Делу время до первой вечерней звезды, а потехе пока что отбой: вон бочонок — до краешка мертвой воды, вон бутылки стоят — от живой. У Ивана — крестьянского сына расчет, чтобы все их наполнить тайком, а стемнеет немного — суму на плечо и до крайней избы прямиком.

Там пирушка идет у незваных гостей, всякой нечисти в доме толпа: восседает Кащей в окруженье чертей, и на шапках блестят черепа. Черти выпить хотят, понемножку хотя б, ведь какое застолье, когда молока и яиц отобрали у баб, а с живою водицей — беда?.. Впрочем, им что угодно дадут задарма: вот удача, поди посмотри — на пороге Иван, у Ивана сума, и тринадцать бутылок внутри!

А наутро такая в избе красота — спутал парень бутылки, небось: деревенщина он, в голове — ни черта, и по химии в табеле «пос». Передохло к рассвету двенадцать чертей, нахлебались воды — и конец; а Кащей не издох, он на то и Кащей, но какой из слепого боец? Разве бабам орать: «Привести дурака!» — да и бабы кричат караул: он вчера, мол, ушел, а река глубока, не вернулся — поди, утонул.

Разбегается славная весть в деревнях, по дорогам и весям летит: скачет княжья дружина на добрых конях, поднимается пыль от копыт. Боевое «Ура!» разливается вдаль, до окрестных доносится сел...
А Ивана подхватит живая вода и живым до своих донесет.