Долог путь до Локмульду

1

Недалеко от Шестого Ветра, там, где Жаркая дорога делает коленце, огибая Шахту Четырёх Воплей, одинокий человек умеренно провинциального вида, тощий и непричёсанный, с небольшим, умело собранным рюкзаком на спине, отчаянно махал всеми конечностями, тщетно пытаясь поймать попутку. Диглу внезапно стало его очень жалко, и он остановил машину.
- Дружище, до столицы подбросишь?
- За сколько?

Вместо ответа на Дигла посмотрели таким растерянно-потерянным взглядом, что он только сплюнул в пепельницу и сказал:
- Ну и зыпь с тобой. Садись.
- Ух ты, - сказал попутчик. - Как славно-то. Взял, не оставил.

Акцент у него был лёгкий, но достаточно характерный. Связался на свою беду, подумал Дигл и не удержался - демонстративно принюхался и авторитетно заявил:
- Баряга.

Незнакомец неожиданно не обиделся ничуть, а как-то очень славно улыбнулся и подтвердил:
- Точно. Баряга я. Двадцать восемь мест пакэ. Натуральный.
- Неужели совсем не обиделся? - удивился Дигл.
- Не-а, - незнакомец погладил кончик левого уха в знак отрицания, как принято на юге. - Чего тут обижаться? Я ж действительно баряга - ну не дала мне Тауми родиться в столице, так что тут поделать? А что про нас анекдоты рассказывают - так они действительно смешными бывают.
- И ты тоже смеёшься? - спросил Дигл.

Незнакомец опять улыбнулся.
- Ну конечно. Я и сам их под настроение рассказываю. Кстати, меня Ээтр-Дан зовут.
- Поди ж ты! Грамотное имя, хорошее. Я-то сам Дигл.
- Тоже правильное имя. - Ээтр-Дан обнял свою шею задней рукой в знак подтверждения, как это делают, наверное, везде в мире. - А ты небось думал - раз баряга, то зовут Ышта или Мышта?

Мне-то хорошо над всем этим смеяться, внезапно подумал Дигл. Три поколения в столице, если не считать бабушку. Лицей, белый жетон, нормальное произношение... А его небось четырежды в день обнюхивают и хихикают про "двадцать восемь мест пакэ".
- Слушай, - неожиданно для самого себя сказал он. - Тебе куда в столице надо?
- На Серую улицу, - ответил баряга. - Там сейфохранилище, мне знакомые оставили вещи на первые пару недель. С собой у меня - сам видишь, только щётка для ушей, туалетная вата и мазь, чтобы носы не шелушились. А ты куда едешь?
- Я? - рассмеялся Дигл. - Я-то к себе домой, в Малую Пустыньку. Но я тебя подвезу, баряга. А то пропадёшь - и не будет больше баряг, которые не обижаются на анекдоты про себя.

Ээтр-Дан растроганно расправил грудную чешую.
- Спасибо, Дигл. Вот уж действительно - мир не без добрых людей.
- Ничего, - засмеялся водитель, тряся вибриссами. - Вот сейчас заставу на въезде пройдём - и ты мне отработаешь.
- А как?
- Да очень просто: расскажешь анекдот про баряг. Вот тогда будем квиты!

Машина затормозила. Трое дюжих сержантов Экономической Полиции деловито обыскали её, задали пару ничего не значащих вопросов Диглу и совершенно не обратили внимания на Ээтр-Дана. Только один из них, перед тем, как хлопнуть дверью, кинул на него презрительный взгляд, нарочито принюхался обоими носами и сообщил окружающему пространству:
- Двадцать восемь мест пакэ.

Когда они остались одни, Дигл вздохнул:
- Извини, дружище. Тебе в столице такое каждый день предстоит. Можешь не рассказывать анекдот.

Ээтр-Дан задумчиво почесал хвост и протянул:
- Ну отчего же. Обещал - выполняю. Решили как-то раз Ышта и Мышта податься в столицу - и наскребли только на один билет. Договорились, что на прыголёте Ышта полетит, а Мышта будет попутками добираться, вот как я с тобой. Ну, конечно же, Ышта на два дня раньше прилетел. Приезжает Мышта: "эй, Ышта, привет, давно не виделись"! А Ышта ему: "да как ты смеешь, баряга, со столичным жителем разговаривать?"

Отсмеявшись, Дигл указал правой передней рукой за окно.
- Мы на Серой улице, столичный житель. Тебе куда?
- Сейфохранилище, дом тридцать первый.
- Тогда мы приехали. Помочь?
- Спасибо, дружище, я справлюсь. Хороший ты человек, храни тебя Тауми.
- И тебя.

Заходя в сейфохранилище, Ээтр-Дан чувствовал на себе тёплый взгляд всех трёх глаз Дигла.

...Найти сейф номер семьсот двадцать девять оказалось несложно. Открыть его паролем, совпадавшим с номером сейфа - ещё проще. Затем Ээтр-Дан совершил то, что ни один вменяемый человек, будь он хоть четырежды баряга, никогда не сделает: залез в тесный сейф и хвостом захлопнул за собой дверь.

2

Я вышел в середину аудитории, с трудом передвигаясь на двух ногах. Глаза отказывались фокусироваться - им не хватало третьего; и никак не получалось почесать хвост задней рукой.

Инструктор, Кошка Львовна Андреева, обняла меня и громко обратилась к залу:
- Ну, господа, как вам Николетти?

Неожиданно для меня вся аудитория взорвалась аплодисментами. Я даже смутился такому тридцатикратному признанию своих скромных заслуг. Смутился, правда, только одной половинкой сознания: вторая в это время прикидывала, насколько успех повлияет на мои шансы с Кошкой Львовной. Ну в самом деле, должно же человеку когда-нибудь повезти?

Пока все хлопали, краешком глаза я взглянул на напарника. Ориях, единственный из всех, не аплодировал: у его сородичей такой способ выражения чувств отсутствовал, в знак восторга они не хлопали руками, а пронзительно и достаточно противно визжали. Впрочем, Ориях и не визжал, а тихо и хитро улыбался во все свои шестнадцать зубов. Поймав мой взгляд, он подмигнул мне, и я понял, что задание мне действительно удалось.

Тем временем сокурсники высказывали свои мнения о моём приключении.
- Николетти, в отличие, например, от Сяо или Суторо, сыграл на ощущении, общем для всех разумных существ, - вещала Азулай (красотка ещё почище Кошки Львовны, но прочно и давно замужем). - Такие вещи, как подчинение авторитетам, уважение к старшим, отношения между полами, даже страх смерти, характерны в основном для нас, гомо сапиенсов. Мы разнесли эти чувства по всему обитаемому космосу, но это вовсе не значит, что аборигены других миров разделяют их. Например, для этого Дигла, как для любого жителя Локмульдý, естественно съесть за семейным ужином собственную бабушку, и его не очень пугает, что когда-нибудь его внуки сожрут его самого.
- О каком тогда общем ощущении вы говорите, Смадар Эйтановна? - спросила Кошка.
- О симпатии, - слегка покраснев, пояснила Азулай. - Николетти в роли Ээтр-Дана был в первую очередь симпатичен, а это понятие абстрактное, связанное с разумом как таковым, а не с его биологическим обликом.
- Обоснование? - строго прервала её Кошка.
- Григорян и Тесноглидек, "Ассоциальные уравнения в психологии", глава, если я не ошибаюсь, третья.
- Спасибо, интересное наблюдение. Кто-нибудь ещё хочет высказаться?

Руку поднял флегматичный Абу-Румейда.
- Да, Фродо Карлович? - кивнула ему Кошка.
- Мне больше всего понравилось, что Николетти, по сути дела, не притворялся.
- В смысле? - Кошка Львовна удивилась, я - тоже: уж что-что, а притворялся я на полную катушку.

Абу-Румейда упрямо тряхнул прямыми чёрными волосами.
- Посмотрите на Николетти. Он - землянин, пытающийся сойти за аборигена. А его персонаж - провинциал, пытающийся сойти за жителя столицы. Это ж одно и то же! Мы тут, господа, все баряги! И вместо всяческих ухищрений, вроде того, что я сам проделывал, когда была моя очередь, Николетти в этом открыто признаётся - и всё, его уже невозможно уличить! Я даже думаю, что симпатия, о которой говорит Азулай, от этого и происходит.
- Ничего себе - не притворялся! - неожиданно взорвался со своего места Сяо. - Да это же самая гнусная ложь: та, которая больше всего похожа на правду. Я, кстати, вообще считаю, что всё это упражнение, которое мы делаем - сплошное изуверство и издевательство над аборигенами, и неэтично от начала до конца. Что они нам сделали, что мы их так обманываем?

Кошка Львовна смутилась.
- Извините, Гэнчжи Чунчжиевич, вы совершенно не в струю сейчас. Во-первых, не забывайте, что это вирт. Планету мы смоделировали и запустили эволюцию с нуля давным-давно, так что она вполне правдоподобна и самостоятельна - но всё-таки наши этические представления на вирт-пространство распространяются не полностью. Вот вам, кстати, ещё аргумент: мы каждого из вас запускаем в ту же самую временнýю точку, так что реально никто из вас даже на воображаемую-то планету никак не влияет. Дигл, которого так плачевно остановили вы, и Дигл, которого так блестяще остановил Виллоу Иштванович, - тут она очаровательно улыбнулась мне, - обладали тем же набором воспоминаний, тем же прошлым, собственно, тем же настоящим. И все, кто будут проходить это задание, столкнутся именно с тем же самым Диглом. Где тут неэтичность? А во-вторых...

Я представлял себе, что она сейчас будет говорить. Что искусство выживания в чужом мире - не забава, а необходимость, что восемь тысяч миров, заселённых гомо сапиенсами, не делают космическое пространство в целом более человеческим, что даже на прародине человечества - Земле - взяла и зародилась нечеловеческая разумная жизнь из потомков лабораторных крыс, и здесь с нами присутствует живой пример того, насколько психология этих существ может отличаться от земной... но тут мой напарник, потомок лабораторных крыс собственной персоной, перебил её и встал.
- Я ещё не прошёл экзамен, - сообщил Ориях.
- Конечно же, Ориях Кутуяхович, - смутилась Андреева. - Вы условия помните?
- Помню. Останавливаю машину, еду в столицу, не возбуждаю подозрений, водитель должен меня довезти по собственному желанию. Разрешено взять с собой вещи?
- Только элементарные. Одежду, одеяло, столовый прибор...
- Я могу выбрать цвет одеяла?

3

Недалеко от Шестого Ветра, там, где Жаркая дорога делает коленце, огибая Шахту Четырёх Воплей, стоял тип в форме Экономической Полиции и махал, зараза, полотнищем ядовито-инфракрасного цвета. Пришлось остановиться.
- Чего вдруг? - спросил Дигл.
- Сержант Брэн, - представился служитель закона. - Проверка документов. Откройте крышку двигателя.
- А побыстрее нельзя? - раздражённо попросил Дигл.
- Нельзя, - отрезал сержант Брэн. - Враг не дремлет.

Он покопался во внутренностях машины, затем выпрямился и сказал:
- Увы. У вас не совпадает регистрационный номер пульсатора.
- С чем не совпадает?
- Ни с чем. Придётся вам заехать в лабораторию легализации. Вы в столице живёте?
- Живу, - упавшим голосом подтвердил Дигл.
- Вот. Зайдёте на Серую улицу, дом тридцать один, с документами, вам всё выправят. Потом вернётесь сюда за машиной.
- Как так - вернусь? А я-то на чём поеду?
- Я не знаю, на чём вы поедете. В инструкции этого нет. Но машина с несовпадающим номером не может двигаться по дорогам без сопровождения служителя закона.
- Так может... - в брюшной мозг Дигла неожиданно пришла прекрасная идея. - Сержант! Может, вы со мной поедете? А? Я вас чем-нибудь угощу! Вы же всё равно будете на службе... а?

Сержант Брэн хмуро оглядел Дигла.
- Ну так и быть, - сказал он наконец. - Открывайте, поеду с вами.

13 февраля 2012

Очень и очень! Как всегда!