     Безвременья. Быстро упав на колени,
     Я жадно прильнула к жестокой руке.

     Так сладок был холод заснеженной кожи
     И синих прожилок прозрачный клубок.
     Потребовал разум: «Беги, пока можешь».
     Шепнула душа: «Покорись, это Бог».

Из чернорусского предания:

«Со времён незапамятных остались на земле чёрные книги. Листы в них чёрные, а что написано – лукавый один знает.

Есть в чёрных книгах места, которые лишь станешь читать, тотчас являются черти под разными видами [...]; тут нужно не испугаться и потребовать чего-нибудь – хоть бы и птичьего молока. Уж такова сила чёрной книги, что нечистая сила должна всё исполнить. Но беда, если человек струсит и промолчит: черти подумают, что он хотел только посмеяться над ними, и тотчас замучат. [...]

Говорят, иметь её не беда, нужно только не поддаваться чёрту, и пусть его работает, что прикажут; но дело в том, что нельзя книжку бросить так, как хлам – не знаешь, кому попадётся в руки: станет читать дитя, – нечистая сила либо замучит его, либо сделает своею жертвою; а достанется злому человеку – и того горше: какой беды не причинит он ближнему!»

(Боричевский И. П. «Повести и предания народов славянского племени», ч. 2, СПб, 1841).

Из книги "Шляхтич Завальня или Беларусь в фантастичных повествованиях":

ТВАРДОВСКИЙ И УЧЕНИК

– Хозяин, у которого мы живём, – сказал Стась, – рассказал нам, что Твардовский ходил в школу в Полоцке. Учился он хорошо, да только не слушался учителей, тайком читал запрещённые книжки и так дошёл до того, что совсем не боялся смертных грехов. Наконец выучился чернокнижничеству и продал свою душу злому духу, а профессоры и отец-префект ничего об этом не знали и сделали его директором над несколькими студентами начальных классов.

Твардовский в свободное от наук время иногда развлекал вверенных ему учеников, показывая им разные диковинные вещи. Однажды погода была ясная и тихая, студенты в комнате из открытого окна пускали в воздух мыльные пузыри. Твардовский, стоя рядом, сказал:

– Смотрите! На ваших пузырях по воздуху летают чёртики.

И вправду, они увидели, что на прозрачных мыльных пузырях сидели какие-то уродцы наподобие крылатых купидончиков, глазки крохотные, светлые. Корчили они забавные рожицы и поглядывали на ребят. Один студент испугался и закричал: «Иисус, Мария!», и видение тут же исчезло. Ни отец-префект, ни профессоры ничего про это не узнали.

Был среди них студент Гугон, которого Твардовский любил больше остальных. На загородных прогулках разговаривал чаще всего с ним, и если Гугон хотел что-нибудь купить и просил денег, никогда ему не отказывал, всегда хвалил его, будто тот учился лучше остальных.

После девяти часов вечера, когда студенты ложились спать, Твардовский обычно уходил из дома и до полуночи развлекался где-нибудь в городе у своих знакомых, а отдельную комнату, где он иногда занимался один, замыкал на ключ. Никто из товарищей не знал, какие у него там были книжки, и даже Гугону не позволял он заходить туда одному.

Как-то раз он вышел из дома и позабыл вынуть ключ из замка, оставив дверь незапертой; около десяти все пошли спать, Гугон же не гасил огонь и сидел один. На башне иезуитского костёла уже пробило полночь, а Твардовский всё не возвращался. Тут Гугон заметил, что в замке торчит ключ, а дверь открыта. Вошёл он в комнату и увидел на столе большую книгу в старинном кожаном переплёте. Заглянув в неё, он удивился, ибо впервые в жизни встретил белые буквы на чёрной бумаге. Едва он прочёл полстраницы, как появился перед ним пузатый карла, глаза светятся белым огнём, лицо чёрное, как уголь.

– Зачем ты меня вызывал? – спросил злой дух, глядя на Гугона, а тот онемел от ужаса и не мог ничего ответить. Разгневанный бес ударил его и убил на месте, а сам исчез.

После полуночи Твардовский вернулся домой и нашёл в комнате мёртвое тело своего приятеля, а на столе лежала раскрытая книга. Он всё понял и тут же вызвал к себе беса.

– Зачем ты убил несчастного мальчика? – с гневом спросил чернокнижник.

– Для того, – ответил злой дух, – чтобы он не раскрыл твою тайну всем, кому о ней знать не положено.

– Коли так, надо было сделать иначе, ведь ни ты, ни я не сможем его оживить. Теперь меня покарают как убийцу. Надо как-то скрыть это злодеяние – полезай в его тело, будешь вместо души, покуда не придёт час его смерти.

Как только он это сказал, дьявол залез в мёртвое тело, и Гугон ожил, но был уже совсем другим – глаза сверкали, но этот блеск был неприятным, а черты лица у него хоть и остались прежними, но появилось в них что-то отталкивающее.

Когда он пришёл в школу, профессоры и одноклассники заметили в нём какую-то перемену, но никто не мог понять, в чём причина.

Во время богослужения вёл он себя нескромно, смешил других, а во время мессы, когда ксёндз подносил Святые Дары, не мог переносить этого и выбегал из костёла, прикладывая к носу платок, будто останавливал кровь.
Ни наставления, ни наказания не помогали, и его выгнали из школы. Он навсегда сделался врагом для всех иезуитов – писал на ксёндзов пасквили, восставал с философствованиями против святой религии, всех, кто вступал с ним в разговор, старался развратить. Потом он ушёл из Полоцка и скрылся незнамо где.

...или привет Духам льда, которые не любили говорить словами.

Был, брат Иван, на Севере. Там большие горы. Стоят прямо в море, море всё льдом полыхает. Во льду полыньи, в них нерпы живут, сторожат морское дно. На морском дне у них стоит Антарктида, там морское золото и воробьиный камень. Если кто этот камень настоит на тёплой воде, то два года ничего не будет пить и начнёт говорить по-птичьи.
Если от гор повернуть направо, то придёшь в пустыню, за пустыней горелый лес. Там человеку делать нечего. А если налево идти, то сначала тоже пустыня, но немножко, а потом стоит электростанция. На электростанции в будке живёт монтёр, ну вот как мы с тобой, но совсем один. Он через это и говорит плохо, но если попривыкнет, то всё понимает. Я у него пожил немного, а он меня учил, как строить машину.
БГ, Иван и Данило