Хороша была Танюша…
До сих пор не могу понять, случайно ли было это всё или мне в очередной раз показалась Судьба во всей красе. Ведь совпало так, что у меня был отпуск, а у Оли – ещё нет… Извините. Задумался. Я ещё раз начну, хорошо?
Я вообще-то работаю в банке на должности, название которой не могу запомнить вот уже два года. Короче, специалист по компьютерам. А жена моя, Оля – учитель музыки в школе. На самом деле мы ещё и писатели: так, кропаем помаленьку. Это вообще-то тайна, ну да ладно. Вы всё равно наших псевдонимов не знаете. А писать под собственными именами – нет уж, увольте.
Вот. А ещё у меня друг есть, Володя. Мы в школе вместе учились, в одном классе: Оля, я и Володька. Мы с ним за одной партой сидели…ну, в общем, старые товарищи. И вот, после университета, когда я уже устроился, а он всё мыкался по всяким биржам – ну сами посудите, что делать выпускнику физфака? Законы Ньютона пересматривать? – звонит он мне как-то и говорит: поздравь меня, мол, Олег (Олег – это я), я теперь спасатель. Вот это новости! Оказывается, у нас в городе объявили набор в новую службу “911” – спасатели, короче. Туда, конечно, в первую голову специалистов брали, медиков там, тэдэ, тэпэ, но он прорвался. Не, он правда умеет много. Короче, они там в службе не пожалели, что его взяли.
Вот. Ну мы все так жили, не тужили, и вдруг при встрече начинает мне Володя рассказывать про девушку, с которой он работает. Звали её Татьяна, и была она у них самой отчаянной во всей спасательной службе. Такой человек – не уследишь. Возле дома какого-нибудь бедствующего решают, кого посылать, а её уж нет. Собираются в огонь входить, народ спасать, пока пожарных нет, а она уже выходит со всем народом, и обязательно какой-нибудь котёнок на руках. Кошек она любила – страсть. Куда больше людей. И вот слушал я так, слушал, да и спрашиваю в лоб: да ты, говорю, никак влюбился? Он, бедный, глаза в пол опустил и во всём сознался: да, говорит, жить без неё не могу, а она на всех, в том числе и на меня, конечно, смотрит как на рабочие инструменты. Никак, короче. Я его утешил как мог, проводил и думаю: как же мне, дураку, повезло такого человека, как Олька, встретить, да сразу. Ну да ладно, это другая история совсем.
Вот. А потом наступила ещё одна осень, и с нею мой день рожденья. Пригласил я Володю, ещё кое-кого – я не люблю шумное общество – и мой друг пришёл с нею. Вот, говорит, познакомьтесь: Татьяна Владимировна, Олег Васильевич, Ольга Сергеевна. И стоит рядом с ним девушка, и только глаза горящие на лице выделяются. Оля меня в бок толкнула: занимай, мол, гостей (а может, чтоб не засматривался) и умчалась. Провёл я их, усадил светскую беседу завёл. В общем, все говорят, а Таня в сторонке держится, помалкивает, только иногда странно так на меня смотрит. Потом встала, пошла книжки осматривать, а я разговариваю с гостями, а сам наблюдаю. Вот “фэнтези” стоит – поморщилась, а возле классики остановилась, стала оглядывать с уважением. Ну, думаю, точно Дева. Я сам так себя раньше держал, да и сейчас, наверное, в незнакомой компании обязательно пойду книги осматривать. Вот Оля всё корит меня за увлечение астрологией. Зря, по-моему.
Вот. Закончился день, который рожденья, все ушли, а Таня так лишнего слова и не проронила, только всё смотрела иногда странно так. Теперь-то я понимаю, как… И уж не помню, сколько времени прошло, когда она внезапно мне позвонила и попросила встретиться с ней, поговорить о Володе. Мне сначала стало очень смешно: двое влюблённых меж собой разобраться не могут и оба со мной советуются. Потом стало очень грустно. В общем, я пошёл, конечно.
Вот. Всю встречу помню как в тумане, таком белёсом и сладком, как сахарная вата. Она рассказывала о своей работе, я – о своей, болтали мы ужасно долго, а когда наконец вспомнили о Володьке, она вдруг заплакала. Я, помню, тогда сказал, утешая: “Нужно сначала взять руку любимого, а потом идти спасать мир”. Она подняла на меня заплаканные, и оттого ещё более красивые глаза, кивнула и взяла меня за руку. Я тогда впервые взглянул на своё обручальное кольцо с сожалением. Она проследила мой взгляд, вспыхнула и убежала. Я очень долго смотрел ей вслед.
За следующие полгода я её ни разу не видел. С Володькой мы исправно перезванивались, но о Тане он больше никогда не говорил. Не знаю уж, что она ему сказала… И вот наконец настал мой долгожданный отпуск, когда я мог сидеть дома и мечтать, как мы с Олей уедем далеко-далеко, когда школа её отпустит. Мы тогда ещё не решили, куда уедем, но достоверно знали, что подальше отсюда.
Вот. Два дня, кажется оставалось. Я только предался размышлением, как, бесцеремонно меня прервав, дом сотрясло громкое “Ба-бах” (всегда не любил Баха), с потолка посыпалась штукатурка, посуда с громким звоном полетела на пол, а буквально в сантиметрах от моей головы тот же самый трюк проделала люстра. За люстру я обиделся тут же и сразу позвонил “911”. Может, кто знакомый приедет… Эх, была бы у меня машина времени, чтобы девятку и единицу под своими пальцами изменить на ноль…
Оказалось, что у нас взорвался газ. Это раз. Точнее, над нами, на пятом этаже, да так удачно, что дом устоял, но лестничные пролёты с третьего до седьмого этажа просто упали. А вверху уже горело… В общем, спасатели приехали быстро, и среди них были и Володя, и Таня. Я всё рвался остаться, и благодаря Володе это удалось, только нам пришлось сходить в машину за противогазом. А когда мы вернулись, спасатели гудели, как рой диких пчёл, а по остаткам ступенек в полширины ступни вверх поднималась Таня. Где-то вверху кричала кошка, спасатели разбежались по своим делам, только мы с Володькой стояли и с ужасом смотрели, а она всё поднималась вдоль стены и даже умудрилась помахать рукой то ли нам обоим, то ли одному. И Володя вдруг вспомнил и помчался в машину за тентом, и как-то особенно истошно, наверное, попав в огонь, взвыла кошка, и Таня пошатнулась и полетела вниз, а я стоял и не мог пошевелиться, мог только смотреть. Прибежал Володька с тентом, увидел её, упал на колени и зарыдал почище той кошки. А я стоял и смотрел, и видел лишь её изломанное тело, которое не раз потом увижу в кошмарах…
Вот, собственно, и всё. Весь отпуск мы с Олей убили на переезд в новую квартиру. Но я в ней недолго прожил – примерно через месяц меня выгнали в дом моего деда. Наверное, я слишком часто замолкал на несколько суток, слишком часто кричал во сне “Таня!!!” Но ничего не мог с собой сделать. А скорее всего, и не хотел.
“Хороша была Танюша, краше не было в селе…” А Володька той же ночью повесился.

Не оправдание, но пояснение: написано 5 лет назад

Цитата:

За подобные крики я бы и подальше отправила, если бы не объяснил, что к чему

Цитата:

Ключевое слово - не хотел. Имхо конечно, но как раз любящим человеком это очень хорошо чувствуется, где-то в глубине, интуитивно. Не знаю, объяснял ли он что-то жене. Даже если объяснил, месяц - не знаю, выдержала бы я столько...