Дуэль – как много в этом слове! Слышится звон клинков, хлопки выстрелов из старинных пистолетов, вскрик раненого дуэлянта. Перед глазами встают фигуры фехтующих или целящихся друг в друга с расстояния в 10–15 шагов мужчин в одеждах прошлых веков. Вспоминаются романы и фильмы о героях давно минувших дней – настоящих рыцарях, готовых умереть за даму сердца или во имя сохранения чести. Между тем само слово «дуэль», обозначающее регламентированный строгими правилами поединок двух человек, в русском языке относится к женскому роду. И несмотря на все стереотипы, укоренившиеся в современном обществе, в дуэлях не так уж редко сходились не только кавалеры, но и дамы. Причём как прекрасные, так и ужасные. Женские дуэли были зачастую даже более эмоциональными и жестокими, чем мужские. Дуэлянтки кровожаднее дуэлянтов.

Пойдём, прогуляемся

Случаи дамских схваток не на жизнь, а на смерть известны с древнейших времён. Первые свидетельства о поединках с участием женщин появляются ещё до того, как сформировалось само понятие дуэли, и относятся к античным временам. Наверное, нельзя воспринимать в качестве исторических фактов легенды об амазонках и мифы о воинственных богинях. Но ведь о ставших традицией в одной из провинций Древней Греции жестоких схватках девушек, вооружённых палками, писал ещё Геродот. Дошли до нас и тексты древнеримского писателя Марселлина, красочно и подробно рассказавшего о нравах современных ему галлов, женщины которых, по его свидетельству, дрались между собой и даже с мужчинами «кулаками и ногами», а также не брезговали для выяснения отношений брать в руки оружие.

Во времена викингов существовал прототип классической дуэли – хольмганг (дословный перевод – прогулка по острову). Предложить «прогуляться» один воин мог другому в случае притязаний на собственность или женщину, а также в случае возникновения неразрешимых мирным путём разногласий. «Прогулка» была по своей сути поединком, регламентированным сводом сперва негласных, а в XIX веке – законодательно закреплённых правил, которые порой могли так или иначе изменяться и толковаться фигурантами непосредственно перед началом боя. В правилах акцент делался на использование равного по эффективности оружия.

А окончательно решать, кто прав, предоставлялось жестоким скандинавским богам. Отправившись «на остров», кто-то обязательно оказывался в Вальхалле. «Гуляли» подобным образом время от времени не только яростные берсерки, но и их белокурые валькирии. Из саг до нас дошли указания на то, что если на хольмганге мужчина сходился с женщиной, их шансы следовало изначально уравнять. Представителя сильного пола ставили на время смертного боя по пояс в яму, ограничивая, таким образом, свободу его движений. Или же привязывали за спиной левую руку, лишая возможности прикрываться щитом. Остаётся добавить, что в Средневековье традиция хольмганга из Скандинавии распространилась на значительную часть Европы. Позже европейское рыцарство стало проводить свои «судебные поединки» и турниры по особому регламенту.

Поединки в кустах

В XIV веке в Италии среди городских дворян сложилась традиция так называемых «поединков в кустах» или «схваток зверей» – выяснения отношений на шпагах и кинжалах без доспехов, в стороне от людных мест. Это поветрие, ставшее продолжением забав викингов и рыцарей, уже спустя столетие перекинулось на Францию. И тут началось! Так как во Франции женщине во все времена отводилась особая роль, то и в стороне от дуэлей француженки не остались. Как, впрочем, и темпераментные итальянки. Сообщения о дуэлях с участием женщин начали появляться даже в монастырских хрониках. В мае 1571-го в миланском женском монастыре Святой Бенедикты две знатные синьоры под предлогом совместного молебна заперлись в комнате и устроили поединок на кинжалах.

Разнять их не успели. Когда дверь была выбита прибежавшей на шум схватки монастырской прислугой, одна из женщин уже отправилась на небеса, а вторая умирала, истекая кровью. Облегчить душу и поведать, что стало причиной кровавой драмы, у дамы уже не хватило сил. Как и назвать имена – своё и соперницы. Надо полагать, что монастырь в качестве места дуэли был выбран не случайно. Здесь и помощь медицинскую могли быстро оказать, и похоронную мессу отслужить. В результате первое не понадобилось, а второе пришлось очень кстати.

Осенью 1624 года в парижском Булонском лесу маркиза де Несль и графиня де Полиньяк в присутствии секунданток скрестили уже не кинжалы, а самые настоящие шпаги. Яблоком раздора стала благосклонность будущего кардинала, а пока лишь герцога Ришелье. В результате графиня взяла верх над маркизой, едва не оторвав клинком де Несль ухо. Факт дуэли подтверждён как автобиографическими записками любившего экстравагантный «пиар» Ришелье, так и зафиксированными на бумаге воспоминаниями самих участниц действа.

Стоит отметить, что в то время женские дуэли проходили в прямом смысле в кустах – подальше от мужских глаз. Секундантами дуэлянток были только дамы. Объясняется это просто. Верхняя часть гардероба знатной особы того времени несколько сковывала движения. Управляться с колющим оружием, будучи одетой в модное платье, было не слишком удобно. И всерьёз сражаться друг с другом женщинам было удобнее, обнажане только шпагу, но и грудь. Впрочем, когда вызов бросали мужчинам, полуобнажаться было уже никак нельзя. Придворная оперная певица Мопен, пользовавшаяся покровительством Людовика XIV, тайно брала уроки фехтования у своего любовника – первой шпаги Парижа того времени месье Серана.

Знаменитый фехтовальщик согласился научить диву отбиваться от своих слишком назойливых поклонников, готовых составить ему конкуренцию в борьбе за благосклонность звезды королевской оперы. Уроки пошли впрок. На одном из балов дерзкая Мопен оскорбила едкой шуткой одну весьма знатную особу. Друзья оскорблённой потребовали выставить певицу вон и… моментально были вызваны ею на дуэль. Некоторые из них, не принимая происходящее всерьёз, согласились принять вызов. И поплатились тут же. Мопен заколола нескольких не ожидавших от неё такой прыти дворян прямо в парке у дворца, где проходил бал. После чего вернулась к танцам. Все присутствовавшие, в том числе и сам король, были шокированы. Шок Людовика оказался настолько глубок, что он даже не наказал диву, хотя дуэли им же самим запрещались. Эта история в будущем вдохновила писателя Теофила Готье на превосходный роман

Французская болезнь

Экстравагантная выходка оперной певицы обернулась настоящим бумом женских поединков во французской аристократической среде. На Францию обрушился кровавый дождь из брошенных женских перчаток. Часто причиной схватки становился кавалер. Не случайно считается, что в любви, как и на войне, правил нет. Если верить статистике того времени, четыре из пяти дамских дуэлей заканчивались смертями. Мужчины же были не столь склонны к смертоубийству – тут погибшие были лишь в двух случаях из пяти.

Всё чаще представительницы слабого пола бросали вызов полу сильному, хотя и без особых успехов. Всё-таки женщине пронзить мужское сердце шпагой несколько сложнее, чем лукавым взглядом. Однако заступаться за струсившего любовника или мужа, как это с грандиозной оглаской однажды сделала некая мадам Шатеру, бросившая вызов наглецу, отвесившему её благоверному пощёчину, стало едва ли не хорошим тоном. Пикантная подробность – далеко не все женские дуэли свершались хоть по каким-то правилам. Частенько слабые нервы секунданток не выдерживали, и они, забыв о своих обязанностях, с воплями бросались в схватку. Подобно болезни, мода на схватки femmes fatales из Франции стала распространяться по Европе. Сражаться на дуэлях начали англичанки, немки, испанки, русские.

С течением времени количество женских поединков то уменьшалось, то снова росло. Затем о дуэлях дам узнали и за океаном. Всё разнообразнее становилось дамское дуэльное оружие – к кинжалам и шпагам, клинки которых стали обрабатывать ядами и раздражающими раны жидкостями, добавились пистолеты. В 1744 году на дуэли из-за какого-то пустяка едва не погибла будущая российская императрица Екатерина II Великая. Тогда, правда, она была ещё всего лишь принцессой Софьей Фредерикой Августой Анхальт-Цербстской. Кстати, пик женских пик женских дуэлей в России пришёлся именно на её царствование.

Так, в 1765 году состоялось примерно два десятка поединков. Стоит отметить, что в отечественной женской дуэльной традиции стараниями самой же императрицы, помнившей о своём неприятном опыте, было заведено драться строго до первой крови. Благодаря этому история екатерининской эпохи помнит всего трёх павших «невольниц чести». Любопытный факт: в восьми поединках императрица Екатерина приняла самое непосредственное участие. Но, слава Богу, лишь в качестве секундантки. А однажды она едва не скрестила шпагу со своим супругом – императором Петром III, когда тот в семейной ссоре попробовал угрожать ей оружием. Царственных особ тогда удалось временно примирить. Фаворитка императрицы княгиня Дашкова в 1770 году вывела русских дуэлянток на международный уровень. Она после публичных оскорблений и обмена пощёчинами вступила в бой с английской герцогиней Фоксон. Но первый блин обернулся комом – Дашкова получила колотую рану плеча.

Кошмар на улице Листа

В XIX веке в России настоящими рассадниками «женской дуэльной болезни» стали салоны знатных дворянок. В историю вошёл, например, салон некой госпожи Востроуховой (привет маркизе де Несль и графине де Полиньяк), в котором в 1823 году случилось целых 17 ссор, приведших к поединкам. Дуэли происходили не только в столицах, но и в провинции. Порой дело доходило до откровенных курьёзов, заканчивающихся, впрочем, трагически, – дело матерей продолжали их дочери. В Орловской губернии помещицы Ольга Заварова и Екатерина Полесова после нескольких лет бытовых разногласий взялись за оружие и при секундантках-гувернантках (обе, разумеется, из Франции) в берёзовой роще изрубили друг друга в куски позаимствованными у мужей-офицеров саблями. Спустя пять лет на том же месте уже на шпагах дрались их 19-летние дочери. Что характерно, в присутствии всё тех же гувернанток. На этот раз Александра Заварова заколола Анну Полесову. Русские аристократки, по воспоминаниям иноземных свидетельниц, вообще отличались яростью, желанием во что бы то ни стало уничтожить соперницу и неграциозной эффективностью своих действий. Им не уступали и мещанки. Из-за молодого человека безвестной незнакомкой была застрелена актриса Мариинского театра Анастасия Малевская. Симптоматично, что дуэль возникла буквально на пустом месте. Малевская приревновала к своему возлюбленному чуть ли не случайную прохожую, у которой, впрочем, рука оказалась твёрже.

Во Франции же дамам наскучило просто колоть и стрелять друг в друга топлес, для придания схватке особого шарма они стали раздеваться полностью. Это позволяло подвергнуть поверженную, но не убитую соперницу дополнительному унижению. Особенно если по итогам выяснения отношений ей требовалась помощь со стороны. Продолжал совершенствоваться и дуэльный арсенал. Писательница Жорж Санд и Мария д’Агу, у которой первая хотела отбить композитора Ференца Листа, провели дуэль, соблюдая весь формальный этикет, но в качестве оружия используя… свои собственные острые как бритва ногти. Сюжет, пожалуй, пострашнее «Кошмара на улице Вязов». Сам Лист, в доме которого происходило «рандеву», вынужден был запереться в кабинете и в трепете ждать, когда дамы кончат. Победительница, к слову, так и не была выявлена. Но Лист выбрал Марию, а не предпочитавшую в быту мужской костюм женскому платью Жорж Санд.

Барышни, не деритесь!

В ХХ веке женские и мужские дуэли, к счастью, вышли из моды. Но иногда отголоски прошлого всё же давали о себе знать. В милицейских хрониках советского и пост-советского времени нет-нет да и промелькнёт нечто похожее на дела давно минувших дней. В период хрущёвской «оттепели» в одном из общежитий престижного московского вуза студентки с криком «дуэль!» (об этом потом рассказали свидетели) вступили в бой на кухне. Каждая при этом вооружилась кухонным ножом. Итог – около 50 колото-резаных ран на двоих. А в лихие девяностые две романтически настроенные подруги одного криминального авторитета однажды решили поделить сферы влияния на любимого при помощи пистолетов ТТ. Причём всё сделали по правилам – с секундантами и командой «К барьеру!». Одна из них вскоре оказалась в больнице, а другая – за решёткой.

Кстати…

В молодости поэтесса Мариэтта Шагинян, пойдя на поводу у молвы, беспочвенно обвинила знаменитого поэта Серебряного века Владислава Ходасевича в жестоком обращении с супругой. Мол, поколачивал свою половину служитель муз… Шагинян даже не зная лично жену будущего классика русской литературы и поддавшись эмансипационному порыву, не нашла ничего лучше, чем всерьёз вызвать Ходасевича на дуэль. Владислав тогда ответил спокойно и ёмко: «Я с барышнями не дерусь». Спустя месяц Шагинян остыла и в знак примирения прислала поэту букет фиалок. Как было бы мило, если бы все женские дуэли кончались именно так.