Забавное))

Грустно мне, девицы-белые птицы.
За вечерним чаем, выровнявшимся рацио
Видно, как всё шеренгой идёт... на принцип,
И смешно до ужаса. Айда смотреть, бояться?
Дело шляпа, в каждой подсобке спевка.
Лезет, кряхтя, неправда на полуложь.
Ладно, в своё вцепиться умею крепко,
Пальцы теперь клещами не разожмёшь.
Месяц висит, небесной козой объеденный,
Свет его на морозе прилип к засову.
Что разгалделись? Дуры вы, гуси-лебеди,
Ничего не знаете, как Джон Сноу.

Гильбарад, спасибо

Красиво. Сумрачный покой.

1.
Автострад не будет и мостов,
Выпуклостей разных и пустот,
Солнца и доверчивого неба,
Лифта, заточённого в стекле,
Рваных белоснежных простыней,
Выходок отчаянного нэпа.
Или нет? Ну мне-то всё равно.
Смотришь, как в открытое окно:
Сам немтырь, улыбочка незлая.
Что там, в кулаке твоём? Игла?
Может потому и прожила,
Из карманов рук не вынимая.

2.
Несмеяна, королевишна-несвобода,
Это снова ты, нелюбимая и слепая.
Вместо солнца, гораздо ближе его восходит
Голова твоя, увенчанная шипами.
Мы теперь в расчёте. Помни, что обещала.
Колесом дорога - тесно, везде родня.
На колу мочало и начинай сначала.
Что хотела - делай, не вслушивайся в меня.

Есть такое дело, только мольбы нет. По-свойски 

Ой... оно вышло интересное. Исповедь познавшей жалость. Мне понравилось.

Там они лежат и грезят, на самом дне,
И прощения просят за красоту и силу.
В кататонии, навзничь, глядя куда-то вверх.
Оседает мир - незакопанная могила.
Покаяние, шевелящийся белый стих,
Стало маревом, восходящим потоком яда.
Безответней горных хребтов они. Руки их
Далеки безмерно, хоть и упали рядом.
Я летела комом, смятым, как чёрт-те что.
Их узнав, от боли зубы в кулак вонзила -
Помогло, не то бы точно конец пришёл -
Над её плечами вывернулась и взмыла.
Я пойду с тобой везде, и в огонь и в рожь.
Всё бери, какие хочешь задай вопросы,
Я люблю тебя. Но злобу мою не трожь.
Золотые косы до пят, золотые косы.