Взято с:   http://histrf.ru/ru/biblioteka/reviews/review/rozhdieniie-natsii-rietro-rietsien...

Рождение нации. Ретро-рецензия на художественный фильм «Чапаев»
Автор: Мараховский В.


    Уважаемые читатели!

    Вы можете вспомнить фильм 90-х о Гражданской войне, в котором показывается отвага красных и трусость белых? В котором белогвардейский офицер расстреливает без суда уставшего от войны солдата? В котором белые грабят крестьян? Где с весёлым юморком показано, что белые зачастую понятия не имеют, за что сражаются, и так далее?

    Нет, не можете. Не было таких фильмов. Не нашлось в творцах 90-х ни грамма благородства по отношению к только что утонувшей красной империи.

    Почему так вышло – поговорим позже. А сейчас — о кинокартине, в которой всё это есть. В зеркальном отражении.

    ***

    Я о художественном фильме 1934 года «Чапаев». Снятом, на всякий случай, спустя всего 12 лет после окончания Гражданской войны. На десятом году сталинской эры.

    Это он открывается сценой, в которой комдив Василий Иванович Чапаев заставляет своих солдат, накануне струсивших и утопивших оружие, нырять за ним в речку.

    Это в нём Чапаев без каких-либо сантиментов расстреливает пацифиста, собравшегося более не воевать.

    Это в нём красные чуть что разбегаются, а белые красиво идут в атаку, держа строй под огнём.

    Это в нём Чапаеву задаётся из народа сакраментальный вопрос, ответа на который он толком сам не знает: «Василий Иванович, ты за большевиков али за коммунистов?».

    ***

    …Вообще об эффекте, произведённом «Чапаевым», можно писать километрами. Это был первый настоящий суперхит отечественного проката, на который ходили по десять раз. Это был первый фильм, удостоившийся персонального римейка спустя семь лет (агитационная короткометражка «Чапаев с нами» — о том, как при вторжении фашистов Василий Иванович выныривает из реки Урал и, снова живой, бросается на врага). Этот фильм, в конце концов, даже выиграл приз за лучший иностранный фильм от Национального совета кинокритиков США (тогда это было не слишком важно для наших граждан).

    Этот фильм приводили в пример Ильф и Петров:

    «Когда режиссер изготовлял дрянной фильм, где обсосанные двадцатью консультантами благонамеренные герои бездарно достигали своего хрестоматийного счастья, а зритель на этот фильм упорно не ходил, тогда и режиссер, и его директор поднимали ужасный крик:

    - Вот видите, не ходят на идеологические фильмы! А почему? Потому что зритель у нас невыдержанный, чуждый, ни черта не понимает в искусстве…

    А вот у "Чапаева" почему-то оказались замечательные зрители. Миллионы зрителей».

    Цитатами из этого фильма разговаривают по сей день те, кто его в жизни не видел: «Митька, брат, помирает, ухи просит»; «кто такой, почему не знаю?», «могу, Петька, могу», «в мировом масштабе», «белые придут – грабють, красные придут – тоже грабють».

    Неслучайно с этим фильмом ещё долго пытались расправиться позднесоветские антисоветские авторы, то описывая Чапая в качестве невнятного демона (Аксёнов), то в качестве неудачного гомункула, то ещё как-нибудь помрачнее.

    Почему именно Чапаев (сравниться с ним мог разве что Штирлиц) не давал им всем покоя?

    ***

    У меня есть версия.

    Потому что «Чапаев» — это был фильм-эпос о создании нации. Вернее, о её воссоздании из осколков прежней формы. Фильм о том, как чистое желание выжить и жить — собирало заново из этих осколков новый народ, нанизывая его как бусины на новую сверхидею.

    «Дядь, а за что люди насмерть бьются?» – «За что?... За жизнь!»

    В начале фильма сам Чапаев — такой же осколок. И в голове у него каша, и какие-то смешные обиды, и дикие представления о равенстве («коновала на доктора экзаменовать и выдать документ!»), и Фурманов его постоянно увещевает: «Ты теперь командир регулярной Красной Армии, а ходишь как босяк». Но именно потому, что он осколок и потерянная бусина — куда более молодой комиссар заново встраивает его в мир и даёт понимание, зачем немолодому уже (за тридцать, по тем временам вполне состоявшаяся личность) экс-фельдфебелю заново кому-то подчиняться и учиться дисциплине.

    И во имя чего гибнуть.

    Этот эпос, конечно, был эпосом пополам и страшным, и весёлым. Потому что в нём были изображены совершенно живые, как и положено в настоящем эпосе, и далеко не идеальные люди. 

    Или, вернее, так: наиболее близким к тому, что лет через 50 стало считаться идеалом, был полковник Бороздин – белый. Умный, милосердный, образованный. Единственный в фильме, кстати, точно цитирующий Ленина. Но — представляющий старую, разрушившуюся и потому проигрывающую систему.

    …И поскольку это был эпос о создании нации, которую позднесоветские антисоветские авторы считали чудищем франкенштейна и уродом — он у них так зудел.

    ***

    А ещё этот фильм объясняет, почему до его высот популярности ни один фильм 90-х не дорос, включая даже знаменитую сказку о Брате.

    Потому что 90-е никакую нацию не собирали, а совсем наоборот. Поэтому места для исторического справедливого великодушия (да и вообще чего-нибудь великого) в фильмах тех лет не было и не могло быть.

    Начался ли процесс сборки народа из осколков прежнего заново сегодня — на Донбассе, в Крыму и в Москве — вопрос, как и положено, дискуссионный. Лет через пятнадцать это станет ясно. И если нам сильно повезёт, о нашем времени снимут своего «Чапаева».