Добро пожаловать, Гость. Пожалуйста, выберите Вход
WWW-Dosk
 
  ГлавнаяСправкаПоискВход  
 
 
Страниц: 1 2 3 4
Реквием по научной фантастике (Прочитано 27840 раз)
03/01/10 :: 7:04pm

Li   Экс-Участник
Pancharaksa Devi

Пол: female
*
 
Увидено у Лиорелин.
___
П.Амнуэль
http://amnuel.livejournal.com/80949.html

Моя статья с таким названием была опубликована в журнале "Полдень, ХХI век", № 1, 2010. После выхода журнала прошло уж два месяца, а потому предлагаю эту статью для обсуждения. Здесь полный вариант, для журнальной публикации статья была немного сокращена.

Замечательный итальянский баритон Тито Гобби в своей книге «Мир итальянской оперы» пишет: «Не могу припомнить, случались ли на свете времена, когда не рассуждали бы о «кризисе оперы». Книги и письма, датированные давно прошедшими годами, содержат те же дискуссии об оперном кризисе. Я лично убежден, что кризис оперы родился вместе с самой оперой».
Если заменить «оперу» на «фантастику», я готов подписаться под каждым словом великого певца. Так же, как живет и привлекает людей в залы опера, несмотря на все «кризисы», фантастика продолжает привлекать читателей, кинорежиссеров и производителей компьютерных игр. В семидесятые годы прошлого века на страницах «Литературной газеты» проводились «круглые столы» с участием тогдашних корифеев жанра, участники говорили о том, что многие темы и идеи себя исчерпали, фантастика становится (стала?) литературой второго сорта, персонажи в фантастике картонные, а сюжеты повторяются, как картинки в калейдоскопе.
Был еще кризис тридцатых годов, когда лучшие фантасты (в лице А. Беляева) хотели писать о новых, фантастических по тому времени, научных открытиях, а партия, правительство и лично товарищ Сталин требовали от фантастов откликаться не «социальный заказ» и писать о достижениях народного хозяйства в эпоху индустриализации.
В середине пятидесятых возник новый кризис, когда фантасты, привыкшие писать именно о достижениях народного хозяйства, поняли, что сейчас можно и другое, недавно запретное. По-старому авторы писать могли, но это стало не нужно, а по-новому не умели.
И в девяностые годы кризис фантастики состоял в том, что по-старому, по-советски, писать уже вроде бы смысла не имело, а по-новому (как?) авторы еще не научились.
Если повспоминать, то на память придут и другие многочисленные кризисы, без которых фантастика в СССР (а потом в России) и существовать, казалось бы, не могла.
На Западе тоже без кризисов не обходилось, причины были иные, но результатом всякий раз оказывалось то, что в фантастике возникало новое направление (поджанр) или становилось популярным направление, существовавшее и раньше, но пребывавшее в загоне.
Иными словами, кризисы в фантастике, как, пожалуй, любые кризисы в человеческом обществе, истории, науке, приводили к выявлению новых литературных тенденций, рождению новых направлений, смене поколений авторов – и фантастика «оживала», хотя на самом-то деле она никогда, со времен своего рождения (когда это было – в древности? были ли фантастикой уже творения Гомера?) и не думала умирать, выходя из перманентных кризисов обновленной и всегда для читателей желанной.
Сейчас, однако, в российской фантастике возникла ситуация, когда речь идет не о кризисе, не о болезни, которую можно вылечить (новыми идеями, появлением новых авторов), а о смерти окончательной и бесповоротной – к счастью, не всей фантастики с ее многочисленными направлениями, охватившими всю литературу, подобно спруту. Речь идет о смерти одного, но недавно очень важного и популярного поджанра (направления, если определение «поджанр» покажется специалистам недостаточно правильным): научной фантастики (НФ). Причем, если лет еще десять назад можно было говорить о клинической смерти, из которой пациента можно вытащить в результате активных реанимационных действий, то сейчас определенно при чтении критических статей, выступлений на форумах в интернете, да и из разговоров с читателями, критиками и издателями создается впечатление, что смерть российской научной фантастики – свершившийся факт, реанимация бесполезна и бессмысленна, тело НФ предано земле, и осталось только соорудить на том месте, где когда-то процветала научная фантастика, памятник, на котором выбить две даты – рождения (шестидесятые годы XIX века, первые романы Жюля Верна) и смерти (конец ХХ столетия). Научная фантастика, так много писавшая о XXI веке, сама в этот век едва вползла на трясущихся ногах и испустила дух на пороге.
В одном из интервью (http://www.astrel-spb.ru/content/view/238/57/), отвечая на вопрос «Как Вы думаете, какое будущее ждет отечественную научную фантастику?», Б.Н. Стругацкий сказал:
- Откровенно говоря, жанр НАУЧНОЙ фантастики (литературы о судьбах научных открытий и о перспективах науки) меня интересует не слишком. У этого жанра, без всякого сомнения, есть свои вершины и свои (блистательные!) образцы, вроде «Голоса Бога» или «Штамма АНДРОМЕДА», но в так называемой Большой Литературе жанр этот своей ниши не отвоевал, - просто потому, что Большая литература это, все-таки, по определению, книги о судьбах людей, а не идей (пусть даже самых поразительных).
И еще:
Связан этот процесс и с коммерциализацией издательского дела, с одной стороны, и с общим разочарованием публики в возможностях и обещаниях науки, с другой. От науки перестали ждать чуда, а ведь большинство читателей ищет в науке не знаний, не открытий, не взрывов необычайных идей, а именно Чуда - магических знаний, волшебных открытий и самых что ни на есть доступных идей, вроде скатерти-самобранки или панацеи от всех болезней. Боюсь, что по этой именно причине будущее НФ нового расцвета не обещает.
Б.Н. Стругацкий назвал, как минимум, две причины гибели отечественной НФ. В эпикризе обычно упоминают три главных причины, явившихся непосредственной причиной смерти НФ, которая всю свою жизнь была отягощена тяжкими хроническими болезнями.

***
Причина первая.
Наука? Это очень сложно!

Наука, породившая в фантастике направление (поджанр) НФ, стала и виновницей смерти. Во времена Жюля Верна и позднее, в первой половине ХХ века, было достаточно просто объяснить читателю и заинтриговать его самыми передовыми научными идеями, Новые идеи, предлагавшиеся фантастами, тоже были, хотя и парадоксальными, но достаточно легко описываемыми. Аппараты тяжелее воздуха, путешествия во времени, парадокс близнецов, параллельные миры, киборги, клоны – эти и многие другие идеи поражали воображение, но были понятны читателям и способствовали популярности НФ. А в наши дни как (и зачем) объяснить в литературном произведении устройство 11-мерной Вселенной, как рассказать об идеях современной молекулярной биологии, квантовой физики? Во времена Жюля Верна НФ брала на себя задачи и научной популяризации, сейчас, когда существует научно-популярная литература, читатель больше не хочет, чтобы НФ играла еще и просветительскую роль.
Иными словами, современная наука настолько сложна, что не может более быть предметом художественной литературы.
Более того. НФ была хороша тем, что авторы не просто рассказывали об уже существовавших в науке идеях, но придумывали свои, то и дело опережая науку, будоража фантазию ученых. Можно сколько угодно спорить о том, случайными ли были сбывшиеся предсказания фантастов, результат от этого не изменится: ведь были же такие предсказания, были и у Ж. Верна, и у Г. Уэллса, и у А. Беляева, и у И. Ефремова, и у Г. Альтова...
А сейчас не то что новое в науке предсказать – даже существующие идеи попробуй-ка объяснить на пальцах и, тем более, в тексте, претендующем на художественность!
На старом же багаже научных идей далеко не уедешь. Увидев в очередной раз в тексте, как персонаж НФ открывает дверь и переходит в параллельную вселенную, читатель поднимет очи горе, вздохнет «сколько ж можно» и отложит книгу. Конечно, и сейчас герои фантастики очень часто открывают дверь (ворота, портал и т.д.) и попадают в иной мир, но подобные идеи перешли из ведомства НФ в другие поджанры: космическую оперу, боевик, даже в фэнтези.
Для НФ нужны новые идеи. Где их взять, если наука так сложна?
Вот НФ и скончалась.

***
Причина вторая.
Наука? Ах, она бяка!

Читатель разочаровался в науке и не хочет больше читать о ее якобы великих достижениях. Действительно: «Радио есть, а счастья нет». Кто виноват? Наука, разумеется. Чем больше ею восхищаешься, тем больше она разочаровывает. Сто лет назад люди этого еще не понимали и радовались достижениям науки, как дети - новой игрушке. Но в ХХ веке человечество резко повзрослело (чему способствовали две мировые войны) и поняло, что наука – не только радио, телевидение, холодильники, компьютеры, телефоны и много чего еще. Наука – это также атомная бомба, новые болезни (вот не было раньше СПИДа, а появился!), реки, в которых дохнет рыба, города, где нечем дышать. К тому же, все великие открытия в науке уже сделаны, и фантасты об этом рассказали. Что принципиально нового открыла наука в последние десятилетия? Ничего. Или такое, что никому, кроме горстки специалистов, не интересно (см. причину 1). Сами ученые говорят, что наука кончается, почитайте хотя бы книгу Д. Хоргана «Конец науки», она и на русском языке опубликована.
Еще полвека назад ученые (точнее, журналисты от их имени) обещали, что вот-вот каждый сможет слетать на уик-энд в космос. А на самом деле? Одну-единственную космическую станцию через несколько лет затопят, потому что не хватает денег на эксплуатацию. Ученые обещали новые источники энергии – где они? Бензиновые двигатели как были сто лет назад, так и остались. Ученые (точнее, фантасты от их имени) обещали если не бессмертие, то жизнь продолжительностью не менее 120 лет. И что? Недавно умерла самая старая жительница планеты, дожившая аж до 115 лет – пяти лет не дотянула до «естественного» срока.
В общем, сплошное разочарование от науки. Разве разочарованные в науке люди станут читать НФ?
Что происходит, когда читатели от какого-то направления литературы отворачиваются и перестают покупать книги? Сначала издатели перестают эту литературу издавать – спрос рождает предложение, отсутствие спроса предложение губит. А потом и авторы перестают писать – зачем же, если на издание рассчитывать не приходится?
Вот НФ и скончалась.

***
Причина третья.
Наука? Нет, человек!

НФ скончалась, потому что была больной от рождения, будучи внебрачной дочерью Большой литературы от ее временного союза с наукой. Из-за этого НФ страдала многочисленными болезнями, литературе не свойственными, – например, синдромом безумного рассказчика: с маниакальным упорством стремилась говорить не о человеке, а о чем угодно другом: физике, ботанике, геологии, астрономии... Из-за этой своей родовой травмы НФ никогда не была полноправным литературным направлением, поскольку смыслом литературы является человек, а в НФ главными героями были научно-фантастические идеи.
Отягощенная таким числом хронических болезней, НФ не могла прожить столько, сколько живет Большая литература. Естественно, что НФ скончалась, и надо еще радоваться, что она сумела прожить почти полтора века – нам бы столько...

* * *
А теперь подробнее.
Вообще говоря, я не очень понимаю разделения литературы на Большую (видимо, реалистическую) и Малую (фантастика, детективы, триллеры, женские романы и много чего еще). Везде есть свои вершины и свои провалы. По каким общим критериям сравнивать, скажем, упомянутый Б.Н. Стругацким «Голос Бога» С. Лема (блистательный образец НФ) и другое, тоже замечательное, произведение Большой литературы – скажем, «Легенды Невского проспекта» М. Веллера? Общее между ними, по-моему, лишь то, что оба произведения написаны словами на бумаге.
На мой взгляд, любое литературное произведение, к какому бы направлению оно ни принадлежало, нужно оценивать индивидуально, принимая во внимание особенности таланта конкретного автора и особенности жанра (направления) – никому ведь не придет в голову использовать одинаковые «мерные линейки», оценивая два таких произведения Л.Н. Толстого, как «Крейцерова соната» и «Царство Божие внутри нас», хотя написаны они одним автором и в одно время.
С другой стороны, я готов согласиться и с тем, что многие, в том числе гениальные, произведения НФ Большой литературой не являются. Свидетельство ли это качественной ущербности НФ, свидетельство ли это того, что НФ – литература второго сорта?
Вернемся к упомянутым выше «Голосу Бога», «Штамму «Андромеда», добавим к списку «Создателя звезд» О. Стэплдона, «Экспедицию Тяготение» Х. Клемента, «Плутонию» В. Обручева, да и из того же С. Лема можно выбрать еще десяток названий – «Кибериаду», «Мнимую величину», «Мир на Земле»... В этих и многих других произведениях НФ герою-человеку действительно уделяется «неоправданно» мало места, и практически весь авторский талант тратится на рассказ о судьбах тех или иных научных идей, прозрений, открытий. Конечно, «своей ниши» в Большой литературе эти замечательные произведения не завоевали и завоевать не могли (авторы к тому и не стремились) по той простой причине, что это другой вид литературы. Можно назвать эти книги НФ-эссе, НФ-очерками или придумать специальное название для обозначения именно такого направления в НФ. Выше я взял слово «неоправданно» в кавычки именно потому, что авторы перечисленных произведений ставили своей целью показать судьбу НФ идей, и судьбы персонажей интересовали их лишь постольку, поскольку соотносились с судьбами идей, занявших место главных героев. Герои-люди вместе с их судьбами занимали на страницах этих произведений ровно столько места, сколько нужно было авторам.
Это идет в разрез с принципами и смыслом Большой литературы? Конечно. Ну и что? В литературе есть много уважаемых жанров – очерк, эссе, трактат. Читатель волен выбрать – читать ли ему «роман о жизни» или «размышления о судьбах мира». Разумеется, оценивать «Голос Бога» в тех же критериях, что «Тихий Дон», попросту бессмысленно – так же, как спрашивать, кто сильнее: слон или кит.
Немного отступая, скажу: меня всегда удивляло страстное стремление астрологов назвать то, чем они с тем или иным успехом занимаются, наукой. «Астрология – древняя наука», «Астрология – наука о влиянии неба на людей»... Астрологи очень обижаются, если им говорят, что их сферу деятельности можно в лучшем случае назвать лженаукой, а в худшем – занятием, ничего общего с наукой не имеющим. Видимо, слово «наука» представляется им пропуском в некий храм, куда войти могут только посвященные. Между тем, наукой астрология действительно не является, поскольку ее принципы не отвечают основным критериям – фальсифицируемости, верифицируемости и пр. Тем не менее, множество людей пользуется астрологическими предсказаниями, с упоением читает астрологические книги, знает и интерпретирует свои зодиакальные знаки. И замечательно, если это занятие помогает кому-то в жизни, привносит психологический комфорт. Да, не наука это, и что с того?
НФ, в которой главным героем является идея, а не человек, - не художественная и, тем более, не Большая литература. Согласен. Это обстоятельство как-то принижает собственную, оцененную в правильных критериях, ценность перечисленных выше и многих других произведений? На мой взгляд – нисколько. Путь критики придумают для них иное, внехудожественнолитературное название. И пусть оценивают «Голос Бога» в тех критериях, какие верны для оценки произведений именно этого поджанра.
НФ – направление чрезвычайно широкое. Если на оси отложить далеко слева точку «только идеи, а человека очень мало», а далеко справа точку «главное – человек, а идеи глубоко вторичны», то в спектре НФ можно отыскать произведения, заполняющие всю эту длинную ось.
Конечно, прав Б.Н. Стругацкий, и художественная литература (Большая, Малая, Средняя – всякая) – это книги о судьбах людей. Если бы люди жили в пустоте, на этом можно было бы поставить точку. Но человек – животное общественное, а творческого человека невозможно описать вне его дела – его идей, мыслей, разработок. Судьба творческого человека складывается в подавляющем большинстве случаев не в кругу семьи, а на его рабочем месте, каким бы оно ни было. Авторы Большой литературы часто, повествуя о жизни героя (выдающегося ученого!), ограничиваются рассказом о том, какие вокруг него плелись интриги, как его «подсиживали» на работе, как его бросала (или не бросала) жена и так далее, не говоря (или говоря вскользь) о том, в чем, собственно, его работа заключалась. Меня такие произведения (пусть даже великолепно написанные) оставляют равнодушным, поскольку мне ничего не известно о самом главном в жизни героя. Я понимаю, что он львиную часть времени думает о своих идеях, и именно эти идеи приводят к конфликтам. Но если автор о конкретных идеях своего героя не рассказывает, как я могу верить во все остальное? «Он всю ночь думал о магнитных катушках и к утру решил...» Это – достоверность образа?
Чем в свое время «взяли» читателя романы А. Хейли? Это была бы весьма посредственная литература, если бы автор рассказывал о своих героях вне их работы. Именно потому, что А. Хейли пишет о людях на конкретном рабочем месте, его книги становятся явлением. Книги – о людях, это Большая литература. Но чего бы эти книги стоили вне конкретного производства, порождающего конфликты?
В фантастике этот фактор становится гораздо более существенным. «Двадцать тысяч лье под водой» - это о чем или о ком? Это роман о подводной лодке или о судьбе капитана Немо? На мой взгляд – конечно, о человеке, о Немо. Но чего бы роман Жюля Верна стоил без идеи «Наутилуса», без описаний (которые многим сейчас кажутся излишне длинными и вообще ошибочными) корабля и подводного мира? В спектре НФ роман занимает, на мой взгляд, положение где-то посреди оси – без Немо нет «Наутилуса», без «Наутилуса» нет Немо, и оба главных персонажа представлены настолько полно, насколько это позволял талант Жюля Верна, как литератора и выдумщика.
А «Человек-невидимка»? Это роман о явлении невидимости или о судьбе Гриффина, открывшего и использовавшего невидимость? Конечно – о человеке, о Гриффине, но чего бы стоил этот роман без детальной проработки научно-фантастической идеи? «Человек-невидимка», в отличие от «Двадцати тысяч лье под водой», в большей степени «человечен» и в меньшей степени является «романом идей», поэтому на нашей оси окажется справа от центра, хотя и далеко от того конца, где герой-человек попросту подавляет НФ идею.
Рассказ Г. Альтова «Порт Каменных Бурь» я бы расположил на оси симметрично (относительно центра) «Человеку-невидимке» - ближе к левому концу отрезка. Да, НФ идеи здесь на первый взгляд являются главными персонажами рассказа, не будь идей об управлении движением галактик, о шаровых скоплениях, как концентратах разумных миров, не было бы и рассказа. Но разве не запоминается Зорох – космический капитан, человек, персонаж, «автор» этих замечательных идей? Я очень давно не перечитывал рассказ – возможно, перечитав, был бы разочарован, но ведь факт: до сих пор помню Зороха и его идеи. Именно в такой последовательности.
Более того. В НФ есть идеи – и идеи. Собственно, как герои – и герои. Персонажем НФ может стать такой человек, как капитан Немо. Или Гаттерас. Или Зорох. Личности, которых помнишь всю жизнь. Но есть среди героев НФ и люди «вторичные», не интересные хотя бы потому, что автор не сумел дать им характер, и персонаж получился похожим на тысячи других, известных читателю не только из НФ, но, прежде всего, из произведений Большой литературы.
С идеями то же самое. Есть в НФ идеи удивительные, новые, меняющие представление об окружающей реальности – новаторские НФ-идеи вроде Машины времени (Г. Уэллс), хроноклазма (Д. Уиндэм), мыслящего океана (С. Лем), гомеостатического мироздания (А. и Б. Стругацкие). Есть идеи (их большинство) вторичные или мало интересные, но хотя бы свои, авторские. И есть идеи, взятые из современной науки и техники, – они тоже, будучи талантливо представлены, могут «держать» сюжет и выявлять характер центрального персонажа. Это тоже одна из точек спектра НФ – научно-популяризаторская фантастика, в советское время популярная (произведения А. Бабата, В. Комарова и др.), затем незаслуженно забытая, а сейчас возрождаемая в произведениях А. Первушина.
И так далее. Оценка конкретного произведения, непременно учитывающая все его особенности (в том числе жанровые), – дело критика. Возможно, тщательный разбор покажет – да, в этом конкретном опусе идея задавила героя, это плохо, нарушено равновесие, автор с задачей создать полноценное художественное произведение справился плохо или не справился вообще.
Но где такие критики, где такая критика? Куда проще и привычнее – навесить ярлык.
В НФ очень много произведений, где идея есть, а живого героя нет (они расположились в крайней левой точке оси НФ). Еще больше произведений, где нет ни толковой идеи, ни героя. Но это проблема не жанра, а автора. Нужно отметить, что автору, посвятившему себя НФ, талант необходим двоякий: литературный и научный. Способность создать «живого», достоверного героя и способность придумать достоверную, новую, интересную научно-фантастическую идею. Много ли таких авторов в НФ? Мало, конечно, и большая часть НФ произведений – это средние или плохие, а то и графоманские тексты, не отвечающие критериям ни литературы, ни науки. Но ведь и в Большой литературе именно такие тексты – средние, плохие, а то и просто графоманские – составляют большинство. Закон Старджона применим к любому виду человеческой деятельности и к любому литературному направлению – Большая литература не исключение. Возможно, закон Старджона вообще является универсальным законом природы, и применить его можно даже к тому, что создал совсем иной, гениальный Автор... Впрочем, это тема для другого разговора.
Если герой НФ получился «картонным» - не потому ли, что нет у него умной, интересной цели в жизни? Может ли быть живым персонаж-ученый, увлеченный идеей «пси-поглощения» с придуманными ad hoc свойствами? Космонавт, для которого «пси-поглощение» всего лишь возможность попасть на другую планету, может стать живым персонажем, поскольку у него главная идея – другая, вот она-то и должна быть настоящей, интересной. Желательно – новой.
Если Большая литература – о человеке, то и в НФ немало произведений Большой литературы. И именно в этих произведениях чаще всего можно найти новые, красивые научно-фантастические идеи. Персонаж не интересен без его идей, идеи не интересны, если нет героя, положившего жизнь на достижение цели.

* * *
Несколько лет назад, говоря об окончательной гибели российской НФ, я привел в качестве тестового произведения повесть С. Синякина «Монах на краю земли», получившую в последнем году прошлого тысячелетия практически все премии фэндома. Мои оппоненты пеняли мне тогда, что я не понял истинного смысла повести; фантастическая идея, мол, там глубоко вторична, это произведение об ищущем человеке – аэронавте Штерне. Судьба человека – вот главное, вот что сделало повесть замечательным литературным произведением.
Я с этим и не спорил. Конечно, «Монах на краю земли» заслужил награду. Проблема была совсем в другом.
Герой повести С. Синякина аэронавт Штерн сделал выдающееся научное открытие: Земля, оказывается, плоская и покоится на трех китах, а небо есть твердь, расположенная на высоте нескольких десятков километров. В общем (и автор не скрывает источника своего вдохновения), - это описание известной картинки из средневековой книги об устройстве мироздания.
Я понимаю, конечно, что С. Синякин не собирался серьезно утверждать, что Земля – плоский круг. Это удачная, на его взгляд, метафора. Нужно было взять какую-то идею, чтобы изобразить ее в качестве открытия мирового значения. Можно было взять другую идею – мировой лед, например. Или теорию флогистона. Или еще что-нибудь столь же «выдающееся» и наукой похороненное.
Извините, но я не верю этому герою и этому сюжету (следовательно – и автору) по той простой причине, что не могу поверить в то, что это – серьезно.
Какие замечательные примеры можно найти в НФ, где герои-одиночки восстают против косности, идут вперед и побеждают (или погибают, но все равно побеждают, ибо в любом случае новое, неизведанное одерживает победу над косным, отживающим): «Мастера» У. Ле Гуин, «Стена мрака» А. Кларка, «Стена вокруг мира» А. Когсуэлла. Уж насколько абстрактнее, казалось бы, юноша Шерван из «Стены мрака», насколько он дальше от реальности, чем жизненно выписанный Штерн! Но Шерван запомнился мне на всю жизнь, и подвиг его запомнился, и идея, ради которой он пошел против соплеменников, запомнилась своей красотой и необычностью.
«Монах на краю земли» окончательно доказал: в современной российской фантастике новые идеи не нужны ни читателям, голосующим рублем, ни писателям-фантастам. Более того: новые идеи не просто не нужны, они вредны!
На мой взгляд, с тех пор (почти десятилетие прошло) ситуация не изменилась. Раньше можно было выбирать – «пациент скорее жив, чем мертв» или «пациент скорее мертв, чем жив». Сейчас ясно: пациент (российская НФ) мертв. Причины названы.
 
-x-=+
IP записан
 
Ответ #1 - 03/01/10 :: 7:04pm

Li   Экс-Участник
Pancharaksa Devi

Пол: female
*
 
* * *
Все перечисленные причины смерти НФ, как поджанра фантастической литературы, можно назвать географическими инвариантами. На Западе разочарование обывателя в науке, насыщение НФ идеями и ее «отлучение» от «героя» наступили раньше, чем в России. Западная НФ столкнулась с этими проблемами лет 30-40 назад, коммерциализация фантастики на Западе наступила еще раньше – в тридцатые и даже двадцатые годы. Об этом писал С. Лем в своих статьях (например, в «Science fiction - безнадежный случай с исключениями») еще в начале семидесятых годов прошлого века, а затем и в книге «Фантастика и футурология». Естественно было бы предположить, что на Западе (более узко – в американской фантастике) НФ должна была исчезнуть, раствориться в других направлениях фантастики еще тогда, когда в советской фантастической литературе именно НФ была востребована по идеологическим соображениям, не зависевшим от читательского спроса. Как ни странно, при всех кризисах, которые испытывала советская фантастика и которые нашли отражение в многочисленных дискуссиях, одного из реальных кризисов она избежала в силу государственного устройства – кризиса перепроизводства, кризиса, связанного с коммерциализацией фантастики. Несмотря на все разговоры о том, что фантастика в СССР – золушка, что ее издание передано в два-три издательства, а остальные фантастику не замечают, ассортимент фантастики чрезвычайно невелик, число новинок можно пересчитать на пальцах, - несмотря на все это, реальное отношение властей к НФ (а иной фантастики в СССР практически не было) было таким же (или почти таким же), как к Большой литературе. Фантастам дозволялось даже больше, чем реалистам. Автор-мейнстримовец, слишком далеко (как показалось кому-нибудь «наверху») зашедший в критике власти, мог загреметь в лагеря (и гремел – вспомните А. Синявского и Ю. Даниэля) или «добровольно» выслан за границу (В. Некрасов, А. Галич, А. Солженицын). А. и Б. Стругацким за их гораздо более радикальные «Сказку о тройке» и «Улитку на склоне» сильно портили жизнь, отлучали от издательств, цензура свирепствовала – все так, но, к счастью, авторы остались на свободе и писали хотя бы в стол, чтобы потом, когда настали перестройка и гласность, опубликовать такие произведения, как «Град обреченный», «Гадкие лебеди», «Отягощенные злом».
На Западе же именно в те годы бушевал кризис НФ, о котором писал С. Лем и о котором ни читатели, ни авторы фантастики в СССР не имели представления.
Никто, однако (во всяком случае, мне не приходилось об этом читать), из западных критиков не объявлял о том, что НФ умерла, похоронена, процесс ее смерти необратим. Читатель и там был разочарован в науке, не видел в НФ «живых персонажей», но авторы продолжали предлагать новые научно-фантастические идеи и новых персонажей, идеи эти олицетворявших. Что примечательно – издатели и не думали отказываться публиковать НФ. Был спад, пришелся он на семидесятые-начало восьмидесятых годов и завершился появлением произведений Л. Нивена, К. Приста, а впоследствии С. Бакстера, Г. Бенфорда, Г. Игана, В. Винджа, Д. Симмонса, Т. Чана и многих других, о которых читатель в России ничего не знает, поскольку этих авторов на русский язык не переводили (под тем предлогом, что НФ умерла, читателю это не нужно, зачем же тратить деньги на перевод и издание книг, которые останутся не востребованными?). И, разумеется, все это время продолжали писать корифеи НФ А. Кларк, Р. Хайнлайн, А. Азимов, К. Саймак (чью фантастику, возможно, нельзя отнести по форме к жесткой НФ, но произведения эти глубоко научны по духу, по мировосприятию).
В СССР (а затем в России) эволюция фантастики отставала от западной по фазе – те же кризисы и смены поколений и волн происходили с опозданием лет на тридцать. Причина была в том, что в свободное развитие жанра вмешивалось государство, тормозя процессы, которые сами по себе произошли бы гораздо раньше.
Лет десять назад, когда российская НФ находилась еще в состоянии клинической, а не необратимой смерти, нужно было проводить реанимационные мероприятия, и покойника можно было еще вытащить с того света. Зачем? Да потому, что существование в общественном сознании НФ не сводится только к наличию или отсутствию небольшого по величине (он и в прежние времена был небольшим – в том числе, на Западе, где «расцветали все цветы») сектора литературы. Интерес читателей к НФ отражает интерес общества к науке. Падение интереса к НФ происходит одновременно с падением интереса к научно-популярной литературе. Но и это следствие, результат, а не причина процесса. Третий из упомянутых выше факторов – падение интереса общества к науке является причиной падения интереса к научно-популярной и научно-фантастической литературе.
Это очень серьезно – в конце концов, не так уж важно, что произойдет с каким-нибудь литературным направлением. Куда важнее – что произойдет с обществом, со страной, где наука не востребована, на науку не выделается достаточно (по современным меркам) средств, не делаются открытия мирового уровня, не производятся (и даже не конструируются) самые передовые приборы и аппараты. Российские ученые предпочитают вести исследования за рубежом, а молодежь неохотно идет в науку, предпочитая изучать предметы, более практичные и прибыльные.
Когда (и если) государственная поддержка науки в России вернется хотя бы к тому уровню, какой был тридцать-сорок лет назад, тогда и можно будет рассуждать о возможной реанимации НФ – и не только НФ, но и других направлений литературы, с НФ связанных.
Обществу, государству наука не нужна – и на полках книжных магазинов очень трудно найти не только НФ, но и качественные научно-популярные книги. На «гнилом» Западе о самых последних достижениях науки пишут простым и понятным языком (вот умеют же!) такие корифеи, как С. Хокинг, Р. Пенроуз, С. Вайнберг, Д. Дойч, М. Каку – сплошь самые известные ученые, в том числе лауреаты Нобелевской премии. А в России? Когда-то научно-популярные книги писали выдающиеся ученые И. Шкловский, В. Гинзбург, Я. Зельдович, И. Новиков – писали популярно о самом новом и передовом в науке. Сейчас нет авторов такого уровня и нет таких книг.
Научно-популярная литература разделила судьбу НФ.
Это плохо не потому, что исчезла некая область литературы, которая якобы тщилась достичь, но так и не достигла уровня «мейнстрима». Плохо – потому что НФ была зеркалом. В ней отражались реальные достижения науки, в том числе мировой. Исчезли научные достижения, исчезла научно-популярная литература, умерла НФ. Цепочка простая.
Говорят – Россия сейчас встает с колен. Замечательно. Но, вставая с колен, не затоптали бы окончательно науку, которая была когда-то гордостью страны, открывшей человечеству дорогу в космос.
Без развитой науки у государства нет будущего. С колен-то встать можно, но глиняные ноги, не поддерживаемые наукой и самой передовой технологией, быстро подогнутся.
НФ – всего лишь зеркало, индикатор. Если зеркалу нечего отражать – хорошо ли это для России?

***
Несколько замечаний в заключение.
Б.Н. Стругацкий прав в том, что гибель НФ связана, в частности, с коммерциализацией издательского дела. С. Лем писал об этом еще в 1972 году применительно к западной фантастике. Планка в фантастике, по мнению С. Лема, опустилась ниже плинтуса из-за того, что фантастика на каком-то этапе (на Западе это произошло еще в тридцатые годы, а у нас после развала СССР) стала литературой сугубо коммерческой, в отличие от мейнстрима (Большой литературы). И если в мейнстриме автор вынужден подтягиваться до вершин (иначе не будет хорошей критики, стипендий и премий, которые в мейнстриме имеют материальное содержание и позволяют прожить год-два, спокойно сочиняя новый роман), то в фантастике все наоборот – автор вынужден снижать планку, иначе не будет тиражей, а значит, издатель и издавать не станет. Исключения редки – С. Лем приводит в пример одного лишь Ф. Дика.
И еще. По наблюдению С. Лема, если автор начал с мейнстрима и там пробился, то он потом может написать любую чепуху в жанре фантастики, и критики будут говорить: «О, Имярек пробует себя в разных жанрах, и получается замечательно». Но если автор начал с фантастики и признан фантастом, то пусть он потом напишет гениальное мейнстримовское произведение, критики скажут: «Фантаст Имярек попытался выбраться за пределы гетто, и, конечно, неудачно». Примеры из российской фантастики известны. Большая часть последних произведений Е. Лукина имеет слабое отношение к фантастике – если бы он изначально публиковался, как автор Большой литературы, то «Портрет волшебника в юности», «Бытие наше дырчатое», «Лечиться будем», конечно, были бы оценены критиками, как замечательные прорывы автора, использующего метод фантастики в своем творчестве. Но Е. Лукин – фантаст «по определению», и критики Большой литературы его творчество попросту не замечают. В то же время о слабых, с точки зрения любого знатока фантастики, произведениях «Кысь» Т. Толстой и «День опричника» В. Сорокина критика пишет, как о замечательных достижениях, прорывах Большой литературы в область фантастического...
НФ при жизни не стала частью Большой литературы. А разве могла? Или должна была?

* * *
В современном книгоиздании возник новый термин – книжный продукт. Книга, не имеющая отношения не только к Большой литературе, но к чему-то художественному вообще. Книга, над которой не только слезами не обольешься, но и мозги включать не надо, чтобы прочитать скрытое под обложкой. К счастью, российская НФ умерла, не успев стать книжным продуктом. К сожалению, многие другие современные направления фантастики все больше приближаются к уровню именно книжного продукта.
Будь НФ жива, она смогла бы противостоять этому процессу.
А теперь – что ж говорить.
Amen.
 
-x-=+
IP записан
 
Ответ #2 - 03/01/10 :: 10:43pm

Хольгер   Вне Форума
Живет здесь

Пол: male
Сообщений: 3816
*****
 
Честно говоря, по поводу этой статьи можно сказать всего одно слово. И я думаю, автору темы понятно, какое -- в этом слове семь букв, начинается на "б", кончается на "к", и для большинства это слово -- фамилия знаменитого французского писателя Улыбка. А по сути -- сейчас просто мало ученых с литературными талантами (или наоборот -- литераторов с научными). А что наука "кончается", первым сказал Кельвин больше 100 лет назад. Что было потом -- все знают.
 

Lutar e vencer!
IP записан
 
Ответ #3 - 03/02/10 :: 12:31am

Li   Экс-Участник
Pancharaksa Devi

Пол: female
*
 
Мне тоже не хочется верить в окончательную смерть любимой своей НФ. Но шкала, где с одного конца - идеи, с другого - люди, мне понравилась.
 
-x-=+
IP записан
 
Ответ #4 - 03/02/10 :: 2:13am

TAtYana   Вне Форума
При исполнении
ренегат
Москва

Пол: female
Сообщений: 2494
*****
 
Эта Тема была перемещена из Доск для оффтопиков отправил Blackfighter.
 

"За убеждения страдали Софья Перовская, Жанна д'Арк и Любовь Шевцова, а не девочки, которых в уютной ЖЖ-шечке обсмеяли"
(c) Змей (Ю.Нерсесов)
IP записан
 
Ответ #5 - 03/02/10 :: 2:15am

TAtYana   Вне Форума
При исполнении
ренегат
Москва

Пол: female
Сообщений: 2494
*****
 
по теме я имею сказать: литература бывает художественная, научно-популярная, учебная эт сетера, а не Большая и Небольшая... а более - ничего Улыбка

 

"За убеждения страдали Софья Перовская, Жанна д'Арк и Любовь Шевцова, а не девочки, которых в уютной ЖЖ-шечке обсмеяли"
(c) Змей (Ю.Нерсесов)
IP записан
 
Ответ #6 - 10/13/16 :: 9:01pm

Элхэ Ниэннах   Вне Форума
сантехник
Москва

Пол: female
Сообщений: 27666
*
 
Тут про фантастику и фэнтези на постсоветском пространстве, довесить статью не успеваю, всё завтра.
https://gorky.media/context/ot-tolkinistov-do-popadantsev/
 

My armor is contempt.
IP записан
 
Ответ #7 - 10/14/16 :: 10:20am

Эрин   Вне Форума
При исполнении
Ёж сложносочиненный
г.Москва

Пол: male
Сообщений: 4978
*****
 
/ворчит/  Мария Галина... угу, "Хомячки в Эгладоре". Ну, в принципе, да, - что-то подобное и как-то так поданное и должно было появиться. Жаль только, если историю российской фантастики будут изучать вот по этому: ляпов все-таки многовато, и тенденциозность (сиречь перекосы) - тоже вполне заметна.
  Но может быть и правда - лучше такая история, чем  вовсе никакой?
 

"Мотор был очень похож на настоящий, но не работал."(с)
IP записан
 
Ответ #8 - 10/14/16 :: 10:26am

Элхэ Ниэннах   Вне Форума
сантехник
Москва

Пол: female
Сообщений: 27666
*
 
Не лучше, конечно, но то, что формирует общественное мнение, лучше знать в лицо. Чтобы потом неожиданностей не было.
 

My armor is contempt.
IP записан
 
Ответ #9 - 05/21/17 :: 7:43am

Mixtura   Вне Форума
Живет здесь
Москва

Пол: female
Сообщений: 692
*****
 
http://schwalbeman.livejournal.com/35606.html

Опять цитирую Ласточкина. Ну хорошо он по некоторым вещам написал!

Сначала -- вступление. Многабукафф.

Цитата:
Определяющей особенностью культурного мэйнстрима является его избирательный сенсуализм. Поп-культура бьет по отдельным чувствам, причем каждый жанр целится в определенный человеческий рефлекс с целью возбудить его по максимуму. Комедия заставляет смеяться, боевик эксплуатирует либидо самца, мелодрама — тот самый инстинкт витья гнезда, который, обостряясь, заставляет беременную на девятом месяце женщину с маниакальным упорством прибираться, мыть полы, покупать ненужные продукты и вещи, рискуя выкинуть драгоценный плод. Детектив весь посвящен удовлетворению инстинкта выслеживания. Анализ эротики я оставляю читателям в качестве несложного домашнего упражнения.

Неверно, что каждому направлению в массовой культуры соответствует инстинкт. Не существует, к примеру инстинкта смеха, который, в противном случае, должен был бы дать жизнь жанру комедии. В еще большей степени это относится к фильмам ужасов. Их задача — пощекотать чувство страха. Аналогично, жанр трэша, появившись с некоторым опозданием, занял свою экологическую нишу возбудителя отвращения.

[Я не сразу поняла последний абзац. Видимо, имеется в виду, что читатели не должны путать инстинкт и чувство, это разные вещи -- Mixtura]

Цитата:
Целью каждого голивудского фильма, любой книжки в мягкой обложке карманного формата является какое-либо человеческое чувство.

Отличие массовой культуры от «не массовой» (элитарной, классической) пролегает, главным образом в сосредоточенности продуктов массовой культуры на одном каком-то аспекте человеческой души и полного исчерпывания содержащегося в нем эстетического потенциала. Мэйнстрим заканчивается там, где начинается многогранность.

Именно с этим связан тяжелый и продолжительный кризис жанра трагикомедии: все, что ныне выдает себя за таковую, либо вынуждено довольствоваться мизерными тиражами, либо же нагло лжет.

В этом свете особенно интересно рассмотреть сенсуалистскую специализацию жанров фантастики и фэнтэзи. В их основе лежит чувство, почти совершенно проигнорированное исследователями человеческой природы. Кажется, последним, кто хорошо и более-менее полно написал о нем, был У. Джеймс («Многообразие религиозного опыта»). Речь идет о чувстве чуда.
 
IP записан
 
Ответ #10 - 05/21/17 :: 7:50am

Mixtura   Вне Форума
Живет здесь
Москва

Пол: female
Сообщений: 692
*****
 
Продолжение.

Цитата:
Я уверен в том, что понятие о чуде есть главное качество, отделяющее человека от животного. Все остальные «определяющие» факторы присутствуют у высших приматов: и зачатки разума (шимпанзе могут решать арифметические задачи и изъясняться, указывая пальцами на пиктограммы), и чувство юмора (в вас ни разу не плевал верблюд? знающие люди говорят, что горбатые твари выбирают момент плевка исключительно точно), и способность удивляться.

Но удивление и чувство чуда суть разные вещи. В последнее органически входят и удивление, и любознательность, и даже, отчасти, страх. Все это, соединившись, дает нечто единое и совершенно бесшовное, узнаваемое с первого взгляда.

«Род лукавый и прелюбодейный знамения ищет». Раздражение Спасителя, явственно звучащее в этих словах вызвано, как мне представляется, тем, что «род лукавый» ищет знамение не с целью духовного совершенствования, а ради самого знамения, желает чуда ради чуда и более ни ради чего.

Адекватность чувства чуда внешней среде является интереснейшей темой, которую я в свое время вкратце затронул в заметке «Второе дыхание. Второе рождение». Коллективная интенция, направленная на не существующие реально, иллюзорные сущности, не может не препятствовать выживанию вида, постоянно находящегося в непростых природных условиях. (...)    В упомянутой выше заметке я вывел из этого рассуждения шутейное (других не бывает) доказательство бытия Божия, а можно было бы говорить более конкретно о доказательстве историчности грехопадения.

Не соответствующее никакому явлению природы чувство есть чудесное доказательство того, что когда-то человечество обитало там, где живое и непосредственное Чудо всегда было доступно и очевидно. Даже будучи изгнаны из этих мест, мы все еще испытываем время от времени, подобные фантомным болям в отсеченной хирургом руке, странные ощущения, и мучительно пытаемся приспособить из к феноменам действительности. Впрочем, я несколько отвлекся.

Цитата:
Долгие тысячи лет главным каналом реализации чувства чуда была вера. Я вовсе не считаю, этим исчерпывается роль религии в обществе. Но у рода лукавого и прелюбодейного до самого последнего времени не было другой возможности получить знамение, кроме как от служителя культа, ибо наивные и глубоко религиозные люди прошлого почему-то совершенно не верили в сказки. А потом что-то изменилось: неодушевленная и бездуховная материальная субстанция показала себя бесконечной, бездонной и неисчерпаемой сокровищницей чудес; рогом изобилия, из которого можно было пить и пить чудо, ни у кого не спрашивая разрешения.

Если раньше чудо дозировалось высшими силами, черпак — норма, со дна погуще, то теперь выяснилось, что на раздаче никого нет — полное самообслуживание. Человечество заигралось наукой, как ребенок, дорвавшийся до маминой заначки с шоколадками.

Не верьте тем, кто выводит феномен НТР исключительно из экономических предпосылок. Врут экономические монисты, как и всякий монист не может не соврать ради спасения своей кособокой доктрины. Разумеется, без подпитки в XIX в. капиталом, наука не добилась бы своих головокружительных успехов. Однако это лишь одна сторона медали.

Вторая, необходимая, причина прогресса состоит в том, что наиболее зависимые от чудесного аддикты научились удовлетворять свои страсти исследованием мертвой материи. Род лукавый и прелюбодейный знамение нашел.


Цитата:
Возвращаясь к массовой культуре, проанализируем, как именно менялся жанр, дергающий за струнку чувства чуда. Впрочем, этот анализ уже неоднократно проводился.

Фантастическая литература до середины XIX в. являла собой жалкое зрелище: ее практически не было. Произведения, обычно предлагающиеся на роль фантастических, как правило, использовали фантастические допущения либо для создания своего рода эзопова языка (в целях социальной сатиры), либо для того, чтобы потешить другое издавна присущее человеку чувство, чувство абсурда. Ни Рабле, ни Бержерак не были фантастами в современном понимании этого слова. Подлинная фантастика началась с Ж. Верна и Г. Уэллса. «Путешествие к центру земли» Ж. Верна было написано в 1864 г. Это была подлинно научная фантастика.

В XX в. эволюция фантастики уже протекала в направлении освобождения от научности. Процесс этот не был простым, однако тенденция очевидна. Ранняя фантастическая литература почти вся состоит из скушных технических и научных деталей, на фоне которых движутся плоские, схематично прорисованные человеческие фигурки. Это весьма напоминает памятники духовной литературы (жития, патерики), тоже скуповатой на психологические детали в ущерб главной цели: описанию горнего мира и способов его достижения.

Постепенно насыщенность фантастики наукой убывала, снижались требования к теоретической подкованности авторов, зато писатели оказались вынуждены задуматься о таких вещах, как сюжет, композиция и, в конце концов, мораль. Время шло, появился «Властелин колец», а за ним — многочисленные подражатели.

Говорят, что сейчас научной фантастики на рынке пополам с фэнтези. Но это не совсем правда. Дело в том, что то, что теперь называют «научной фантастикой» (hard SF) уже совершенно не удовлетворяет критериям научности, бывшим в ходу в начале века. Как сказал Дж. Лукас, «да, я знаю, что звук не распространяется в вакууме. Но мои звездолеты все равно будут пролетать по экрану с характерным свистом!». Поэтому, можно сказать, что наука уже несколько десятилетий практически не служит удовлетворению жажды чуда.

О чем говорят эти метаморфозы? Можно ли сказать, что фантастическая литература есть флюгер прогресса, своего рода касательный вектор, указывающий направление движения человечества в данный момент времени? И означает ли перестройка в фантастике переориентацию всего человечества с космических кораблей на эльфов с троллями? О застое в фундаментальной науке не пишет только ленивый. Но не ждет ли нас катастрофическое падение престижа научного мировоззрения как такового?

Может быть. Но, возможно, наукоориентированная цивилизация крепче, чем выглядит.(...)

Одно очевидно. Наука двадцатого века покоилась на двух равновеликих опорах: на экономической целесообразности и на романтическом энтузиазме талантливых ученых. В двадцать первом веке ей придется довольствоваться одной лишь первой опорой. Вторую отгрызли стройные эльфы и их изящные цвёльфы.

Наука, приватизировавшая чудо, теперь вынуждена постепенно с ним расставаться. Однако она возвращает трофей не в те руки, из которых в свое время его вырвала. Украв монополию на удовлетворение одной из самых основных потребностей человечества у традиционных конфессий, прогресс передает его лженауке, суевериям, сектантам и, будь они трижды прокляты, хоббитам. Посмотрим, что из этого выйдет. Я лично не ожидаю ничего хорошего.
 
IP записан
 
Ответ #11 - 05/22/17 :: 3:22pm

Хольгер   Вне Форума
Живет здесь

Пол: male
Сообщений: 3816
*****
 
А не может ли быть все гораздо проще? Что просто идет поиск новой темы? (уж не говоря о том, что сказки издавались и в 18, и в 19 веке, и у них всегда было много читатлей).
 

Lutar e vencer!
IP записан
 
Ответ #12 - 05/22/17 :: 3:50pm

Хольгер   Вне Форума
Живет здесь

Пол: male
Сообщений: 3816
*****
 
А вообще, повторю комментарий, который я оставил несколькими сообщениями выше, потому что он и к рассуждениям Ласточкина подходит:
Честно говоря, по поводу этой статьи можно сказать всего одно слово -- в этом слове семь букв, начинается на "б", кончается на "к", и для большинства это слово -- фамилия знаменитого французского писателя. А по сути -- сейчас просто мало ученых с литературными талантами (или наоборот -- литераторов с научными). А что наука "кончается", первым сказал Кельвин больше 100 лет назад. Что было потом -- все знают.
 

Lutar e vencer!
IP записан
 
Ответ #13 - 05/22/17 :: 6:21pm

Хольгер   Вне Форума
Живет здесь

Пол: male
Сообщений: 3816
*****
 
А вообще мне кажется так.
1. Когда издавалась "Библиотека современной фантастики" 70-х годов, там говорилось, что НФ в фэнтези и наоборот превращается не так уж сложно с помощью чисто внешней атрибутики (как там говорилось, достаточно заменить у мифического царя Мидаса, умевшего превращать все в золото, волшебную способность на атомный конвертер -- и мы из фэнтези получим НФ). То есть граница очень нерезкая, и уж что-что, а атрибутику написать проще всего (аргумент "научная фантастика в полном смысле -- это так, которая основана на неопровергнутых гипотезах науки" изрядно отдает формальностью: стала ли хуже "Плутония" Обручева из-за того, что подземного населенного мира почти наверняка не существует? И стоит ли отвергать реально нравящиеся читателям книги только потому, что научные гипотзы, на которых они строились, устарели?). В принципе и космическая опера стоит где-то на грани между фэнтези и НФ -- и не только из-за звуков в вакууме или вечного вопроса "как передавать информацию в империи, протянувшейся на тысячи световых лет", но и из-за внешней атрибутики (классический мотив квеста -- вполне фэнтезийный).
2. Про веру в чудо. Что такое чудо? Когда в нужное время и в нужном месте происходит маловероятное, но желаемое событие и происходит маловероятная, но желаемая встреча -- чем не чудо? Гигантская флуктуация Стругацких -- чем не чудо?
Ну а все прочее -- обычная аргументация класса "раньше вода была мокрее и трава зеленее".
 

Lutar e vencer!
IP записан
 
Ответ #14 - 05/22/17 :: 10:34pm

Mixtura   Вне Форума
Живет здесь
Москва

Пол: female
Сообщений: 692
*****
 
Цитата:
А не может ли быть все гораздо проще? Что просто идет поиск новой темы? (уж не говоря о том, что сказки издавались и в 18, и в 19 веке, и у них всегда было много читатлей).

Где и что проще?
Не уловила противопоставления.

Разве что хотелось бы отметить разницу между сказками и НФ: сказки принципиально несерьезны и могут позволить себе неправдоподобие.
В НФ важной деталью является именно "достоверность": читатель должен поверить в реалистичность описанного мира.
В героической фантастике -- проникнуться гордостью за человечество, в антиутопической -- ужаснуться. Но -- поверить.
Иначе, при том же сюжете, получится сатира, утопия, сказка, притча, космоопера и еще что угодно -- но не фантастика. 
Цитата:
И стоит ли отвергать реально нравящиеся читателям книги только потому, что научные гипотзы, на которых они строились, устарели?)

Зачем отвергать? Читатель сам расстроится, не обнаружив на Гугл-карте  Затерянный мир Смех 
Если серьезно -- верить фантасту читателю нужно, только он пока читает. Для его собственного, читательского удовлетворения. Если не прошедший проверку временем фантдоп не портит дело -- так и прекрасно.

Худо то, что познание и преодоление мира перестают "цеплять" читателя. Интерес к необыденному в природе упал настолько, что чтение уже никакой фантдоп не портит.  Все одинаково понарошку, и НФ становится, действительно, сказкой в наукообразном антураже.
Цитата:
Про веру в чудо. Что такое чудо? Когда в нужное время и в нужном месте происходит маловероятное, но желаемое событие и происходит маловероятная, но желаемая встреча -- чем не чудо? Гигантская флуктуация Стругацких -- чем не чудо?

И то, что вы назвали, и еще многое другое.
Но речь в заметке не о вере, а о желании чуда. Наблюдать чудо (с безопасного расстояния) -- это просто приятно! (Целая профессия фокусников кормится с этого.)

Лично мне, например, каждый раз щекочет душу вид взлетающего самолета.
Где-то в мозгу не умещается: вот, только что он стоял на земле, тяжелый,  массивный и серый. И вдруг эта махина скользит, опираясь на воздух! Ну как же так?! 
Я прекрасно знаю, что полет самолета объясним с точки зрения механики (это не шмель, в конце концов!) -- и все равно удивляюсь и восхищаюсь.
И в книгах тоже. Да, я люблю и уважаю книги с живыми героями и интересным сюжетом. А... можно к этому немного чудес? На сладкое?  Круглые глаза
Но чудеса лучше получаются у фэнтэзи.
 
IP записан
 
Страниц: 1 2 3 4