Добро пожаловать, Гость. Пожалуйста, выберите Вход
WWW-Dosk
 
  ГлавнаяСправкаПоискВход  
 
 
Стихи Собачьей Розы (Прочитано 5053 раз)
12/15/12 :: 12:40pm
eotvi   Экс-Участник

 
Розовый куст

...И что бы там не говорили люди
(а люди, известное дело, врут),
медовыми нитками шорник Руди
пришит к белокурой своей Гертруд.
Она и детьми и котами чтима,
не просит подарков, не пьёт вина,
одна незадача - не любит зиму,
да изредка путает имена,
да странно бывает, когда с депешей,
а часто и запросто, без причин,
на кухню прошествует ворон пеший,
имеющий статский немалый чин,
поправит кольцо на худом колене,
дворцовыми сплетнями удивит…
Она узнаёт без труда оленей
в деревьях, обычных вполне на вид,
да вечером, хлеб в молоко макая,
умаявшись за день, во сне почти,
супруга зовёт почему-то Каем
и плачет о тех, кто пропал в пути.
Катается полночь на медном биле…
  "Всё прошлое, Труди, забудь, усни…
а розы тогда неспроста рубили -
знать, за зиму вымерзли сплошь они"

Ему самому до утра уснуть бы -
гуляет окрестная шантрапа…
Откуда ты, шрамик под левой грудью?
Давнишний... наверное, от шипа.










Неспящие


                                              И сейчас же все, кого коснулась волшебная палочка феи, заснули. Заснули ровно
                                              на сто лет, чтобы проснуться вместе со своей хозяйкой и служить ей, как служили прежде.
                                              Заснули даже куропатки и фазаны, которые поджаривались на огне. Заснул вертел, на
                                              котором они вертелись. Заснул огонь, который их поджаривал.
                                                                                                     (Шарль Перро. Спящая красавица)


Знатные земли достались нам -
щедрые на добро…
Вещи расставлены по временам,
а времена - хитро.

В джунгли погонщик увёл слонов,
в поле овец - чабан…
В каменном доме - бочонок снов,
а в деревянном - жбан.

Нашего золота золотей
в целой округе нет -
той, что смеётся, обняв детей,
незачем ждать сто лет.

Здесь не заваривают шалфей,
и говорят, что-де
если не велено верить в фей,
значит, их нет. Нигде.

Весел король - королеву в бок
пальцем нет-нет да ткнёт:
милая, вот и у нас внучок
Людвиг и внучка Клод…

Всё, что не помнится, - хорошо.
Из-за семи земель
тот, кто когда-то сюда пришёл,
не возвратится, Белль.

Где-то живёт он, тебя тая,
горьким горит огнём:
есть беспечальная жизнь твоя -
и ничего о нём.










Ми и До

                                                                  А давай, пройдёмся, как бывало,
                                                                  по подвалам меченой любви
                                                                  с дудочкой ночного карнавала,
                                                                  с музыкой пузырчатой в крови.
                                                                                     (Виктор Фишкин "Ностальгическое")


снег растёт, как будто
и ему не спится.
редкие бауты
на оконных лицах.
ветреная сбруя
рвётся, как живая,
ведомое чуя,
но не узнавая:
носит наизнанку
буднее обличье
старый дом шарманки
с полечкой синичьей.

там, внутри, по кругу,
ходят, близоруки,
слушая друг друга,
тишина и звуки -
приподняв кулисы
в потускнелых звёздах,
трогают вибриссы
камышовый воздух,
меряют аршином
канитель на спицах…
в горлышках кувшинных
музыка клубится.

в медных лабиринтах -
весело и жарко.
отбивает квинты
колокол Сан-Марко,
и шарманщик Бруно,
заломив тирольку,
смотрится в лагуну
с лунной сырной долькой…
дом шарманки - в белом.
здесь меня когда-то
назовут Микелой.
а тебя - Донато.










Пан - Психее

  - Красавица, здесь не Ибица, а частный участок реки. Не плачь и не вздумай топиться, уж лучше вина натолки: по бочкам разложены гроздья - мальбек, неббиоло, пино - по ножкам девически-козьим соскучились, верно,  давно.

Я сам бы не встрял, да подслушал в саду болтовню вороних: зачем тебе, бедная Псюша, такой сизокрылый жених? Сейчас он, валяясь на травке, холёные греет бока, и маменька дует на вавку на плечике нежном сынка, сидит у него в изголовье, грозится тебя извести... Связаться с подобной свекровью - что к Церберу в зубы, прости. Быть может, я нравами проще, но радует, что никогда ко мне не заявится тёща, неся приговор нарсуда.

Хоть в местностях здешних у многих родитель был сущим козлом, родился лишь я козлоногим - и, как говорят, поделом. Удел мой - водить спозаранок похмельный гетеропарад дурных синемордых вакханок, сатиров и гамадриад, бодать исступлённо оливы, тащить недотрожек в кусты... Меня сторонятся брезгливо такие Психеи, как ты. Мне нынче плясать до  рассвета под вопли менад и сипух.

  Но спрятана дудочка где-то у сердца, где солнечный пух.









Марципановый марш

То ли бубенчики, то ли синицы:
в дверь приоткрытую выскочил свет.
Званым - запомнится, прочим - приснится
в греческом зале  шампанский бювет.
Шубам и лаковым парам галошным
не  одолеть гардеробный фальшборт...
С обворожительным венским пирожным
штрудель танцует и линцерский торт.
Лишь отсчитают куранты двенадцать
и отзовётся петух вдалеке,
в бальную залу Мурхильда фон Катце
вступит на белом борзом  рысаке -
что-то защёлкает в йольском полене,
забарабанят на снежном плацу...
Шёлк блё-д-амурный и мех гри-де-лений-
всем по душе, да немногим к лицу.
Вдруг в  тишине, раскалённой до хруста,
филин, опомнившись, ухнет: эге!
Кто-то наполнит хрустальную люстру
яблочной музыкой в медной фольге, -
и, натирая о бальные тапки
пол глазурованный, мимо ферзя
строем пройдут саваренские бабки,
марципанят на робронах везя.
 









Элли и Кот

В синем кувшине остыл компот,
страшный забыт чердак…
Элли теперь не одна - с ней кот,
встреченный просто так:
кот не чеширский и без сапог,
с миром накоротке,
просто сидит, подставляя бок
солнышку - и руке,
щурит внимательные глаза,
слыша шмеля в траве…

Элли смеётся, впервые за
целые жизни две,
за небольшое своё житьё
(тысяча лет до ста).
Элли понятно, что кот - её
и что она - кота.

Но, подбирая слова с трудом,
словно бросаясь в бой,
ей говорят: "У кота есть дом,
он не пойдёт с тобой.
Элли, пойми - и навек усвой,
дабы избечь невзгод:
каждой душе предназначен свой
хлеб, государь и кот".

…А у кота над бровями - знак,
тёмная буква "М".

Элли молчит и не помнит, как
жить без кота - совсем.










Крыластик

                                               Нам остался полет мотыльков
                                               Над зажженною лампой -
                                               Посмотри, как живуче и вечно
                                               Стремление к свету,
                                               Как паломники к свету
                                               Желают лишь света -
                                               Не славы...
                                                           (Светлана Чернышова)

шли, не щёлкая кнутом,
не трубили в рог -
утащили под холстом
солнечный пирог,
тополиным помелом
крошки размели -
чтоб за краденым теплом
люди не пришли.

ни огня в округе нет -
разожгли дымарь.
слева свет и справа свет -
лампа да фонарь,
два стеклянных пузырька -
молоко и лёд...
подкормить бы мотылька -
где-то он живёт?

если спишь, крыластик — спи,
глаз не открывай.
на зубах зимы скрипит
чёрствый каравай,
пусть грызёт, ломая клык
о припёк сухой,
и царапает язык
мёрзлой шелухой.

только глянет первоцвет
из ланских стеблей -
испекут нам новый свет,
прежнего белей.
будет сладко и тепло
и беспечно в нём - 
и расправится крыло,
смятое огнём.










Лу

"Сад мой тоненький вырастет, лет через восемь,
дебютанткой зефирной на венском балу", -
напевает над ветошью, кашляя, осень,
нитки дыма вдевает в печную иглу.

Разве что-то сошьётся из этакой рвани?
Повидавшие столько скворцов на веку,
две черешни, янтарные добрые няни,
то к персёнку наклонятся, то к миндальку.

"Ваше яснополяние Львица Толстая...", -
где-то в омуте тихом качается звук
колокольчатый, будто шалтая-болтая
к ветке неба подвесил туманный паук.

Перетоплена, знать, чернозёмная спальня -
запелёнутым детям не спится никак
под перкуссию дятла в пластроне крахмальном
и ночной перелай чужеместных собак.

Я-то знаю - пора на бочок, под овчинку
(а волчок-то карзуб!) от макушки до пят,
костотравочки сена сточив перочинкой -
потому что послушные луковки спят.










На дворе вода

Не унимается вода
ни в небе, ни в реке:
сопит и ёжится звезда
в заоблачном мешке,
изрешетив его до дыр -
и льётся свысока
расплавленный тягучий сыр,
а вовсе не мука.

Одолевается с трудом
обратная верста.
Натоплен - но не тёпел дом,
в котором нет кота:
грустит породистая мышь,
в пруду полно плотвы
и колыбель готова, лишь
кота всё нет, увы.

От бидермайера вокруг
такой стоит уют,
что боязно дышать - а вдруг
райптицы заклюют?
Блондинки розы дребедень
лепечут, беленя...
Но солнца нет четвёртый день,
а кот - ему родня.

Как недоловленный бандит,
месивший в небе грязь,
на ветках сонный дождь сидит,
по каплям разойдясь,
до  водянистой темноты, -
и улетает вглубь...
Какие могут быть коты
в такую сырь и хлюпь?

И всё же кажется: вот-вот,
откуда-то пешком
прибудет настоящий кот
с походным узелком -
и станет всё, как быть должно,
всерьёз и навсегда,
ведь котосолнцу всё равно,
что на дворе вода.










Безвозвременье


Косили потьму, набивали туманом сны,
а вышло иначе - спокойней и мудреней:
здесь нет ничего, кроме сумерек и весны
да в чёрное небо ведущих речных корней.
Как жаль - ты не видишь, пока ещё человек,
нехитрые прелести новой моей страны:
трава бестелесна почти - то вода, то снег,
то мышью зарытый молочный клычок луны.
Так сладко - опомниться и невзначай узнать,
что можно и у безвозременья взаперти
баюкать нарциссы и луковки пеленать,
на маковых пажитях сонных шмелей пасти,
и чувствовать бег муравья по сухой коре,
подставив земле запрокинутое лицо,
и слышать синицу, замёрзшую в январе,
и гладить оленя, затравленного ловцом.
Где розы цвели - завелись лебеда да сныть:
не сеять, не жать,  а упасть и лежать ничком...
Мне корнем твоим до урочного срока быть,
тебе же - цветком, ненаглядным моим цветком.
http://stihi.ru/avtor/rosier
 
IP записан
 
Ответ #1 - 12/16/12 :: 2:26am
eotvi   Экс-Участник

 
Колыбельная для Кота

Весь в снегу обвалянный,
дремлет двор-барбос:
ни одной подпалины,
будто белым рос,
был унылый слякотник,
стал как цуккерброд…
Засыпай, мой мяконький
рысеухий кот.

Под густыми шубами –
долгой быть зиме –
крыши ледозубые
скалятся во тьме,
смотрят, как над шкертами
дымчатых корней
реют пятисердые
терема теней.

Разгалделся галочий
караван-сарай:
то ли бьётся панночка
о небесный край,
то ли ищет совушка-
лунное перо
чарку чёрной кровушки –
вымыть серебро.

Я наутро тучное
полчище грачей
заведусь нажучивать,
нашепчу речей:
отправляйтесь северней,
в дальние места,
пусть весна до времени
будет у кота.

Сны по дому юркают
стайкой бесенят
с радужными шкурками –
Вирием блазнят,
Да в реке-Смородине
горькая вода…
Засыпай, мой котинька,
я с тобой всегда.










Сталь и нити

Тихо. Ни сверчка, ни комара.
Лунный уголёк чадит в кадиле.
На дворе - полынная жара,
будто на дровах траву палили.
Дышится реке неглубоко
в городском наглаженном граните...
Слушает игольное ушко
длинный шёпот свежевдетой нити:
раздвоён язык у  мулине,
падок на затейливые враки.
Скоро на холщовой целине
расцветут настурции и маки,
зацепившись усиками, плеть
развернёт клубника луговая...
Так бы до рассвета и сидеть,
от работы глаз не отрывая,
потому что в них всегда одно
ледяное северное море,
а за дверью - ветер полотно
из кишок болтает на заборе.










бабайковое

                                                                               Где ты прячешь взор свой милый?
                                                                               То с надеждой, то уныло
                                                                               О тебе поет твой друг.
                                                                               Не уйдешь ты легкой ланью.
                                                                               Все пути ведут к свиданью.
                                                                               Это знают все вокруг.
                                                                                             (У. Шекспир)

мыши, платьица из байки –
не для вас поплин и фай,
никудышные хозяйки – 
защекочет вас бабай.
на морковь заприте норы,
отправляйтесь в огород:
там поспела мандрагора,
неприличный корнеплод.

вы в неё вцепитесь крепко
с писком –  кто во что горазд:
с виду это просто репка,
а догонит – наподдаст,
да повадится царапать
и кусать исподтишка:
у неё топыркой лапы
и косматая башка.

вы её вяжите туго,
важным членам не вредя,
и тащите дружным цугом
до трухлявого груздя –
там вас встретит кто-то страшный,
две лунищи вместо глаз,
съест на месте пару ваших,
прочих спрячет про запас,

а из важного трофея
и лесного ассорти
сотворит он котофея –
настоящего почти.
я его устрою в кресле
с чудным видом на буфет,
завяжу в платочек пейсли
печенюшек и конфет –

чтобы тот, к кому примётан
он травинковой тесьмой,
проезжая мимо: «Вот он!» -
вспомнил, дом увидев мой,
а потом, настроив уши
на сверчковый баю-бай,
засыпая сладко, слушал,
как мыших бранит бабай.










Волчок

                                                 И вы очутились в лесу… И волк вдруг поднялся в кустах. А Христиан сказал:
                                           «Не бойся, это добрый волк» – и погладил его. А вот еще один сон. Вы скакали на коне
                                           по полю. Трава на вашем пути становилась все выше и выше и наконец стеной стала вокруг.
                                           Вам показалось, что это красиво, удивительно красиво, до того красиво, что вы стали
                                           плакать, и проснулись в слезах.    
                                                                                        (Е.Шварц)                  
 

Выйдет бесшумно из сонной травы
и за бочок, улыбаясь, ухватит...
Зреют в песке муравьиные львы,
шьются украдкой кисейные платья:
так уж устроено, что, повзрослев,
по заведённым когда-то законам,
каждый бряцающий жвалами лев
нежным становится мурмелеоном.

Кто-то играет луной в бильбоке,
походя в складки дорогу сминая…
серая шерсть потеплеет в руке,
будто не зверья она, а родная –
слёту споткнёмся о старый строчок
и расчихаемся – к радости, верно…
Где же ты прятался, милый волчок,
страшное чудо за стенкой фанерной?

Если бы знала, какой ты балда,
мой метлохвостый конёк остроухий,
мне бы уже не спалось никогда
под колыбельные – зимние мухи.
Сыплется ночь из худого куля -
знать, караульному крепко уснулось...

...это не нас обступает земля –
просто трава до небес дотянулась.










пряха
                                                      молча стою, окружен
                                                      белым свеченьем времен
                                                                    (Ф.-Г. Лорка)


не подсмотреть никак
лишнего, не подслушать:
ветхий ночной колпак
застит глаза и уши.

не зажигая сна,
сядет на край кровати
тонкая тишина
в длинном лиловом платье:

станет за прядью прядь,
то торопясь, то медля,
времени лён чесать
лунным тяжёлым гребнем,

и, навевая зной
ладана и пачулей,
склонится надо мной,
дух затаив: молчу ли?










Он украл меня вечером...

Он украл меня вечером, там, где стоит распятье.
Подхватил, уволок в небеса и сказал – живи.
Приносил мне медовые яблоки, кольца, платья.
Ни полслова при том не сказав о своей любви.
За окном, словно кошки, мурлыча, дремали горы
И воздушные струны гудели в трубе печной,
Я ждала – поскорее вернулся бы тот, который
Становился всё ближе – и стал в одночасье мной.
Я училась готовить ему на обед жаркое
И залечивать раны отваром из горных трав,
И вдыхать его запах – железа, огня и хвои,
Засыпая с улыбкой в четвёртом часу утра,
И доверчиво прятаться – маленькой певчей птицей –
В убивающей прикосновеньем одним горсти. 

А потом его сердце пронзил белокурый рыцарь,
Мимоходом сказав, что явился меня спасти.










король уходит

лета штопаный армяк -
то заплата, то прореха.
в кулачке - вьюнок и мак,
за щекой полно орехов.

ты уходишь сквозь меня,
как бывает в зазеркалье,
в луговые зеленя,
в приголубленные дали.

только капли на траве -
то ли солнца, то ли мёда,
только ищет муравей,
словно чёрный пёс, кого-то,
только в скошенном овсе
мертвый перепел таится,

а соломинка в косе
поутру проснется спицей.










цепной
                           Каждая собака прыгает, как безумная, когда ее спустишь с цепи, а потом сама бежит в конуру.                                     
                                                                                                                 (Е. Шварц)

мы встречались нечаянно, будто вдруг,
уходили в луга, и там
топотали, пугая кротовий плуг,
не дававший расти цветам,
называли мудрёные имена
безымянной на вид травы –
и гурьбой выбегала на зов она,
заполняя холмы и рвы.

с несмышлёных проростков стряхнув лузгу
прошлогодних зерновок, мы
кувыркались в её молодом снегу
до ещё молчаливой тьмы…
«что поделаешь, милая, он цепной» -
подвывала луна, рыча,
и звенела за серой моей спиной
серебристая сталь луча.










Грачевное


В моём королевстве живёт весна,
бессовестно выбив дверь,
и что натворила в сердцах она,
поди разбери теперь.
Уже и не вспомнить, в который век,
растерянный и ничей,
из города вышел последний снег,
а следом – толпа грачей.

Весна куролесит, жужжит шмелём,
шатается тут и там,
цветное развешивает бельё
и платьица шьёт цветам,
моё королевство трещит по швам,
и я, не в себе вполне,
намедни едва не призналась Вам,
что видела Вас во сне.

Ей скоро съезжать, а она свистит
то пеночкой, то дроздом,
моё королевство в её горсти
устроить решило дом,
а мне бы с крючка подхватить пальто
и выскользнуть без ключа
за Вами… но если уйду, то кто
откроет окно грачам?
http://www.stihi.ru/avtor/rosier&book=2#2
 
IP записан
 
Ответ #2 - 03/11/13 :: 1:59pm
eotvi   Экс-Участник

 
Когда сладко спится

                                          «Расскажи мне, мой странный, мой варвар
                                 смешной, где заветная дверка, в зазор временной,
                                 ты куда исчезаешь ночами?...и зачем вещмешок за
                                 плечами?»
                                                                      (Лешек)

                                          "Йоханнеса ничуть не заботила мысль о
                                 том, что будет с ним; он был очень весел, думал
                                 только о прелестной принцессе и крепко верил,
                                 что бог не оставит его своей помощью; каким
                                 образом поможет он ему — Йоханнес не знал, да и
                                 думать об этом не хотел, а шел себе,
                                 приплясывая, по дороге, пока наконец не пришел
                                 обратно на постоялый двор, где его ждал товарищ.
                                                        (Х.К. Андерсен. Дорожный товарищ)


         

…И тьма, как обычно, спустилась с гор
неслышным ползком змеи.
Затих до утра постоялый двор
в растерянном забытьи;
Йоханнес чуть слышно зовёт во сне:
«Ich glaube dir, mein Gott…», -
и небо с искринками на спине
мурлычет над ним, что кот,
и сон его мягкой травой расшит:
привиделось – и ушло,
как будто невеста его спешит,
чему-то смеясь в крыло,
и крыса с заплатками на заду
свистит, попивая муст,
что скоро в её костяном саду
появится новый куст.

Всю ночь златокудрых своих овец
незримый пасёт овчар –
им сторож потребен, и лишь мертвец
избавлен от чёрных чар.
Йоханнес  о чём-то поёт во сне,
улегшись на правый бок,
как будто попался в янтарь, а не
в надорванный коробок,
как будто бы тот, кто не делал зла,
храним от него навек,
и тот, кто снежинку смахнул с крыла,
по-прежнему человек,
который, в блужданиях по земле
стерев башмаки до дыр,
не голову в шёлковом нёс узле,
а свежий овечий сыр.
http://www.stihi.ru/2013/03/10/10459
 
IP записан
 
Ответ #3 - 03/12/13 :: 4:02pm
eotvi   Экс-Участник

 
Лихоманное

                                              "И странным виденьем грядущей поры
                                               Вставало вдали всё пришедшее после.
                                               Все мысли веков, все мечты, все миры.
                                               Всё будущее галерей и музеев,
                                               Все шалости фей, все дела чародеев,
                                               Все ёлки на свете, все сны детворы."
                                                                       (Пастернак)


Когда, сорвав из-под оконных дуг
весенний свет, заливистый, латунный,
по-волчьи приближается недуг,
круги сужая, собственной парсуной,
а ты, настигнут, но ещё не рван,
валяешься в оцепененье сладком,
  как начинённый тряпками  болван,
примётанный к постели лихорадкой, -
ты слышишь над собой неясный звук,
короткий и сухой, не дольше мига,
как будто из незримых тонких рук,
не удержавшись, выпадает книга
и с невообразимой высоты
в тебя летит, без лишних эпитафий,
теряя папиросные листы
и  карточки альбомных фотографий.
В висках стучит горячая буза,
мушиный рой становится всё гуще –
а ты глядишь на них во все глаза,
пытаясь отыскать себя в грядущем.
http://www.stihi.ru/2013/03/11/8176
 
IP записан
 
Ответ #4 - 05/28/13 :: 2:36pm
eotvi   Экс-Участник

 
не свисти!

                                                 А я весомая, как граната,
                                                 Иду в прекрасном пальто из ваты,
                                                 Весною буду ходить в бумажном.
                                                 Но нету слов, чтоб сказать о важном,
                                                 Одни причастия и предлоги,
                                                 И только свист выходит в итоге…
                                                 А у меня… КРАСИВЫЕ НОГИ!!!
                                                                ("Серебряная Свадьба")

гудит совиное угу
в дубовой колокольне,
но молчаливо на лугу,
темно и предзастольно.
покуда майскому хрущу
гуляется по сливам,
я благородно трепещу
муарным переливом –
он по-кошачьи шелковист,
но дураки и дуры
намалевали грубый свист
поверх колоратуры.
быть может, выйдя на большак,
весеннюю побудку
горнит, раздувшись, лягушак
в невидимую дудку,
а может, заварив экстаз
на молоке тлитворном,
трещит кузнечик-маракас,
дудит сверчок-валторна.
паук безмолвствует в сети,
соединяя дачи,
а мне сказали: «не свисти!» –
сальери, не иначе.
несуществительный предлог
найду – и крикну с ветки,
сверкая стрелками чулок:
«смотри во все фасетки,
чешуекрылая родня,
а также остальные –
какие ноги у меня,
особенно грудные,
я телом – гибкая змея,
а зубы – только хряпай.
ещё побыть успею я
занудой шестилапой,
теперь вы коллективный волк
в скелете из хитина,
а я – мадаполам и шёлк,
и восемь пар ботинок.
http://www.stihi.ru/2013/05/24/10483
 
IP записан
 
Ответ #5 - 10/01/13 :: 1:19pm
eotvi   Экс-Участник

 
Кот и сапоги

Был город неблизок — три дня верхом
по рваной кайме земли.
К зиме валуны обрастали мхом
и горы огнём цвели.

На крыше сидел жестяной петух,
нахохлившись, как живой -
ловил пролетающих снежных мух
и встряхивал головой.

Жилось скучновато, но без невзгод
и стычек добра со злом.
К хозяйке повадился серый кот
за сливками и теплом.

И были глаза его как цветы,
а лапы — как ранний снег.
Он был крысоловом, как все коты,
а может, и лучше всех.

Под вечер с небес опускался звон -
и в сеть попадался дом.
Садился за стол золотой дракон
и ужин делил с котом.

Они пировали до темноты -
пока не сгорит фитиль -
а после крутили мышам хвосты
и жарили принцев-гриль.

И жить бы им вместе и дальше так,
да сглазил брехливый пёс:
дракона убил ростовщик-маньяк
и труп в Амстердам увёз -

открыл ювелирное дело, жмот,
мерзавец и прохиндей.
Остался с принцессой один лишь кот 
непрошеных драть гостей.

Их тьма, хоть из дома бегом беги,
и каждый микроб - жених...
Кот видит штиблеты и сапоги -
и осень приходит в них.

Принцесса не варит уже субиз,
танцуя перед плитой,
и только коту говорит: кис-кис,
как будто он золотой.
http://www.stihi.ru/2013/09/30/10599
 
IP записан
 
Ответ #6 - 01/04/14 :: 8:24am
eotvi   Экс-Участник

 
Огородное

Три летних пишем, два в уме -
и вдруг ведут под руки белы:
напоминает о зиме
синюшный иней изабеллы,
за увяданьем прим и трупп
театр закрылся сложноцветный -
и попирает мокроступ
обрывки роскоши балетной.

Непересчитанных утят
осталось проводить в дорогу,
коль помидоры не хотят,
а огурцы уже не могут -
сопротивляясь всем ветрам,
висят над светом быстротечным,
подобно ёлочным шарам,
томаты, бурые навечно.

Из распелёнутых капуст
на мир взираешь по-иному:
напрасны дом, когда он пуст,
и путь, не приводящий к дому.
Куда не глянь — повсюду клин,
курлыча, следует за клином
на юг из наших палестин,
неизмеряемых аршином.

А мы останемся, а мы
заселим ненадолго гнёзда,
за приближением зимы
следя с обзорных точек роста,
не отводя ушей и глаз
от переменного пейзажа:
она разыщет — но не нас,
а злую жабу в камуфляже

и опечалится настоль,
что второпях уедет, мы же,
придя в знакомую юдоль,
вздохнём, как барин из Парижа,
и канем, всякий в свой предел,
дробя раскатисто и густо,
поскольку для великих дел
потребны аист и капуста.
http://www.stihi.ru/2014/01/01/331
 
IP записан
 
Ответ #7 - 11/16/14 :: 3:14am

eotvi   Вне Форума
Живет здесь
ходила погулять

Пол: female
Сообщений: 2006
*****
 
А Маша остаётся зимовать

Немногословен мир в часу восьмом:
он вслушивается, как на рассвете
в невидимой долине за холмом
поёт бубенчик, и второй, и третий –
то серебром, то голосами птах –
у деревеньки старого погоста,
затерянные в лентах и цветах
цыганской тройки, пробующей воздух.

Захлопает черёмуховый кнут,
задребезжит дарёная посуда…
Кого-то с колокольцами везут,
да не понять, сюда или отсюда.
Как много их – достало бы овса,
не говоря о сладкой дынной дольке…
И даже Мэри едет в небеса,
изящно помавая парасолькой.

А мы неспешно – букву через две –
читаем строки, легшие неплотно:
их кто-то молоком по синеве
выписывает ручкой самолётной.
Признаться, ничего не разобрать, 
как разум  криптографией не мучай…
А Маша остаётся зимовать
и пирожки печёт.
На всякий случай.
http://www.stihi.ru/2014/11/10/7134
 
IP записан
 
Ответ #8 - 02/07/15 :: 3:07pm

eotvi   Вне Форума
Живет здесь
ходила погулять

Пол: female
Сообщений: 2006
*****
 
Часы спешат

Не зима, не весна и не осень –
водяной поднимается чад
и деревья из почвенных десён,
будто зубы кривые, торчат,
да грачи, причитая гортанно,
по намёткам незримых разног
посреди голубого майдана
завели многорядный танок.

Умножаются звуки в зимовье,
словно в зеркале, в час темноты…
То ли ветер кричит по-котовьи,
то ли хлещут хвостами коты:
настегают стоячую режу –
так, что взвизги повсюду и вой –
и клубками свернутся, понеже
заругает за шум домовой.

Зеленеют, болтая по-свойски,
можжевельник, сосна и самшит.
Вот и вышло из города войско –
а другое войти не спешит.
В антиподии прибыло лето,
а к зиме подобрали ключи,
и несут потайные брегеты
на помойку коты и грачи.

Сверху сыплется снежная манна –
стукотливой недолгой гурьбой.
Средизимний подснежник нежданный,
что нам делать, ничейным, с тобой?

http://www.stihi.ru/2015/01/30/10958
 
IP записан
 
Ответ #9 - 06/08/16 :: 1:38am

eotvi   Вне Форума
Живет здесь
ходила погулять

Пол: female
Сообщений: 2006
*****
 
Я здесь

мартовские потёмки –
не перейдёшь.
где-то у неба тонкий
синичий нож
режет наполовину
краюху дня...

если Ты ищешь глину –
возьми меня,

и в грозовой каплице
среди степи
всё, что устало биться,
перелепи,
выноси в подсердечье
детей иных –
птичьих и человечьих
и зверяных.

вырастут понемножку –
не чуя лет,
будешь в узорных плошках
баюкать свет,
на белоснежной ткани
растить шитьё...

не береги дыханье –
возьми моё.

не доходя до края
едва-едва,
по тишине петляют
следы-слова,
ветреные, синичьи –
наперебой...

дай мне в любом обличье
побыть Тобой.

http://www.stihi.ru/2016/06/06/8359
 
IP записан
 
Ответ #10 - 02/16/17 :: 12:42am

eotvi   Вне Форума
Живет здесь
ходила погулять

Пол: female
Сообщений: 2006
*****
 
сад улетевших птиц

Тонья Перес — девушка, любившая Козленка Франсиско, — была наполовину Кармен, а наполовину Мадонна, в остальном же (да-да, если женщина наполовину Кармен, а наполовину Мадонна, этим обычно исчерпывается далеко не все), в остальном же, скажем так, она была колибри. Жила она в крытой камышом хижине неподалеку от маленького мексиканского поселка на реке Фрио у Волчьего Брода. С ней там жил не то отец, не то дед, прямой потомок ацтеков, старик лет эдак под тысячу, который пас стадо из сотни коз, пил мескаль и круглые сутки пребывал в пьяной одури. Сразу же за хижиной начинался дремучий лес гигантских опунций — шипастых чудовищ, достигавших в высоту двадцати футов.
                                                    (О.Генри. Как истый кабальеро)



птицы внутри тебя –
пёстрый крылатый люд –
тинькая и трубя,
разные гнёзда вьют.

зяблики и стрижи,
лебеди и сычи…
перепела во ржи,
колокола в ночи.

ведает черный мних,
времени брат меньшой:
только одна из них
станет твоей душой.

век её невелик,
песня её проста:
крестики - чик-чирик –
на тишине холста.

не закогтил бы кот,
не умыкнул бы тать…
сколько она живёт –
столько тебе летать.

и пропадут они,
как появились – враз…
докоротаешь дни
с вороном глаз-на-глаз, -

лествицами листвы,
тропами черепиц,
вместе войдёте вы
в сад улетевших птиц.

http://www.stihi.ru/2016/11/01/11406
 
IP записан