Мозаика

«Вообще-то по статистике именно космический корабль является наиболее безопасным видом транспорта. Лифт ломается гораздо чаще. Не говоря уже об автомобилях, которые ежидневно бьются десятками в любом крупном городе на любой планете.
Но и самая безотказная техника может внезапно сломаться, или случится что-нибудь ещё. Вероятность подобного события ничтожно мала, но всё же отлична от нуля, а значит произойти оно может, а на бесконечности произойдёт обязательно, причём бесконечное число раз. Но всё равно, каждого конкретного человека куда больше шансов не выбраться живым из лифта, чем из звездолёта.
Так надо же было такой неприятности случиться именно с нами».

Под тусклое ровное аварийное освещение Джанд Сезар в очередной раз проверил данные самодиагностики корабля. Увы, результат не изменился. А чего он, собственно, ждал? Приходилось поверить и думать, как быть дальше. Собственно говоря, именно с ними такая неприятность и должна была бы случится: угнать удалось межзвёздный круизный лайнер очень старой постройки, который и в лучшие свои годы не годился для столь дальних перелётов, а после того, как он десятилетия провисел на орбите без ремонта, что-нибудь в нём обязательно должно было поломаться рано или поздно, и им и так долго везло обходиться без аварий.
— Результат тот же? — Этот тоскливый голос мог принадлежать только Анилисе, которая хоть и старалась помочь чем могла, но сейчас толку от неё всё было равно что никакого.
С куда большим удовольствием он угнал бы не эту старую развалюху, а нечто относительно современное, но выбирать беженцам с Фондора не приходилось. Джанд вместе Анилисой и другими и так едва успели утащить оставленный без присмотра корабль, на котором и скрылись с родной планеты.

И вот теперь они повисли здесь, в глубоком космосе, вдали от родины или любой другой человеческой колонии.
— Конечно. — Ответил Джанд. — Всё совсем плохо. Главный генератор дал внезапный перепад напряжения таких масштабов, что у нас полетело много и разного. Порадуйся хотя бы тому, что система регенерации воздуха пережила это. Ну почему нам пришлось забраться в такую даль!
Это был риторический вопрос. Действительно, куда лучше просиживать штаны в офисе, чем тащиться по космосу на столетней «Развалюхе», как переименовали угнанный корабль, но выбирать не приходилось. Увы, оставаться на родине было никак нельзя. После мятежа сектантов, проливших реки крови повсюду где успели, власти решили не отставать, и можно было долго спорить, кто хуже — правительство или повстанцы.
Тем же, кому грозили казни или установка мозговых наночипов контроля, оставалось только бежать с Фондора, надеясь найти пригодную для жизни планету, или устроиться в одной из колоний, куда не дотягивались мёртвые руки власти.
Джанду и компании удалось угнать космический корабль, и унестись далеко за пределы исследованной части спирального рукава, в надежде, что там их не найдут.
И теперь они оказались где-то там, в диком космосе, вдали от родных звёзд и планет, у самой Стигийской Бездны, огромной тёмной туманности на самом краю исследованного космоса.

Той самой Стигийской Бездны, которая скрывает от них ядро галактики. Если бы оно было видимо невооружённым глазом, при его свете можно было бы читать мелкий шрифт. Ну почему им так не повезло в астрономическом смысле, что такое великолепие скрыто от их глаз! Они могли бы первыми из людей увидеть его, но увы, двигатель-деформатор восстановлению не подлежал. По крайней мере силами экипажа с помощью подручных средств. Утешало то, что им относительно повезло уже и тем, что корабль не только не развалился в полёте, но и смог вернуться в нормальное пространство, где ничто не могло двигаться быстрее света. Если случается авария со сверхсветовым двигателем, корабль может запросто застрять в пузыре искривлённого пространства, и бесконечно мчаться быстрее света, не способный затормозить или хотя бы повернуть.*

Стоп! Нельзя так раскисать. Надо заниматься делом. «Развалюха» цела, они вышли из сверхсветового пузыря, значит шаны на спасение есть. Уцелевшие приборы показывали нормальный фон космической радиации, ничего опасного. Уровень энергии на борту низкий, запасы воздуха уцелели, система его регенерации работала лишь частично, но и этого должно было хватить на всех, экономить не придётся… теперь надо выяснить где именно они.
Навигационная система показывала, что «Развалюха» покинула обжитой рукав галактики, и находится в пространстве между ним и соседним. Опять-таки согласно навигационной системе, поблизости не было обитаемых планет, а пригодные для жизни не были известны.

Конечно, пересчитать планеты в телескоп можно и на куда большем расстоянии, но в оценках массы и прочих параметров запросто можно ошибиться на порядок-другой. Взгляд на экраны внешних камер обрадовал, их не занесло в неведомые бездны, откуда десятки лет пути на досветовых двигателях. Вместо этого «Развалюху» выбросило на окрайне звёздной системы.
Поблизости сверкала оранжевая звезда. Небольшое тусклое солнце, вблизи которого им удалось выйти из пузыря искривлённого пространства после того, как давно стоявший без ремонта генератор внезапно выдал резкий перепад напряжения, спаливший немалую часть оборудования.

Затем Джанд считал показания гравиметра в поисках других массивных тел.
Рядом таковых не оказалось, но чувствительный прибор обнаружил пояс астероидов поблизости и небольшую концентрацию массы в зоне жизни, причём это было не светящееся тело, раз его не видно невооружённым глазом, и слишком лёгкое для чёрной дыры.
У Джанда зажглась надежда обнаружить планету, и он навёл телескоп на нужное место, включив максимальное увеличение, и вспоминая, что у большинства звёзд нет своей планетной системы а если и есть, вероятность найти нечто пригодное для жизни близка к нулю.
На экране медленно вращалось изображение: небольшая сфера, чуть меньше Фондора, казавшаяся странно деформированной, огромные горные цепи протянулись по всей поверхности, пронзая облака. Спектральный анализ свидетельствовал о наличии в атмосфере водяного пара, азота, и значительного количества свободного кислорода.

Джанд Сезар не верил их счастью. Вероятность найти планету, где можно пополнить запасы воздуха и воды, крайне мала, и то, что они случайно наткнулись на такую редкость, казалось чудом. Проработай генератор немного дольше, или наоборот, немного меньше, и «Развалюха» промахнулась бы мимо этой системы, оставив пассажиров только с грустью смотреть на проплывающую вдали планету, чтобы добраться до которой, пришлось бы потратить месяцы, если не годы с той скоростью, на которую сейчас был способен их корабль, лишившийся двигателя-деформатора.

После полного обследования и осмотра повреждений, когда простые сбои были более-менее устранены, а сложные проверены и сосчитаны, все, кто среди беженцев имел отношение к управлению кораблём, собрались на совещание по поводу возникшей ситуации.

Джанд Сезар никак не мог пропустить такое.
Кают-кампания по-прежнему освещалась красными лампами аварийного освещения: энергии для обычного хватало, но проводка во многих местах расплавилась от внезапного перепада напряжения, и чтобы проверить и заменить всё, нужно было много времени.
— Я правильно понимаю, что нам повезло выйти из пузыря вблизи потенциально пригодной для жизни планеты?
Казавшиеся в тусклом свете чёрными провалами глаза-линзы Марии вперивались прямиком в Джанда, заставляя того изрядно нервничать. Под взглядом электронных глаз этой жертвы опытов над живыми людьми не по себе становилось всем. Нет, она не стала чудовищем или ещё чем-то жутким, а оставалась доброй и отзывчивой женщиной, которой в подвалах правительства или повстанцев заменили глаза на оптические импланты. Сейчас её глаза-линзы, вернее глаз, второй вышел из строя от неудачного падения, и ей приходилось обходиться одним, скользил по лицам собравшихся.
При бегстве с Фондора удалось прихватить запасные глаза, но увы, единственным, кто теоретически мог бы заменить неисправный в условиях корабельного медотсека была сама Мария, а делать столь сложную операцию самой себе не менее чем наполовину вслепую не есть хорошо. При неудаче запросто можно было лишиться зрения окончательно.
— Да, вполне возможно, по ней можно будет ходить хотя бы в скафандрах. Точнее пока сказать невозможно.
— Мы точно не можем уйти на сверхсветовую скорость? — Поинтересовалась Мария следом.
— Точно нет.  — Ответил ей старший техник. — Двигатель-деформатор не работает, и сомневаюсь, что его удастся починить не на верфи.
— Какие будут предложения?
Все переглянулись друг на друга.
— Дотащимся до обнаруженной планеты. Если очень повезёт, это окажется какая-нибудь потерянная колония.
— А вдруг нас там поджидает засада правительства или повстанцев? — Марию ощутимо передёрнуло. Её немигающие глаза-линзы испугано блеснули — или это только показалось? — Может, нас выследили, и отправили крейсер как раз в единственное место, где мы могли бы остановиться?
— А генератор тоже правительство испортило, чтобы он сломался точно в нужный момент? Проще было бы подложить бомбу.
— Починить двигатель-деформатор мы всё равно не сможем, а досветовые двигатели работают нормально. — Заговорил старший техник. — В целом, это единственная планета, до которой мы сможем добраться в ближайший десяток-другой лет. Я считаю, нам следует лететь туда. Если нас там и правда поджидает правительствненый или повстанческий крейсер, нам всё равно не уйти. А если нет, мы всегда сможем вернуться на окрайну системы.
— Предлагаю голосование. — Сказал Джанд Сезар. — Кто за то, чтобы лететь к планете, а кто за то, чтобы остаться здесь, и попытаться отремонтировать двигатель-деформатор несмотря на то, что это скорее всего, не удастся?

После обсуждения возможных вариантов действий было принято решение идти к планете, и там искать возможность пополнить запасы воздуха и топлива для генератора, если он больше не выкинет никаких сюрпризов. Если очень повезёт, сила тяжести там окажется переносимой в течение продолжительного времени. Наличие воды радовало, её можно будет отфильтровать и пить, а ещё можно разложить на водород и кислород для генератора и экипажа соответственно.

Но относительно точные данные можно было получить только с куда более близкого расстояния, а потому с ними придётся подождать. Согласно расчётам, до орбиты они доберутся,  если не случится новая авария, за пять суток, может, больше.
Это пугало больше всего, второго сбоя и без тогда трещавший по швам лайнер мог и не перенести. Пока же Джанд Сезар и другие разбиравшееся в технике беженцы занимались ремонтом по ходу дела: заменой проводки в повреждённых местах, проверкой швов на герметичность, и попытками починить вышедшее из строя оборудование сняв детали с устройств, к ремонту уже не пригодных, или просто не очень нужных.
* * *

>Пять дней спустя стало ясно что фондорцам снова повезло. Генератор пыхтел без сбоев, и «Развалюха» в расчётное время оказалась на орбите.

Под ней были ясно различимы материки и океаны. Как обычно на имеющих атмосферу планетах, большая часть поверхности скрывали облака, а оставшаяся казалась пустыней. Тусклая серая и грязно-жёлтая земля перемежавшаяся синими морями. Крайне тоскливое зрелище. Данные спектрального анализа не показывали сложной органики, зелёных пятен растительности не было видно нигде, в радиоэфире планета молчала. Всё свидетельствовало об отсутствии всякой жизни, по крайней мере, сходной с известной. Пустота не была необычной: люди открыли тысячи планет, и заселили не одну сотню, но что-нибудь живое находили лишь два или три раза. И все три раза это были примитивные бактерии.
— Хотя нет. — Сказал себе Джанд. — Один раз вроде открыли какой-то лишайник.
Согласно показаниям приборов гравитация, температура, и плотность атмосферы вполне соответствовали приемлемым для нормального человеческого организма. Удивляло обилие свободного кислорода. Обычно он в сколько-нибудь товарных количествах образовывался только при биологических процессах, чего на этой планете не наблюдалось.
Как бы там ни было, Джанд крайне удивлялся и радовался, что по первым прикидкам, по ней можно будет ходить и без скафандра.
Кислорода в атмосфере хватало, вредных примесей не обнаружилось, и это было тем более странно.
Планета казалась специально приспособленной для людей, а ещё выглядела странно деформированной, не сильно, но достаточно, чтобы это хоть и с трудом, но можно было различить невооружённым глазом. У Джанда Сезара начали закрадываться неопределённые подозрения, но выбирать не приходилось, на досветовой скорости попытка достичь любой другой пригодной для жизни планеты заняла бы годы, если не десятилетия и века.

Посадка шлюпки звездолёта в незнакомом месте, без команд с земли, далеко не такое сложное дело, как если бы речь шла об атмосферном самолёте. Её всё же специально готовили на случай если придётся приземляться на только что открытой планете, или просто необитаемой. Приборы там поточнее будут, бортовой компьютер способен и сам проложить курс, в отличие от обычного авиалайнера, где он устанавливается при задании рейса. Но и управлять ею сложнее.

По счастью, опытные пилоты среди беженцев имелись, а иначе как бы им удалось добраться не то что сюда, а хотя бы до «Развалюхи» на орбите Фондора? Сидя в пилотском кресле Джанд Сезар уверенно вёл машину по направлению к открытой планете.
Шлюпка пронзила облака, и, плавно снижаясь, пронеслась вдоль морского берега.
Джанд с Анилисой выбрали для первой посадки это место на оконечности одного из континентов, потому что ближние горные цепи выглядели многообещающими в плане минералов, и можно было сразу взять пробы воды местных морей.

Солнце скрылось за облаками, и окружающая равнина погрузилась в полутьму. И без того тусклая звезда не могла пробиться сквозь густые тучи, но не смотря на это температура воздуха держалась на вполне комфортном уровне. Натянув дыхательную маску, Джанд открыл люк, и спрыгнул на камни.
Анилиса слегка помедлила, проводив его взглядом, а затем ещё раз зачем-то взглянув на приборы. Оставив её позади, Джанд медленно двинулся по ровным, устойчивым камням.

Первые шаги по чужой планете. Ровные голые скалы под ногами не произвели не звука. Холодный, пустой, воздух чужого мира едва шевелился под лёгким ветром, не поднимавшим пыль с камней и серых скал.
— Согласно показаниям всё нормально, этим воздухом можно дышать. — Донёсся голос Марии из наушника.
Приподняв маску, Джанд сделал первый осторожный вдох. По всем анализам воздух безвреден и пригоден для дыхания, но собственный опыт не заменит никакая техника. Кому как не Марии это знать?
Вокруг витал запах морской соли и больше ничего другого. Как всегда на безжизненных планетах. Ещё раз вдохнув стерильный воздух, Джанд Сезар счёл за лучшее корабельную атмосферу, но местная бесплатно простиралась вокруг, не нуждаясь в регенерации, по крайней мере, на ближайшие миллионы лет, если не прилетят другие люди.

Анилиса спрыгнула следом, намереваясь взять пробы воды, и если и в ней ничего ядовитого не обнаружится, Джанд мог бы счесть, что их положение совсем не плохо. Они живы, имеют сколько угодно воздуха и воды, скрылись от фондорской власти, да ещё и открыли более-менее подходящую для человека планету, где можно сносно существовать, пусть и на синтетической белковой массе вместо нормальной еды. Возможно, они сумеют выращивать здесь какие-нибудь растения. Или, если бы удалось починить двигатель-деформатор, можно было бы полностью обновить запасы, и пустится в дальнейший полёт. Возможно, до самой Бездны. Было очень обидно: не случись авария, они могли бы первыми из людей достичь столь дальнего космоса, увидеть ядро галактики.

Подруга направилась в сторону моря. Джанд шёл следом. Они шагали по ровным камням и песку, где ничто не двигалось, кроме облаков над головами. Среди которых мелькали до странности правильные геометрические формы, но ни он, ни Анилиса, не придавали этому значения. Обычные облака из водяного пара, ничем от других не отличающиеся, что в них может быть странного?
— Откуда здесь кислород? — Поинтересовалась Анилиса.
Действительно, на безжизненных планетах кислороду взяться неоткуда, тот, который может вырабатываться не от фотосинтезирующих растений, весь расходуется на окисление горных пород, формируя полностью замкнутый цикл.

Джанд Сезар смотрел в основном на странно угловатые облака, медленно плывшие у них над головами, а потому подруга была первой, заметившей что нечто необычное есть и на земле.
Тихий голос подруги донёсся до него со стороны, и Джанд обернулся к ней. Он думал, что та уже успела уйти, но она по-прежнему стояла рядом.
— Смотри, что это там? — Анилиса указывала в сторону горизонта, где одна из прибрежных скал выделялась своей неожиданно правильной формой.
— Что это может быть? — Разговаривала словно сама с собой подруга. — Скала такой странной формы? Или… здание? Может, мы и не первые люди на этой планете, до нас сюда добралась одна из исчезнувших экспедиций, а мы нашли её следы? А представь, что мы сможем найти их разбившийся корабль, и снять с него детали для ремонта нашего? А? Как тебе такой вариант? Или… не может ли быть так, что мы открыли пришельцев? Анилиса первооткрывательница нечеловеческого разума! Замечательно звучит, не так ли? Пойдём посмотрим? Но нет, это просто камни случайно сложились в ровненький такой кубик. А жаль.
С этими словами она направилась к  берегу местного тихого моря, а Джанд решил посмотреть поближе на эту скалу, и правда напоминавшую ему творение рук человеческих.

Путь по камням и скалам, где в воздухе висел запах одной лишь соли, но не водорослей, был длиннее, а скалы крупнее чем казалось сначала. Он взбирался по камням, обходил крутые обрывы, и перебирался через трещины, приближаясь к цели своего пути. Анилиса по радио бодро сообщила, что пробы воды взяты, экспресс-анализ она проведёт прямо на месте. Он едва слушал её, перебираясь через очередные камни, и перед ним открылся противоположенный склон этой груды то ли скал то ли валунов, и Джанд понял, что подруга не ошиблась, строя свои безумные теории.

Издалека это ещё можно было принять за творение природы, но теперь сомнений не оставалось: здание. Постройка в виде слегка скособоченного куба возвышалась, среди скал на краю равнины, но вокруг не было видно ничего другого. Только широкая — в ширину здания — полоса уходившая куда-то за горизонт.
Спускаясь по неустойчивым камням, Джанд Сезар гадал, что он может обнаружить там. Едва отличавшаяся цветом от окружающих камней постройка была пуста, вокруг неё ничего не двигалась, и общий вид был заброшенным.

Чем ниже спускался Джанд, тем сильнее остановилось ощущение неправильности всего этого, одинокого здания и пустоты вокруг. Никаких других следов разумной деятельности вокруг. Идущую к нему более светлую полосу он сперва принял за дорогу, но вблизи она оказалась такими же камнями, как и окружающие. Джанд Сезар не сразу понял, почему борозда замета со стороны. Камни темнеют на солнечном свету, и когда верхний слой был снят в незапамятные времена, под ними обнажилось куда более светлое основание. Не особенно хорошо различимая, светлая борозда тянулась куда-то далеко, за горизонт.

Он начал понимать, что видит. Нечто громадное и тяжёлое волоком протащили здесь, сорвав верхний слой камней. Подойдя ближе, Джанд поднял один крупный обломок обеими руками, перевернул, и откатил в сторону. Внизу камни были совсем белыми. Он ещё раз огляделся вокруг. Борозда тоже потемнела от времени, и хорошо различимой оставалась только из-за своего размера. По отдельности камни не сильно выделялись цветом.
Это значило, что прошло очень много времени с тех пор, как камни снизу оказались на поверхности. Сколько нужно было времени, чтобы разница стала едва заметена? Тысячи лет? Десятки тысяч? Если так, эта борозда здесь старше любого творения рук человеческих, и явно искусственная.

Джанд Сезар перевёл взгляд на само здание. Потемневшие от времени стены слегка скособоченного сплюснутого куба просели и местами растрескались, крыша частично обвалилась. Но даже по руинам было видно, что его архитектором был не человек. Слишком долго оно стояло здесь. Не могло ли такое быть, что они открыли другую цивилизацию? Сотни лет люди расселялись по космосу, постепенно заселяя этот рукав галактики, и всё более убеждаясь, что они одиноки во вселенной. На нескольких планетах им попадались следы жизни, но разум не обнаруживали ещё ни разу.
Осматривая древнее здание, Джанд Сезар вспоминал, что никогда ещё когда исследователи не обнаруживали хоть что-то сложнее примитивных лишайников. А теперь перед его глазами стояло несомненное свидетельство существования нечеловеческого разума.
— Кто бы мог подумать, что это я сделаю величайшее открытие в истории человечества? — Говорил он сам себе. — Мы не одиноки во вселенной. Едва ли когда-либо в истории кому то удастся сделать более великое открытие. Если бы мы только могли вернуться, или хотя бы отремонтировать корабль, и добраться до одной из населённых планет.
Следом пришли мысли о том, кем были загадочные строители этого здания. Были ли они похожи на людей? Или некогда на этой планете обитали разумные ящерицы, а может, разумные лягушки, разумные насекомые, или разумные ещё кто-то, кого он и вообразить не мог.

В радиоэфире по-прежнему стояла мёртвая тишина, не считая голосов других фондорцев. Повреждённый корабль держался на стабильной орбите, и одно то, что они нашли планету с пригодным для дыхания воздухом, приподняло настроение экипажа. А здесь, внизу, никого не было. Ни одного источника радиосигнала. Обитатели её, если были ещё живы, не пользовались радио. Джанду подумалось, что за прибрежными скалами его может ждать толпа дикарей с копьями. «Нет, этого никак не может быть». — Ответил он сам себе. «Не бывает так, чтобы в каменной пустыне бродили кочевники, и не было никакой другой жизни. Они бы просто вымерли от голода.»
Затем он подумал, что если на поверхности он не может найти следы чего-то живого, то может быть, под ней?
Не могло ли это здание быть воротами в населённый подземный мир? «Нет.» — Снова ответил сама себе Джанд. — «Так тоже не бывает, чтобы на поверхности не было жизни, а под землёй существовали монстры.»
И двинулся вдоль скал в сторону выступавшего над ними прямоугольника.

Там понятнее не стало. Джанд ощутил некотрое разочарование. Издали сооружение казалось очень старым, тусклые, выщербленные ветрами стены нависали над фондорцем. Вокруг по-прежнему не было видно следов жизни. Ни мошек в воздухе, ни травинки, ни лишайника. Только голые камни, плавно переходящие в монолитные зазубренные стены, нёсшие на себе следы облупившихся красок. Строение казалось просто упавшим с неба, и брошенным посреди необитаемой пустыни, где никогда не было жизни, никогда не ступал никто живой. Джанд невольно задумался, действительно ли оно было творением разума, или же шуткой природы, случайным совпадением, когда скала приняла вид здания. Пусть это и не походило на естественное образование.

Пробираясь по неустойчивым камням, Джанд Сезар смотрел вперёд, всё более убеждаясь, что слишком ровным был этот скособоченный куб, чтобы не быть построенным. Но очень, очень, давно он был брошен и покинут. Древнее здание осело и покосилось. Стены, бывшие на вид скорее металлом, чем камнем, потрескались со временем. Тысячи лет оно должно было простоять здесь, на продуваемых ветром скалах.
Несколько раз обойдя вокруг древнего сооружения, он в который раз удивился, что вокруг нет никакой жизни или даже следов её пребывания. Так не должно было быть. Здания не растут сами по себе, рядом должны быть какие-то следы разумной деятельности, подъездные пути хотя бы для строительной техники, и не могли же они полностью исчезнуть пусть даже и прошло неизвестно сколько тысячелетий Возможно, он сможет найти ответы внутри этого скособоченного куба без окон и дверей, если сможет забраться туда. Беженец с Фондора порадовался, что древнее сооружение находится в не слишком хорошем состоянии. И пролез через трещину в неожиданно толстой стене.

Крыша здания рухнула во многих местах, и солнечные лучи свободно проникали через проломы в потолке. Перед глазами Джанда Сезара предстали развалины. Такие же холодные и пустые, как и вся окружающая равнина. Здесь ничего не двигалось, и толстый слой пыли доказывал, что помещение было необитаемым на протяжении очень долгого времени. Вернее, если пыль успела набраться в закрытом помещении, это должно было быть действительно долго. Возможно, целые геологические эпохи.

Наверное, это был какой-то склад, потому, что всё пространство было завалено слегка изогнутыми металлическими ящиками, но они лежали в полном беспорядке, просто кучами валяясь повсюду. Пол покрывал толстый слой небольших, с монетку, фигурных пластинок разноцветного металла. Они хрустели под ногами Джанда Сезара, пока он осматривал руины.

Фондорец не звал никого. Некого было звать. В одиночестве пробирался он через рухнувшие камни, груды железных ящиков на полу, и толстый слой пыли. Огромное, пустое, не считая ящиков, помещение занимало всё это здание. Ничего другого здесь не было, только голые каменные стены, где кое-где угадывались остатки выкрошившейся мозаики. Нигде по-прежнему не было видно следов жизни. Ни окон ни дверей, ни даже следов чего-либо другого. Ни одной забытой вещи. Одна только пыль, пластинки под ногами, и груды ящиков. Все одинаковые, слегка скособоченные кубы из тёмного металла, без опознавательных знаков, размером как раз чтобы удобно было нести в руках, что вроде бы доказывало, что обитатели этого места были человекоподобными, но не более того.
«Но почему тогда здесь нет никаких следов их пребывания?» — Гадал Джанд Сезар. — «Должно же быть какое-то освещение, как-то они попадали внутрь, здесь должна быть хотя бы дверь.»

Поднимая пыль, Джанд в одиночестве брёл по тёмному помещению, освещённому только пробивавшимися через проломы в потолке солнцем. Ему всё время приходилось пробираться через груды ящиков, всё время норовивших соскользнуть на кучах валявшихся под ногами пластин и кусочков выкрошившихся мозаик на стенах. И чем дальше, тем больше он не понимал, что видит. Нигде не было никаких следов кого бы то ни было. Одни лишь ящики. В части что-то гремело, другие казались пустыми, и не издавали ни звука.
Если это и был какой-то склад, здесь всё лежало в полном беспорядке, или порядке, который был ему непонятен. Или же он забрался на свалку мусора, но подобное предположение наталкивалось на то возражение, что ящики выглядели целыми, ни один из них не был поломан или хотя бы поцарапан. Полный бардак в целом не соответствовал образцовому состоянию каждого конкретного ящика.

Хрустевшие под ногами пластинки были сделаны из того же очень прочного металла, ни одна из них не казалась сломанной или погнутой. Все они оставались слегка изогнутыми квадратами пару сантиметров каждый, с зазубренными краями и чем-то похожем на защёлки. Подобрав несколько штук, Джанд Сезар обнаружил, что пазы на их краях примерно стыкуются друг с другом. Порывшись ещё немного, он нашёл нужные, и они соединились с сухим щелчком, пазы в точности вошли один в другой, и простая защёлка скрепила их.

Повертев собранный фрагмент в руках Джанд поломал голову над странной фигуркой, не монотонной, а с плавным переходом оттенков фиолетового, он подумал, что это могло бы быть. Может, детская игрушка? Или кусок сверхпроводящего контура двигателя-деформатора? А может, что угодно между первыми двумя вариантами? Или, учитывая, сколько таких же пластин лежали у него под ногами, фрагмент выкрошившейся мозаики на стенах. Но даже для этого их было слишком много.

Нет, ему не следует тратить время на все эти бесполезные куски железа. Лучше попробовать открыть какой-то из ящиков. Может быть, он найдёт ответы там. Сев на один и поставив другой себе на колени, он принялся рассматривать крышку — скорее всего, это была она, единственная сторона отличавшаяся от остальных по виду: в противоположность гладким стенкам, разве что с пазами и выступами по граням, здесь было углубление практически квадратной формы, с такими же фигурными краями. Небольшое, толщиной примерно с обычную пластинку, какие лежали на полу. И никаких видимых замков или креплений.
Джанд перевёл взгляд на валявшиеся вокруг пластины, затем на ящик. Нет, совпадает не только толщина. Углубление в точности подходило, чтобы защёлкиваться с краями пластинок. Мозаика не на стенах, а на крышке ящика. «Всё равно как открывать их не понятно, а делать мне нечего пока Анилиса собирает пробы.» — Подумал он.
И он начал собирать мозаику из частей. Тот фиолетовый фрагмент не подошёл, но вот другие… времени было много, и он мог позволить себе тратить его почём зря.

Джанду пришлось основательно порыться среди разбросанных в полном беспорядке пластин в поисках нужных. Разноцветные пластины, не монотонные, а с плавными переходами, не стыковались. Было много одноцветных, но не подходивших по форме и защёлкам. Дело осложнялось тем, что кусочки складывались не в изображение чего-нибудь, а в гладкую радугу. Множество пластин выглядели бесцветными, и Джанд думал, что они могут уходить в ту часть спектра, которую не видит человеческий глаз.

По счастью, с этим конкретным ящиком повезло, зелёные платины по мере сбора мозаики сменили цвет на жёлтые и красные, а потом размеры углубления закончились.Только на самом краю радикально малиновый цвет сменился серым. Последнюю пару рядов Джанду всё равно пришлось подбирать только по форме, он несколько раз ошибался, вставляя вроде бы подходящие куски, но они не защёлкивались.

Наконец последний кусочек лёг на место. Мозаика оказалась полностью собрана, и полностью заняла крышку ящика. Джанд поставил его перед собой, взглянул на получившуюся радугу от красного до зелёного цвета, с одним серым краем. Мозаика образовала ровный прямоугольник с двумя выступами по бокам, напоминающим защёлки на краях пластин.
Надеясь вынуть её из крышки, и показать Анилисе свой трофей, Джанд нажал на них думая поддеть получившуюся мозаику посередине.
С резким щелчком ящик распахнулся.
Джанд тупо уставился внутрь, не понимая как ему это удалось, и что, собственно, он видит. Кучку разноцветных кристаллов таких же плавных расцветок, как и пластины.
Немного повертев их в руках, он обнаружил, что они тоже стыкуются друг с другом.
В итоге в его руках оказалась длинная узкая вилка с пятью зубцами, вполне привычной формы. Такую же, или почти такую, можно было встретить и на Фондоре.

«Итак, кое-что я понял, правда загадок от этого только прибавилось» — Сказал он сам себе. — «Значит, мы действительно открыли нечеловеческую цивилизацию. Наши такое соорудить не могут. Это точно инопланетяне.»

Он попытался пересчитать хоть примерно, пластинки под ногами. На крышку его ящика ушло чуть больше сотни, а вокруг лежали тысячи таких же ящиков, а слой пластин на полу достигал десятков тысяч, если не больше. Наверное, все они высыпались из мозаик на крышках, и до сих пор лежали здесь, никем не потревоженные. Если подобрать нужные, он смог бы открыть любой ящик. Но на то, чтобы сложить их все, уйдут годы.
Поднявшись, он окинул взглядом нагромождения ящиков и россыпь пластин под ногами. И обнаружил, что солнце светит через трещины и проломы в крыше совсем под другим углом, а значит прошло уже несколько часов. «Ничего себе «быстро собрал» надо же было так засидеться» — Подумал он, обнаружив что Анилиса уже пару раз вызывала его по радио.

Послав сигнал на частоте подруги, он уже через пару секунд услышал её взволнованный голос.
— Джанд! Наконец-то! Я уже начала думать, что что-то случилось. Почему ты молчал так долго? Кстати, вода здесь достаточно чистая, чтобы её можно было пить, если не очень долго.
— Извини, увлёкся. Это и правда здание, наверное, какой-то склад, только он брошен очень давно, не меньше нескольких веков назад.
— Мы открыли потерянную колонию? Из первой волны межзвёздных полётов? Ты нашёл так кого-нибудь живого? Или тебе приходиться прятаться от сторожа с ружьём? — Добавила она куда веселее.
— Нет, здесь всё покинуто, и едва ли его хозяева появятся здесь в ближайшее время. И да, ты была права, это дело рук инопланетян. Он стоял здесь ещё до того, как наши предки вышли в космос. Я тут пока ещё пороюсь, нет ли чего полезного.
— А это не мародёрство?
— Учитывая возраст склада это скорее археологические раскопки.
— Тогда они никуда от нас не убегут. Возвращаемся на борт «Развалюхи», а за твоими находками вернёмся позже. Я как-то больше доверяю корабельной лаборатории, чем полевым исследованиям, да и Мария хочет проверить нас после высадки, и убедиться, что всё нормально.
Джанд нехотя поднялся, и направился к той трещине в стене, через которую и пролез внутрь. Посмотреть, что в других ящиках очень хотелось, но здесь Анилиса была права, они пролежали века, и пролежат ещё столько же. Куда больше спешить надо было с более насущными делами.

* * *

Больше лететь было некуда, и фондорцы остановились на найденной планете для ремонта «Развалюхи» и изучения древних руин. Лагерь было решено разбить прямо здесь же, у здания: точно необитаемая местность, сколько угодно воды поблизости, горы могли содержать нужные минералы, а все желающие, кто не был занят делом, могли искать по ящикам на складе. Может, там чего и сыщится. Жить на местном воздухе и воде, и запасах пищи с корабля было вполне можно. Им ещё крупно повезло иметь на борту Марию: учёная неплохо разбиралась в химии, и наладила производство достаточно питательной белковой смеси из атмосферных веществ и минералов местных скал. Она предлагала попробовать что-нибудь посеять на этих камнях, лишайники должны были прижиться, и тогда тогда у них будет более разнообразная пища, пусть и всё равно не слишком хорошая.

Исследования продолжались, и дали первые результаты. В частности, выяснилось, что фондорцы наткнулись на блуждающую планету, когда-то выброшенную из своей системы, и скитавшуюся по космосу не менее нескольких десятков тысяч лет, прежде чем она оказалась захвачена этой звездой.
Это могло бы объяснить отсутствие жизни, просто вымерзшей на космическом холоде, но никак не отсутствие каких-либо останков. То, что планета сформировалась где-то ещё, возможно за многие световые годы от тот места, куда приплыла по воле гравитации, никак не приблизило к разгадкам её тайн. Наличие больших запасов гелия и тяжёлых металлов наводило на мысль о том, что её родиной была плотная туманность. Из расположенных достаточно близко подходила только Стигийская Бездна, но добраться до неё не было никакой возможности.

Большую часть беженцев составлял обычный офисный планктон, у которого искать руду или помогать с мелким ремонтом на «Развалюхе» получалось не очень хорошо, но и ему нашлось занятие. Ящики на складе отлично открывались путём сбора мозаик на их крышках, и в это они и погрузились. Иногда в открытых ящиках удавалось найти что то полезное, чаще нет. Но теперь, когда этим занималось много людей, дело шло довольно быстро тем более, что пластинок внутри было хоть и большое, но всё же ограниченное количество, а подошедшие куда надо из обращения выводились, соответственно, и собирать остальное становилось всё проще.

Так Мария и предложила назвать планету: Мозаикой.
Разнообразные находки в ящиках очень интересовали всех, но всё равно не давали никаких подсказок к тому, кем были первоначальные обитатели этой планеты. Часть предметов походили на привычные, человеческие, другие же были чем-то совершенно непонятным. Та кристаллическая вилка, которую Джанд Сезар обнаружил в первом вскрытом ящике, на проверку оказалась сложной структурой ячеек полу- и сверхпроводимости, напоминая деталь какой-то электронной схемы.

Мозаики тоже не давали никакой информации, это не были рисунки или сцены из жизни, дело ограничивалось радугами или совершенно абстрактными узорами, которые мог бы создать любой. Интереснее был их цветовой диапазон, оказавшийся куда шире человеческого. Серые на проверку спектрометром оказались пластинками цветов тех частей спектра, которые не видит человеческий глаз — от радиоволн до гамма-лучей. Иногда, впрочем, попадались и натурально бесцветные.

Кое-что из найденного изучалось в корабельной лаборатории, часть предметов даже удалось использовать для чего-нибудь. Та система излучателей, которую обнаружила Анилиса, хорошо подходила для просвечивания пластинок, помогая определять их цвета за границами человеческого зрения. Другую находку — пористые трубки — удалось приспособить в качестве водяных фильтров, работавших едва ли не лучше, чем имевшиеся в запасах у фондорцев.

Мария предлагала попытаться отремонтировать двигатель-деформатор, воспользовавшись найденными в ящиках деталями, их там столько, что если хорошенько поискать авось что-нибудь подходящее и сыщется. В этом направлении дела шли плохо, разных технологических штучек попадалось мало, а вс же найденые к двигателям отношения не имели. Но в целом археология оказалась увлекательным занятием.

* * *

Время шло, загадки множились. Кто первым заметил, что не только пластинки-«монетки» оснащены защёлками, но и сами ящики стыкуются друг с другом, как мозаика? Пара штук вполне защёлкнулись, в точности как пластики. Джанд и другие из первых присоединившихся к нему в этом, начали думать о том, чтобы попытаться сложить и ящики в мозаику и посмотреть, что будет в этом случае. Если чтобы открыть ящик нужно сложить мозаику на его крышке, то что будет если так же сложить и сами ящики? Но под нажимом Марии с этим пришлось повременить, слишком много времени ушло бы на то, чтобы точно разобрать все тысячи ящиков на складе. В первую очередь надо было думать о том, как им устроиться на этой планете, и, если можно, починить корабль.

На этот раз Джанд решил взять одну из шлюпок, и облететь континент. У них была карта берега, но дальше никто пока не забирался: первое время фондорцев занимали более насущные дела, признаков жизни не было обнаружено нигде, а камни везде одни и те же.
Развалившись в пилотском кресле, он следил за приборами. Не требуя к себе особого внимания если не начанётся буря, шлюпка неслась по воздуху, ниже облаков, мимо горной цепи неожиданно правильной геометрической формы. Внизу мелькали скалы и равнины, монотонные серые камни планеты, местами яркие синие пятна воды. Пару раз они пронеслись над такими же бороздами среди камней, едва видимыми и прерывистыми.
Как он успел понять, это были следы, похожие на тот, первый. Нечто вроде колеи на камне. Было похоже на то, что обнаруженное ими здание оттащили в то место, а борозда на камнях это его след. Зачем это понадобилось, и как было осуществлено, да ещё и не оставив других следов, Джанд не представлял.

Вообще, загадки этой планеты не давали ему покоя с первого дня высадки. Вопросы множились, но ответов на них не находилось. Фондорцы наткнулись ещё на несколько зданий, таких же, как и первое, тоже наполненных ящиками и пластинками-мозаиками с их крышек.
Как и первое, другие были окружены только камнями и скалами. Все постройки выглядели одинаковыми скособоченными кубами, одиноко возвышавшимися среди скал. Борозды на камнях, где верхний слой был сорван, попадались несколько раз, но это были точно не дороги: искривлённые полосы среди камней, сплетавшиеся в петли и кольца. Некоторые оканчивались зданиями, но чаще уходили в пустоту, внезапно обрываясь.

Но никто по-прежнему не обнаружил местного населения, или хотя бы следов его пребывания. Казалось, до них сюда никогда не ступал никто живой. Единственными искусственными сооружениями были такие же огромные склады, забитые ящиками.

Осматривать весь континент было бы слишком долго, но всё же Джанд Сезар надеялся составить примерную карту зданий, полагая, что их взаимное расположение может подсказать, где искать следующие. Внизу мелькали монотонные серо-чёрно-жёлтые равнины, а он рассматривал экран с отметками найденных задний на осмотренном участке побережья. Все они виделись ему стоящими в полном беспорядке, без видимой системы и смысла. Карта отмечала их только как случайные точки то здесь, то там.

Оставив изученную местность позади, он направил шлюпку вдоль берега, который так и тянулся на север довольно ровной линей между морем и горами. Затем свернул вглубь материка. Полёт пока приносил одно разочарование: монотонная серо-чёрная равнина не менялась, за исключением попадавшихся время от времени гор и скал. Всё казалось одинаковым, только цвет камней едва заметно менялся, да внизу попались ещё несколько выделявшихся квадратов, таких же, как уже обнаруженные здания.

И больше ничего особенного за долгое время и сотни километров полёта по расширяющейся спирали… до тех пор, пока впереди не замаячила котловина в земле, похожая на кратер давно потухшего вулкана. Первого, увиденного здесь. Это было странно, первые исследования показывали что в тектоническом смысле Мозаика мертва.
Именно там, снизившись над такой же каменистой равниной, как и вся остальная планета, Джанд впервые разглядел внизу нечто большее, чем обычные здесь борозды. Это было целое скопление строений, липнущих друг к другу в полном беспорядке, напоминая с воздуха кучу камешков.

Резко снизив скорость, он заложил второй круг, фотографируя своё открытие. Это не походило на город, но всё же казалось знакомым. Он уже где-то видел что то подобное. И всё равно не понимал смысла находок. Все здания были примерно одинаковыми, слегка скособоченные кубы, и Джанд Сезар был уверен, что в каждом из них он найдёт те же ящики, что и в первом, точно так же открывающиеся если собрать мозаику на крышке, и во многих из них попадутся такие же безделушки. Все это выглядело в лучше случае, бесполезным, и, как минимум, странным.
Слишком одинаковым и слишком беспорядочным для дела рук человеческих, но в то же время слишком геометрически правильным, чтобы быть творением природы.
Пролетев низко над руинами, Джанд не мог не заметить этого. Строения, все приблизительно квадратной планировки, раскиданные по всему пространству каменистой равнины, находились на разном расстоянии одно от другого, без всякого видимого порядка. И всё же открывшаяся сверху картина что-то ему напоминала. Что-то знакомое.

Сфотографировав котловину, и занеся её координаты в бортовой компьютер, Джанд помчался дальше. Над такими же каменистыми равнинами и рядами скал. Внизу по-прежнему изредка попадались квадраты зданий, часть резко выделялись светлыми крышами, другие почти сливались с землёй. Но в целом стало ясно, что больше ничего интересного он не обнаружил, а заходящее солнце уходило за горизонт, и на материк спускалась ночь. Переключение диапазонов видимости не сильно помогло. Там, внизу, не было никаких источников тепла или другого излучения. Джанд понял, что до следующего утра он больше ничего не найдёт. И развернув шлюпку, полетел обратно. К временному лагерю беженцев с Фондора, где работали его друзья.

Посадив шлюпку на расчищенную площадку возле палаточного лагеря фондорцев, и, выбравшись из кабины, спрыгнул на камни. Кучка разномастных палаток лепилась к треснувшему кубу древней постройки. Расчищенная от крупных камней и обломков площадка вокруг была усеяна работавшими людьми. В стороне лежала груда вскрытых ящиков, которые несколько человек попытались сложить вместе. Здесь, западнее, солнце ещё не успело закатиться, и надобности в искусственном свете пока не возникло.
Джанд Сезар прошёл мимо них, направляясь к своей палатке, ещё раз оглянулся на груду ящиков возле лагеря.

И теперь понял, что ему напоминала увиденная сверху куча зданий, казавшихся сваленными посреди равнины. Рассыпанные по полу пластинки мозаик внутри, того, первого здания. Или рассыпанные же ящики там же. Такая же беспорядочная куча скособоченых кубов, лежащая без какого либо видимого порядка. А борозды на камнях это следы, где их протащили по поверхности, перед тем, как бросить, так и не сумев сложить вместе в мозаику.
— Нет, этого не может быть. — Говорил себе Джанд Сезар. — Не могли же строители этих развалин, кем бы они ни были, сделать мозаику даже из зданий!.. Или могли? Здесь, как мне кажется, всё стыкуется друг с другом. Куда же мы попали? Откуда вообще здесь эта планета, пригодная для людей, но лишённая всякой жизни, или даже следов её пребывания, не считая забитых мозаиками складов повсюду, куда только не заглянешь? Как вообще построили всё это, не оставив никаких следов? Должен же был откуда-то браться камень для зданий, металл для ящиков и пластин! Как-то его должны были подвозить к местам строительства!
Он и не заметил, как оказался возле палаток своих друзей.
— Смотри. — Раздалось одно тихое слово.
Нечто в голосе Анилисы заставило Джанда обернуться.
Девушка сидела на камнях возле своей палатки, опустив голову. Перед ней был расстелен широкий лист, собранный из найденных в ящиках частей. Девушка склеела их тщательно, долго и упорно подбирая нужные фрагменты среди рассованных по разным ящикам на складе, и в итоге перед ней лежала карта этой планеты, хорошо узнаваемая. Такой её видели они видели из космоса при посадке.
Но теперь, когда моря и континенты не застилали облака, и раскинув её вид на плоской поверхности, вместо шара, становилась видна общая картина. Сами материки удивительно точно подходили друг к другу, складываясь в чудовищных размеров мозаику.
Не как на Фондоре, где дрейф материков время от времени то складывал континентальные плиты вместе, то наоборот, растаскивал по сторонам света, а как нечто искусственное. Джанд Сезар совершенно точно мог различить на карте полуострова-пазы и крепления, такие же. как и на ящиках, движущихся зданиях, на кусочках мозаики на крышках.

* Принципы работы двигателя-деформатора таковы, что он искривляет пространство в некотором радиусе, что позволяет образовавшемуся пузырю с кораблём внутри перебыть куда-нибудь быстрее, чем свет, двигающийся своим обычным путём, но из за этого сигнал не может дойти до передней стенки пузыря, ввиду чего в промежутке между включением и отключением двигателя-деформатора идущий на нём корабль может двигаться только равномерно и прямолинейно.