Лесная полянам как парным молоком, была до краев
залита лунным светом. Возле луны, как гнилушки возле старого пня, шевелились
звезды.
Заяц сидел посреди поляны и был совсем голубой.
Заяц играл на свирели старинную французскую песенку.
"Ля-ля! Ля-ля!" - мурлыкала свирель. И старый облезлый
Филин улыбался.
Филину было сто лет, а может, больше, но теперь
он вспоминал разные страны и улыбался.
"Как это было давно,- думал Филин.- Так же светила
луна, так же сидел посреди поляны Заяц, так же осыпались звезды и играла
свирель. Потом поднялся туман. Заяц исчез, а свирель играла..."
"Играй, играй, свирель! - думал Филин.- Я бы съел
твоего Зайца, но у меня осыпались перья... И потом - все равно придет другой
Заяц, сядет посреди поляны и заиграет на скрипке".
Так думал Филин, живший в молодости во Франции,
убивший пол- торы тысячи зайцев и составивший лучшую в мире коллекцию заячьих
свирелей, скрипок и барабанов.
"И кто их тянет за уши? - снова подумал о зайцах
Филин.- Кто их вытягивает на открытые лунные поляны, кто их заставляет
ночи не спать - репетировать, чтобы потом пять минут играть среди лесной
тишины? . . "
"Ля-ля! Лю-лю!" - пела свирель. И Заяц поголубел
до того, что у него стали прозрачными уши. Ему было так хорошо, что он
весь хотел стать прозрачным, как лунный свет; чтобы его совсем не было;
чтобы была одна луна, играющая на свирели.
"Однако,- думал Филин,- этого Зайца не скоро съедят.
Я его почти не вижу. Знать, много он репетировала коль может так уйти в
свирель, что из нее торчат одни его уши. Знать..."
Филин прикрыл глаза, а когда через мгновение открыл
их. Зайца уже не было.
Тысячи лунных зайцев скакали но поляне и у каждого
из них в прозрачной лапе была свирель, скрипка или барабан из коллекции
Филина.
"Ля-ля! Ля-ля!"
" Пи-пи-пи-пи !"
"Бам-бам!" - пели свирели и скрипки и бил барабан.
И каждый прозрачный Заяц на своем прозрачном инструменте
играл старому Филину старинную французскую песенку.

Сергей Козлов