Блог дворника: ненужные вещи


Евгений Гончаров стал дворником после того, как несколько лет назад бросил журналистику.

Родился в 1955 году в городе Благовещенске, где живет и сейчас.

Пишет о чистоте помыслов и сердец, об экологии души.


Люди выбрасывают ненужные вещи. И мы, дворники, видим, что именно сегодня считается ненужным.
В мусорном контейнере можно увидеть старые поздравительные открытки, почетные грамоты и черно-белые фотографии. В краеведческом музее принимают такие предметы, но лишь те, историческая ценность которых очевидна. К себе домой это не заберешь, да и ни к чему оно мне. Такие вещи должны храниться в семье, передаваться из поколения в поколение. А иначе так и сгорит на свалке память о ком-то.

Книги давно уже попали в этот "расстрельный список", их выбрасывают мешками, целыми домашними библиотеками. Умерли престарелые родители, и их взрослые дети, освобождая квартиру перед продажей, выносят все подчистую. Ладно, еще пошел в распыл томик какого-нибудь писателя из стран социалистического лагеря, которого мы и тогда не знали, а сейчас и подавно. Смотрят с обложек профили Пушкина и Гоголя, Чехова и Гиляровского. А недавно я увидел двухтомник Шукшина, который когда-то сам купил по великому блату.

В советское время в книжных магазинах были отделы подписной литературы. Купить собрание сочинений Эдгара По или Марка Твена можно было лишь по талонам, которые выдавались в профкомах заводов и фабрик передовикам производства или в первичных отделениях общества "Красного креста" добровольным донорам. В нагрузку к модному Габриэлю Гарсия Маркесу предлагали непонятного широкой публике Стефана Цвейга.
Еще можно было получить хорошую книжку в обмен на макулатуру. Именно для этого мы подписывались на газеты "Правда", "Социалистическая индустрия" и "Сельская жизнь", а потом сдавали годовые подшивки на пункт приема вторсырья, где выдавали заветные талоны. Благо, подписка на газеты и журналы была дешевой.
В то время были люди, покупавшие собрания сочинений не для чтения, а, так сказать, для мебели. Книги с красивыми корешками выставляли ровненько на полках и никогда не читали.
Раньше в типографии в книги вкладывались квадратики бумаги с какими-то цифрами, наверное, для внутрипроизводственного учета. Так вот, откроешь томик, а в нем такая бумажка, знать, до тебя эту книжку никто не перелистывал, стало быть, и не читал. В те времена считалось дурным тоном попросить у хозяина почитать книгу, обычно в ответ звучало холодно вежливое: "Извини, но я на вынос ничего и никому не даю".
Был и такой способ приобретения хорошей книги - взять в библиотеке, а потом не вернуть, заплатив штраф в десятикратном, дай бог памяти, размере от цены.

А еще в большом количестве выбрасывают школьные учебники: их за последнее десятилетие много меняли в связи с перманентными реформами среднего образования.
Нечасто попадается какая-нибудь антикварная книга, как-то я нашел "Справочник горного инженера" дореволюционного года издания.
Аутодафе писателям продолжается - уже в порядке вещей, когда в мусорном контейнере оказываются книги В.Шаламова и А.Солженицына. Как же так?

"Архипелаг ГУЛАГ" тиражировали печатной машинкой, за распространение этого антисоветского произведения могли исключить из института, уволить со службы. При Брежневе я, прикинувшись простачком, выписал в читальном зале подшивку журнала "Новый мир" за 1962 год. Подшивку мне дали, но в ней отсутствовал №11 с "Одним днем Ивана Денисовича".

Ленин - сколько клятв верности его учению давалось, - а сегодня его произведения попираются ногами возле мусорных площадок.
Сейчас в России сплошная набожность, так почему выбрасывают Библию?
Вот тебе и самый читающий в мире советский народ.