Потому что все равно больше года не пишется нового...

ВЕСЕННИЙ СНЕГ
Обескровленный снег -
Пронзительно, яростно бледный,
Демонически чистый, зовущий упасть и растаять.
Снег холодной московской весны, умирающей в чреве Апреля.
Пошатнуться, зарыться и вздрогнуть
Плечами, хребтом, разрыдаться, завыть, заметаться,
Зашипеть на прохожих изломанной огненной кошкой,
Вздыбив снег окровавленной лапой в агонии жизни,
разбитой на строчки…

Подступило – забытое, гневное, темное пламя вулкана,
Разрывая, сметая, сжигая нутро и дыханье,
Разрезая стальными шипами и глотку, и нёбо, и небо
Над распластанным городом – рвется
Веселый, свирепый, свободный, сверкающий крик.

Это снег! Это снег виноват!
Снег весенний, сырой, неуместный.
Это запах машин и собак в его складках и серых штрихах.
Этот запах, сжав челюсти, втягивать резко и хищно –
Бледный, бледный, безумный, безжизненный, бешеный снег!
По весне начинается гон. Снег истлеет, как пес у дороги.
Искаженное тело зимы рвут на части шакалы дождя.

У людей лицемерно играют гормоны.
А Зверю спокойно и страшно.
По весне начинается гон.
Смерть багряным оленем петляет в лесах бытия
От холодных клыков, от холодного темного взгляда.

Оставляя следы
Сладким запахом тлена и тьмы.

АНГЕЛЫ
(Шестигранник)
I
Эволюция мертвецов
В круговороте мертвой плоти.
Сколько стоят бессмертные души?
Тридцать серебряных перьев
Из гривы убитого ангела.

II
Любовно и педантично
Сотую зарубку на прикладе.
Ангелы опаснее львов:
Громы, молнии, когти алмазные...
Об охотниках пишут газеты,
И по тридцать копеек за номер
На бульварах под желтыми фонарями...

III
Драгоценные перья –
Белые, золотые, серебряные.
От всех болезней.
От рака, от СПИДа,
От терпимости, от доброты.
Тридцать тысяч
Зеленых фантиков
На аукционе.

IV
Спускались ангелы с неба.
Исцелять убогих и немощных.
Раздавать перья бесценные
Задаром, от всех болезней.
От ненависти, от нетерпимости,
От алчности, от слепоты, от глупости.
Спускались ангелы с неба...

V
Как можно – задаром?
Встречали ружейными залпами.
Род людской предприимчив.
И хвастались зарубками
Бородатые, потные, пьяные.
А небо терпело...

VI
На аукционе
Продавали подранков.
Дорого, как картины,
Или редкие старые книги,
Или шкуры бенгальских тигров...
И хриплые голоса
Ругались и спорили.
А небо от боли корчилось.
Но продолжало – любить
Глазами раненых ангелов.

***
Как тоскливо воет луна.
Обернулась мраморным волком
И лежит на черном снегу.
Вам не больно, милорд?
Вставайте, прошу Вас, вставайте...
Разве небо, ревнивая ведьма,
Не простило еще ваших глаз
Ярче неба и глубже Байкала?

Нет, вставайте. Так солнце встает,
Каждый раз возрождаясь из пепла,
Чтобы дать – наказанием – жизнь.

Я люблю Вас;
Далекий и близкий...
А судьба, этот вечный поэт, -
В ней, как в смерти, все просто и строго...

Ты свободен и в клетке, а мне не хватило терпенья...
Я ведь дикий и глупый, но верный, как тот доберман,
Чей желтеющий череп под серым крестом, на снегу,
Скалит зубы на зимнее небо.
АИД
Ледовая, соляная, сахарная
Корочка на сером лице.
Пошлите уж лучше к черту,
Но не пейте меня, как водку,
Ненасытно и безобразно.
День приходит – все так же, утром,
Не стучась, не спросясь, как пьяный.
Я не верил, что все так будет...
Дни, секунды, часы – копейки
Из карманов воруют бесы
Или ангелы – черт их знает...
А копил на дорогу в осень.
На двоих – сорок капель света.
Месяц... больше... хотелось – вечно.
А теперь – сорок жизней снега
Или больше... Как на перроне
(Я стою и смотрю на поезд –
Многоликий, безликий, дикий.
Хтонический червь в хитине,
Неподкупный посланник Геи).
Жду любого с попутным ветром.
Автостопом и на собаках
До конечной станции «Счастье»,
Где-то там, в параллельном мире.
Параллельные рельсы-стрелы,
Параллельные жизнь и вечность.
Сколько станций – пустых и стылых.
Как два края бездонной раны,
Не срастемся, не отболеем...
Сон о жизни, как дым табачный,
Сизой гарью лежит на веках.
Утро скалится в занавески.
Тает снег. Бессюжетность жизни
Завершает последний поезд.

СКАЗКА
Сизый голубь
Летел по небу.
Лег отдохнуть.
Раскинул крылья
По всему небу.

Серый волк
Гнал оленя.
Лег на небо.
Сложил лапы
На все небо.

Рыжий лисенок
Прыгнул с неба.
Поджег деревья.
И – прыг на небо,
Просить прощенья.

Большая рыба
Разлила воду
Небесной речки.
Намокли перья.
Намокла шкура.

Встряхнулся серый.
Взъерошил перья
Ленивый голубь.
Летели брызги,
Тушили пламя.

Дождем тушили
Костер осенний...
ДЕРЕВЬЯ
Березы стоят –
Полосатые белые тигры
С зелеными гривами.

Ивы –
Мохнатые мамонты,
Бредущие вдоль реки.

Клены –
Зеленые волки
С глазами
Цвета солнечной сладкой смолы.

Ели –
Сфинксы, хранящие тайны
Высоких живых пирамид.

Одинокие сосны –
Суровые, сильные звери,
Устремившие головы ввысь.
В молитве.
ДЕТИ
Дети! Солнечные звери,
Маги ветра и растений,
Птицы с синими крылами...
Дети, дети! Кто вас губит?

В ваших Рощах сны и сказки,
Диких трав дурманный запах,
Солнце в стеблях, солнце в гривах,
Солнце в маленьких ладонях!

У кого – душа дракона,
У кого – душа пегаса...
Эльфы, волки и грифоны –
Вы живете в сонных травах.

Лебеда, полынь, щирица –
Сладко вить гнездо из стеблей,
И шептаться с белым ветром,
И играть с единорогом.

Кто вас ловит темной сетью?
Кто ломает ваши крылья?
Вы в неволе как чужие
Ветру, солнцу и деревьям.

Учат вас всему на свете:
Там – на лапки встать покорно,
Или мертвым притвориться,
Или прыгнуть через обруч...

И, послушные, как тени,
Чахнут, гаснут и взрослеют,
А в глазах – пустая скука
Дрессированных животных.
ЗИМНЕЕ СОЛНЦЕ
Металлический привкус у этой судьбы
Анх из стеблей полыни
И вплетенная в волосы нить
Серебром, метелью, клинками...

Рыжее пламя, огненная луна.
Одинокий как солнце в своих зеркалах
Как упрямое время
В шатких гранях пространства
Живущее наперекор

Как пугливая осень
Когда замыкается круг
Поцелуем касается губ
Зимнее солнце.