Продолжение темы - тоже мое.
При более детальном рассмотрении "Автостопа" приходишь к более нетривиальным выводам. А именно, к тому, что “Автостоп” наиболее осмысленно рассматривать не с точки зрения героев и пережитых ими событий, а прежде всего извне, в чисто литературном контексте.
Почему? Не только потому, что Артур Дент — совсем не “герой” в обычном смысле слова, а скорее, в своем роде, “маленький человек”, вовлеченный в грандиозные события поистине вселенского масштаба, так сказать, предельный пример “обычного человека в сумасшедшем мире”, по Честертону. Но и потому, что “Автостоп” устроен совсем не так, как классические романы о космических путешествиях, будь то “Пасынки Вселенной”, “Туманность Андромеды”, “Крестоносцы неба” или что-нибудь еще.
Строго говоря, “Автостоп” — не совсем НФ. Потому что если в какой-нибудь НФ читатель видит, как герой длительное время живет в своей иллюзии, которую воспринимает как реальность, но потом после потрясений понимает, что это все же была не реальность, а иллюзия, то грань между иллюзией и реальностью в этот момент оказывается четкой и для героя, и для читателя, то в “Автостопе” на определенном моменте Артур Дент (и читатель вместе с ним) уже готов согласиться, что произошедшие события — гибель Земли и то, что последовало потом — были иллюзией, но в последнем томе герой — и читатель — подводится к мысли о том, что эта иллюзия, похоже, все же была реальностью, и в конечном счете читатель, и вероятно сам Артур Дент, так и не может прийти к окончательному выводу, разрушили вогоны Землю или нет, потому что по ходу повествования присутствуют и смешиваются разные реальности — те, где это произошло, и те, где этого не произошло. А отсутствие грани между выдумкой и реальностью — характерный признак фантасмагории (см.
https://istanaro.livejournal.com/246885.html ), в которой события часто происходят во сне, бреду или мечтаниях, так что за ними может и не быть основы ни в виде научной гипотезы, ни в виде мифов и легенд. Фантасмагорией же является и “Алиса” Кэрролла, аллюзии на которую явно присутствуют в “Автостопе” (так, очевидной иллюстрацией фантасмагоричности “Алисы" является, скажем, момент, когда Труляля говорит Алисе, что она снится Черному Королю, и как только он проснется, она погаснет, как свеча — а это простейший пример параллельных времен, в которых одновременно живет персонаж фантасмагории, то же происходит множество раз и в “Автостопе”).
Впрочем, аналогия с “Алисой” не исчерпывается мотивом фантасмагории — можно вспомнить и момент, когда Артура знакомят с Главным Блюдом, не правда ли, это похоже на знакомство Алисы с Бараньим Боком на пиру? Другое дело, что в отличие от Бараньего Бока, это Блюдо желает быть съеденным. Можно вспомнить и то, как по ходу повествования постоянно резко меняется мир вокруг главного героя, совсем как вокруг Алисы, по мере того как она съедает и выпивает встречаемые ей лекарства. И это тоже фантасмагория — а еще кажется, что именно так, переживая постоянные непредсказуемые изменения, существуют и Дворы Хаоса в “Хрониках Амбера”. Да и невероятностная тяга, в результате которой эти изменения происходят особенно быстро — вполне себе аллюзия на Кэрролла, ведь “конечная невероятность” Адамса так и заставляет вспомнить “дни нерождения” у Кэрролла (и конечно, в связи с невероятными событиями вспоминается и “гигантская флюктуация” Стругацких). А неожиданно появившаяся надпись “Паникуй” ассоциируется с кэрролловскими подписями “выпей меня” и “съешь меня” (а появившаяся потом противоположная надпись “Не паникуй” заставляет вспомнить, как у Борхеса в Вавилонской библиотеке герои ищут предсказание свой жизни и потом пытаются понять, какое же предсказание верное, потому в разных предсказаниях встречаются прямо противоположные моменты). Явной аллюзией на Кэрролла является и появление матрассов — существ, которых убивают и высушивают, чтобы получить матрасы, на которых можно спать, и естественно вспоминается Черепаха Квази — существо, из которого варят квази-черепаховый суп. (И конечно же, матрассы вместе с разумными подушками заставляют вспомнить 21-е путешествие Йона Тихого с живой мебелью). Да и появление “абсолютно нормального зверя” (“что-то вроде бизона”) естественно ассоциируется с Черепахой Квази — этот зверь отличается ровно тем, что у него абсолютно нормальное мясо, и больше ничем (а еще вспоминается “Искомый зверь” из “Меча в камне” Уайта). А “просто Король” (при том, что королевство отсутствует) заставляет вспомнить королев Кэрролла — каким королевством они правят, тоже непонятно.
С другой стороны, “Автостоп” — еще и пародия на штампы НФ. Вогоны со своим отвратительными характером и внешностью и одной из худших поэзий Вселенной — явная пародия на популярные ранее, но вышедшие из моды, рассказы об ужасных инопланетянах (явно вдохновленные “Войной миров” Уэллса), а заодно и на множество графоманов (и вероятно, присутствует и аллюзия к Набокову, который, как известно, назвал героя “Лолиты” Гумбертом Гумбертом, именно чтобы придать ему требуемую гнусность — и гнусность, вернее отвратительность, вогонов — их внешности, литературы, нравов… — не отрицается и ими самими). Чудесное спасение героев кораблем на невероятностной тяге, а также и их последующие чудесные спасения (или подобное этим спасениям по сути воссоздание корабля “Золотое сердце” из его маленькой игрушечной модели, заставляющее вспомнить сказки или, скажем, попадание героев в Нарнию через картину) — также пародия на чудесные спасения персонажей (не только в НФ), над которыми успел посмеяться еще Нильс Бор (“Но никак не могу поверить и допустить, что именно в это время, именно в этом месте откуда-то мог появиться человек с кинокамерой и снять всё это...”). То, что о Земле в “Путеводителе” сказаны лишь два слова — “В основном безвредна”, заставляет вспомнить “Путешествие капитана Эли Стормфилда в рай” Марка Твена, где Землю с трудом вспоминают и с трудом находят на громадной карте Вселенной. И конечно же, идея “Земля — компьютер” — разом и предвосхищение киберпанка с фильмом “Матрица” и последовавшими затем множественными повестями, развившими тему виртуальной реальности, и пародия на него. А сверхразумные мыши, использовавшие Землю как компьютер и негодовавшие по поводу его уничтожения, заставляют вспомнить “Рукопись на зернышках акации” Урсулы Ле Гуин с описанием искусства, создаваемого животными, а также и высмеивают эксперимент “Вселенная-25” и рассуждения по его поводу. И конечно же, явной пародией на книги, посвященные поиску глобальных ответов на вопросы мироздания, и на рассуждения о смысле жизни (и на разнообразные притчи на эту тему), выглядит “ответ на великий вопрос Вселенной” — и не только тот факт, что этот ответ просто “42” (потому что естественно задать вопрос о смысле этого ответа; впрочем, любопытно отметить, что в Библии число 42 символизирует победу добра над злом, и именно это значение имеет то, что маккавейские войны длились как раз 42 месяца, и тогда смысл ответа, причем непонятно, предвиденный ли самим автором книги, становится совершенно прозрачным: ответ на основной вопрос Вселенной — это победа, достижение цели), но и тот факт, что вопрос для этого ответа — неизвестен, и найти этот вопрос — совершенно отдельная проблема (а по ходу повествования появляются и другие столь же странные ответы уже на другие “фундаментальные” вопросы). Конечно, автор высмеивает НФ о космических войнах и разнообразные романы-катастрофы, описывая, как конфликты или катастрофы начинались из-за совершенно пустякового повода (чего стоит хотя бы Тотальный Вихрь, созданный одним из персонажей только для того, чтобы досадить не ценившей его опыты жене) — по сути это явная насмешка над психологической неубедительностью многих героев НФ (еще один пример такой насмешки — пародийный персонаж, обретший бессмертие и желающие оскорбить всех разумных существ, потому что впал в мизантропию, другой подобный пример — ненавидящие всех криккитяне, и еще множество подобных примеров). Явной пародией является и описание произошедшего не один раз конца света, воспринимаемого посетителями ресторана “У конца света” как совершенно обыденное событие (и явно наблюдавшегося ими не раз), да и читатель приходит к такому же выводу, потому что повествование длится дальше — а ведь примерно так, несерьезно, и представляются глобальные катастрофы в иной фантастике. И этим (а также и невероятно спутанными, самопересекающимися судьбами героев с моментами, порой противоречащими друг другу, как в хронооперах) список пародийных моментов отнюдь не исчерпывается.
Интересно отметить, что “Автостоп” в некотором смысле — самоссылающаяся книга, потому что в тексте первого тома серии, который так и называется — “Путеводитель для путешествий автостопом по галактике” — много раз присутствуют ссылки на “Путеводитель для путешествий автостопом по галактике”, “самую популярную книгу Галактики”. Автор явно закладывал в текст и этот мотив — так и вспоминаются разные логические парадоксы вроде “можно ли составить описание листа бумаги на нем самом”, представляющие собой варианты “бесконечного спуска”.
И какой вывод можно сделать из всей серии? Один вывод, вероятно, состоит в том, что по сути “Автостоп” — это современная “Алиса” (и как и “Алиса”, “Автостоп” порой доводит до абсурда “глубокомысленные” рассуждения). Второй вывод состоит в том, что “Автостоп” — это крайняя форма темы “нормального человека в сумасшедшем мире”, по Честертону (а противоположный полюс, крайняя форма темы “сумасшедшего человека в обычном мире”, скорее всего, представлен повестью Санаева “Похороните меня за плинтусом”). Третий вывод состоит в том, что “Автостоп” — это безусловный литературный шедевр, потому что это текст, который фактически соединил почти всю НФ, потому что практически любой мотив, появлявшийся в НФ, присутствует в какой-то из пяти книг “Автостопа”. Ну, а самый главный вывод состоит в том, что, вероятно, любой читатель найдет в “Автостопе” что-то свое.
Главная
Страниц: 1
