Увидено у Лиорелин.
___
П.Амнуэль
http://amnuel.livejournal.com/80949.html

Моя статья с таким названием была опубликована в журнале "Полдень, ХХI век", № 1, 2010. После выхода журнала прошло уж два месяца, а потому предлагаю эту статью для обсуждения. Здесь полный вариант, для журнальной публикации статья была немного сокращена.

Замечательный итальянский баритон Тито Гобби в своей книге «Мир итальянской оперы» пишет: «Не могу припомнить, случались ли на свете времена, когда не рассуждали бы о «кризисе оперы». Книги и письма, датированные давно прошедшими годами, содержат те же дискуссии об оперном кризисе. Я лично убежден, что кризис оперы родился вместе с самой оперой».
Если заменить «оперу» на «фантастику», я готов подписаться под каждым словом великого певца. Так же, как живет и привлекает людей в залы опера, несмотря на все «кризисы», фантастика продолжает привлекать читателей, кинорежиссеров и производителей компьютерных игр. В семидесятые годы прошлого века на страницах «Литературной газеты» проводились «круглые столы» с участием тогдашних корифеев жанра, участники говорили о том, что многие темы и идеи себя исчерпали, фантастика становится (стала?) литературой второго сорта, персонажи в фантастике картонные, а сюжеты повторяются, как картинки в калейдоскопе.
Был еще кризис тридцатых годов, когда лучшие фантасты (в лице А. Беляева) хотели писать о новых, фантастических по тому времени, научных открытиях, а партия, правительство и лично товарищ Сталин требовали от фантастов откликаться не «социальный заказ» и писать о достижениях народного хозяйства в эпоху индустриализации.
В середине пятидесятых возник новый кризис, когда фантасты, привыкшие писать именно о достижениях народного хозяйства, поняли, что сейчас можно и другое, недавно запретное. По-старому авторы писать могли, но это стало не нужно, а по-новому не умели.
И в девяностые годы кризис фантастики состоял в том, что по-старому, по-советски, писать уже вроде бы смысла не имело, а по-новому (как?) авторы еще не научились.
Если повспоминать, то на память придут и другие многочисленные кризисы, без которых фантастика в СССР (а потом в России) и существовать, казалось бы, не могла.
На Западе тоже без кризисов не обходилось, причины были иные, но результатом всякий раз оказывалось то, что в фантастике возникало новое направление (поджанр) или становилось популярным направление, существовавшее и раньше, но пребывавшее в загоне.
Иными словами, кризисы в фантастике, как, пожалуй, любые кризисы в человеческом обществе, истории, науке, приводили к выявлению новых литературных тенденций, рождению новых направлений, смене поколений авторов – и фантастика «оживала», хотя на самом-то деле она никогда, со времен своего рождения (когда это было – в древности? были ли фантастикой уже творения Гомера?) и не думала умирать, выходя из перманентных кризисов обновленной и всегда для читателей желанной.
Сейчас, однако, в российской фантастике возникла ситуация, когда речь идет не о кризисе, не о болезни, которую можно вылечить (новыми идеями, появлением новых авторов), а о смерти окончательной и бесповоротной – к счастью, не всей фантастики с ее многочисленными направлениями, охватившими всю литературу, подобно спруту. Речь идет о смерти одного, но недавно очень важного и популярного поджанра (направления, если определение «поджанр» покажется специалистам недостаточно правильным): научной фантастики (НФ). Причем, если лет еще десять назад можно было говорить о клинической смерти, из которой пациента можно вытащить в результате активных реанимационных действий, то сейчас определенно при чтении критических статей, выступлений на форумах в интернете, да и из разговоров с читателями, критиками и издателями создается впечатление, что смерть российской научной фантастики – свершившийся факт, реанимация бесполезна и бессмысленна, тело НФ предано земле, и осталось только соорудить на том месте, где когда-то процветала научная фантастика, памятник, на котором выбить две даты – рождения (шестидесятые годы XIX века, первые романы Жюля Верна) и смерти (конец ХХ столетия). Научная фантастика, так много писавшая о XXI веке, сама в этот век едва вползла на трясущихся ногах и испустила дух на пороге.
В одном из интервью (http://www.astrel-spb.ru/content/view/238/57/), отвечая на вопрос «Как Вы думаете, какое будущее ждет отечественную научную фантастику?», Б.Н. Стругацкий сказал:
- Откровенно говоря, жанр НАУЧНОЙ фантастики (литературы о судьбах научных открытий и о перспективах науки) меня интересует не слишком. У этого жанра, без всякого сомнения, есть свои вершины и свои (блистательные!) образцы, вроде «Голоса Бога» или «Штамма АНДРОМЕДА», но в так называемой Большой Литературе жанр этот своей ниши не отвоевал, - просто потому, что Большая литература это, все-таки, по определению, книги о судьбах людей, а не идей (пусть даже самых поразительных).
И еще:
Связан этот процесс и с коммерциализацией издательского дела, с одной стороны, и с общим разочарованием публики в возможностях и обещаниях науки, с другой. От науки перестали ждать чуда, а ведь большинство читателей ищет в науке не знаний, не открытий, не взрывов необычайных идей, а именно Чуда - магических знаний, волшебных открытий и самых что ни на есть доступных идей, вроде скатерти-самобранки или панацеи от всех болезней. Боюсь, что по этой именно причине будущее НФ нового расцвета не обещает.
Б.Н. Стругацкий назвал, как минимум, две причины гибели отечественной НФ. В эпикризе обычно упоминают три главных причины, явившихся непосредственной причиной смерти НФ, которая всю свою жизнь была отягощена тяжкими хроническими болезнями.

***
Причина первая.
Наука? Это очень сложно!

Наука, породившая в фантастике направление (поджанр) НФ, стала и виновницей смерти. Во времена Жюля Верна и позднее, в первой половине ХХ века, было достаточно просто объяснить читателю и заинтриговать его самыми передовыми научными идеями, Новые идеи, предлагавшиеся фантастами, тоже были, хотя и парадоксальными, но достаточно легко описываемыми. Аппараты тяжелее воздуха, путешествия во времени, парадокс близнецов, параллельные миры, киборги, клоны – эти и многие другие идеи поражали воображение, но были понятны читателям и способствовали популярности НФ. А в наши дни как (и зачем) объяснить в литературном произведении устройство 11-мерной Вселенной, как рассказать об идеях современной молекулярной биологии, квантовой физики? Во времена Жюля Верна НФ брала на себя задачи и научной популяризации, сейчас, когда существует научно-популярная литература, читатель больше не хочет, чтобы НФ играла еще и просветительскую роль.
Иными словами, современная наука настолько сложна, что не может более быть предметом художественной литературы.
Более того. НФ была хороша тем, что авторы не просто рассказывали об уже существовавших в науке идеях, но придумывали свои, то и дело опережая науку, будоража фантазию ученых. Можно сколько угодно спорить о том, случайными ли были сбывшиеся предсказания фантастов, результат от этого не изменится: ведь были же такие предсказания, были и у Ж. Верна, и у Г. Уэллса, и у А. Беляева, и у И. Ефремова, и у Г. Альтова...
А сейчас не то что новое в науке предсказать – даже существующие идеи попробуй-ка объяснить на пальцах и, тем более, в тексте, претендующем на художественность!
На старом же багаже научных идей далеко не уедешь. Увидев в очередной раз в тексте, как персонаж НФ открывает дверь и переходит в параллельную вселенную, читатель поднимет очи горе, вздохнет «сколько ж можно» и отложит книгу. Конечно, и сейчас герои фантастики очень часто открывают дверь (ворота, портал и т.д.) и попадают в иной мир, но подобные идеи перешли из ведомства НФ в другие поджанры: космическую оперу, боевик, даже в фэнтези.
Для НФ нужны новые идеи. Где их взять, если наука так сложна?
Вот НФ и скончалась.

***
Причина вторая.
Наука? Ах, она бяка!

Читатель разочаровался в науке и не хочет больше читать о ее якобы великих достижениях. Действительно: «Радио есть, а счастья нет». Кто виноват? Наука, разумеется. Чем больше ею восхищаешься, тем больше она разочаровывает. Сто лет назад люди этого еще не понимали и радовались достижениям науки, как дети - новой игрушке. Но в ХХ веке человечество резко повзрослело (чему способствовали две мировые войны) и поняло, что наука – не только радио, телевидение, холодильники, компьютеры, телефоны и много чего еще. Наука – это также атомная бомба, новые болезни (вот не было раньше СПИДа, а появился!), реки, в которых дохнет рыба, города, где нечем дышать. К тому же, все великие открытия в науке уже сделаны, и фантасты об этом рассказали. Что принципиально нового открыла наука в последние десятилетия? Ничего. Или такое, что никому, кроме горстки специалистов, не интересно (см. причину 1). Сами ученые говорят, что наука кончается, почитайте хотя бы книгу Д. Хоргана «Конец науки», она и на русском языке опубликована.
Еще полвека назад ученые (точнее, журналисты от их имени) обещали, что вот-вот каждый сможет слетать на уик-энд в космос. А на самом деле? Одну-единственную космическую станцию через несколько лет затопят, потому что не хватает денег на эксплуатацию. Ученые обещали новые источники энергии – где они? Бензиновые двигатели как были сто лет назад, так и остались. Ученые (точнее, фантасты от их имени) обещали если не бессмертие, то жизнь продолжительностью не менее 120 лет. И что? Недавно умерла самая старая жительница планеты, дожившая аж до 115 лет – пяти лет не дотянула до «естественного» срока.
В общем, сплошное разочарование от науки. Разве разочарованные в науке люди станут читать НФ?
Что происходит, когда читатели от какого-то направления литературы отворачиваются и перестают покупать книги? Сначала издатели перестают эту литературу издавать – спрос рождает предложение, отсутствие спроса предложение губит. А потом и авторы перестают писать – зачем же, если на издание рассчитывать не приходится?
Вот НФ и скончалась.

***
Причина третья.
Наука? Нет, человек!

НФ скончалась, потому что была больной от рождения, будучи внебрачной дочерью Большой литературы от ее временного союза с наукой. Из-за этого НФ страдала многочисленными болезнями, литературе не свойственными, – например, синдромом безумного рассказчика: с маниакальным упорством стремилась говорить не о человеке, а о чем угодно другом: физике, ботанике, геологии, астрономии... Из-за этой своей родовой травмы НФ никогда не была полноправным литературным направлением, поскольку смыслом литературы является человек, а в НФ главными героями были научно-фантастические идеи.
Отягощенная таким числом хронических болезней, НФ не могла прожить столько, сколько живет Большая литература. Естественно, что НФ скончалась, и надо еще радоваться, что она сумела прожить почти полтора века – нам бы столько...

* * *
А теперь подробнее.
Вообще говоря, я не очень понимаю разделения литературы на Большую (видимо, реалистическую) и Малую (фантастика, детективы, триллеры, женские романы и много чего еще). Везде есть свои вершины и свои провалы. По каким общим критериям сравнивать, скажем, упомянутый Б.Н. Стругацким «Голос Бога» С. Лема (блистательный образец НФ) и другое, тоже замечательное, произведение Большой литературы – скажем, «Легенды Невского проспекта» М. Веллера? Общее между ними, по-моему, лишь то, что оба произведения написаны словами на бумаге.
На мой взгляд, любое литературное произведение, к какому бы направлению оно ни принадлежало, нужно оценивать индивидуально, принимая во внимание особенности таланта конкретного автора и особенности жанра (направления) – никому ведь не придет в голову использовать одинаковые «мерные линейки», оценивая два таких произведения Л.Н. Толстого, как «Крейцерова соната» и «Царство Божие внутри нас», хотя написаны они одним автором и в одно время.
С другой стороны, я готов согласиться и с тем, что многие, в том числе гениальные, произведения НФ Большой литературой не являются. Свидетельство ли это качественной ущербности НФ, свидетельство ли это того, что НФ – литература второго сорта?
Вернемся к упомянутым выше «Голосу Бога», «Штамму «Андромеда», добавим к списку «Создателя звезд» О. Стэплдона, «Экспедицию Тяготение» Х. Клемента, «Плутонию» В. Обручева, да и из того же С. Лема можно выбрать еще десяток названий – «Кибериаду», «Мнимую величину», «Мир на Земле»... В этих и многих других произведениях НФ герою-человеку действительно уделяется «неоправданно» мало места, и практически весь авторский талант тратится на рассказ о судьбах тех или иных научных идей, прозрений, открытий. Конечно, «своей ниши» в Большой литературе эти замечательные произведения не завоевали и завоевать не могли (авторы к тому и не стремились) по той простой причине, что это другой вид литературы. Можно назвать эти книги НФ-эссе, НФ-очерками или придумать специальное название для обозначения именно такого направления в НФ. Выше я взял слово «неоправданно» в кавычки именно потому, что авторы перечисленных произведений ставили своей целью показать судьбу НФ идей, и судьбы персонажей интересовали их лишь постольку, поскольку соотносились с судьбами идей, занявших место главных героев. Герои-люди вместе с их судьбами занимали на страницах этих произведений ровно столько места, сколько нужно было авторам.
Это идет в разрез с принципами и смыслом Большой литературы? Конечно. Ну и что? В литературе есть много уважаемых жанров – очерк, эссе, трактат. Читатель волен выбрать – читать ли ему «роман о жизни» или «размышления о судьбах мира». Разумеется, оценивать «Голос Бога» в тех же критериях, что «Тихий Дон», попросту бессмысленно – так же, как спрашивать, кто сильнее: слон или кит.
Немного отступая, скажу: меня всегда удивляло страстное стремление астрологов назвать то, чем они с тем или иным успехом занимаются, наукой. «Астрология – древняя наука», «Астрология – наука о влиянии неба на людей»... Астрологи очень обижаются, если им говорят, что их сферу деятельности можно в лучшем случае назвать лженаукой, а в худшем – занятием, ничего общего с наукой не имеющим. Видимо, слово «наука» представляется им пропуском в некий храм, куда войти могут только посвященные. Между тем, наукой астрология действительно не является, поскольку ее принципы не отвечают основным критериям – фальсифицируемости, верифицируемости и пр. Тем не менее, множество людей пользуется астрологическими предсказаниями, с упоением читает астрологические книги, знает и интерпретирует свои зодиакальные знаки. И замечательно, если это занятие помогает кому-то в жизни, привносит психологический комфорт. Да, не наука это, и что с того?
НФ, в которой главным героем является идея, а не человек, - не художественная и, тем более, не Большая литература. Согласен. Это обстоятельство как-то принижает собственную, оцененную в правильных критериях, ценность перечисленных выше и многих других произведений? На мой взгляд – нисколько. Путь критики придумают для них иное, внехудожественнолитературное название. И пусть оценивают «Голос Бога» в тех критериях, какие верны для оценки произведений именно этого поджанра.
НФ – направление чрезвычайно широкое. Если на оси отложить далеко слева точку «только идеи, а человека очень мало», а далеко справа точку «главное – человек, а идеи глубоко вторичны», то в спектре НФ можно отыскать произведения, заполняющие всю эту длинную ось.
Конечно, прав Б.Н. Стругацкий, и художественная литература (Большая, Малая, Средняя – всякая) – это книги о судьбах людей. Если бы люди жили в пустоте, на этом можно было бы поставить точку. Но человек – животное общественное, а творческого человека невозможно описать вне его дела – его идей, мыслей, разработок. Судьба творческого человека складывается в подавляющем большинстве случаев не в кругу семьи, а на его рабочем месте, каким бы оно ни было. Авторы Большой литературы часто, повествуя о жизни героя (выдающегося ученого!), ограничиваются рассказом о том, какие вокруг него плелись интриги, как его «подсиживали» на работе, как его бросала (или не бросала) жена и так далее, не говоря (или говоря вскользь) о том, в чем, собственно, его работа заключалась. Меня такие произведения (пусть даже великолепно написанные) оставляют равнодушным, поскольку мне ничего не известно о самом главном в жизни героя. Я понимаю, что он львиную часть времени думает о своих идеях, и именно эти идеи приводят к конфликтам. Но если автор о конкретных идеях своего героя не рассказывает, как я могу верить во все остальное? «Он всю ночь думал о магнитных катушках и к утру решил...» Это – достоверность образа?
Чем в свое время «взяли» читателя романы А. Хейли? Это была бы весьма посредственная литература, если бы автор рассказывал о своих героях вне их работы. Именно потому, что А. Хейли пишет о людях на конкретном рабочем месте, его книги становятся явлением. Книги – о людях, это Большая литература. Но чего бы эти книги стоили вне конкретного производства, порождающего конфликты?
В фантастике этот фактор становится гораздо более существенным. «Двадцать тысяч лье под водой» - это о чем или о ком? Это роман о подводной лодке или о судьбе капитана Немо? На мой взгляд – конечно, о человеке, о Немо. Но чего бы роман Жюля Верна стоил без идеи «Наутилуса», без описаний (которые многим сейчас кажутся излишне длинными и вообще ошибочными) корабля и подводного мира? В спектре НФ роман занимает, на мой взгляд, положение где-то посреди оси – без Немо нет «Наутилуса», без «Наутилуса» нет Немо, и оба главных персонажа представлены настолько полно, насколько это позволял талант Жюля Верна, как литератора и выдумщика.
А «Человек-невидимка»? Это роман о явлении невидимости или о судьбе Гриффина, открывшего и использовавшего невидимость? Конечно – о человеке, о Гриффине, но чего бы стоил этот роман без детальной проработки научно-фантастической идеи? «Человек-невидимка», в отличие от «Двадцати тысяч лье под водой», в большей степени «человечен» и в меньшей степени является «романом идей», поэтому на нашей оси окажется справа от центра, хотя и далеко от того конца, где герой-человек попросту подавляет НФ идею.
Рассказ Г. Альтова «Порт Каменных Бурь» я бы расположил на оси симметрично (относительно центра) «Человеку-невидимке» - ближе к левому концу отрезка. Да, НФ идеи здесь на первый взгляд являются главными персонажами рассказа, не будь идей об управлении движением галактик, о шаровых скоплениях, как концентратах разумных миров, не было бы и рассказа. Но разве не запоминается Зорох – космический капитан, человек, персонаж, «автор» этих замечательных идей? Я очень давно не перечитывал рассказ – возможно, перечитав, был бы разочарован, но ведь факт: до сих пор помню Зороха и его идеи. Именно в такой последовательности.
Более того. В НФ есть идеи – и идеи. Собственно, как герои – и герои. Персонажем НФ может стать такой человек, как капитан Немо. Или Гаттерас. Или Зорох. Личности, которых помнишь всю жизнь. Но есть среди героев НФ и люди «вторичные», не интересные хотя бы потому, что автор не сумел дать им характер, и персонаж получился похожим на тысячи других, известных читателю не только из НФ, но, прежде всего, из произведений Большой литературы.
С идеями то же самое. Есть в НФ идеи удивительные, новые, меняющие представление об окружающей реальности – новаторские НФ-идеи вроде Машины времени (Г. Уэллс), хроноклазма (Д. Уиндэм), мыслящего океана (С. Лем), гомеостатического мироздания (А. и Б. Стругацкие). Есть идеи (их большинство) вторичные или мало интересные, но хотя бы свои, авторские. И есть идеи, взятые из современной науки и техники, – они тоже, будучи талантливо представлены, могут «держать» сюжет и выявлять характер центрального персонажа. Это тоже одна из точек спектра НФ – научно-популяризаторская фантастика, в советское время популярная (произведения А. Бабата, В. Комарова и др.), затем незаслуженно забытая, а сейчас возрождаемая в произведениях А. Первушина.
И так далее. Оценка конкретного произведения, непременно учитывающая все его особенности (в том числе жанровые), – дело критика. Возможно, тщательный разбор покажет – да, в этом конкретном опусе идея задавила героя, это плохо, нарушено равновесие, автор с задачей создать полноценное художественное произведение справился плохо или не справился вообще.
Но где такие критики, где такая критика? Куда проще и привычнее – навесить ярлык.
В НФ очень много произведений, где идея есть, а живого героя нет (они расположились в крайней левой точке оси НФ). Еще больше произведений, где нет ни толковой идеи, ни героя. Но это проблема не жанра, а автора. Нужно отметить, что автору, посвятившему себя НФ, талант необходим двоякий: литературный и научный. Способность создать «живого», достоверного героя и способность придумать достоверную, новую, интересную научно-фантастическую идею. Много ли таких авторов в НФ? Мало, конечно, и большая часть НФ произведений – это средние или плохие, а то и графоманские тексты, не отвечающие критериям ни литературы, ни науки. Но ведь и в Большой литературе именно такие тексты – средние, плохие, а то и просто графоманские – составляют большинство. Закон Старджона применим к любому виду человеческой деятельности и к любому литературному направлению – Большая литература не исключение. Возможно, закон Старджона вообще является универсальным законом природы, и применить его можно даже к тому, что создал совсем иной, гениальный Автор... Впрочем, это тема для другого разговора.
Если герой НФ получился «картонным» - не потому ли, что нет у него умной, интересной цели в жизни? Может ли быть живым персонаж-ученый, увлеченный идеей «пси-поглощения» с придуманными ad hoc свойствами? Космонавт, для которого «пси-поглощение» всего лишь возможность попасть на другую планету, может стать живым персонажем, поскольку у него главная идея – другая, вот она-то и должна быть настоящей, интересной. Желательно – новой.
Если Большая литература – о человеке, то и в НФ немало произведений Большой литературы. И именно в этих произведениях чаще всего можно найти новые, красивые научно-фантастические идеи. Персонаж не интересен без его идей, идеи не интересны, если нет героя, положившего жизнь на достижение цели.

* * *
Несколько лет назад, говоря об окончательной гибели российской НФ, я привел в качестве тестового произведения повесть С. Синякина «Монах на краю земли», получившую в последнем году прошлого тысячелетия практически все премии фэндома. Мои оппоненты пеняли мне тогда, что я не понял истинного смысла повести; фантастическая идея, мол, там глубоко вторична, это произведение об ищущем человеке – аэронавте Штерне. Судьба человека – вот главное, вот что сделало повесть замечательным литературным произведением.
Я с этим и не спорил. Конечно, «Монах на краю земли» заслужил награду. Проблема была совсем в другом.
Герой повести С. Синякина аэронавт Штерн сделал выдающееся научное открытие: Земля, оказывается, плоская и покоится на трех китах, а небо есть твердь, расположенная на высоте нескольких десятков километров. В общем (и автор не скрывает источника своего вдохновения), - это описание известной картинки из средневековой книги об устройстве мироздания.
Я понимаю, конечно, что С. Синякин не собирался серьезно утверждать, что Земля – плоский круг. Это удачная, на его взгляд, метафора. Нужно было взять какую-то идею, чтобы изобразить ее в качестве открытия мирового значения. Можно было взять другую идею – мировой лед, например. Или теорию флогистона. Или еще что-нибудь столь же «выдающееся» и наукой похороненное.
Извините, но я не верю этому герою и этому сюжету (следовательно – и автору) по той простой причине, что не могу поверить в то, что это – серьезно.
Какие замечательные примеры можно найти в НФ, где герои-одиночки восстают против косности, идут вперед и побеждают (или погибают, но все равно побеждают, ибо в любом случае новое, неизведанное одерживает победу над косным, отживающим): «Мастера» У. Ле Гуин, «Стена мрака» А. Кларка, «Стена вокруг мира» А. Когсуэлла. Уж насколько абстрактнее, казалось бы, юноша Шерван из «Стены мрака», насколько он дальше от реальности, чем жизненно выписанный Штерн! Но Шерван запомнился мне на всю жизнь, и подвиг его запомнился, и идея, ради которой он пошел против соплеменников, запомнилась своей красотой и необычностью.
«Монах на краю земли» окончательно доказал: в современной российской фантастике новые идеи не нужны ни читателям, голосующим рублем, ни писателям-фантастам. Более того: новые идеи не просто не нужны, они вредны!
На мой взгляд, с тех пор (почти десятилетие прошло) ситуация не изменилась. Раньше можно было выбирать – «пациент скорее жив, чем мертв» или «пациент скорее мертв, чем жив». Сейчас ясно: пациент (российская НФ) мертв. Причины названы.

* * *
Все перечисленные причины смерти НФ, как поджанра фантастической литературы, можно назвать географическими инвариантами. На Западе разочарование обывателя в науке, насыщение НФ идеями и ее «отлучение» от «героя» наступили раньше, чем в России. Западная НФ столкнулась с этими проблемами лет 30-40 назад, коммерциализация фантастики на Западе наступила еще раньше – в тридцатые и даже двадцатые годы. Об этом писал С. Лем в своих статьях (например, в «Science fiction - безнадежный случай с исключениями») еще в начале семидесятых годов прошлого века, а затем и в книге «Фантастика и футурология». Естественно было бы предположить, что на Западе (более узко – в американской фантастике) НФ должна была исчезнуть, раствориться в других направлениях фантастики еще тогда, когда в советской фантастической литературе именно НФ была востребована по идеологическим соображениям, не зависевшим от читательского спроса. Как ни странно, при всех кризисах, которые испытывала советская фантастика и которые нашли отражение в многочисленных дискуссиях, одного из реальных кризисов она избежала в силу государственного устройства – кризиса перепроизводства, кризиса, связанного с коммерциализацией фантастики. Несмотря на все разговоры о том, что фантастика в СССР – золушка, что ее издание передано в два-три издательства, а остальные фантастику не замечают, ассортимент фантастики чрезвычайно невелик, число новинок можно пересчитать на пальцах, - несмотря на все это, реальное отношение властей к НФ (а иной фантастики в СССР практически не было) было таким же (или почти таким же), как к Большой литературе. Фантастам дозволялось даже больше, чем реалистам. Автор-мейнстримовец, слишком далеко (как показалось кому-нибудь «наверху») зашедший в критике власти, мог загреметь в лагеря (и гремел – вспомните А. Синявского и Ю. Даниэля) или «добровольно» выслан за границу (В. Некрасов, А. Галич, А. Солженицын). А. и Б. Стругацким за их гораздо более радикальные «Сказку о тройке» и «Улитку на склоне» сильно портили жизнь, отлучали от издательств, цензура свирепствовала – все так, но, к счастью, авторы остались на свободе и писали хотя бы в стол, чтобы потом, когда настали перестройка и гласность, опубликовать такие произведения, как «Град обреченный», «Гадкие лебеди», «Отягощенные злом».
На Западе же именно в те годы бушевал кризис НФ, о котором писал С. Лем и о котором ни читатели, ни авторы фантастики в СССР не имели представления.
Никто, однако (во всяком случае, мне не приходилось об этом читать), из западных критиков не объявлял о том, что НФ умерла, похоронена, процесс ее смерти необратим. Читатель и там был разочарован в науке, не видел в НФ «живых персонажей», но авторы продолжали предлагать новые научно-фантастические идеи и новых персонажей, идеи эти олицетворявших. Что примечательно – издатели и не думали отказываться публиковать НФ. Был спад, пришелся он на семидесятые-начало восьмидесятых годов и завершился появлением произведений Л. Нивена, К. Приста, а впоследствии С. Бакстера, Г. Бенфорда, Г. Игана, В. Винджа, Д. Симмонса, Т. Чана и многих других, о которых читатель в России ничего не знает, поскольку этих авторов на русский язык не переводили (под тем предлогом, что НФ умерла, читателю это не нужно, зачем же тратить деньги на перевод и издание книг, которые останутся не востребованными?). И, разумеется, все это время продолжали писать корифеи НФ А. Кларк, Р. Хайнлайн, А. Азимов, К. Саймак (чью фантастику, возможно, нельзя отнести по форме к жесткой НФ, но произведения эти глубоко научны по духу, по мировосприятию).
В СССР (а затем в России) эволюция фантастики отставала от западной по фазе – те же кризисы и смены поколений и волн происходили с опозданием лет на тридцать. Причина была в том, что в свободное развитие жанра вмешивалось государство, тормозя процессы, которые сами по себе произошли бы гораздо раньше.
Лет десять назад, когда российская НФ находилась еще в состоянии клинической, а не необратимой смерти, нужно было проводить реанимационные мероприятия, и покойника можно было еще вытащить с того света. Зачем? Да потому, что существование в общественном сознании НФ не сводится только к наличию или отсутствию небольшого по величине (он и в прежние времена был небольшим – в том числе, на Западе, где «расцветали все цветы») сектора литературы. Интерес читателей к НФ отражает интерес общества к науке. Падение интереса к НФ происходит одновременно с падением интереса к научно-популярной литературе. Но и это следствие, результат, а не причина процесса. Третий из упомянутых выше факторов – падение интереса общества к науке является причиной падения интереса к научно-популярной и научно-фантастической литературе.
Это очень серьезно – в конце концов, не так уж важно, что произойдет с каким-нибудь литературным направлением. Куда важнее – что произойдет с обществом, со страной, где наука не востребована, на науку не выделается достаточно (по современным меркам) средств, не делаются открытия мирового уровня, не производятся (и даже не конструируются) самые передовые приборы и аппараты. Российские ученые предпочитают вести исследования за рубежом, а молодежь неохотно идет в науку, предпочитая изучать предметы, более практичные и прибыльные.
Когда (и если) государственная поддержка науки в России вернется хотя бы к тому уровню, какой был тридцать-сорок лет назад, тогда и можно будет рассуждать о возможной реанимации НФ – и не только НФ, но и других направлений литературы, с НФ связанных.
Обществу, государству наука не нужна – и на полках книжных магазинов очень трудно найти не только НФ, но и качественные научно-популярные книги. На «гнилом» Западе о самых последних достижениях науки пишут простым и понятным языком (вот умеют же!) такие корифеи, как С. Хокинг, Р. Пенроуз, С. Вайнберг, Д. Дойч, М. Каку – сплошь самые известные ученые, в том числе лауреаты Нобелевской премии. А в России? Когда-то научно-популярные книги писали выдающиеся ученые И. Шкловский, В. Гинзбург, Я. Зельдович, И. Новиков – писали популярно о самом новом и передовом в науке. Сейчас нет авторов такого уровня и нет таких книг.
Научно-популярная литература разделила судьбу НФ.
Это плохо не потому, что исчезла некая область литературы, которая якобы тщилась достичь, но так и не достигла уровня «мейнстрима». Плохо – потому что НФ была зеркалом. В ней отражались реальные достижения науки, в том числе мировой. Исчезли научные достижения, исчезла научно-популярная литература, умерла НФ. Цепочка простая.
Говорят – Россия сейчас встает с колен. Замечательно. Но, вставая с колен, не затоптали бы окончательно науку, которая была когда-то гордостью страны, открывшей человечеству дорогу в космос.
Без развитой науки у государства нет будущего. С колен-то встать можно, но глиняные ноги, не поддерживаемые наукой и самой передовой технологией, быстро подогнутся.
НФ – всего лишь зеркало, индикатор. Если зеркалу нечего отражать – хорошо ли это для России?

***
Несколько замечаний в заключение.
Б.Н. Стругацкий прав в том, что гибель НФ связана, в частности, с коммерциализацией издательского дела. С. Лем писал об этом еще в 1972 году применительно к западной фантастике. Планка в фантастике, по мнению С. Лема, опустилась ниже плинтуса из-за того, что фантастика на каком-то этапе (на Западе это произошло еще в тридцатые годы, а у нас после развала СССР) стала литературой сугубо коммерческой, в отличие от мейнстрима (Большой литературы). И если в мейнстриме автор вынужден подтягиваться до вершин (иначе не будет хорошей критики, стипендий и премий, которые в мейнстриме имеют материальное содержание и позволяют прожить год-два, спокойно сочиняя новый роман), то в фантастике все наоборот – автор вынужден снижать планку, иначе не будет тиражей, а значит, издатель и издавать не станет. Исключения редки – С. Лем приводит в пример одного лишь Ф. Дика.
И еще. По наблюдению С. Лема, если автор начал с мейнстрима и там пробился, то он потом может написать любую чепуху в жанре фантастики, и критики будут говорить: «О, Имярек пробует себя в разных жанрах, и получается замечательно». Но если автор начал с фантастики и признан фантастом, то пусть он потом напишет гениальное мейнстримовское произведение, критики скажут: «Фантаст Имярек попытался выбраться за пределы гетто, и, конечно, неудачно». Примеры из российской фантастики известны. Большая часть последних произведений Е. Лукина имеет слабое отношение к фантастике – если бы он изначально публиковался, как автор Большой литературы, то «Портрет волшебника в юности», «Бытие наше дырчатое», «Лечиться будем», конечно, были бы оценены критиками, как замечательные прорывы автора, использующего метод фантастики в своем творчестве. Но Е. Лукин – фантаст «по определению», и критики Большой литературы его творчество попросту не замечают. В то же время о слабых, с точки зрения любого знатока фантастики, произведениях «Кысь» Т. Толстой и «День опричника» В. Сорокина критика пишет, как о замечательных достижениях, прорывах Большой литературы в область фантастического...
НФ при жизни не стала частью Большой литературы. А разве могла? Или должна была?

* * *
В современном книгоиздании возник новый термин – книжный продукт. Книга, не имеющая отношения не только к Большой литературе, но к чему-то художественному вообще. Книга, над которой не только слезами не обольешься, но и мозги включать не надо, чтобы прочитать скрытое под обложкой. К счастью, российская НФ умерла, не успев стать книжным продуктом. К сожалению, многие другие современные направления фантастики все больше приближаются к уровню именно книжного продукта.
Будь НФ жива, она смогла бы противостоять этому процессу.
А теперь – что ж говорить.
Amen.

Честно говоря, по поводу этой статьи можно сказать всего одно слово. И я думаю, автору темы понятно, какое -- в этом слове семь букв, начинается на "б", кончается на "к", и для большинства это слово -- фамилия знаменитого французского писателя :). А по сути -- сейчас просто мало ученых с литературными талантами (или наоборот -- литераторов с научными). А что наука "кончается", первым сказал Кельвин больше 100 лет назад. Что было потом -- все знают.

Мне тоже не хочется верить в окончательную смерть любимой своей НФ. Но шкала, где с одного конца - идеи, с другого - люди, мне понравилась.

Эта Тема была перемещена из Доск для оффтопиков отправил Blackfighter.

по теме я имею сказать: литература бывает художественная, научно-популярная, учебная эт сетера, а не Большая и Небольшая... а более - ничего :)

Тут про фантастику и фэнтези на постсоветском пространстве, довесить статью не успеваю, всё завтра.
https://gorky.media/context/ot-tolkinistov-do-popadantsev/

/ворчит/  Мария Галина... угу, "Хомячки в Эгладоре". Ну, в принципе, да, - что-то подобное и как-то так поданное и должно было появиться. Жаль только, если историю российской фантастики будут изучать вот по этому: ляпов все-таки многовато, и тенденциозность (сиречь перекосы) - тоже вполне заметна.
  Но может быть и правда - лучше такая история, чем  вовсе никакой?

Не лучше, конечно, но то, что формирует общественное мнение, лучше знать в лицо. Чтобы потом неожиданностей не было.

http://schwalbeman.livejournal.com/35606.html

Опять цитирую Ласточкина. Ну хорошо он по некоторым вещам написал!

Сначала -- вступление. Многабукафф.


Цитировать:

Определяющей особенностью культурного мэйнстрима является его избирательный сенсуализм. Поп-культура бьет по отдельным чувствам, причем каждый жанр целится в определенный человеческий рефлекс с целью возбудить его по максимуму. Комедия заставляет смеяться, боевик эксплуатирует либидо самца, мелодрама — тот самый инстинкт витья гнезда, который, обостряясь, заставляет беременную на девятом месяце женщину с маниакальным упорством прибираться, мыть полы, покупать ненужные продукты и вещи, рискуя выкинуть драгоценный плод. Детектив весь посвящен удовлетворению инстинкта выслеживания. Анализ эротики я оставляю читателям в качестве несложного домашнего упражнения. Неверно, что каждому направлению в массовой культуры соответствует инстинкт. Не существует, к примеру инстинкта смеха, который, в противном случае, должен был бы дать жизнь жанру комедии. В еще большей степени это относится к фильмам ужасов. Их задача — пощекотать чувство страха. Аналогично, жанр трэша, появившись с некоторым опозданием, занял свою экологическую нишу возбудителя отвращения.

[Я не сразу поняла последний абзац. Видимо, имеется в виду, что читатели не должны путать инстинкт и чувство, это разные вещи -- Mixtura]


Цитировать:

Целью каждого голивудского фильма, любой книжки в мягкой обложке карманного формата является какое-либо человеческое чувство. Отличие массовой культуры от «не массовой» (элитарной, классической) пролегает, главным образом в сосредоточенности продуктов массовой культуры на одном каком-то аспекте человеческой души и полного исчерпывания содержащегося в нем эстетического потенциала. Мэйнстрим заканчивается там, где начинается многогранность. Именно с этим связан тяжелый и продолжительный кризис жанра трагикомедии: все, что ныне выдает себя за таковую, либо вынуждено довольствоваться мизерными тиражами, либо же нагло лжет. В этом свете особенно интересно рассмотреть сенсуалистскую специализацию жанров фантастики и фэнтэзи. В их основе лежит чувство, почти совершенно проигнорированное исследователями человеческой природы. Кажется, последним, кто хорошо и более-менее полно написал о нем, был У. Джеймс («Многообразие религиозного опыта»). Речь идет о чувстве чуда.

Продолжение.


Цитировать:

Я уверен в том, что понятие о чуде есть главное качество, отделяющее человека от животного. Все остальные «определяющие» факторы присутствуют у высших приматов: и зачатки разума (шимпанзе могут решать арифметические задачи и изъясняться, указывая пальцами на пиктограммы), и чувство юмора (в вас ни разу не плевал верблюд? знающие люди говорят, что горбатые твари выбирают момент плевка исключительно точно), и способность удивляться. Но удивление и чувство чуда суть разные вещи. В последнее органически входят и удивление, и любознательность, и даже, отчасти, страх. Все это, соединившись, дает нечто единое и совершенно бесшовное, узнаваемое с первого взгляда. «Род лукавый и прелюбодейный знамения ищет». Раздражение Спасителя, явственно звучащее в этих словах вызвано, как мне представляется, тем, что «род лукавый» ищет знамение не с целью духовного совершенствования, а ради самого знамения, желает чуда ради чуда и более ни ради чего. Адекватность чувства чуда внешней среде является интереснейшей темой, которую я в свое время вкратце затронул в заметке «Второе дыхание. Второе рождение». Коллективная интенция, направленная на не существующие реально, иллюзорные сущности, не может не препятствовать выживанию вида, постоянно находящегося в непростых природных условиях. (...)    В упомянутой выше заметке я вывел из этого рассуждения шутейное (других не бывает) доказательство бытия Божия, а можно было бы говорить более конкретно о доказательстве историчности грехопадения. Не соответствующее никакому явлению природы чувство есть чудесное доказательство того, что когда-то человечество обитало там, где живое и непосредственное Чудо всегда было доступно и очевидно. Даже будучи изгнаны из этих мест, мы все еще испытываем время от времени, подобные фантомным болям в отсеченной хирургом руке, странные ощущения, и мучительно пытаемся приспособить из к феноменам действительности. Впрочем, я несколько отвлекся.

Цитировать:

Долгие тысячи лет главным каналом реализации чувства чуда была вера. Я вовсе не считаю, этим исчерпывается роль религии в обществе. Но у рода лукавого и прелюбодейного до самого последнего времени не было другой возможности получить знамение, кроме как от служителя культа, ибо наивные и глубоко религиозные люди прошлого почему-то совершенно не верили в сказки. А потом что-то изменилось: неодушевленная и бездуховная материальная субстанция показала себя бесконечной, бездонной и неисчерпаемой сокровищницей чудес; рогом изобилия, из которого можно было пить и пить чудо, ни у кого не спрашивая разрешения. Если раньше чудо дозировалось высшими силами, черпак — норма, со дна погуще, то теперь выяснилось, что на раздаче никого нет — полное самообслуживание. Человечество заигралось наукой, как ребенок, дорвавшийся до маминой заначки с шоколадками. Не верьте тем, кто выводит феномен НТР исключительно из экономических предпосылок. Врут экономические монисты, как и всякий монист не может не соврать ради спасения своей кособокой доктрины. Разумеется, без подпитки в XIX в. капиталом, наука не добилась бы своих головокружительных успехов. Однако это лишь одна сторона медали. Вторая, необходимая, причина прогресса состоит в том, что наиболее зависимые от чудесного аддикты научились удовлетворять свои страсти исследованием мертвой материи. Род лукавый и прелюбодейный знамение нашел.

Цитировать:

Возвращаясь к массовой культуре, проанализируем, как именно менялся жанр, дергающий за струнку чувства чуда. Впрочем, этот анализ уже неоднократно проводился. Фантастическая литература до середины XIX в. являла собой жалкое зрелище: ее практически не было. Произведения, обычно предлагающиеся на роль фантастических, как правило, использовали фантастические допущения либо для создания своего рода эзопова языка (в целях социальной сатиры), либо для того, чтобы потешить другое издавна присущее человеку чувство, чувство абсурда. Ни Рабле, ни Бержерак не были фантастами в современном понимании этого слова. Подлинная фантастика началась с Ж. Верна и Г. Уэллса. «Путешествие к центру земли» Ж. Верна было написано в 1864 г. Это была подлинно научная фантастика. В XX в. эволюция фантастики уже протекала в направлении освобождения от научности. Процесс этот не был простым, однако тенденция очевидна. Ранняя фантастическая литература почти вся состоит из скушных технических и научных деталей, на фоне которых движутся плоские, схематично прорисованные человеческие фигурки. Это весьма напоминает памятники духовной литературы (жития, патерики), тоже скуповатой на психологические детали в ущерб главной цели: описанию горнего мира и способов его достижения. Постепенно насыщенность фантастики наукой убывала, снижались требования к теоретической подкованности авторов, зато писатели оказались вынуждены задуматься о таких вещах, как сюжет, композиция и, в конце концов, мораль. Время шло, появился «Властелин колец», а за ним — многочисленные подражатели. Говорят, что сейчас научной фантастики на рынке пополам с фэнтези. Но это не совсем правда. Дело в том, что то, что теперь называют «научной фантастикой» (hard SF) уже совершенно не удовлетворяет критериям научности, бывшим в ходу в начале века. Как сказал Дж. Лукас, «да, я знаю, что звук не распространяется в вакууме. Но мои звездолеты все равно будут пролетать по экрану с характерным свистом!». Поэтому, можно сказать, что наука уже несколько десятилетий практически не служит удовлетворению жажды чуда. О чем говорят эти метаморфозы? Можно ли сказать, что фантастическая литература есть флюгер прогресса, своего рода касательный вектор, указывающий направление движения человечества в данный момент времени? И означает ли перестройка в фантастике переориентацию всего человечества с космических кораблей на эльфов с троллями? О застое в фундаментальной науке не пишет только ленивый. Но не ждет ли нас катастрофическое падение престижа научного мировоззрения как такового? Может быть. Но, возможно, наукоориентированная цивилизация крепче, чем выглядит.(...) Одно очевидно. Наука двадцатого века покоилась на двух равновеликих опорах: на экономической целесообразности и на романтическом энтузиазме талантливых ученых. В двадцать первом веке ей придется довольствоваться одной лишь первой опорой. Вторую отгрызли стройные эльфы и их изящные цвёльфы. Наука, приватизировавшая чудо, теперь вынуждена постепенно с ним расставаться. Однако она возвращает трофей не в те руки, из которых в свое время его вырвала. Украв монополию на удовлетворение одной из самых основных потребностей человечества у традиционных конфессий, прогресс передает его лженауке, суевериям, сектантам и, будь они трижды прокляты, хоббитам. Посмотрим, что из этого выйдет. Я лично не ожидаю ничего хорошего.

А не может ли быть все гораздо проще? Что просто идет поиск новой темы? (уж не говоря о том, что сказки издавались и в 18, и в 19 веке, и у них всегда было много читатлей).

А вообще, повторю комментарий, который я оставил несколькими сообщениями выше, потому что он и к рассуждениям Ласточкина подходит:
Честно говоря, по поводу этой статьи можно сказать всего одно слово -- в этом слове семь букв, начинается на "б", кончается на "к", и для большинства это слово -- фамилия знаменитого французского писателя. А по сути -- сейчас просто мало ученых с литературными талантами (или наоборот -- литераторов с научными). А что наука "кончается", первым сказал Кельвин больше 100 лет назад. Что было потом -- все знают.

А вообще мне кажется так.
1. Когда издавалась "Библиотека современной фантастики" 70-х годов, там говорилось, что НФ в фэнтези и наоборот превращается не так уж сложно с помощью чисто внешней атрибутики (как там говорилось, достаточно заменить у мифического царя Мидаса, умевшего превращать все в золото, волшебную способность на атомный конвертер -- и мы из фэнтези получим НФ). То есть граница очень нерезкая, и уж что-что, а атрибутику написать проще всего (аргумент "научная фантастика в полном смысле -- это так, которая основана на неопровергнутых гипотезах науки" изрядно отдает формальностью: стала ли хуже "Плутония" Обручева из-за того, что подземного населенного мира почти наверняка не существует? И стоит ли отвергать реально нравящиеся читателям книги только потому, что научные гипотзы, на которых они строились, устарели?). В принципе и космическая опера стоит где-то на грани между фэнтези и НФ -- и не только из-за звуков в вакууме или вечного вопроса "как передавать информацию в империи, протянувшейся на тысячи световых лет", но и из-за внешней атрибутики (классический мотив квеста -- вполне фэнтезийный).
2. Про веру в чудо. Что такое чудо? Когда в нужное время и в нужном месте происходит маловероятное, но желаемое событие и происходит маловероятная, но желаемая встреча -- чем не чудо? Гигантская флуктуация Стругацких -- чем не чудо?
Ну а все прочее -- обычная аргументация класса "раньше вода была мокрее и трава зеленее".

Цитировать:

А не может ли быть все гораздо проще? Что просто идет поиск новой темы? (уж не говоря о том, что сказки издавались и в 18, и в 19 веке, и у них всегда было много читатлей).

Где и что проще?
Не уловила противопоставления.

Разве что хотелось бы отметить разницу между сказками и НФ: сказки принципиально несерьезны и могут позволить себе неправдоподобие.
В НФ важной деталью является именно "достоверность": читатель должен поверить в реалистичность описанного мира.
В героической фантастике -- проникнуться гордостью за человечество, в антиутопической -- ужаснуться. Но -- поверить.
Иначе, при том же сюжете, получится сатира, утопия, сказка, притча, космоопера и еще что угодно -- но не фантастика. 

Цитировать:

И стоит ли отвергать реально нравящиеся читателям книги только потому, что научные гипотзы, на которых они строились, устарели?)

Зачем отвергать? Читатель сам расстроится, не обнаружив на Гугл-карте  Затерянный мир ;D 
Если серьезно -- верить фантасту читателю нужно, только он пока читает. Для его собственного, читательского удовлетворения. Если не прошедший проверку временем фантдоп не портит дело -- так и прекрасно.

Худо то, что познание и преодоление мира перестают "цеплять" читателя. Интерес к необыденному в природе упал настолько, что чтение уже никакой фантдоп не портит.  Все одинаково понарошку, и НФ становится, действительно, сказкой в наукообразном антураже.

Цитировать:

Про веру в чудо. Что такое чудо? Когда в нужное время и в нужном месте происходит маловероятное, но желаемое событие и происходит маловероятная, но желаемая встреча -- чем не чудо? Гигантская флуктуация Стругацких -- чем не чудо?

И то, что вы назвали, и еще многое другое.
Но речь в заметке не о вере, а о желании чуда. Наблюдать чудо (с безопасного расстояния) -- это просто приятно! (Целая профессия фокусников кормится с этого.)

Лично мне, например, каждый раз щекочет душу вид взлетающего самолета.
Где-то в мозгу не умещается: вот, только что он стоял на земле, тяжелый,  массивный и серый. И вдруг эта махина скользит, опираясь на воздух! Ну как же так?! 
Я прекрасно знаю, что полет самолета объясним с точки зрения механики (это не шмель, в конце концов!) -- и все равно удивляюсь и восхищаюсь.
И в книгах тоже. Да, я люблю и уважаю книги с живыми героями и интересным сюжетом. А... можно к этому немного чудес? На сладкое?  ::)
Но чудеса лучше получаются у фэнтэзи.

Цитировать:

Где и что проще? Не уловила противопоставления.

Понимаешь, мой опыт показывает: если теория пессимистическая, то она скорее всего ошибочна. И вывод о выдыхании НФ, и попытка заявить, что культура и в частности НФ занимают "не свое место" в формировании мировосприятия (мотив разочарования), отдают как раз пессимизмом (так же как и старый и неявно присуттвующий в этом тексте вывод, что новых открытий больше не будет).

Цитировать:

В НФ важной деталью является именно "достоверность": читатель должен поверить в реалистичность описанного мира. В героической фантастике -- проникнуться гордостью за человечество, в антиутопической -- ужаснуться. Но -- поверить. Иначе, при том же сюжете, получится сатира, утопия, сказка, притча, космоопера и еще что угодно -- но не фантастика.

Реалистичность (достоверность) достигается в основном художественными, а не научными средствами. И, кстати, похоже, что в этом аргументе автор, говоря "фантастика", имеет в виду не просто НФ, а один из ее поджанров -- так называемую "твердую" НФ, которая не исчерпывает всей НФ ("твердая" строится на естественнонаучных гипотезах, "мягкая" на гуманитарных, да и граница НФ и космооперы отнюдь не так однозначна, а еще есть жанр science fantasy).

Цитировать:

Худо то, что познание и преодоление мира перестают "цеплять" читателя. Интерес к необыденному в природе упал настолько, что чтение уже никакой фантдоп не портит.  Все одинаково понарошку, и НФ становится, действительно, сказкой в наукообразном антураже.

Это вопрос некого насыщения, а не меры аргументированности. Интерес к необыденному всегда был не универсален, более того, рискну предположить, что раньше он был гораздо меньше.

Цитировать:

Но чудеса лучше получаются у фэнтэзи.

Тогда получается, что деление идет не по мере силы идей (научных, этических...), а по мере способности развлекать. Но это две разные классификации (к тому же, есть расхожее убеждение, что развлекательная литература по определению второсортна, кстати, похоже, что это рассуждение за кадром присутствует и в этом тексте, потому что там неявно мотив -- современная фантастика плоха, потому что развлекательна в гораздо большей мере, чем поучительна).

Немного из жизни чудес.

Цитировать:

И вывод о выдыхании НФ, и попытка заявить, что культура и в частности НФ занимают "не свое место" в формировании мировосприятия (мотив разочарования), отдают как раз пессимизмом (так же как и старый и неявно присуттвующий в этом тексте вывод, что новых открытий больше не будет).

Упс. А я всего этого в тексте не увидела.
Я так поняла, что НФ – закономерная реакция культуры на идеи Просвещения. На образ Чуда на Земле, маячащего где-то вот-вот в ближайшем будущем. Пока Чудо было сильно и многообещающе -- НФ эксплуатировала желание читателя узнать о нем побольше и помогала формировать мировосприятие. Массовый читатель прощал и пунктирных персонажей, и простоватые сюжеты – лишь бы Чудо светило из строк.

А потом с читателем что-то случилось. Привык? Испугался? Объелся?
Или поставляемые наукой «чудеса» встроились в образ мира и простой человек не переживает их чудесность? 

Тут какой-то выверт психологии: для того, чтобы нечто воспринималось как чудо, оно должно вламываться в обыденность. Разрушать картину мира.
Кенгуру – это чудо. Потому что нормальные животные так не прыгают.
Когда-то и слон был чудом, и крокодил.

Пенициллин был чудом для своего времени, потому что у людей была картина мира, в которой от инфекции легко умереть. Сейчас он уже не чудо, и следующее поколение антибиотиков чудом не будет – привыкли.

Телефон был, наверное, чудом. Говорить и слышать на расстоянии, вау!
А мобильник... Ну, весело, конечно, фотографии из леса пересылать.
Но это же просто телефон, только без проводов.

Самолет – удивителен, потому что он вначале стоит на земле, и видно, что он -- тяжелый. В нем летят толстые  туристы с чемоданами, обычные настолько, что дальше некуда.
Атомная подлодка технически гораздо сложнее самолета. Но она – где-то во льдах, не контрастирует с обыденностью -- и вызывает какие угодно чувства, но не удивление. Да, достигли Северного Полюса. Да, рекорд, триумф техники и инженерной мысли. Но не чудо.

Так что открытия-то будут. Но в большинстве своем они не будут вызывать эмоционального всплеска. Ну, открыли. Ну и что?


Цитировать:

Тогда получается, что деление идет не по мере силы идей (научных, этических...), а по мере способности развлекать.

Не наблюдаю противоречия. Это не значит, что его здесь быть не может, но в такой формулировке -- не наблюдаю.
Сила художественного произведения -- это и есть сила вызываемых им эмоций.
Если давить на одну эмоцию -- это бьет эффектнее.
К сожалению, произведения от этого тупеют.  :(
Лично мне многоплановые произведения нравятся, а тупые -- нет. Но в каких единицах это выражается? Явно не в силе воздействия.
О чем и пишет автор во вступлении (я его вынесла в отдельный пост).

Вот такой угол зрения (именно как угол) вполне осмыслен, это проблема насыщения человеческого восприятия. Но это напоминает о том, что: а) все развлечения лимитированы (например, с таким же успехом я знал не одного человека, сделавшего вывод, что "все детективы на одно лицо"); б) в науке и НФ есть специфическая проблема -- "вилка" между сложностью научных идей и необходимостью того, чтобы литература легко воспринималась; в) очень много НФ стало доступной и было уже прочитано, а дальше начинают требоваться совсем новые впечатления.
Но... здесь есть еще одна тонкость. Дело в том, что НФ бывает разная -- бывает НФ на границе с научно-популярной литературой (описание чисто фантастического эффекта), которую, похоже, подразумевал и автор этих обзоров, а  бывает НФ развлекательная (кстати, через эмоции воспринимается прежде всего именно развлекательна литература). И если отрешиться от идеи, что "книги выполняют определенную задачу", то непонятно, почему второй вариант непременно хуже первого. То есть не НФ "умерла", а в худшем случае просто ее роль сменилась с образовательной на чисто развлекательную.

Цитировать:

Когда издавалась "Библиотека современной фантастики" 70-х годов, там говорилось, что НФ в фэнтези и наоборот превращается не так уж сложно с помощью чисто внешней атрибутики (как там говорилось, достаточно заменить у мифического царя Мидаса, умевшего превращать все в золото, волшебную способность на атомный конвертер -- и мы из фэнтези получим НФ). То есть граница очень нерезкая...

Может, в 70-е годы прошлого века так и было.
Но с тех пор многое изменилось.

У  НФ и фэнтэзи сходные приемы привлечения внимания -- описание удивительного реалистическими средствами. 

Но миры НФ и фэнтэзи отличаются, и очень сильно.

НФ -- дитя Просвещения.
Соответственно, мир НФ строится на принципах:
1. Мир однороден и нейтрален.
2. Мир  подчинен законам природы, которые в значительной степени известны и наверняка познаваемы. Познав эти законы, их можно использовать и делать что угодно. 
3. Человеческий разум может познать все, что угодно.
4. Человек, вооруженный разумом и техникой, может сделать все, что угодно.
5. В мире не действует личностного и разумного начала сильнее человека. Можно отыскать другую цивилизацию, посильнее, но это будут те же люди.

В применении к социальному принцип 4 приобретает вид:
4.1. Человек, вооруженный разумом и техникой, может сделать что угодно с другими людьми. (Тема "безумного профессора" и социальные антиутопии)

Можно, конечно, довести принципы до крайности и столкнуть друг с другом.
Например, Стругацкие в "За миллиард лет..." спросили: "Кто сильнее -- познающий разум или закон природы?"
Лем в "Солярисе" поставил вопрос: "Может ли разум познавать себя, если это будет познающему чрезвычайно больно и горько?"

Мир фэнтэзи такими вопросами не задается в принципе.
Потому что основан на других началах.

1. Мир неоднороден и несправедлив. Одних он от рождения наделяет магическими способностями, других -- нет. Талант мага не подлежит передаче, с ним нужно родиться. Избранность -- та же несправедливость, только без магии.

2. Мир подчинен собственным законам, о которых мало что известно. Как работает магия вообще знать "не положено", она принципиально иррациональна и, с точки зрения технаря, вообще выглядит по-идиотски. "Это магия -- и все тут!"

3. Способ достижения нужного -- концентрированное желание. Пара желание+магия заменили разум+технику из мира НФ.

4. Человек, вооруженный магией, может сделать все, что угодно. Как правило -- с другими людьми, потому что природа ему неинтересна.

5. В мире могут существовать и действовать разумные сущности гораздо сильнее человека. Также они могут быть неуязвимы для магии.

Подумавши над этими принципами, приходим к довольно странному выводу:
писатель, строго говоря, не выбирает, в каком жанре ему писать. 
Жанр будет зависеть от того, во что верит автор, как-то так. 

[quote author] 
Цитировать:

Когда издавалась "Библиотека современной фантастики" 70-х годов, там говорилось, Подумавши над этими принципами, приходим к довольно странному выводу: писатель, строго говоря, не выбирает, в каком жанре ему писать.  Жанр будет зависеть от того, во что верит автор, как-то так.

  Если бы так...
  Каков, по-Вашему, процент писателей (для определенности - современных),которые верят в то, что пишут ? Как хотите, а я больше 10 процентов не дам. Авторы в лучшем случае играют в какие-то игры, по некоторым, преимущественно - не ими установленным правилам. Талантливые авторы - добавляют к обычному пакету правил два-три своих. Гениальные (единицы) - пытаютсяпереписывать или самостоятельно писать правила (половину и более)
  Следственно, жанр будет зависеть от того, какие игры разума сейчас в обществе более популярны.

А как вы, уважаемые форумчане, к Суэнвику относитесь? Прочла сейчас об играх разума и вспомнила про него

Про принципы фэнтези и НФ есть контраргументы. Как минимум два.
1. Есть писатели, которые успешно писали и фэнтези, и НФ (например, Желязны, Саймак, Урсула, Пол Андерсон, и даже Азимов -- рассказ "Апрельское колдовство").
2. Есть жанры переходные между фэнтези и НФ -- космическая опера, science fantasy (причем в последнем случае -- в обе стороны: либо магия в нашем мире, как в "Понедельнике", либо отыскание научных закономерностей магии в сказочном мире -- "Операция Хаос"), либо миры, где атрибутика фэнтезийная, но основа научная (классический пример -- Перн).
То есть эти принципы не работают для весьма обширной полосы.
Впрочем, рискну предположить, что основания для утверждений о "выдыхании" НФ и прочих в том же духе основываются на утверждении, что автор решает написать книгу, потому что ставит себе художественную задачу осветить некую философскую, научную или этическую идею. Но мне кажется, далеко не всегда это утверждение верно.

eotvi: хочешь смейся, хочешь нет, Суэнвика не читал совсем. Это киберпанк или что-то подобное?

Хольгер, он самый и не только. Я две вещи прочла несколько лет назад, перевод не понравился. А может авторский язык, мне чего-то не хватило. Но именно научности там богато и разнообразно, полно идей

Наверно, киберпанк -- просто не мое.

На мой вкус киберпанк слишком груб и опредмечен, либо авторы так пишут

Эрин, Вы не могли бы несколько раскрыть тему? Потому что у меня создалось ощущение, что вы в коротком посте написали о трех разных вещах.

Цитировать:

Каков, по-Вашему, процент писателей (для определенности - современных),которые верят в то, что пишут ? Как хотите, а я больше 10 процентов не дам.

«Верят в то, что пишут» -- полагаю, что  фантасты поначалу искренне верили,  а потом – тихо надеялись, что мир можно «свести к механике». А фэнтэзисты, в значительной степени, разделяют пессимизм на тему «радио есть, а счастья нет». И это не может не просачиваться в тексты.  Вы об этом?

Цитировать:

Авторы в лучшем случае играют в какие-то игры, по некоторым, преимущественно - не ими установленным правилам. Талантливые авторы - добавляют к обычному пакету правил два-три своих. Гениальные (единицы) - пытаются переписывать или самостоятельно писать правила (половину и более)

Что это за правила?
Можно ли на трех страницах описывать, как устроен кварковый бурбулятор, не влияющий на сюжет? 
Можно ли заканчивать любовную линию ничем? 
Можно ли описывать людоедов, пожирающих собственных детей так, что читатель проникнется к ним расположением и восхищением?
Что имелось в виду?   
 
Цитировать:

Следственно, жанр будет зависеть от того, какие игры разума сейчас в обществе более популярны.

Принципы мировоззрения являются популярными играми разума?

Хольгер

Цитировать:

Про принципы фэнтези и НФ есть контраргументы. Как минимум два. 1.      Есть писатели, которые успешно писали и фэнтези, и НФ (например, Желязны, Саймак, Урсула, Пол Андерсон, и даже Азимов -- рассказ "Апрельское колдовство").

А против чего это контраргумент? (Серьезно, сформулируйте в позитиве. Может получиться очень интересно)

Автор – живой человек. И даже с неосознаваемыми принципами у него может случиться многое.
Например,  «Хайнский цикл» Урсулы Ле Гуин – прекрасно иллюстрирует, как автор уходит из фантастики в фэнтэзи, как одни принципы сменяются другими.

«Планета Роканнона» начинается как НФ. Изначально задана «цивилизаторская» позиция героя – прилетел на космическом корабле из технически развитого мира на отсталую планету.

А дальше автор начинает «отшелушивать» его техничность, как луковицу, слой за слоем. Вначале гибель корабля и друзей. Потом тонет оружие и «Справочник по мирам» (замечательная деталь!  ;)).  От сожжения героя еще спасает некий супер-костюм, но технические чудеса заканчиваются к первой трети книги.

А что взамен?  Начинаются чудеса фэнтэзи. Герой получает необъяснимый в рамках науки дар телепатии и горькое пророчество, которое, конечно, сбывается.

Финал снова «включает» фантастику: враги уничтожены техническими средствами. Но пробраться на их корабль герою удается благодаря телепатии. Фэнтэзи бьет фантастику из её же бластера, добавляя своим кинжалом.

«По просьбам трудящихся» могу разобрать другие произведения: где и как внимательная к человеку фэнтэзи обыгрывала простодушную фантастику. Или наоборот.

P.S.   А почему фэнтэзи внимательна, а фантастика простодушна? А так сложилось.  :) Фантастика строилась на представлении о рациональном человеке, взыскующем простых и понятных вещей: знаний, денег материальных ресурсов, безопасности, добра всем тварям Вселенной по своему образу и подобию и т.п. и осознающем свою ограниченность.

Фэнтэзи границы сняла, но не в целях, а в средствах. А чтобы герой совсем уж не зарывался – его ограничивают Судьбой, Историей (заранее известной из будущего, например), Пророчествами и т.п.

P.P.S. Вот, еще один принцип фэнтэзи нашелся, только не мировоззренческий, а "технологический":
--  чудеса растут из чувств.
Телепатия развивается из тревоги за близких. Ясновидение – из предчувствий. Огненный шар – материализованная ненависть.

P.P.P.S.  О «переходных» жанрах напишу отдельно, тема интересная.

Контраргумент был против этого утверждения:

Цитировать:

писатель, строго говоря, не выбирает, в каком жанре ему писать.  Жанр будет зависеть от того, во что верит автор, как-то так.

Далее, про "Планету Роканнона" -- там как раз "переходный" жанр (атрибутика НФ и мотивы фэнтези). Кстати, фэнтезийный мотив пророчества есть и в такой стопроцентной НФ, как "Пришельцы ниоткуда" Карсака.
Что же до чувств, то немало НФ с сильными чувствами. Карсак тот же, или Урсула.

Цитировать:

Эрин, Вы не могли бы несколько раскрыть тему? Потому что у меня создалось ощущение, что вы в коротком посте написали о трех разных вещах.

  Если "раскрыть" значит "развернуть" - то, извините - нет, не могу. Получилось так, как получилось. Я изначально пытался написать еще короче - не вышло.
  Еще раз извините, мне оно действительно представляется очевидным, и множить словеса здесь будет - уходом от темы, а не наоборот.


Цитировать:

[/i]  [quote]Каков, по-Вашему, процент писателей (для определенности - современных),которые верят в то, что пишут ? Как хотите, а я больше 10 процентов не дам.

«Верят в то, что пишут» -- полагаю, что  фантасты поначалу искренне верили,  а потом – тихо надеялись, что мир можно «свести к механике». А фэнтэзисты, в значительной степени, разделяют пессимизм на тему «радио есть, а счастья нет». И это не может не просачиваться в тексты.  Вы об этом? [/quote]
  Нет, не об этом. О том, что основным мотивом написания книги (создания картины, съемки фильма, создания любой вещи и т.п - может быть коммерческий. Заработать денег, и как можно больше. Применительно к книгам это - не "чтобы после чтения этой книги люди становились лучше /людям становилось лучше", не "чтобы интересно было" и даже не "чтобы читали", - а преимущественно "чтобы покупали". [Пофиг что подумают, что скажут, что поймут или не поймут,- лишь бы купили. Эту , и каждую следующую]


Цитировать:

[quote]Авторы в лучшем случае играют в какие-то игры, по некоторым, преимущественно - не ими установленным правилам. Талантливые авторы - добавляют к обычному пакету правил два-три своих. Гениальные (единицы) - пытаются переписывать или самостоятельно писать правила (половину и более)

Что это за правила? [/quote]
  Есть "популярные жанры": любовный роман, детектив, фантастика, исторический роман; каждый из них создается набором правил ил штампов, как хотите, - и опознается по нему же/ давайте Вы не будете просить меня расписать их списком и подробно?
Есть, так же криво выражаясь, "популярные жанры фантастики": твердая НФ, мистика, фэнтези, боевик, "попаданцы", технопанк... - и они точно так же создаются наборами штампов и по ним опознаются
  Если идти глубже и продолжать использовать  ту же формулировку, есть "популярные жанры фэнтези": историческая, эпическая, фэнтези-боевик, "прАведьму", юмористическая, "попаданцы",....  , и они точно так же.........
  И современный аФФтор (если он не Олди и не [здесь список из десятка-двух фамилий]) либо пишет [выбрать термин из предыдущих строчек] и продает его именно как [тот же термин], потому что в тексте видны и очевидны [соответствующиий жанру перечень штампов], - либо пишет что хочет, и тогда идет  нафиг!  на самиздат и на обеспечение супруга (ежели таковой имеется и желает обеспечивать)

  Если коротко (Попробую еще раз....):
-автор сейчас (три жирных подчеркивания) пишет то, (и так) что будет куплено.
-куплено будет то, что будет узнано и опознано средним представителем социума как  правильная/вкусная/лучшая еда [нужное подставить]
-признаки "правильности/лучшести" задает социум исходя из своего текущего состояния
- текущее состояние социума - [censored]


Цитировать:

Можно ли на трех страницах описывать, как устроен кварковый бурбулятор, не влияющий на сюжет?  Можно ли заканчивать любовную линию ничем?  Можно ли описывать людоедов, пожирающих собственных детей так, что читатель проникнется к ним расположением и восхищением?

МОЖНО.
Если найти ходы и "фишки" чтобы это раскрутить и продать - можно!
И что?


Цитировать:

[quote]Следственно, жанр будет зависеть от того, какие игры разума сейчас в обществе более популярны.

Принципы мировоззрения являются популярными играми разума?[/quote]

  От чего будет зависеть популярный сейчас (еще раз:  "сейчас"!  три жирных подчеркивания!), - или в ближайшее завтра-послезавтра "жанр"?  Да простит меня интеллектуальная часть посетителей форума, - ни фига это не "принципы мировоззрения".
В лучшем случае - именно "очередные игры разума" (т.е. популярные ныне в обществе идейки, теорийки,  философские задвиги, политические замахи, интеллектуальные поветрия и прочие фишки), То, о чем говорят (и как говорят). То, что подтверждает представления данного конкретного социума (в лице среднего его представителя) об окружающем его мире. Чуть красивее или наоборот чуть гаже, - но зеркало это, зеркало, и ничего кроме.

Эрин:

Цитировать:

Нет, не об этом. О том, что основным мотивом написания книги (создания картины, съемки фильма, создания любой вещи и т.п - может быть коммерческий. Заработать денег, и как можно больше. Применительно к книгам это - не "чтобы после чтения этой книги люди становились лучше /людям становилось лучше", не "чтобы интересно было" и даже не "чтобы читали", - а преимущественно "чтобы покупали".

Ну и что? Писать все равно  надо О ЧЕМ-ТО. Форму жанра надо заполнять содержанием. Тут-то и лезет то, что автор считает настолько естественным, что даже не задумывается об этом. Или то, что автор видит по жизни. Поэтому, кстати, профессиональный писатель должен иметь какую-то жизнь, помимо литературной (как Олди -- театр и каратэ). Иначе бедность его жизненных впечатлений начнет опустошать  тексты.

Цитировать:

И современный аФФтор (если он не Олди и не [здесь список из десятка-двух фамилий]) либо пишет [выбрать термин из предыдущих строчек] и продает его именно как [тот же термин], потому что в тексте видны и очевидны [соответствующиий жанру перечень штампов], - либо пишет что хочет, и тогда идет  нафиг!  на самиздат и на обеспечение супруга (ежели таковой имеется и желает обеспечивать)

Цитировать:

МОЖНО. Если найти ходы и "фишки" чтобы это раскрутить и продать - можно! И что?

То есть, автор пишет, что хочет, если найдет ходы и фишки, как это раскрутить и продать.  ;) В чем трагедия? (Это не риторический, а реальный вопрос. Подозреваю, что она здесь все-таки есть, но неплохо бы внятно сформулировать)

Я, вообще-то, хотела сказать о том, что правил много, и они, действительно, с обидной регулярностью задаются не нами. Читатель не хочет длинно, он не хочет сложно, он не хочет, чтобы «в кадре» было уродски, вонюче и совсем уж аморально.
И почему от этого надо страдать? 


Цитировать:

От чего будет зависеть популярный сейчас (еще раз:  "сейчас"!  три жирных подчеркивания!), - или в ближайшее завтра-послезавтра "жанр"?  Да простит меня интеллектуальная часть посетителей форума, - ни фига это не "принципы мировоззрения". В лучшем случае - именно "очередные игры разума" (т.е. популярные ныне в обществе идейки, теорийки,  философские задвиги, политические замахи, интеллектуальные поветрия и прочие фишки), То, о чем говорят (и как говорят).

А в чем противоречие? 
Откуда растут ноги у идеек, теорий и тому подобного?
Экономическая или психологическая теория – не менее придуманная вещь, чем фантастический роман.  И растет оттуда же – из восприятия мира. Из вечного конфликта желаемого VS наличного – и (главное!) ответа на то, КАК этот конфликт преодолевать.

Если есть конфликт  желаемой сытости с наличным голодом, который преодолевается трудом и разумом – получаем в идеях  экономическую статистику, теорию прибавочной стоимости и еще много чего. Ну, и НФ, конечно.

Тот же конфликт голода и сытости, но преодолеваемый богатством –  получаем литературу «о том, как куча денег внезапно меняет владельца», до нахождения клада Томом Сойером включительно.

Конфликт скуки и напряжности добычи новых впечатлений – получаем психоанализ, кучу «теорий развития личности», экстрасенсов-ЛСД-шников,  кейнсианство в экономике (что деньги надо делать дешевле и выдавать их людям, чтобы они занимали себя покупками) – и фэнтэзи. Том Сойер, впрочем, благополучно пережил смену конфликтов – он тоже клад искал не от голода, а дабы развлечься.  ;)

Хольгер:

Цитировать:

Контраргумент был против этого утверждения: Цитата: [quote]писатель, строго говоря, не выбирает, в каком жанре ему писать. Жанр будет зависеть от того, во что верит автор, как-то так.

[/quote]
Так где же он контраргумент? Он же иллюстрация!

Как писатель начинает (сознательно) одно, а получается у него другое. Урсула Ле Гуин предполагала написать роман в жанре НФ. А получилось полуфэнтэзи.

Еще прекрасный пример – Евгений Лукин.
Жанр, в котором он пишет, определяют по-разному, но все, от советского писателя Казанцева, оставившего дивную рецензию http://thelib.ru/books/kazancev_aleksandr_petrovich/recenziya_na_l_lukina_i_e_lukin_ty_i_nikto_drugoy-read.html, до современных издателей Лукина,  сходятся в одном – не фантаст.
А почему?
А потому что иррациональное у него побеждает рациональное. Иногда буквально: в повести «Когда ангелы отступают» герой-работяга обкладывает представителей сверхцивилизации матом – и помогает! Отступают «ангелы», потому что понять не в силах.
Хотя сами авторы искренне позиционировали свою повесть как научно-фантастическую, никакой фэнтэзи. А не получилось.

О «переходных»  жанрах.
Хольгер написал:

Цитировать:

Есть жанры переходные между фэнтези и НФ -- космическая опера, science fantasy (причем в последнем случае -- в обе стороны: либо магия в нашем мире, как в "Понедельнике", либо отыскание научных закономерностей магии в сказочном мире -- "Операция Хаос"), либо миры, где атрибутика фэнтезийная, но основа научная (классический пример -- Перн).

А что это опровергает?  Падение стального шарика описывается законами Ньютона лучше, чем падение листа с дерева. Но падение листа ни закона гравитации ни сопротивления воздуха не отменяет. Просто воздействуют на лист не одна сила, а две – вот он и выписывает загогулины. Но это не значит, что сил нет.

Тем не менее, поговорить о хорошей литературе приятно.
1.      Где в «Понедельнике…» научная фантастика?   «Магический реализм» -- это фэнтэзи. Точнее, это фэнтэзи  в мире, созданном просвещением и модерном.  «Понедельник» сбивает с толку тем, что он «про науку» -- герои на словах придерживаются научной картины мира. Но к НФ он относится не больше, чем «Гарри Поттер». Там тоже наш мир.   

2.      Космическая опера, ИМХО, это вообще не НФ и не фэнтэзи. 
Это жанр, эксплуатирующий отдельную эмоцию – жажду экспансии, желание «быть всем и всегда». «Космическая» она потому, что межзвездные расстояния и целые планеты дают максимальный масштаб, который может адекватно воспринять читатель.   

Отсюда и нестрогие требования к средствам: технические, паранаучные (типа экстрасенсорики) или вовсе фэнтэзийные – да какая разница, лишь бы экспансия шла!

Сможет кто-нибудь красиво изобразить битвы параллельных миров – будет «парамировая опера».

«Операцию Хаос» не читала, но, чувствую, прочту. (Спасибо за наводку)
Потому что открыла наугад и вижу:

Цитировать:

Мой фронтовой друг, Хуан Фернандец, нашел хорошее применение приобретенным в армии знаниям. Он служил в секции пропаганды и создал там немало превосходных сценариев. Теперь он готовил уже не посылаемые на врага кошмары, а сонные серии. Передачи пользовались популярностью, и заказчики платили Хуану соответственно.

Цитировать:

Нельзя по-настоящему узнать мир, если пользуешься только человеческим чувствами и разумом. Если не используешь ощущения, присущие зверям.

Символист этот Андерсон, вот он кто!   :)

Это опровергает мотив, что автор не выбирает жанр. Если взять Пола Андерсона, то у него есть и классическая НФ, и космическая опера, и фэнтези. И у Клиффорда Саймака тоже, и у Азимова, и у Желязны.
И кстати, в изначальном тексте следовало бы внести ограничение -- что все это (может быть) применимо лишь к одному из подвидов НФ, а именно к так называемой "твердой" (естественнонаучной) НФ, которая отнюдь не исчерпывает всего, что сейчас называется НФ.
А вообще нужна качественная классификация жанров. Помню, я что-то пытался писать на этот счет, но не помню, довел ли до конца, надо будет поискать. Впрочем, проблема вполне определенная -- одной оси координат (а именно, имеет главное допущение научный, магический или вообще совсем иной харатер) явно мало.

Коллеги, многоценные, уважаемые и просто дорогие!
Это ничего, что у вас (у нас) дискуссия о том, выбирает ли ["в принципе" или "сейчас, в данный исторический момент"] _писатель_ [любой отдельно взятый], в каком жанре ему писать, и будет ли этот жанр "зависеть от того, во что верит автор" [опять же сегодняшний-здешний-среднестатистический] - а в примерах у вас не  "авторы", а сплошь гранды и мэтры [которым вопрос вот этих вот "жанров" был... немношшшшко сбоку?  Которые сами создавали и те "жанры", и те "правила"?]
  Ничего, нормально?

Резюмируя итоги дискуссии: автор все-таки может выбирать своего жанр произведения.
Варианты отношений автора и жанра:

1. Автор пишет клишированную халтуру. Ради денег, славы и других благ, лежащих вне самого произведения. Берет штампы и сливает читателю.

2. Автор сознательно принимает рамки жанра, они ему не жмут и он с удовольствием использует возможности. Полная гармония сознания и подсознания.

3. Автор ни о чем не догадывается, искренне пишет "в жанре", но в глубине души  засела другая парадигма. И произведение становится "странным", "переходным", "с элементами другого жанра" и т.п.

4. Автор все прекрасно осознает, и рад бы написать по-другому. Но подозревает, что такая книга не будет иметь успеха. Поэтому в произведение сознательно вносятся "неканонические" элементы. Постепенно они накапливаются -- и рождается новый жанр.

У кого что есть добавить?

Эрин:

Цитировать:

которым вопрос вот этих вот "жанров" был... немношшшшко сбоку?  Которые сами создавали и те "жанры", и те "правила"?

Жанр -- явление массовое. А посему -- это все-таки соавторство писателя и читателей.
Нельзя писать, совсем забив на читателя, его желания и интересы. 
Можно гениально написать ... для следующего поколения. И помереть с голоду.И это еще не худший вариант -- есть шанс, что хотя бы потомки оценят.

Мэтры грамотно строили сюжет, хорошо владели языком и обладали еще десятками чисто ремесленных достоинств.
Умение сказать читателю то, что он чувствует, но выразить не может (то, что, ИМХО, создает мэтра, за что ему прощают неканоничность) -- это уже верхний этаж, купол вполне приличного здания.

Нашла у Ласточкина текст про философов и нечаянно поняла, чем (для меня) отличается "развлекательная" литература и почему она хуже "не только развлекательной". И в чем, собственно, это "не только" состоит.

Взято с   http://schwalbeman.livejournal.com/158012.html


Цитировать:

Мистика есть мировоззрение, предполагающее достраивание нашего мира некоторым незримым потусторонним дополнительным слоем – именно с целью сделать наш, посюсторонний, мир полностью осмысленным. (...) Аналогом тут могут быть комплексные числа в математике: они, в каком-то смысле, совершенно мистические. Им ведь не соответствует никакое реальное количество, даже близко не соответствует. Они не моделируют меру - но их можно складывать и умножать. А придумали их (в т.ч.) для того, чтобы у всякое алгебраическое уравнение имело решение (да не одно, а некоторое ожидаемое количество). Т.е. за счет присоединения чего-то странного – не странное стало более осмысленным. В трудах мистиков тоже зачастую появляются странные сущности и целые миры – но благодаря этому буйству фантазии приходит в соответствие с самим собой реальный мир. Это такой подход к разгребанию хаоса вокруг себя, ничего более. (...) Мистикам противостоят «рационалисты» (в больших-пребольших кавычках, ибо в действительности слово «рационализм» означает нечто другое), полагающие, что мир и не обязан быть осмысленным, поэтому достраивать его ни до чего не нужно. Бритву Оккама в руки – и вперёд с песнями. (...)  Иногда лучше мистицизма, иногда хуже – это вполне конкурирующие и стоящие друг друга подходы. И есть, наконец, оккультисты. Они отличаются от мистиков во многом, очень во многом. Но в контексте этой заметки я подчеркну одно отличие. Оккультисты, подобно мистикам, тоже достраивают наличную реальность незримым потусторонним этажом. Но, в отличие от доброкачественного мистицизма, оккультизм не требует напрямую востребованность этого иномира в деле осмысления реальности. Пара-реальность может прибавлять смысла реальности, а может просто паразитировать на умственных способностях несчастного читателя оккультных трактатов, ничего не давая ему взамен. Оккультисты описывают сложнейшие демонические и ангельские пространства, астральную физику и биологию, всё это кишит бесчисленными подробностями – но детали эти никак не обусловлены нуждами и горестями подлунного мира. Все эти описания могли бы быть качественно другими – и ничего бы не изменилось. (...) Потусторонняя реальность оккультизма лишь в небольшой степени помогает осмыслению мира. Но в ещё большей степени она требует ресурсов на своё собственное осмысление. Пространство дурной бессмыслицы благодаря оккультистам лишь расширяется. Объясняя произвольные и хаотичные аспекты мира такими же произвольными и хаотичными построениями, они дарят десницей лишь для того, чтобы обокрасть шуйцей.

Для меня хорошие фантасты и фэнтэзисты -- как мистики, помогают если не понять, то ощутить какие-то малодоступные части реального мира.

При этом классические "твердые" фантасты -- рационалисты, только с противоположными убеждениями:что мир осмыслен весь и сводится к несложным законам и принципам. А кто/что не соответствует -- тех бритвой Оккама.

А "развлекатели" -- словно оккультисты, громоздят миры просто ради того, чтобы нагромоздить. После прочтения развлекательной книги остается ощущение обмана: как же так, я прочла книгу -- а мой мир остался тем же?

Поэтому "твердая НФ" проиграла фэнтэзи -- в слишком простом мире жить душно.
Поэтому "развлекатели" хуже "осмысленных".
И поэтому ни те ни другие не едины -- для разных людей разные вещи являются "развлекательными" и "осмысленными".

P.S. [Кстати, еще одно чувство, которым живет хорошая литература, да и наука тоже -- чувство понимания. Которое приятно само по себе. ]

Скажем так, могу понять, что имеется в виду (книги, где по мере течения событий число новых элементов все растет и растет, скажем, Амбер). Но термин "оккультизм" считаю неудачным, потому что он отдает клейкой отрицательного ярлыка.

Цитировать:

Жанр -- явление массовое. А посему -- это все-таки соавторство писателя и читателей.

ДА. К сожалению - да. Потому что - можно заставить писателя писать именно или по преимуществу то, что сейчас "едят", то, что сейчас "модно", - а в конце концов - то, что сейчас _поймут_. То, что не вызывает вопросов при чтении....
  И всё. Хана писателю и творцу, - он теперь "аФФтАр"


Цитировать:

Нельзя писать, совсем забив на читателя, его желания и интересы.

 

  МОЖНО. К счастью - можно. Писатель может писать только для своего читателя. А он у него может быть и всего один. (Ага, в крайнем случае и тот который "Ваш роман прочитали..."(с))


Цитировать:

Можно гениально написать ... для следующего поколения. И помереть с голоду. И это еще не худший вариант -- есть шанс, что хотя бы потомки оценят.

  Извините. Писатель, кормящийся ТОЛЬКО тем, что написал - даже в мировой культуре не самый распространенный тип... а уж в российской.... Не, у нас такие бы не только не выживали, но и не рождались бы.


Цитировать:

Мэтры грамотно строили сюжет, хорошо владели языком и обладали еще десятками чисто ремесленных достоинств. Умение сказать читателю то, что он чувствует, но выразить не может (то, что, ИМХО, создает мэтра, за что ему прощают неканоничность) -- это уже верхний этаж, купол вполне приличного здания.

  Мне трудно с Вами согласиться.
  Писать то, что читатель хотел бы прочитать, - только грамотным красивым языком и на бумаге, - это как-то подозрительно близко к "сделайте мне красиво за мои деньги"  А там и до извечного "я буду нежиться на диванчике, а ты мне щекочи пятки" как-то подозрительно близко. Ну вот как по мне.
  Я считаю признаком "верхнего этажа" - способность писателя ставить те главные, принципиальные и местами
"проклятые" вопросы, которые читателю до тех пор в голову не приходили, - и умение ставить их так, чтобы невозможно было отмахнуться, как от назойливой мухи.
  А не "говори мне то, что я хочу услышать", не "хвали и возвышай меня", не "напугай и рассмеши", - как это сейчас сплошь и рядом  в свежевыходящих... гм... печатных изданиях
  Учить думать - вот смысл и цель.

Касательно писательских доходов:


Цитировать:

Писатель, кормящийся ТОЛЬКО тем, что написал - даже в мировой культуре не самый распространенный тип... а уж в российской.... Не, у нас такие бы не только не выживали, но и не рождались бы.

А по мне -- так много их. В смысле, скорее, качественном, когда про человека говорят: "он неплохой парень, но его бывает многовато"
Навскидку назову Дивова, Лукьяненко, Улицкую, Сорокина ... Пелевин, вроде бы.

Захар Прилепин пишет на эту тему так (на http://philologist.livejournal.com/6744351.html) :

Цитировать:

— У меня четверо детей, и прокормить их только за счет литературы я не могу, — говорит Захар Прилепин. — Поэтому половина всех моих доходов связана все-таки не с литературой, а скорее, с медиасферой. В принципе, со всех сторон ко мне текут небольшие «денежные» ручейки. Можно публиковать свои статьи в журналах, писать сценарии. Если твои книги переводят на иностранные языки, то ты и за это можешь что-то получить. У меня это все есть, но для этого мне пришлось очень долго зарабатывать себе имя, работать на него.

То есть -- работать кочегаром или дворником писателю не обязательно.
А вот делать из себя "эксперта", создавать имидж и зарабатывать на своем имени -- сильно желательно. Не знаю, плохо это или хорошо. Наверное, от характера зависит: есть люди, которым слава и возможность побыть авторитетным лицом даже желаннее денег.


Цитировать:

Писать то, что читатель хотел бы прочитать, - только грамотным красивым языком и на бумаге, - это как-то подозрительно близко к "сделайте мне красиво за мои деньги"  А там и до извечного "я буду нежиться на диванчике, а ты мне щекочи пятки" как-то подозрительно близко. Ну вот как по мне.   Я считаю признаком "верхнего этажа" - способность писателя ставить те главные, принципиальные и местами "проклятые" вопросы, которые читателю до тех пор в голову не приходили, - и умение ставить их так, чтобы невозможно было отмахнуться, как от назойливой мухи.   А не "говори мне то, что я хочу услышать", не "хвали и возвышай меня", не "напугай и рассмеши", - как это сейчас сплошь и рядом  в свежевыходящих... гм... печатных изданиях

Предлагаю разделять мух и котлет.
"Щекочи читателю пятки" -- это вы Олди цитируете, верно?
Ну так Олди говорили еще "писать надо лучше".
И свои книги не ленились делать не только умными, но и красивыми, бодрыми, увлекательными. И проблемы контроля над агрессией выводить не ленились. И описывать, как герои бегают-прыгают-дерутся-расследуют. Потворство желаниям замученного гиподинамией и приличиями читателя?  Возможно. Но книги-то хорошие!

Мне скучно, когда в книгах ТОЛЬКО льстят/смешат/пугают. Но читать пресную  нудятину, будь она хоть до краев набита проклятыми вопросами -- нет, я не тот читатель.

По мне, так вопрос без ответа немного стоит. Хотелось бы еще авторский ответ получить. Не факт, что я с ним соглашусь. Но поэт в России -- сами понимаете. Если он не более, чем поэт, он становится Донцовой.

Цитировать:

Навскидку назову Дивова, Лукьяненко, Улицкую, Сорокина ... Пелевин, вроде бы.

  Буду щедрым - добавлю еще Перумова, Никитина, Панова, Акунина, Иванова, Маринину, Донцовы... ну и еще нескольких.  А население страны - полторы сотни  миллионов. Делим одно на другое, получаем меньше чем каплю в море. А остальные писатели... ну вот смотрим у Вас же реплику Прилепина. Так а я о чем?
  А про ступивших на стезю ... гм... монетизации таланта - Вы и сами всё сказали.

  Таки да, я цитировал Олдей. Но - сколько у нас Олдей?  И сколько у нас тех, кто послушали их относительно "писать надо лучше"?   Не-а,  "зарабатывать надо больше". Это и легче, и путей больше, ии результат очевиднее, мда...

  А насчет "авторского ответа" - да, конечно. Талант на то и талант, что не ставит вопросов, ответы на которые ему самому безразличны. А уж ставит он их так, что и читатель отвертеться не сможет. Иначе- зря писал один и зря читал другой.

Можно, скажу? Насчет этого вот: не только умными, но и красивыми, бодрыми, увлекательными - а я вот считаю, что если книга написана умно (не путать с заумно!), если выбран умный подход к читателю - так вот, такая книга - уже увлекательна, бодра и красива. Хотя "бодрость" тут даже не в смысле "динамичный сюжет", а: когда книгу не хочется бросить читать.
IMHO, конечно.

 
Цитировать:

Буду щедрым - добавлю еще Перумова, Никитина, Панова, Акунина, Иванова, Маринину, Донцовы... ну и еще нескольких.  А население страны - полторы сотни  миллионов. Делим одно на другое, получаем меньше чем каплю в море. А остальные писатели... ну вот смотрим у Вас же реплику Прилепина. Так а я о чем?

Возникает вопрос: а сколько писателей надо?
Судя по появлению в Вашем списке Марининой и Донцовой -- их и много и мало.
То есть, жвачки много, а для адекватного осмысления реальности -- неизвестно, хватает ли.

Сколько и каких жизненно важных вещей мы не знаем, утратили, не придумали?
Вопрос напоминает коан, хотя вполне отвечаем "в общем": если в течение пары-тройки поколений общество теряет накопленный уровень непонятно почему -- значит, что-то определенно не так.

Но я, вообще-то не о том. Я цитату принесла.


Цитировать:

В сухом остатке разница между любовью и проституцией состоит в том, что вторая – бесполезна и безнадёжна. Проституция и не думает применять либидо человека разумного по назначению – для радостного производства и воспитания новых и лучших особей. (...) Разница между настоящим прекрасным (в том числе мифами, сказками, песнями и сагами) и тем, что сегодня старательно выдаётся за мифы, песни и саги – решительно та же. Настоящий миф или песня полезны. Ибо они – суть специально упрощённые знания о человеческой жизни. Миф о Прометее коротко, но убедительно рассказывает о самоотверженности как божественном начале в человеке. Миф об изгнании из Эдема – о том, как вместе с сознательностью человек обретает мучения из-за знаний о собственной смертности и крошечности. Сказка о Русалочке – о том, что бесполезных подвигов не бывает. «Песня о звёздах» из детского кино – о том, что открывать иные миры и края очень достойное занятие, нужное Человечеству. Коротко говоря, настоящий миф учит, а настоящая мечта зовёт. Поэтому они являются практическими инструментами нашего вида в его борьбе за выживание и распространение по Вселенной. То же, что располагается в отделе возвышенного в голове большинства современников – является, как правило, наглой китайской дешёвкой с ароматизаторами, только забивающей поры души. Технология производства этого массива псевдомифов проста и бесчестна. Взяв любой из вечных человеческих сюжетов – хоть прометеевский, хоть о вечной любви, преодолевающей препятствия, хоть о том, как людям приходится за всё платить – производители берут и выдёргивают из него собственно миф, то есть правдивое и целесообразное содержание произведения. А опустевшую шкурку антуража набивают требухой разнообразных подробностей, семейных отношений, интриг и прочей сантабарбары – после чего называют это «миром» и начинают сбрасывать на людей ковровыми сериями. (...) В итоге, например, великая американская киносказка о том, что хорошие люди не умирают, а сила воли двигает горы – превратилась в умелых руках коллектива авторов в т.н. «расширенную вселенную «Звёздных Войн»», где уже нет никакого практического смысла -- но зато можно проследить генеалогию никогда не существовавших Скайуокеров до двенадцатого колена и прочесть описания пяти тысяч основных рас Галактики. (...) По другую сторону Атлантики аккуратная вариация мифа о красавице и чудовище «Анжелика – маркиза ангелов» выродилась за пару десятилетий в настоящее чудище под названием «Анжелика в Квебеке». Нелишне также вспомнить, во что превратились, став «мирами», истории о безупречном кавалере Фандорине и об отдавшем жизнь за други своя хакере Нео...

http://www.odnako.org/blogs/slovo-o-psevdomifah-ili-slozh-kak-narkotik/

"А я буду стоять в сторонке и все ругать, и все посчитают меня мудрым". Старо и неинтересно.
Книга пишется не для того, чтобы кого-то учить. Ровно по той же причине, по которой писатель, создавший классику, отнюдь не садился за стол с мыслью "сейчас я напишу классику". Просто одни книги отозвались читателям, а другие нет.
Другое дело, что есть всеобщий закон серии "каждая последующая книга хуже предыдущей". Но к собственно моральной составляющей это не относится никак. В 19 веке практически вся литература была моралистичной (а ценности, отстаивавшиеся в ней, в общем были вполне обычными) - и много ли из нее пережило свое время?

Ха. Я знаю серию, где каждая последующая книга лучше предыдущей. Это "Хроники Чейсули" Дженнифер Роберсон.

Хочешь смейся, хочешь нет, а о "Хрониках Чейсули" я слышал весьма странные отзывы.

А конкретнее как-то можно?

Ну помню, некая моя сетевая знакомая очень сильно смеялась над "Хрониками Чейсули". Как по мне, то книга не то чтобы сильно впечатляет, но и не скажу, что вызывает неприязнь.

Я тоже считаю, что книга не для научения кого-то чему-то. Для учения есть учебные заведения. семинары. курсы, мануалы и тому подобное. И желательно заключение договора с правами и обязанностями сторон, в основном чтобы нерадивый учащийся не завертел карданом и не начал восклицать по углам: "А вот вы плохо меня учили, поэтому я ничему не научился! Не бегали за мной, не разжёвывали материал и не клали его мне в рот, поэтому я ничего не понял! Это не я тупой и ленивый, а вы плохо меня учите!"
Художественная литература, картины природы и сцены быта посторонних людей иногда стимулируют желание делать умозаключения и выводы, эту работу каждый совершает добровольно и самостоятельно, имхо.

Да и Пушкин всех желающих уже всему научил:

Душа моя Павел,
Держись моих правил:
Люби то-то, то-то,
Не делай того-то.
Кажись, это ясно.
Прощай, мой прекрасный.

;D

Цитировать:

Ну помню, некая моя сетевая знакомая очень сильно смеялась над "Хрониками Чейсули". Как по мне, то книга не то чтобы сильно впечатляет, но и не скажу, что вызывает неприязнь.

Как бы это не очень аргумент, в сети можно всегда найти сотню человек, которые смеются над совершенно любой книгой.

Цитировать:

Ха. Я знаю серию, где каждая последующая книга лучше предыдущей. Это "Хроники Чейсули" Дженнифер Роберсон.

  Увы, издали нам только две... но если вспоминать аннотации к остальным книгам цикла, последовательно... да, я готов поверить.  (А в "странные отзывы", - ровно-таки наоборот, - не поверить, не читая же.) Ей, автору то есть, помимо прочего удалось вдобавок предвосхитить... ну, кое-кого из современных "мега-звезд фэнтези", мда...
  НО... не могу смолчать... Ззкона серии "каждая последующая книга хуже предыдущей" Робертсон не отменяет. И Мартин не отменяет. Потому, что "Чейсули", как и "Сага Льда и Пламени" - не серия, а просто очень длинный роман, эпопея, разбитый на отдельные тома (ну вот как любимый наш LoTR) Просто - с несколькими промежуточными финалами.
А вот мой пример, - "Хроники Дерини" Кёртц - он, кажется, этому правилу противоречит. Ну, как на мой вкус - заметно. По крайней мере - если сравнивать первые написанные романы с последними.
   А, вот, - "Око Силы" Валентинова. Тот же вариант, - последующие романы явно сильнее и глубже ранних.
   Так что извинитЯ, гражданЫ...

То есть лучше именно книги пока не переведенные?

Дело в том, что, по признанию самой Роберсон, это ее первые книги, на которых она училась писать. Так что да, дальше и сюжет интереснее, и язык лучше.

Цитировать:

То есть лучше именно книги пока не переведенные?

  Извините старую язву пополам с ехидной, но этому "пока" 21-23 года уже... так что данный союз как бы не очень уместен...
  И - дело,  боюсь, не в переводе, а в желании/нежелании либо возможности/невозможности издания данного цикла в данной стране, увы... Издали кусок ее цикла "Легенды о Тигре и Дел" (то же издательство в том же 96-м), издали пару рассказиков по StarWars, ну и эти два романа о Чейсули... и всё :((

Мы с Наталией перевели пять книг из восьми, но, сдается мне, переводы не сохранились. Я во времена ЭКСМО интересовалась, не хотят ли они это издать, тем более, пять книг есть, только поредактировать надо, но Лёня сказал, что покупать не будут. Так что увы. А я вот, увы же, не весь комплект книжек заиграла, и фиг где их теперь достанешь...

Угу... Как-то так я и думал. Спасибо.

Цитировать:

Книга пишется не для того, чтобы кого-то учить.

Учитель не тот, кто учит, а тот, у кого учатся (с)

Лично для меня познавательная функция литературы никуда не делась.
Естественно, познается не география выдуманного королевства, и не правила квиддича -- а отношения, жизненные коллизии, поведение в конфликте.
И в этих вещах самая фантастичная фэнтэзи должна быть правдива... или убедительно казаться такой!

Но я, как обычно, о другом.
__________________________________________________________________________
В Мараховский хорошо заметил:


Цитировать:

Минутка душ. Чуть меньше двух тысяч лет назад египетский чиновник сирийского происхождения написал по-гречески произведение "Правдивая история", ставшее дедушкой "Гаргантюа и Пантагрюэля", прадедушкой "Путешествий Гулливера", прапрадедушкой Твена и Уэллса и прапрапрадедушкой всей современной фантастики. Желая поиздеваться над современными ему повестями о путешествиях, чиновник пошёл по пути усиления накала бредятины - и так вошёл во вкус, что получившийся чад кутежа до сих пор вызывает изумление. Когда в самом начале его повести несколько путешественников вступили в половую связь с человекообразными деревьями и мутировали в виноградник - это было ещё ничего и в рамках традиций. Но когда корабль с их товарищами забросило ветром на Луну, у автора окончательно отлетели предохранители. Лунные всадники на трёхголовых грифонах и гигантских блохах отважно бились с жителями Солнца, вооружённых щитами из грибов, за право колонизировать Венеру (кстати, если кто помнит французский мультик о путешествии на Луну барона Мюнхгаузена - то там довольно много отсылок к античному оригиналу). У рядовых жителей Луны на заду рос кочан капусты, а фаллосы они имели съёмные - богачи из слоновой кости, а бедняки деревянные. На фразе "Царь просил нас остаться и обещал даже дать мне в жены своего сына" - я даже спустя 1830 лет заржал. Автор (Лукиан Самосатский),повторюсь, ставил своей целью просто поприкалываться над современниками - и воспринимался ими именно как сатирик. Но чем дальше катилась человеческая история, тем более росло его влияние. Сегодня далёкие отражения его оттопыра мы можем увидеть в "Аквамене", а эхо его фантазии ещё звучит в поттериане. При этом влияние на умы и на искусство античных реалистов, вроде великого Плутарха, сегодня куда слабее, чем сотни лет назад. У меня есть версия, почему так: сегодня реализм и так лезет отовсюду - и потому всё больше нужен Лукиан. ...В сущности, вся человеческая история в некотором смысле есть история небылиц. Стоило какому-нибудь видному деятелю - от Ирландии до Китая - покинуть мир, как у него тут же отрастали сверхспособности, и он начинал душить драконов и бить противников какой-нибудь сковородой размером со стадион. Примерно дней за сто пути от любого населённого пункта начинались земли чудес, где реки текли алкоголем, женщины сморкались мёдом, а на ветках росли горшки. В загадочной Руссии европейские путешественники своими глазами видели растения, колосящиеся ягнятами. Персы рассказывали друг другу, что на далёком Севере, на самом полюсе, находится светящаяся изнутри изумрудная гора. Где-то на востоке правил царь-пресвитер Иоанн, а где-то на западе торчал остров бессмертных сидов. Я это всё к чему. Есть основания полагать, что условный "познанный мир", навалившийся на человека где-то между XVIII и XXI столетиями, причинил ему большие психологические неудобства. Человеческая психика, возможно, вообще не в силах выжить в тесной клетке хардкорного реализма. Она жаждет, чтобы в Рязани были грибы с глазами, чтобы астронавт Армстронг, ступив на Луну, услышал там стих из Корана, а в Антарктиде пусть спрячется беглый Гитлер с хвостом. То есть когда мы в сотый раз читаем, что в Канаде не люди платят налоги государству, а государство людям; что в Китае тысяча чиновников на коленях попросила у граждан прощения за слабый экономический рост; что русские готовы отдать всё за удивительный и дорогущий фрукт лимон, и офигеваем, как этому всему можно верить - мы не должны офигевать. Жить в небылицах - извечное свойство человеческой души. И даже больше: отключи человеческой психике эту избыточность, непрерывно дорисовывающую и расцвечивающую реальность - она, возможно, вообще сломается и не сумеет ни мечтать, ни стремиться, ни любить.

https://www.facebook.com/victor.marahovsky

А это уже извечная проблема - вилка между повседневным опытом и мечтой о лучшем. И как говорил, кажется, Кьеркегор, если бы мы не верили в возможность, что есть что-то лучшее, чем обычные условия, мы бы воспринимали встречающийся нам негатив не как негатив. а как норму.

Кстати про негатив.
Следствие темы про Стругацких - а как вы думаете, почему с некоторого момента (где-то конец 60-х годов) НФ стала заметно пессимистичнее? И эта тенденция демонстрируется не только книгами Стругацких - Брайан Олдисс в своем эссе "Мечта миллиона лет" (Million Years Spree) отмечал, что та же тенденция была и в западной НФ.

Это Лин, текст по истории НФ именно у нас и именно в 20-м веке: https://teletype.in/@linlobariov/HUc4d7m8ole.