Можете продолжать здесь

Не могу не заметить, что "значимых" имен в русском языке не так уж и много. Вернее, поправлюсь: каждое имя что-то да значит, но значение это не учитывается. Вот меня мама с папой назвали "Мария" (по одной из трактовок - "горькая"), мою сестру - Ксения (тут без вариантов - "чужая"). В большинстве случаев для русскоязычного человека имя - не более чем звукоряд. Он может ложиться на душу, а может и резать ухо. Мне вот мое, увы, ухо режет. Поэтому предпочитаю пользоваться им минимально.
Я к ряду вещей отношусь достаточно трепетно. К мелодике слов - в частности. Можно _научиться_ никак не реагировать на то, что к тебе обращаются, используя те или иные звуки. Но это из серии - "любой воспитанный человек может _не слышать_, что в его присутствии ругаются матом". Можно, но сложно...
Одна моя знакомая поступила просто: пошла в паспортный стол и поменяла имя. "Наташа" сменила на "Ирина". Есть разница? Есть.
Ничего дурного нет в том, чтобы называть себя так, как тебе это приятно слышать. Ничего дурного нет в том, чтобы желать того же от окружающих. Все дурное начинается тогда, когда человек начинает не реализовывать свое право ("Мама, мне неприятно, что ты называешь меня Димой; мне приятно зваться Вуглускром; не могла бы ты... я-то от этого не меняюсь"), а требовать этого или, что еще хуже, ждать по умолчанию. "Ах, эти черствые люди не понимают, что я на самом деле не Света, а королева Галадриэль... как они могут... жизнь не удалась..."
Короче, в самой неудовлетворенности именем, которым тебя назвали папа с мамой, нет ничего, что можно осуждать. Действительно, кто может судить заранее, во что превратится розовый сморщенный комочек плоти? Осуждать можно только способы. Пожалуй, как и в любом случае...

Еще раз. Петр, Вы меня не совсем поняли. Конечно, это IMHO - я терпеть не могу вообще изректь абстрактные вечные истины. Родители заслуживают уважения тоьлко тем фактом, что они дали ребенку жизнь. И - имя.
Уважение в ответ на жестокость... это уже философия. IMHO - может быть. А в данной ситуации - дожно быть. Что касается того, что неуважение родителями выбора ребенка - это плохо, то по-моему, понятно.
Выбор в зрелом возрасте подразумевает как раз то, чт делается он не сгоряча, потому что человек себя осознал и нашел свое место  в Этих и в Тех Землях, а не потому что так ненавидит предыдущее. Из ненависти, как ни банально, не выходит ничего хорошего.

Ну вот меня по жизни зовут Екатерина.  Раньше оно казалось мне слишком уж претенциозно звучащим, раскатисто так и широко. Но вот на абсолютно цивильной работе меня зовут Катрин Потому что это коллеги так решили А я свое имя люблю, потому что оно отражает большой пласт моей жизни, под  ним меня знают и любят или не любят многие люди. Это отношение прежде всего - спокойное.

А имя Ренна - оно мое и только мое. И это я.

Кстати, Екатерина значит "чистая", а имя Ренна не означает ничего.

Да, Ренна, я тут сегодня, ползая по старым трэдам, нечаянно наткнуласть на вашу фразу: "Феанор у меня вообще - любимый герой" или что-то в этом роде. Так мы с Вами могли бы сойтись и лучшими друзьями оказаться на этой почве. А то ругаемся... Может, пора помириться, а?
Я ведь тоже - фанатка Феанора, если понятно. А о том, что я не желаю раздражать Ваших и прочих чувств, говорит уже тот факт, что я здесь зарегистрирована как Ангмариэль, а не как Феанаро. Чтобы уж никто не имел ко мне претензий насчет имени. Хотя Ангмариэль - это скорее титул, имя у нее, по всей видимости, другое, мне еще не открыто, какое именно. И имя Феанаро я тоже воспринимаю как титул или прозвание. Имя души, если хотите.

--------------------------------------------------
[b]И потом -- имя, данное родителями, вполне может "не пойти". Это два. [/b]
--------------------------------------------------
Соглашаюсь всей душой!! Меня вот по жизни зовут Ольга, так многие друзья-приятели меня собственно по имени называют совсем в исключительных случаях, если, к примеру, паспортные данные в анкету вписать надо, или еще что. По фамилии называют. В 10 букв длиной, вместо 5 букв в "Ольга" или 3 в "Оля". Бред. Причем, делается это, хочется верить, не из вредности:)).
Хуже того, я сама себя как Ольгу не веспринимаю. Бывает же такое, человек сам себе говорит про себя "Давай, Вася Пупкин, соберись, думай". У меня так не получается, ощущение, что думаю про кого-то другого. А по версии родителей, имя мне дали просто образовав женскую форму от имени отца, соотв. Олег. Ню-ню.
Ольга = Хельга = Светлая, Святая. Угу. И Светлая, и святая... Ладно хоть, не все знают значение имен, а то б совсем весело было...

Тут тож таке перехлестывать не стоит. Ренна, Вы скажете девочке, которая всю жизнь страдает от того, что она по паспорту Даздраперма (если кто не помнит тех странных времен, расшифрую - "Да здравствует первое мая!") - что она _должна уважать выбор своих родителей_? Гхммм....
Кстати к слову - вспоминается мне Шефнер. У него в свое время один из персонажей назвал своих отпрысков-близнецов ДУБ! Викторович и СОСНА! Викторовна. А когда кто-то поинтересовался, почто он дал малышам такие древесные имена, брат упрекнул его в несознательности. Ибо имена расшифровывались как: "Даешь улучшенный бетон!" и "Смело овладевайте современной научной агротехникой!". А вместе они (близнецы) знаменовали союз города и деревни.
Мораль: идиотизм уважать не стоит, даже папин с мамой. И вообще, во всем меру знать надо.

Последнее изменение: Seiann - 01/04/03 на 17:41:17

Лично мне не кажется, что я перехлестыаю. Даздрапермой у нас, кажется, никого уже не называют - так что речь вообще не о том.
Два - Хольгеру: ни один нормальный эльф не будет ненавидеть или не любить атарэссэ или амилессэ, хотя может предпочесть, чтобы его  назыали по имени, которое он себе выбрал сам. Вопрос в отношении. Потому что крайность и великие эмоции по этому поводу кажутся мне неуместным максимализмом, который пытаются выдать за философию. Я не люблю, например, когда меня те. кому я представилась как Ренна зовут меня Катей, потому что это меня переключает на другой пласт жизни, что ли. Но вот, чтобы родители меня звали Ренной ни малейшего желания не испытываю.
Ангмариэль: я уже сказала, что я в вами больше ругаться ни здесь, ни в привате не буду. Объясню еще раз: да, я феаноринг "по жизни", если хотите. А еще причисляю себя к так называемым "толкиноведам"(это  к тому, что я не считаю Феанаро и егь сыновей единственными достойными во всей Вселенной, а уважаю большую героев его книг и большую часть люблю). Фанатизм мне противен по природе своей. Как у Высоцкого сказано "В восторженность не верю и еще...". Но это к слову. А вывод из перечисленных обстоятельств таков: по вышеперечисленным причинам я не считаю никого из живущих здесь или где угодно, кроме того одного, кто в Мандосе до Конца времен, достойным и имеющим право носить это имя. И, как я уже говорила, все люди, которые декларируют такое отношение к тексту и миру Толкина, такую позицию разделяют. Потому что уважение - это необходимая принадлежность любви.
А так, я с Вами и не ссорилась...

                                      Владимир ЛЕВИ
                          Конкретная психология: рецепты на каждый миг
N 58

                          Роль, творящая человека
от
30.12.02

                                               

                                Милые друзья, дорогие мои собеседники!

     Для каждого время идет по-своему, для каждого оно разное. Но рано ли, поздно ли, все равно оказывается, что течет время быстро,
почти мгновенно, неуследимо... Таково свойство души человека в его суете, предстоящей Вечному. Так мы с вами устроены: радость,
грусть, скорбь и счастье в одном флаконе под названием Жизнь - и нельзя знать, покуда не завершится, что еще остается, что будет за
гранью Неведомого...
     Как неуничтожимая вода существует в трех главных видах: текучая жидкость, кристаллический лед и невидимый пар - так и Жизнь
человеческая неуничтожима и триедина. Три взаимообразующих вида Единобытия: жизнь текущая, телесно-психическая, память -
информация, несомая в разных формах, включая и печатные тексты, - и наконец, дух - бытие сверхчувственное, растворенное в
вещественном мире - до времени неощутимо...
     Наша встреча, друзья, - тоже Жизнь, взаиморазделенная Жизнь. Строка хранит память и передает дух, меняющий бытие.

     Конкретная Психология - да, я твердо предпочитаю теперь это свое определение вместо «практическая», потому что далеко не все
содержание человека умещается в прикладную нужность. практичность. Конкретная Психология - это живая жизнь, всяческая: тело и душа,
вместе взятые. Это мы с вами поодиночке и в разных общениях - понятные и непонятные, расчетливые и нелепые, гениальные и
идиотичные. Это каждый из нас - в болезни и здоровье, в глупости и уме, в ненависти и любви... Психологии можно учиться, как учатся
языку, как овладевают компьютером, автовождением, любым делом. Но есть в ней и то, что рассудочному «овладению» не поддается - то,
что можно лишь принимать, постигать, чему открываться - как музыке и поэзии.
     Пища для ума, вдохновение для души, подмога для жизни - если в моих посланиях, они же рассылки, вы будете время от времени
находить хотя бы что-то одно из трех - я буду счастлив.

     Сегодня, в аккомпанемент новогодней мелодии Обновления Судьбы - небольшой рассказ доктора Кстонова из моей свежеосвеженной
книги "Искусство быть другим" (публикуется частично в пятом выпуске альманаха ИБС - Конкретная Психология).






                                Роль, играющая человека
                                из рассказов доктора Кстонова


     Ваше «я» и ваше самосознание началось с вашего имени, помните?.. Не помните?.. И я тоже не помню. Но это так!
     Вначале была роль. Но не вами выбранная. Вначале было насилие - биологическое и социальное, ролевое. Вас назначают
свыше (если не сниже) некоей особью мужского либо женского пола такой -то нации и страны. Вас делают, верней, пишут Мишей
или Катей, Дашей или Петей, Николаем Ивановичем или Клеопатрой Викентьевной. Вас принуждают говорить на невыбранном
языке, вас погружают в один мир из бесконечного множества существующих и возможных.
     Все, все наружное и внутреннее, называемое вами, вам навязывают при рождении, всучивают - вас загоняют в роль вас -
дальше и дальше - а только потом появляетесь собственно вы. И еще вопрос, появляетесь ли...
     Внутренняя свобода-быть-собой-разным затесывается в нас потихоньку, молчком-тайком, подсуетившись где-то промеж
Харибдой и Сциллой Большого Насилия Жизни - между наследственностью и воспитанием.
     Безымянная нелегалка, нигде не прописанная, невидимка-душа хоронится в личности, но иногда дает о себе знать...
Сперва ведь мы все биоролевому насилию, своим данностям хоть чуть-чуть да сопротивляемся. Сперва сомневаемся, мы ли это.
     Вот и я тоже в детстве, как все дети, не был сперва уверен, Митя ли я или там Дима какой-то, а может, и вовсе нет?.. Кстонов?
А почему Кстонов? Зачем?.. Я этого не выбирал, я об этом никого не просил. А вдруг я хочу быть не Кстоновым, а Касатоновым,
как наш сосед по нижней квартире, с которым нас путает почтальон?..
     Любил играть в превращения - будто я какой-то другой человек, из книжки или из своей выдумки, зверь, растение или предмет,
что угодно. Кем и чем только не перебывал, кому только не подражал...
     Помню, лет мне было около шести, жили мы с мамой в деревне, и я, до того пребывавший уже второй месяц в образе
Буратино, вдруг влюбился в цыплят. Влюбился с такой непонятной страстью, что возжелал быть цыпленком-петушком и никем
больше. Ходил вместе с цыплятами, бегал, как они, короткими суетливыми пробежками, раздирал замлю лапами, что-то клевал
(благо, нос-то был буратинный, острый и длинный), пищал, сипло-тоненько кукарекал, дрался, топорщил перышки, опрометью
несся к наседке, которая однажды чуть не выклевала мне глаз...
     А однажды решил и спать вместе с курами. К тому времени я уже числил себя не Буратино, а подросшим молоденьким
петушонком Кукарекунькой. Забрался вечером по лестнице на чердачок, на насест. Куры меня приняли за своего, шума не
подняли. Я услышал, засыпая, как меня выкликает мама: «Ми-тя! Где ты, Ми-и-тя!» - но я уже этого не понимал...
Вдруг среди ночи - страшный шум, хлопанье крыльев, кудахтанье, слепящий свет в лицо - «Вот он!» Меня нашли с фонарем.
Бедная моя мама!.. Влетело мне, конечно, отменно.
     Через эн лет я себе объяснил, что двигало мной - то, что игроматематики называют нелокальным стратегическим поиском,
социальные психологи - поиском своей идентичности, поэты - зовом души, философы - поиском смысла жизни...
А тогда, ребенком, просто переходил из бытности в бытность и очень долго не понимал, что же такое «я», что есть «я сам»? Я
хочу и могу быть всем - вот это я чувствовал, этим жил. Все, кем и чем я был в своих играх-ролях, переплавлялось во мне
самовольно, все хотело жить дальше, и я не умел ничему мешать.
     Жизненные свои роли-обязанности - мальчика Мити-Димы, сына своих родителей, ученика такого-то класса и прочая - я,
разумеется, исполнял, но считал их чем-то побочным и преходящим.
     Еще не знал я, что хотя и не прав по жизни, но прав по истине; что в тайном свободном полете Всебытия внутренне живут и
другие мальчики и девочки, живут все, но не знают об этом...
     Меж тем серая Насильная Жизнь, требуя своего, все грубее и глубже, как гвоздик в стенку, загоняла меня в роль какбысебя.
     - Митя, сделал уроки?
     - Кстонов, опять списываешь?
     - Димьян, ты мне трешку должен.
     - Пистон, дай закурить!..
     - Ну чего вы не открываете, почта, почта... Повестка вам. Та-а-ак... Кистунов Димитрий?.. Кстонов?.. Ну Кстонов. Димитрий
Сергеевич?.. Та-ак, Сергеич, так-так. А я тоже Сергеич, почтальон. Повестка из военкомата тебе, сынок. Распишись в получении.
Родину зачищать пойдешь скоро. А мы уж свое отвоевали, ага, Кисьтюнов, ну бывай здоров...
     Родители и родня, двор и школа, учителя и сверстники, улица и магазин, предприятия и учреждения - вот заборы и стены
нашей ролевой психозоны. Куда уж тут уцелеть хрупким сокровищам Страны Детства, волшебствам Вообразилии...
Душе, попавшей в социомясорубку, в давильню, где из живых ростков делают роботов потребления и функционирования,
кажется, ничего и не остается, кроме как испариться.
     Уже классу к четвертому я всерьез поверил, что я - это только
Я-Который-Не-Хочет-Делать-Уроки-И-Быть-Послушным-Но-Должен-Чтобы-Не-Огорчать-Мам
у-И-Чтобы-Не-Доставалось-От-Папы.
И только!.. Два школьных моих друга, о которых рассказ впереди, жили в таком же самоотчуждении, каждый со своим
поворотом. «Я - это то, что не имеет права быть мной, - сказал о себе в седьмом классе самый мыслящий из нас, Владик К.,
гениальный мальчик, - а все остальное - вранье, маски для других масок, под которыми тоже прячутся «я», не имеющие права
быть. Мы все преступники, только меньшинство - явные, а большинство - скрытые».
     Рассогласование между желаемым и необходимым, казалось, исчерпывало наши сущности и налагало на все несмываемый
знак греховности и вины. Но все-таки Детство спасало нас. Детство подсказывало: если тебя насилуют - убегай. Если тебя
заставляют жить в принудительных ролях - придумывай свои, тайные.
     Ничего еще не смысля в самовнушении, не зная даже и слова такого, я вслепую искал способы противостояния оценочной
зависимости, выражавшейся у меня самым банальным экзаменационным неврозом с парализующим волнением, с
зубодробильным мандражом... Пытался напрягать волю, чудовищными усилиями «брать себя в руки», устыжать себя,
«наплевать», «начихать» и прочее - никаких результатов. Мешал «я», отметочно зависимый я, который на себя никак не мог
начихать.
     И вдруг... Вдруг Буратино-Кукарекунька подсказывает внушаемому дурачку Митьке, что самый верный способ хорошо сдать
экзамен - играть в то, что это игра - в экзамен!
     Так, что-то несерьезное - но!.. Играть надо серьезно. Изображать и некоторое волнение.
Легко выражать то, что есть, да и с каким избытком!.. Но когда сильное чувство изображаешь, оно всегда несколько
ослабляется. Это и в гневе, и в любви: если чувство слабое, то изображением усиливается, а если сильное - ослабляется...
     И вот я придумываю для себя Васю Кошкина, который за небольшую мзду - стаканчик любимого сливочного мороженого -
сдает каждый устный экзамен за Димомитю Кстонова. Подельники заранее договариваются, что в случае провала или
недостаточно хорошей оценки претензий не будет: доверился, так уж не обессудь. Волнуется Митедима, а Вася волнение только
изображает - вначале слегка запинается и заикается, теребит руки, делает неровные паузы; но потом расходится, шпарит как
пулемет... Одно волнение на двоих вполне выносимо и даже полезно!
     Далеко не всегда я знал предмет и на трешку, но экзамены сдавать, несмотря на нервозность, вскоре научился всех легче в
классе, одно время вылез даже почти в отличники и давал бесплатные консультации по предмету «Психология экзаменаторов».
     Внутренний Двойник - тайная служебная или врачебная личность - отличается от личности официальной лишь тем, что его (или
ее) созидаешь из самого себя лично ты, а не посторонние дяди-тети. Вот ты - Кстонов Д. С. такого-то года рождения,
проживающий там-то; вот документы, устанавливающие твою тождественность самому себе, что подтверждает
условно-приблизительное соответствие фотографии и морды лица.
     Да, дядям-тетям нужен порядок установления твоей личности; да, им необходимо, чтобы ты числился в единственном
экземпляре, ибо только так они могут тебя опознать, пропустить, прописать, привлечь, забрать налоги, премировать, похоронить...
     Но ты не это внутри себя. Ты - не это. Душа твоя - вселенная воображения, океан предчувствий - не это!..
Когда я вхожу в роль юридического «себя», мне до боли в животе ясно, что меня наспех придумал кто-то неостроумный, какой-то
нудный тупой халтурщик по имени Небыл Несостояевич Неучастов-Неподвергаев. Кретин этот напрочь лишен юмора и не
ощущает, что явление мое в мир в качестве Д. С. Кстонова, при всех хитросплетениях ведших к тому неотвратимых
закономерностей, есть факт смешной и насквозь случайный.
     Есть ли разница между произволом воображения и произволом судьбы?.. Мое имя могло и почти должно было быть другим -
меня совсем было уж собрались окрестить Иваном, в честь деда по отцу, но в последний миг мама передумала, заупрямилась,
потребовала, чтобы имя было дано в честь ее погибшего любимого брата, и папа уступил, хотя не смирился...
     Наша фамилия, согласно семейному преданию, происходит от француза Гастона, дезертировавшего из наполеоновской армии
и приютившегося в местечке Малые Левишки Смоленской губернии.
     Гастонов сын от дочки местного попа открыл близ дороги трактир, на котором вывесил заманку: «Пожалуйте, господа, к
Гастонову», что в исполнении подвыпившего судебного пристава звучало как «П-пшли-к-стонову», откуда и произошла фамилия, а
отчасти и род занятий потомка (прадедушка спаивал, а я вытрезвляю).

     В реальности юридической я есмь постоянная, саморавная величина; но в реальности душевной мое постоянство есть
мнимость, НЕПРАВДА - покуда жив, я никогда не был и не буду сам себе равен, такое уравнение произведет только смерть.
Думаю, что в грядущем Царстве Доверия люди будут гораздо охотнее менять свои характеры, чем одежду...
     ...Что же такое «я»? - спрашивал я себя. Моя боль, мой голод? Мои состриженные ногти и волосы?.. Нет. Не «я болю» - «у
меня болит». Пол, цвет волос и кожи, язык - что еще?.. Профессия?.. Национальность, которой тебя насилуют и свои, и чужие,
равно упертые и тупые?.. Все это можно сменить и официально, и внутренне, даже пол.
     Тело - казалось бы, куда от него денешься? Каждый день мою все те же руки, каждый день вижу в зеркале ту же
физиономию...
     Однако ж и тело отнюдь не постоянная величина. Если б некий волшебник мог показать девушке ее портрет в старости, она бы
с ужасом отшатнулась - нет, это не я!.. (Такой портрет-прогноз действительно можно нарисовать, и с довольно большой
точностью...) Она же, став глубокой старухой, покажет вам свой девический портрет с печальным удовольствием: вот, это я... Кто
же - Она-действительная, Она-настоящая?..
     И та, и другая. И третья, и четвертая, и восемнадцатая...
     Почему многие, и не только девушки, так любят обновки? Чтобы красиво выглядеть и производить впечатление? Да, но не
только. Чтобы себя обновлять. Чтобы знать: это - я, это - тоже я...
     Чтобы быть Иной, чтобы стать Другим...
     Внутреннее «Я» - это самоотождествление: ВЫБОР СЕБЯ.
     Ты прививаешь себе одни чувства и стараешься подавить другие; ты подражаешь сознательно и бессознательно; ты всю
жизнь, ведая о том или не ведая, играешь своих родителей, друзей и знакомых, героев кино, литературы и еще несметное
множество персонажей, общее имя которым - История. Если даже ты никого из себя не «строишь», они строят тебя. Сквозь
твою телесную оболочку, как постояльцы гостиницы, проходят многоразличные «Я» - и ты ищешь все новые и новые
самоотождествления, ты воплощаешься в перемены своей одежды и своего тела, в свои отношения и дела. Но тут же, в
неискоренимом витании, обитает и неприкаянная бесплотность, желающая отождествиться со всем, но ото всего насильственно
свободная - вопросительный знак, желающий или не желающий стать знаком равенства - твоя Внутренняя Свобода...
     Я изобрел психологический велосипед, сработанный нашими предками еще в допещерные времена, знакомый в общих чертах
уже обезьянам и во всех деталях - актерам, но для меня этот велосипед стал ракетой.
     Внутренняя игра. Мои двойники, о которых не знает никто, кроме меня, - целый мир внутренних персонажей...
Вася Кошкин мне пригодился не только для сдачи экзаменов, но и для общения с родителями: Вася был любящим сыном и
неплохим дипломатом; однако для общения со сверстниками, особенно сверстницами, уже не годился, в нем не хватало
общедоступного обаяния. Зато кстати пришелся молодой турок Кстон-бей-Абстул - темпераментный, непосредственный,
любвеобильный, но чересчур ревнивый. В гости к маленькому племяннику Левику ходил веселый волшебник по прозванию
Дядедим, хитрый выдумщик живых сказок. А в секцию бокса хаживал крутой малый Димон Свирепов, из-за которого пострадала
моя переносица. Этого приятеля, как и бей-Абстула, пришлось потом попросить удалиться...
     Вставая утром, я и сегодня знаю, что не буду вчерашним, а завтра сегодняшним, что мое право - себя выбирать. А наблюдая
за другими, не перестаю изумляться, сколько людей живет сегодня во вчерашнем настроении и с позавчерашними мыслями...

     Ты художник, пишущий автопортрет в соавторстве с жизнью.
     Среда и время меняют тебя, двигая по житейской дороге к пределу существования - но с тем вместе и тело твое, и
лицо, и чувства, и ум, и воля начинают принадлежать Тому, кого ты в себе поселяешь, кем себя выбираешь. Человек
принимает жизненные роли, а роли принимают и творят человека: вглядись в любого - и убедишься...