Добро пожаловать, Гость. Пожалуйста, выберите Вход
WWW-Dosk
 
  ГлавнаяСправкаПоискВход  
 
 
"Ревизия зла" (КоммерсантЪ) (Прочитано 1808 раз)
12/17/22 :: 11:52pm

Элхэ Ниэннах   Вне Форума
сантехник
Москва

Пол: female
Сообщений: 27672
*
 
Я вам поржать принесла (а мне принесла поржать Аничка).

Ревизия зла
Как русская литература постсоветского периода разбиралась, где свет, а где тьма, и не разобралась

Русская литература последнего времени, при всем жанровом и стилистическом разнообразии, так или иначе возвращается к большим темам — добро и зло, человеческое предназначение, смысл и оправдание истории — и часто пересматривает традиционные представления. Причем в способах и целях пересмотра прослеживается несколько сквозных идей, повторяющихся ходов мысли. Эти совпадения заставляют предположить, что формулирующие их — во всем прочем отличающиеся друг от друга — авторы то ли слышат какие-то движения коллективного бессознательного, формирующие будущий общественный консенсус, то ли неявным образом на него влияют. Даже самая эскизная контурная карта этих совпадений могла бы помочь понять, где мы оказались сегодня.

Услышать голос орков
Началось с Толкина. В самом начале 1990-х трилогия «Властелин колец» выходит полностью на русском (почти одновременно в трех издательствах и в трех разных переводах) — и производит сокрушительное воздействие на умы: кто в те годы не примерял на себя мысленно хоббитскую торбу и эльфийские доспехи, у того не было сердца. Воображаемые походы в Средиземье для всех заканчивались по-разному: одни ограничились многократным перечитыванием первоисточника, другие бегали с деревянными мечами по Нескучному саду, третьи начали дополнять и корректировать вселенную Толкина — как и положено, по Достоевскому, русским школьникам, в чьи руки попадает карта звездного неба.
Расширяя географию и мифологию толкиновского мира, русские сиквелы меняют и метафизическую сетку координат: там, где у Толкина разыгрывается противостояние Света и Тьмы (где поле битвы — сердце каждого хоббита), российские продолжатели сразу пытаются представить альтернативные точки зрения, услышать голос Мордора, прийти к выводу, что все не так однозначно.
В трилогии Ника Перумова «Кольцо Тьмы» (1993–1995), помимо союзных сил хоббитов, сражающихся с армией Тьмы, появляется и нейтральное божество, золотой дракон Орлангур, третья сила, поддерживающая равновесие двух метафизических полюсов: черно-белый толкиновский мир становится многополярным.
Самый влиятельный из фанатских апокрифов по мотивам Толкина — «Черная книга Арды» Натальи «Ниенны» Васильевой и Наталии «Иллет» Некрасовой (первое издание — 1995 год, до этого текст частично был опубликован в сети) — уже не останавливается на нейтральной позиции, а проводит последовательную ревизию предыстории толкиновского мира с точки зрения «темных сил». Падший дух Мелькор, представленный в «Сильмариллионе» Толкина как воплощение Тьмы, схож здесь с эсхиловским Прометеем или байроновским Люцифером. Это «дух сомнения и дерзания», приносящий в мир свободу и жажду познания, единственный из высших существ, кто не подчиняется навязанному свыше порядку — и таким образом обеспечивает этому миру возможность развития и творческого созидания. «Книга Арды» сложнее и неоднозначнее, чем можно представить по краткому ее пересказу, но не будет преувеличением сказать, что два метафизических полюса — Свет и Тьма — здесь приобретают принципиально иной, чем у Толкина, смысл: Свет связан с подчинением, иерархией, единообразием, подчиняющим все и вся «новому мировому порядку», Тьма обеспечивает возможность свободы — и следования «особому пути».
Еще один посттолкиновский текст, «Последний кольценосец» ученого-палеонтолога Кирилла Еськова (1999), исходит из того, что оригинальный текст трилогии Кольца — это версия, написанная победившей стороной; теперь нужно дать слово проигравшим. В этой альтернативной картине мира орки и тролли — не инфернальные хтонические существа, а просто другие народы со своей идентичностью, Мордор — многонациональная, технологически развитая цивилизация, успешно решающая проблемы глобального потепления, главная интрига войны — попытка эльфов подчинить Мордор с помощью примитивной валинорской магии; собственно, Гэндальф здесь буквально занят «окончательным решением мордорского вопроса». Эти три книги лишь самые заметные вершины уходящей за горизонт горной цепи: количество русскоязычных фанфиков, берущихся рассказать историю Средиземья с точки зрения орков, не подлежит никакому исчислению.
Мир Арды и Средиземье оказывается в 1990-е идеальным полигоном для испытания новых этико-политических конструкций. Победа сил Света над силами Тьмы с последующим наступлением «вечного мира» — все это легко проецируется на провозглашенный Фукуямой «конец истории», в котором при желании тоже легко обнаружить победившую и проигравшую сторону. Толкин и Фукуяма каждый по-своему пишут историю с точки зрения победителей, в которой установленный ими порядок представлен как «добрый» и «естественный». Орки и назгулы, с одной стороны, и советско-имперский проект — с другой, сознательно демонизированы, чтобы смести их с карты как историческую ошибку. Новое поколение толкинистов пытается вернуть им субъектность и право на собственную правду.
Теоретик русского национализма Константин Крылов подводит под эту ревизию геополитическую базу: необходимо «развернуть индустрию производства антизападного мифа, последовательно героизируя и прославляя тех мифологических персонажей, которые на Западе играют роль „плохих парней”. Грубо говоря, сознательно встать на сторону Тьмы, исходя из того, что „ихняя Тьма — наш Свет”». «Плохие парни» как ролевая модель выбираются по принципу «чем хуже, тем лучше», орки, представленные в трилогии Кольца как предельно злобные и агрессивные существа, подходят на эту роль идеально. У них самая боеспособная армия, у них простая и понятная картина мира — есть свои, а есть чужие, все представления об их врожденной жестокости — не более чем эльфийская пропаганда.
Так, писатель Михаил Елизаров пишет в 2010-е постироническую песню «Оркская»: «Помнишь, брат, как давили эльфийскую мразь, / Как бежали на запад их злобные орды. / Мы полками месили гондорскую грязь, / Чтобы ярче сиял белокаменный Мордор». А Ник Перумов (для которого героизация орков ранее не была первостепенной темой) рассуждает в недавнем интервью порталу «Горький»: «Если нас хотят видеть орками, то мы покажем, что орки — это такие славные ребята, которые верно служат своему командиру. Они преданы общему делу, они не сдаются в плен. Плохие ли они изначально? Кто знает. Историю пишут победители, может быть, на самом деле все не так… Орки — это контркультурный символ, а мы всегда умели в контркультуру».
В 2022 году выходит и новое переиздание «Черной книги Арды» с предисловием поэта и военкора Анны Долгаревой, объясняющим морально-политический месседж, который сейчас вычитывается из толкиновских апокрифов: «Я уехала на войну на Донбассе и там перечитала эту книгу. Она была про нас, вынесенных за скобки социальной приемлемости. Про нас, которых так и называли — орки… Книга эта совершенно христианская, и ключ ее — любовь. Любовь к сирым и убогим, любовь к грязным оркам, в которых авторы рассмотрели разумный и добрый народ, пусть и отличающийся от блистательных эльфов. Любовь к гонимым и презираемым. Любовь к малым сим».

Сделать вид, что империя жива
Стремление переиграть уже не вымышленные войны Средиземья, а реальную российскую историю породило сотни книг, конструирующих несбывшиеся альтернативы — от популярных в 1990-е детективов Хольма ван Зайчика о стране Ордусь до бесчисленных романов о попаданцах. Повторяющаяся рамка самых заметных альтернативно-исторических романов — например, «Укус ангела» Павла Крусанова (1999) — Российская Империя, которая благополучно дожила до наших дней: революции 1917-го не было, столицей по-прежнему остается Санкт-Петербург, страна счастливо избежала войн XX века, ее границы, по версии Крусанова, простираются до черноморских проливов, Константинополь, разумеется, наш.
В альтернативно-исторической утопии предыдущего поколения — «Острове Крым» (1979) Василия Аксенова — белым удавалось закрепиться на черноморском полуострове и построить там либерально-демократическую Россию; в новых версиях альтернативной истории, созданных в постсоветское время, в изгнание уходят уже красные. В романе «Гравилет „Цесаревич”» Вячеслава Рыбакова (1993) коммунисты становятся одной из конфессий империи (их шестого патриарха зовут Михаил Сергеевич).
А в романе филолога Александра Соболева «Грифоны охраняют лиру» (2020) большевикам удается построить собственное «государство рабочих и крестьян» на территории современной Латвии, от России как таковой, которой правит наследник-цесаревич, оно отгорожено железным занавесом — впрочем, коммунистические идеи популярны среди фрондирующей интеллигенции.
У Аксенова разделение двух Россий воспринималось как трагедия, стремление его преодолеть — «идея общей судьбы» — приводило к тому, что сильная и жестокая советская часть пожирала бессильно-либеральную. В новых версиях ничего трагического нет: «империя, которая не должна умереть» — cтабильное, процветающее государство, чье благоденствие обеспечено целым арсеналом средств, от национально ориентированных спецслужб до своевременного вмешательства магических сил. Крупнейшая геополитическая катастрофа в этой оптике — даже не развал Союза, а распад еще прежней, досоветской империи: разворот истории в этой точке не только вернул бы к жизни «Россию, которую мы потеряли», но и перевел бы мировую историю на мирные, бесконфликтные рельсы. Новый идеал реставрации — даже не возвращение в ближайшее советское прошлое, а прыжок в утерянное имперское позавчера.
В бескрайнем архипелаге «попаданческой» литературы — поистине народного жанра, тысяч и тысяч книг о наших современниках, попадающих в прошлое, чтобы развернуть ход истории,— разброс возможных исторических развилок куда более широк; впрочем, их тоже можно свести к некоторым преобладающим сюжетам. Экономист Николай Кульбака исследовал, куда чаще всего отправляют своих героев авторы «попаданческих» книг: на первом месте с большим отрывом Великая Отечественная война, далее следуют Русско-японская и Первая мировая. «Мирные периоды жизни авторов почти не трогают,— говорит Кульбака.— Практически никто не хочет исправлять экономические реформы, создавать какой-то крупный бизнес. Такие работы есть, но они единичны. А вот победа в войне, по мнению авторов, сразу делает страну великой и процветающей». Все эти разнонаправленные фантазии (помимо нежелания жить в современности, которая представляется заведомо испорченной и требующей исправления) сходятся в одной общей точке: империя не должна (была) умереть, войн лучше (было бы) избежать, но, если они начинаются, Россия должна в них побеждать. Все исторические события, не подчиняющиеся этому правилу, можно и должно переиграть — хотя бы в воображении, которое при известном напряжении ума уже сложно отличить от реальности.

Оправдать то, чему нет оправдания
Разыграть альтернативную историю, сделать бывшее небывшим (и наоборот) — задача, требующая едва ли не божественного вмешательства. Человек чаще пытается объяснить уже случившееся, придать ему какой-то смысл, найти для него оправдание. Даже (и особенно) если это случившееся катастрофично. 1990-е — период, когда разоблачение исторических преступлений советского времени совпадает с нарастающей ностальгией по этому времени. Десятилетие заканчивается появлением концепции «Сталина как эффективного менеджера» (cаму фразу приписывают публицисту Александру Храмчихину) и все чаще встречающейся убежденностью, что репрессии были оправданы с точки зрения экономической целесообразности. Литература ищет для них оправдание более высокого порядка: этим поискам — и скрытой полемике с ними — посвящен первый роман Дмитрия Быкова (признан иностранным агентом) «Оправдание» (2001). Идея, которая развивается, а затем и опровергается в романе, проста, что-то такое в 2000-е начинает витать в воздухе и даже открыто проговариваться: аресты, пытки, расстрелы 1930-х были средством искусственного отбора самых стойких и жизнеспособных человеческих особей, именно эти страдания способны были закалить и создать касту избранных. Тех арестованных, кто выдержал пытки и ни в чем не сознался, приговаривали к расстрелу — но на самом деле отправляли в специальные военные поселения: из этих сверхлюдей был сформирован «золотой легион», который сыграл решающую роль в Великой Отечественной. Читатель «Оправдания» замечает, хотя не сразу, что эта концепция не совпадает с точкой зрения автора, гибель главного героя в финале окончательно разрушает стройную систему аргументов. Но идея репрессий как «очищения через страдание» оказывается сильнее.
В вышедшем спустя 10 лет романе Захара Прилепина «Обитель» (2014) Соловецкий лагерь особого назначения становится моделью России как таковой — не только как обители страдания, но как места, где страдание открывает путь к спасению. Более того — именно эта модель «жизни на краю» присуща России органически. Как пишет критик Лев Данилкин, описание лагеря в «Обители» — «доказательство того, что здесь, на этой территории, все время реализуется один и тот же — библейский — сценарий.... Плохо ли, хорошо — так уж есть; судьба такая». ГУЛАГ — не историческая травма, лежащая неподъемным грузом на историческом пути, но что-то вроде «культурного кода», вшитая в национальную судьбу программа, через жестокость и насилие ведущая ко благу. Не баг, а фича.
Особый случай в постсоветской литературной историографии — романы Владимира Шарова: все они так или иначе обращаются к революции 1917-го и в большей или меньшей степени следуют традиции, начатой еще Бердяевым и реанимированной в 1990-е книгой Александра Эткинда «Хлыст». Революция — это проявление русского эсхатологического сознания, стремление приблизить «новое небо и новую землю», в чем-то близкое озарениям символистов Серебряного века и верованиям русских сектантов. Более того — революция каким-то образом вписана в провиденциальный план, Божью мысль о России, принесенные ею лишения и страдания происходят «зачем-то»; герои Шарова на разные лады пытаются разгадать этот сверхзамысел.
В его же романе «До и во время» (1993) революция оказывается, с одной стороны, проектом глубоко законспирированных последователей Николая Федорова, работающих над всечеловеческим «общим делом», воскрешением мертвых. С другой — проекцией творческих устремлений композитора Александра Скрябина, пишущего грандиозную мистерию, которая должна вернуть погрязшее во грехе человечество к Богу. С третьей — планом секретной группы по выявлению и развитию человеческой гениальности: поскольку экстраординарный дар неразрывно связан с психической патологией, нужно свести целую страну с ума — и активировать скрытые в сознании ее жителей сверхспособности.
В 1990-е Шарова нередко записывали в постмодернисты (вообще, в 1990-е туда записывали кого угодно), но его тексты далеки от постмодернистских иронических игр. Его версия историософии скорее трагическая: Большую историю объясняют и направляют истории, которые рассказывают друг другу люди, они всегда вариативны и ничем не обеспечены, они могут оказаться обманом и подделкой или прозрением в самую суть вещей, и в том и в другом случае живым людям часто приходится платить за них собственной кровью. Шаровская серьезность пугает: если страдания целого народа могут быть объяснены и оправданы переходящим из века в век нарративом — представляющим их как единственно возможный путь к праведности,— значит, эта история в любой момент может повториться. Ирина Роднянская, один из важных критиков 1990-х, и вовсе увидела за текстами Шарова провал перестроечного исторического проекта; осмысление катастроф XX века и общенациональное покаяние по всей очевидности не состоялось: «Мне чудится небезосновательная уверенность автора, авторов, что живут они и пишут в стране, где уже ничего ни для кого не имеет значения. Отмерло культурное требование почтительности к имевшему место быть».
Воспитать сверхчеловеческое путем преодоления человеческого
Сочувствие маленькому человеку — традиционная тема русской литературы, но в 2000-е все заметнее другой мотив: человек, который должен преодолеть себя, выйти за свои пределы, подняться над всем человеческим. Пока герои Захара Прилепина или Андрея Рубанова закаляют себя на войне, в тюрьме, в протестном движении — рядом возникают сюжеты, выводящие эту работу над собой на более высокий уровень. Героиня романа киевских писателей Марины и Сергея Дяченко «Vita Nostra» — едва ли не самого известного текста русскоязычной фантастики XXI века — обычная старшеклассница, которая попадает в таинственный Институт специальных технологий: учащимся здесь дают невероятно головоломные задания, несправляющимся грозят тяжелые болезни, потеря человеческого облика или полное исчезновение, преподаватели отличаются немотивированной жестокостью. Лишь в финале выясняется, что весь этот ад необходимо пройти, чтобы стать Частью небесной Речи, которая творит мироздание. Мир жесток, и человека в нем должно бить безжалостно — чтобы вывести его в сферу чистого бытия, где только и возможны свобода и творчество. Сделать его чем-то большим, чем просто человек.
Участие в жестоком и, по видимости, бессмысленном ритуале, который в итоге делает человека частью бесконечно могущественного Целого — все это похоже на рассказ Владимира Сорокина «Заплыв» (1979–1988), герой которого участвует в массовом водном марш-броске с факелами в руках: пловцы должны составить своими телами фразу из партийного катехизиса, герой рассказа исполняет в ней роль запятой. Сорокин отсылает здесь и к сталинским физкультурным парадам, и к массовым шествиям, растворявшим отдельного человека в геометрически организованных колоннах, и вообще к раннесоветской риторике перековки человеческого материала: испытания на пределе возможностей необходимы, чтобы избавиться от всего отжившего и ветхого и выковать новую, сильную и цельную человеческую сущность (этот тезис в 1930-е возникает повсеместно, от романа «Как закалялась сталь» до коллективной монографии о строительстве Беломорканала).
Эта тема — уже не в пародийном, а едва ли не в ностальгическом ключе — всплывает и в последнем по времени романе Дмитрия Быкова (признан иноагентом) «Истребитель». Его герои — сталинские летчики и полярники 1930-х — совершают рекордные беспосадочные перелеты и выживают в лютый холод на дрейфующей льдине, потому что ими движет Великая цель, стремление покорить все вершины и полюса (опять же, выходя за пределы человеческих возможностей), и делается это ради чистой жажды к преодолению: «Они выпрыгнули за грань, и их страна, никогда не умевшая просто жить, теперь нагоняла собственное предназначение».
Тоска по утраченному сверхсмыслу в 2000-е не только отсылает к недавнему прошлому, но накладывается на современность: радикальные политические движения, «оранжевая» серия издательства «Ультра. Культура», акции арт-группы «Война», критика «гламура» и «потре****ства» — все это на разные лады трактует едва установившуюся стабильность и едва сформировавшееся потребительское общество как нечто фальшивое, неполноценное. В эпицентре «новой буржуазности», при всем ее видимом комфорте, зияет дыра, которую нужно заполнить смыслом (Смыслом), к этому ведут аскетические практики, отказ от всего материального, вообще выход из зоны комфорта — или некое мистическое действо.
Так, герои романа Михаила Елизарова «Библиотекарь» воюют за обладание оригинальными изданиями романов писателя-соцреалиста Громова, тщательное и последовательное прочтение которых дарует читателю утерянные в новое время сверхспособности — Радость, Ярость, Силу и Смысл. Доведенная до предела критика буржуазности ведет к почти гностической картине мира, с одной стороны, и прикладному ницшеанству — с другой. Как в романе «Vita Nostra»: мир погряз во зле и грехе, чтобы вырваться из их пут, нужно преодолеть в себе человеческое и выйти в сферу чистого духа. Как в «Ледяной трилогии» Сорокина, где адепты загадочного Братства Света ищут людей, не погрязших в «мясной» материальности и способных к пробуждению — чтобы образовать с ними Большой Круг, произнести сердцем магические слова, расстаться со всем земным и снова стать лучами Изначального Света.

Нести бремя Темных
Литература XXI века снова и снова сталкивает нас с персонажами, поднимающимися над «обыденными» представлениями о добре и зле — в силу мистических прозрений, как в романах Пелевина, или повышенной витальности, как в рассказах Прилепина («Убил и убил — нравится человеку стрелять, что ж такого»), или из соображений общего блага. Так, в романе Олега Дивова «Выбраковка» (1999) читатель сталкивается с непростым этическим выбором: готов ли он жить в здоровом гармоничном обществе, если ради этого потребуется «отбраковать» миллионы его сограждан (включая больных детей)?
Мы снова и снова приходим к тому, что понятия о добре и зле конвенциональны, навязаны культурным гегемоном, так называемыми хозяевами дискурса. Вполне возможно, зло лишь альтернативная версия добра, в иной системе координат оно может быть оправдано — как порыв к творческой свободе, или попытка преодолеть «ветхого человека», или сила, позволяющая избегнуть еще большего зла. В конце концов, добро и зло неразрывно вплетены в ткань «падшего» мира, в каком-то высшем смысле они взаимодополняемы и взаимозаменимы, как инь и ян. Как рассуждает Скрябин в романе Шарова «До и во время»: «Мораль гораздо шире того, что мы под ней понимаем, верней, ее просто нет. Что в одном состоянии — грех, в другом — поступок высшей нравственности».
Пожалуй, самое успешное воплощение такой релятивистской системы в массовой литературе — цикл романов о Дозорах Сергея Лукьяненко. В их картине мира обыденная реальность пронизана параллельным пространством Иных — людей, обладающих магическими способностями. Они могут быть Темными или Светлыми, и это не результат сознательного выбора, а врожденное качество. Разница проходит не по линии добро/зло, а скорее по склонности к эгоизму или альтруизму: Светлые живут для других, Темные преследуют свои интересы. Свет и Тьма находятся в динамическом равновесии: за соблюдением этого баланса и следят специально уполномоченные Дозоры.
Можно предположить (как это делает в статье об экранизации «Дневного Дозора» Константин Крылов), что Светлые символизируют здесь идеализм, свойственный позднесоветской интеллигенции, а Темные — силы победившей рыночной экономики, но эта интерпретация слишком привязана к социально-политическим особенностям момента. В сухом остатке остается разделение, которое сформулировал в интервью журналу «Афиша» продюсер фильмов по «Ночному» и «Дневному Дозору» Константин Эрнст: «Темные — это гораздо более свободные люди, они позволяют себе быть такими, какими хочется. А Светлые более фрустрированные, у них слишком много обязательств, они чувствуют ответственность за огромное количество людей. Темные разрешили себе не иметь этих ограничений, они живут для себя, а Светлые выглядят задерганными невротиками, которые пытаются всем сделать хорошо». Темным быть легко и приятно (и даже как-то романтично); в мире, подчиняющемся навязанным сверху правилам, это дает драйв и свободу, и эта суверенность оказывается выше соображений обыденной морали. Понятно, что этот этический сдвиг — всего лишь один из возможных нарративов, которые можно наложить на постсоветскую историю; но, как и в романах Шарова, иногда за такие нарративы приходится расплачиваться кровью.

Текст: Юрий Сапрыкин
https://www.kommersant.ru/doc/5721611

Ну, в общем, это очень смешно, конечно, но быть помянутой в одной статье с Дивовым и Столяровым — это честь.
 

My armor is contempt.
IP записан
 
Ответ #1 - 12/18/22 :: 6:32pm

Luz-das-Estrelas   На Форуме
Живет здесь

Сообщений: 984
*****
 
Бросилось в глаза, что подбор апокрифов по Толкиену в статье - тенденциозный. Где "Девятое кольцо"? Где ПТСР (вне зависимости от того, как к ней относиться)? Где "Великая Игра" и "Исповедь стража"? То есть автор явно берет только то, что укладывается в его схему, и обедняет картину. Да и аналогия с Фукуямой - надуманная и ошибочная (почему конец Третьей Эпохи - не "конец истории", понятно практически каждому, кто читал хотя бы письма Толкиена), впрочем, автор вообще берет только самые поверхностные трактовки толкиеновского мира.
А Дивов и Столяров меня не впечатлили, в отличие от ЧКА. Впрочем, многие упомянутые в тексте авторы у меня вызывают неприязнь - от Елизарова до Сорокина.
 

Lutar e vencer!
IP записан
 
Ответ #2 - 12/18/22 :: 10:45pm

Элхэ Ниэннах   Вне Форума
сантехник
Москва

Пол: female
Сообщений: 27672
*
 
Рыбаков же, не Столяров!.. Я, правда что, у Рыбакова люблю не "Гравилёт", а "Дёрни за верёвочку". А Столяров да, у Столярова — "Ворон" и "Цвет небесный", я крепко задумалась, видимо, что их попутала. Дивова никак не соберусь "Выбраковку" и "Молодые и сильные выживут" прочесть, надо у братца Гэллемара попросить, у него есть, поди.
 

My armor is contempt.
IP записан
 
Ответ #3 - 12/18/22 :: 10:59pm

Luz-das-Estrelas   На Форуме
Живет здесь

Сообщений: 984
*****
 
Вот "Дерни за веревочку" мне как раз не очаровало - наверно, не моя тональность. Мне "Гравилет" более созвучен - идея, что зло по сути есть просто лишнее вкрапление в мир, наподобие червоточины на яблоке.
 

Lutar e vencer!
IP записан
 
Ответ #4 - 12/18/22 :: 11:10pm

Эрин   Вне Форума
При исполнении
Ёж сложносочиненный
г.Москва

Пол: male
Сообщений: 4978
*****
 
  Ну, товарищ вообще много кого забыл. Вообще говоря, начинать подобный список следовало бы с Голосовкера (у которого, к слову, "люциферовской романтики" считай и нет, и даже прямо-необходимая история Прометея проходит совсем краешком). А так я бы и Олдей с их "Черным Баламутом" уверенно добавил бы, и "Герой" сюда ложится, ла и еще кое-кто, пожалуй...
  А из перечисленных наших (НЕ толкинистов) мне хотя бы отчасти близок разве что Рыбаков,да и то в ипостаси Ван Зайчика. Я с самого начала дядю Васю Звягинцева предпочитал... но то такое...
 

"Мотор был очень похож на настоящий, но не работал."(с)
IP записан
 
Ответ #5 - 12/20/22 :: 12:48am

Re: Дамирыч   Вне Форума
Зашел поглядеть
Поволжье

Сообщений: 35
*
 
Цитата:
Тоска по утраченному сверхсмыслу в 2000-е не только отсылает к недавнему прошлому, но накладывается на современность: радикальные политические движения, «оранжевая» серия издательства «Ультра. Культура», акции арт-группы «Война», критика «гламура» и «потре****ства» — все это на разные лады трактует едва установившуюся стабильность и едва сформировавшееся потребительское общество как нечто фальшивое, неполноценное. В эпицентре «новой буржуазности», при всем ее видимом комфорте, зияет дыра, которую нужно заполнить смыслом (Смыслом), к этому ведут аскетические практики, отказ от всего материального, вообще выход из зоны комфорта — или некое мистическое действо.


В этой «оранжевой» «Ультра. Культурной» серии - Чака Паланика, например, издавали. Цитата из Паланикова «Бойцовского клуба»:

«– Освободитель, который разрушил мою собственность, – говорит Тайлер, – боролся за то, чтобы освободить мой дух. Учитель роздал за меня все мое имение, дабы я спасся.» (с)

Не знаю насколько стабильность потребительского общества неполноценна, фальшива и комфортна, но в некоторых случаях - весьма неустойчива. Поэтому персонажей из известной Паланиковой книженции угораздило принимать участие в разнообразных «мистических действах» и заниматься «аскетическими практиками» - дорогостоящее и высококачественное косметическое мыло варить, например. В какой-то трущобе на Бумажной Улице. Из жира со свалок мед. учреждений занимающихся липосакцией. Им некогда было "гламур" критиковать.
Со сжатыми губами (молчу, кароч.)
 
IP записан
 
Ответ #6 - 04/06/23 :: 12:37pm

Элхэ Ниэннах   Вне Форума
сантехник
Москва

Пол: female
Сообщений: 27672
*
 
Не знаю, что тут сказать, поэтому просто несу (а мне принесла Наталия Некрасова)


Кольца власти, отлитые в Кремле: как пророчество о великой войне влияет на судьбу России

В конце декабря 2022-го года Владимир Путин подарил участникам неформального саммита стран СНГ кольца из белого и желтого металла с символикой СНГ и надписью «С Новым годом». Восемь колец получили лидеры СНГ, одно осталось у Путина, а вот надел перстень только глава Белоруссии Александр Лукашенко. Авторские телеграм-каналы сразу начали сравнивать эти девять колец с девятью Кольцами власти из произведений Дж. Р. Р. Толкина, которыми Саурон поработил людей. Политологи, политехнологи, журналисты явно по памяти начали цитировать различные пророчества из мира Толкина, демонстрируя, что помнят книги наизусть. Журналистка Екатерина Винокурова рассказывает RTVI, как толкинисты пробрались во власть.

Случайные каминг-ауты
Многие из людей, чей публичный энтузиазм по поводу девяти колец с некоторым недоумением наблюдала часть их аудитории, знакомы друг с другом много лет. И дело не в том, что они когда-то работали в госструктурах или встречались на выборах в разных регионах.
Если внимательно почитать их соцсети, то можно увидеть, что цитаты из Толкина или какие-то отсылки к нему (причем не вульгарные в стиле «Россия — это Мордор с орками», а философские), мелькают в них с большей или меньшей регулярностью. Известный политолог Екатерина Шульман* часто даже использует плашку для обозначения своего иноагентского статуса, выполненную в стилистике мира, созданного этим английским профессором и иногда читает лекции по его книгам.
Еще одна вспышка, которую можно даже назвать каминг-аутом, случилась уже позже, когда силовики и радикальные патриоты начали раскручивать тему массовых подростковых драк и роли в ней субкультуры, называющей себя «ЧВК Рёдан», основой для которой послужило популярное аниме. Пока часть людей с серьезными лицами требовали проверять подростков на экстремизм, усиливать официальные молодежные движения в школах и искать возможность заставить подростков ходить строем, известная политконсультант Мария Сергеева писала:
«Я вполне могу представить, что в моей тусовке (я была толкинисткой) появилось бы какое-нибудь ЧВК “Нильфгаард”, парни ходили бы в черной одежде и с текстолитовыми мечами за спиной, и враждовали бы, например, с болельщиками “Локомотива”.
Видеть во всем этом заговор, криминал, след украинцев или еще каких жидопланетных педеросатанистов (термин не мой, из книжек Г. Л. Олди) — как минимум тупо. Тут всего лишь тестостерон, жажда выделиться из толпы, желание быть в стае среди своих и прочий стандартный подростковый набор».

От штурма Нуменора к выборам в России
Мы встречаемся с дальним знакомым — директором крупного пиар-агентства в отпуске на Шри-Ланке, — увидев в одной запрещенной в России соцсети, что находимся в одно время в одной геолокации в соседних барах. Проходит час светских сплетен, обмена новостями. Затем мы вспоминаем саммит СНГ, и я цитирую полную версию заклятия Колец.
— Ты тоже? — оживляется мой собеседник.
— Нет, это ты — тоже?! — откликаюсь я.
Следующие два часа мы упоенно обсуждаем, кто еще выезжает по старой памяти на ролевые игры, а в конце беседы он смущенно признается мне, что неоднократно обыгрывал фэнтезийные архетипы в ряде пиар-кампаний или при работе с образами политиков.
Повзрослевшие выходцы из любой субкультуры заметны только таким же «посвященным». Давно сострижены длинные волосы, эльфийские плащи сменили сшитые на заказ костюмы. Впрочем, бывшие толкинисты до сих пор часто пользуются в интернете никами или названиями аккаунтов, образованными от субкультурного имени. Или иногда могут отозвать собеседника в сторонку, чтобы уточнить: «Прости, а мы не с тобой в 2001-м году Нуменор в Тверской области штурмовали?»
Процент выходцев из толкинистической тусовки или бывших участников полевых ролевых игр (выезд на несколько дней для коллективной игры по какой-либо исторической эпохе, стране, фэнтезийному или фантастическому миру) в сообществе пиарщиков, журналистов, госслужащих и даже депутатов вполне заметен. Это касается людей, которым сейчас 35-50 лет.
Особняком держатся реконструкторы (люди, занимающиеся реконструкцией материальной культуры той или иной эпохи), самым известным из которых стал бывший министр обороны ДНР Игорь Стрелков (Гиркин). Когда он в 2014-м году стал активно появляться в медиа, многие выходцы с того же Эгладора (места в Москве, где собирались толкинисты) активно переписывались друг с другом: они узнали человека, с которым бывали на военно-исторических фестивалях.
Кстати, еще до начала спецоперации и другие бывшие реконструкторы нередко уезжали в то место, которое теперь называют «зоной проведения СВО», где по другую сторону фронта периодически оказывались такие же бывшие участники субкультуры, только живущие в соседней стране.
Например, в среде ролевиков и реконструкторов были люди, которые говорили, что еще по прошлой, субкультурной жизни, знали украинку из батальона «Азов»**, медика «Тайру» (настоящее имя — Юлия Паевская). Она попала в плен, была сперва обвинена в убийстве мирных жителей, а потом обменяна. Тайра — это тоже фэнтезийное имя.

Эльфы светлые, эльфы черные
Те, кто в подростковом возрасте увлекся книжками про другие миры, рыцарей, мечи и пророчества, поначалу уйдя туда с головой, во многих случаях прекрасно адаптировались к взрослой жизни. Общий уровень начитанности, богатое воображение, интерес к слову как таковому логичным образом привели былых неформалов в творческие профессии. Реконструкторы нередко выбирали карьеры, связанные со спортом, а иногда уходили в силовые ведомства.
Выходцы из субкультур нередко поддерживают старые горизонтальные связи даже во взрослом возрасте, будь то дружба еще с юношеских лет или же внезапное узнавание «своих». Они продолжают — пусть краем глаза — наблюдать за жизнью сообщества.
Решение о начале СВО раскололо толкинистов примерно пополам. Причем интересно, что среди поддерживающих СВО много сторонников так называемого «темного сеттинга», изначально оправдывающего действия тех, кто в каноническом мире «Властелине Колец» являются врагами, представителями Мордора.
Это ответвление от основной субкультуры стало популярным на постсоветском пространстве еще в 90-е годы. Оно основывалось на тезисе о том, что и у Черного Властелина есть своя правда и философия. В общем, никакого абсолютного Зла на самом деле не существует: а «историю пишут победители» (то есть, те, кто в оригинальных книгах заявлен силами Света).
Главной книгой тех, кто увлекся отыгрыванием темной стороны, стала «Черная книга Арды», написанная Наталией Васильевой и Натальей Некрасовой — посттолкинистское фэнтэзи (фанфик, если хотите), рассказывающее историю «глазами Врага».
В 2022 году появляется предисловие к ней, написанное харьковчанкой Анной Долгаревой — выходцем из тех же толкинистов, а ныне военкором, активно поддерживающим спецоперацию. Она пишет:
«Я уехала на войну на Донбассе и там перечитала эту книгу.
Потом привезла её командиру батальона “Призрак” Алексею Маркову, ныне покойному. Она была про нас, вынесенных за скобки социальной приемлемости. Про нас, которых так и называли — орки…
Ее называют манифестом люциферианства: действительно, начало сюжета очень узнаваемо напоминает историю падшего ангела. Но это внешнее сходство, которым не стоит обманываться, ключ в другом. Книга эта совершенно христианская, и ключ ее — любовь. <…> Это книга о том, что понять можно любого. И того, кого задолго до твоего рождения назначили врагом. И того, с кем ты воюешь.
<…>
Слезть с табуретки, снять белое пальто, рассмотреть живое и светящееся в том, что привык считать пылью под ногами,— таков путь, который показывает нам “Черная книга Арды”».

Примерно в это же время в интернет-магазине Кристины Потупчик — известной прокремлевской пиарщицы — появляется мерч «Назвался орком — защищай Мордор».
Потупчик — не выходец из толкинистов, и описание футболки с таким лозунгом уже написано явно под кремлевские тезисы:
«Толкин — один из главных демиургов послевоенного западного мира. Это потом все поглупели, стали читать и цитировать только Гарри Поттера. Но, в начале был Толкин. Он писал об угрозе с востока, где чёрный властелин готовит армию орков, чтобы напасть на страны, где светлый град стоит на горе, а в домиках под холмами варят эль и сушат ароматный табак.
Орки, тем временем, развивали науку и технику, жертвовали собой ради общего блага и не желали оплачивать своими жизнями благоденствие королей запада и их волшебников-политтехнологов. Такое поведение во все времена злит колонизаторов, назначивших себя “бессмертными эльфами”.
Ничего. Мы отправим их в Серые гавани. И начнём этот процесс с осознания себя и с мерча, на котором наши собственные лозунги, горят, как Око Саурона, самоиронией вводя в ступор недалеких и внушая страх опухшим от благополучия».

Такой же мерч, но подешевле, продается в других сетевых магазинах, и там его описания выглядят гораздо проще.

Чтобы властвовал один в мире Темный властелин
Некоторые былые эльфы ругаются с организаторами ролевых слетов, так как хотят ходить по мероприятиям с нашивками в виде триколора и с буквой Z. Организаторы предлагают им остаться вне политики. Другие толкинисты, демонстративно оставшиеся на классической светлой стороне, спорят в соцсетях, исполнится ли пророчество, при каких обстоятельствах власти Черного Властелина придет конец, а главное — есть ли выход из-под Тени Мордора.
Конечно, это деление нелинейно: среди сторонников «светлого сеттинга» есть защитники СВО, а среди симпатизантов темной трактовки событий — ее абсолютные противники. Более того, как и в обычном социуме, толкинисты провожают знакомых мобилизованных, объявляют сборы и пытаются помогать друг другу и старым знакомым. Большинство остается обычными обывателями, не пытаясь принять участие в исторических событиях в реальной жизни. В общем, делать однозначное заключение о целой субкультуре по ее пусть заметным, но все же отдельным выходцам, не стоит.
Неплохое резюме еще по следам истории с девятью кольцами для участников саммита СНГ в своем телеграм-канале дал политолог Илья Гращенков:
«Девять смертным, чей выверен срок и удел… Вот к чему приводит засилье толкиенистов в кремлевской администрации и смежных с властью структурах. Правду ведь говорят, что своим жизненным путем мы лишь репрезентуем нарратив любимых книг. “Властелин колец” стал такой книгой для большой части поколения 80-х — 90-х, которые в конечном итоге нашли себе применение в нулевые, когда властную машину налаживал такой же контркультурщик Сурков.
Толкинисты и реконструкторы оказались хорошо вписанными в модель имперского постмодерна, так как были воспитаны на средневековых и фэнтэзийных ритуалах. В общем, оказалось, что это не эльфы в плащах из занавески и не хоббиты, а вполне себе латентные императоры Палпатины и владыки Сауроны. Конечно, может оно и совпадение, что число глав СНГ такое же, как и число королей Нуменора, но ассоциации для подарков явно прослеживаются. Если едешь на территории древней Трои, что можно подарить? Только коня».


Но факт остается фактом: именно на постсоветском пространстве в важный момент истории оказалось, что существует довольно крупное сообщество, которое годами задавалось вопросом отыгрыша темной стороны и развития альтернативной версии событий, в которой все начинает быть не тем, чем кажется. Логично, что во время спецоперации именно такая эстетика и сеттинг стали крайне актуальны для сторонников СВО, в то время, как для противников актуальна эстетика классического Толкина.

Пока непосвященные покупают шевроны «Защищай Мордор», полевые командиры читают «Черную книгу Арды», где-то в соцсетях происходит перешептывание:
— Мобилизовали N, ты его помнишь, как Назгула. Там все незаконно, но ему нужна правовая помощь.
— Давай попробуем вытащить. Ведь лишение войска назгула — это тоже часть пророчества. Вдруг сбудется? Сейчас позвоним знакомому депутату, напишем запрос. Ты его можешь помнить. Ты был в городе Y в 200… году? Этот депутат Арагорном был. А сейчас в «Единой России», да.

(с) Екатерина Винокурова
https://rtvi.com/opinions/kolcza-vlasti-otlitye-v-kremle-kak-prorochestvo-o-veli
koj-vojne-vliyaet-na-sudbu-rossii/
 

My armor is contempt.
IP записан
 
Ответ #7 - 04/19/23 :: 2:38am

Allor   Вне Форума
Живет здесь
Этика - категория эстетическая...
Angamalle

Пол: female
Сообщений: 3517
*****
 
Тьфу ты нафиг, что еще сказать могу.
В свое время (14-й, что ли, год) писала, что фик брилевой, где типа украинцы и натовские спецы - это эльфы и дортонион, а русские - соответственно, подлость и желание хайпнуть на политоте и популярном фэндоме. В принципе, мое отношение не поменялось и иртха ЧКА - не технически одаренные орки Еськова, блин. А любимый мной Валинор - нифига не США Злой
 

Разница между мной и сумасшедшим в том, что я - не сумасшедший (с) С.Дали
IP записан
 
Ответ #8 - 04/19/23 :: 2:47pm

Элхэ Ниэннах   Вне Форума
сантехник
Москва

Пол: female
Сообщений: 27672
*
 
(заинтересовавшись) Есть такой фик?
 

My armor is contempt.
IP записан
 
Ответ #9 - 04/22/23 :: 9:58pm

Re: Дамирыч   Вне Форума
Зашел поглядеть
Поволжье

Сообщений: 35
*
 
  Не знаю. Но на дату-то статьи обратите внимание: 01.04.2023 / 08:30
  Эк в пол-девятого с 1-м апреля поздравили!

  Я из Брилевой только «ПТСР» читал. Там весьма наивным образом эксплуатировались пересказы фрагментов фильма «Отважное Сердце». В результате такой вот «нативной интеграции» получилась весьма странная «панорама»: то ли Уоллес в роли Берена против северян и Мелькора, то ли Берен в роли Уоллеса с шотландцами против англичан. «Отважное Сердце» и без «фика» же все видели. Например – по телевизору.
 
IP записан
 
Ответ #10 - 04/24/23 :: 5:50pm

Элхэ Ниэннах   Вне Форума
сантехник
Москва

Пол: female
Сообщений: 27672
*
 
Цитата:
  Не знаю. Но на дату-то статьи обратите внимание: 01.04.2023 / 08:30
  Эк в пол-девятого с 1-м апреля поздравили!

Вообще-то всё или практически всё, о чём говорится в статье, проверяется, и ничто из этого не розыгрыш, так шта...
 

My armor is contempt.
IP записан
 
Ответ #11 - 04/28/23 :: 12:08am

Re: Дамирыч   Вне Форума
Зашел поглядеть
Поволжье

Сообщений: 35
*
 
  ..Так что если уж сказали «а», говорите «бы..». Потом «во!». ))
 Эту статью ещё на Яндекс-дзене публиковали. Её там тоже всерьез не восприняли, судя по комментариям.

..А что говорит социология? Как меняются настроения людей, которые тоже были не готовы к таким сценариям?

«— Во-первых, у нас нет социологии, которой можно доверять. Считается, что в сложные времена проводить социологию довольно бессмысленно, поскольку люди не очень охотно отвечают, количество социально одобряемых ответов увеличивается и есть страх что-то не так сказать. Поэтому получаются достаточно искаженные данные. Плюс действительно общественное мнение сейчас эмоциональное. «...» Люди, конечно, начинают задумываться, но пока это еще не артикулируется во внятную общественную мысль.»

 (Это из интервью упомянутого в статье политолога Ильи Гращенкова. В «БИЗНЕС Online» В публикации: «Никто не понимает, где мы оказались по уровню кризиса: Илья Гращенков о растерянности элит.» (30 мая 2022))
Не «телеграмм» – без шуток.

«..–Ну да ладно, ну ее, эту тему. Можно вопрос в лоб?
– Давай.
– Профессор был неправ?
– Чтобы ответить на этот вопрос, категорически необходимо употребление высокооктанового зелья. И рад бы, да не могу – каждый день репетируем.
– Заметано. Но оставляю за собой право перефразировать вопрос – как вы относитесь к толкинистам?

– Мы никого из них не знаем. В наших краях таковых нет, а в ваших пока не встречали. Поэтому предметно ответить не могу. Впрочем, если это люди, изучающие наследие профессора – честь им и хвала. Но все хорошо без фанатизма.

– На вашей странице в интернете есть замечательная фраза:
«Возвыситься тяжело, но ещё сложнее стать достойным возвышения».
– Это девиз Тёмных Всадников. Его прививали нам с детства. Чтобы его расшифровать, нужно добраться до самой высокой вершины Мордора, где он и написан. Пока это не удавалось практически никому. Впрочем, злые языки утверждают, что эту фразу выдал один из Всадников хмурым утром в понедельник, пытаясь оторвать голову от подушки.»


(Это было «во!», - фрагмент интервью с «Мордором»)
Оттуда: http://www.metallibrary.ru/articles/interviews/172.html

  Если подбираются факты о сообществе/субкультуре, где переодеваются в игровухи и годами задаются вопросами отыгрыша, аполитически и некоммерчески – я думаю, вполне уместно было опубликовать что-то такое в день розыгрыша. Отыгрыш и розыгрыш хорошо рифмуется.
  Кстати о проверках: в «телеграмме» у политолога Ильи Гращенкова в конце предложения вместо точки стоят две круглые скобки. Простыми словами - двойной смайлик. Разумеется – недопустимый в редактуре. Публикация - это же не чат и не телеграм-канал.
Оригинал: Вот к чему приводит засилье толкиенистов в кремлевской администрации и смежных с властью структурах))
 
IP записан
 
Ответ #12 - 05/15/23 :: 9:32pm

Seras Victoria   Вне Форума
При исполнении
Париж

Пол: female
Сообщений: 1466
*****
 
Gellemar говорит

Родимый Мордор...

Довелось мне тут давеча поглядеть на парочку статей. Сразу скажу: дурь фантастическая, дайте мне контакты, я тоже хочу так вдеться. Но если разбирать смыслы, то получается весьма интересно и без «веществ». Потому что картинка интересная без подтасовок. Опять же — не хочу разбирать оные статьи, тыкать пальцем где там логическая ошибка, а где — любимое дело всех подтасовщиков «эти факты нам годны, привяжем, эти не укладываются в концепцию, умлочим». Будем разбирать концепцию. А она — интересное дело, одновременно активная и реактивная.

Реакция
Это на самом деле совершенно понятно. Не надо вспоминать Толкина, Достоевского, Чехова - да вообще кого угодно. Есть тренд: где-то там нехорошие и это вы. Обращаю внимание: Толкин не ассоциировал Мордор с СССР, да и Оруэлл писал не про Советский Союз, а про студию BBC. Но почти любое слово можно обратить так, как хочется. И тут мы сразу упираемся во вопрос: а как хочется, какие прочтения нам свистят из каждого утюга? Но хорошо, не будем говорить о длинных цепочках «маме просвистели уши». И уж тем более не будем строить теорию какого-то заговора. Впрочем, стоп. Будем. Конечно, все концепции масонских лож и прочего безобразия разваливаются мгновенно, тайная организация нежизнеспособна, все начнут грызиття за власть. Но идея есть, и она богатая: вот какие вы плохие, а мы, автоматом, хорошие. БАМ! Уже ошибка: те, кто борется «плохими» не обязательно хорошие. Может быть вариант битвы двух драконов. Опять же, не будем пока вдаваться в частности. Что мы имеем в целом? Бесконечный нарратив «они плохие». Россия — жандарм, большевики невинно убили сто миллионов… Кстати, это не обязательно про Россию, надо — Голландии припомнят Кению, надо — США припомнят… хорошо, не Трампа, а, например, отжим Техаса. Всем есть чего припомнить. Вопрос в том, кто попал под раздачу. И, что самое важное — какова реакция. А вот тут возникает интересный оборот. Условно-нормальная реакция «ну я же хороший, вы не правильно поняли, извините!» Но она работает только в ограниченных условиях. Когда силы категорически не равны. Но говорим мы сейчас не об этом. А о Мордоре, Империи «Звёздых Войн» и прочем ужасе. Опять же — пока не обсуждаем, насколько это ужас. Но что мы имеем в результате? Некоторое количество людей можно сломать. Внушить «ты плохой». Но немалое и очень активное количество выдаст обратную реакцию: «Вы записали меня в плохие». Я-то лапочка, это вы записали. А следующий шаг ещё веселее: вы же сами сказали, что я — чудовище. Наслаждайтесь. Да, мы орки из Мордора, и Московский Кремль вы сами пытаетесь переименовать в Барад-Дур (повторюсь, Толкин этого не подразумевал, есть документальные свидетельства даже). И это грамотно, правильно, даже задорно… не понимаю, почему эта концепция начинает озвучиваться только сейчас. Но…

Акция

Здесь-то и выходит концептуальная проблема. Именно концептуальная. Вопрос на самом деле не в яростно поржать «а мы вот орки». Вопрос в другом. В абсолютно научном «Докажи логически, что ты прав». И в абсолютно христианских традициях. «Кто бросит камень» (уже ржу). Но и эта цитата несамая главная. А главную-то я и не вспомню. Попробую объяснить своими словами. А что, собственно, выделяет, так сказать, орков из эльфов? В разных статьях звучат буквально противоположные мнения. От жажды стабильности в виде мундиров и суровой ИМПЕРИИ, до любви к униженным и оскорблённым (привет Достоевскому, привет Иисусу) и вплоть до чудовищной жажды свободы (привет Бакунину). Легко понять, что под каждой из таких идей есть некая база. Ну, да, любой нормальный человек хочет кушать три раза в день и стабильно дрыхнуть по ночам в своей кроватке, а стабильность в нашем понимании возникает благодаря чёткой и незыблемой структуре пирамидального типа (в нашем скромном понимании!). То есть кристальная такая империя с мундирами. С другой стороны — вроде бы дух безграничной свободы, притащенный то ли анархистами, то ли большевиками. И униженные и оскорблённые в ту же кучу. Как-то уже одно с другим не вяжется, правда? Какое-то «трусики или крестик» получается.

Боюсь, что проблема чуть поглубже. Но да, большевики в ней тоже замешаны. Образование. Мы не оправдываем убийство миллионов… потому, что логически осмысливаем, потом лезем в документацию и обнаруживаем не миллионы, и даже весьма обоснованные приговоры тем десяткам тысяч (как весело сдулось число, обратите внимание). И как сочувствуем тем, кто попал в этот паровой каток по принципу «что-то комнат у них много, а у меня мало». Кстати, интереснейший вопрос: а почему Ежова сотоварищи уконтрапупили? Не по этой ли причине? Ой, ну история же «москальская пропаганда». Но вот мы-то, благодаря образованию, данному нам большевиками, таки можем связать пару-тройку событий в линию.

Это не безвольная любовь к униженным и оскорблённым. Это не дурное мундиропочитание. И не менее дурная анархия. Всё это — не просто бесперспективно, но и бессмысленно. Да, в моменте, в кадре — очень правильно. Но в кадре. И в кадре, не поверите, оно и существует. Вспомните, как селянки пленным немцам хлеб давали. Потому, что мы… Мордор. Мы научились отделать общее от частного, а клип от фильма. Образования хватает. Где надо структуры, а где есть свобода, для чего то и другое, где… Мы действительно — орки, Эльфы Тьмы, Чёрные Нуменорцы (говоря толкиновскими терминами, и не забываая, что среди чёрных нууменорцев был и Ар-Паразит… клиповая сволочь). Да, у нас совершенно иной дискурс. Дело именно в этом. Другой дискурс. Мы — другие. Не русские, православные, татары, кыргызы или кто ещё. Мы просто умные, образованные и обладающие навыком «память». Увы, нас мало. Многие из тех, кто родились после Войны — достаточно умно просчитали свои личные прибыли. Многие из тех, кто взрослел на рубеже веков — уже не умеет соложить два плюс два, ведь второе «два» было неделю назад. А нас мало. Впрочем, нас всегда было мало. И это не элитарная тоска. Наоборот, я где-то даже завидую людям с памятью рыбки-гуппи. Но увы мне, у меня и память, и большевистское образование, и «лихие дквяностые» вынесенные на собственных плечах как подтверждение теории практикой. Не дай Тьма кому такой првктики. А так — да. В парадигме «эльфы против орков» - наше уходящее поколение — Эльфы Тьмы. Для вас — орки. Мы я умеем многое и видели те перспективы, какие вам непонятны. Без обид, это вопрос отличия компетенции от образования. И никак не влияет на то, хороший человек или плохой. На самом деле влияет: образованный человек будет плохим реже, чем компетентный, но это опять же — повод для огромной статьи. А так… Просто приведу две цитаты. Одну всем известую, другую — близко к Толкину (коль скоро вся статья около него и фэндома крутится):
«Коммунисты — вперёд!»
«Воин Аст Ахэ — звания выше нет»

А вот какая акция выйдет - не скажу. Вероятно - никакой. Сейчас мы снова прижаты к воротам. Когда-нибудь нас вспомнят.

https://gellemar.livejournal.com/289258.html
 

Что находится за небесами?
IP записан