Добро пожаловать, Гость. Пожалуйста, выберите Вход
WWW-Dosk
 
  ГлавнаяСправкаПоискВход  
 
 
Страниц: 1 2 3 4 
Например, Линор Горалик. (Прочитано 18822 раз)
Ответ #30 - 05/12/12 :: 5:34am

Элхэ Ниэннах   Вне Форума
сантехник
Москва

Пол: female
Сообщений: 27672
*
 
И прямо сразу, потому что нереально прекрасно же.

6. Самодостаточные антилопы

Поутру служитель человека Божия встал и вышел;
и вот, войско вокруг города, и кони и колесницы.
И сказал ему слуга его: увы! господин мой,
что нам делать? (4 Цар. 6:15)

Израильтяне привыкли делать сами абсолютно все. Так уж исторически сложилось. Может, из-за того, что государство маленькое и рассчитывать, кроме себя, не на кого. Может, из-за того, что обстоятельства жизни у этого государства сложные – ну, понятно. Но проще всего предположить, что дело тут в другом: народ, с которым Бог пять тысяч лет разговаривает напрямую, по-свойски, и при этом все время пристает то с одним поручением, то с другим (туда пойди, это принеси, того роди, этого завоюй), как-то привыкает, что — всё сам, всё сам. И не просто «всё сам», а еще и в любой момент всё сам. Сидишь ты, например, такой весь сам по себе в кафе «Какао» на улице Ротшильда. Сидишь, облаченный в белоснежную футболочку с надписью I'm Too Cool to Write Anything on My T-Shirt; пьешь латте, шуршишь страницами айпада. И вдруг откуда-то из-под люстры — Глас:
- Мужик, подкинь вверх сахарницу!
- ...Господи, это ты?!
- Ну.
- ...Господи, это ты мне или, скажем, пророку Иеремии говоришь?..
- Тебе, рас#$%#$%, — сосредоточься!
И понимаешь: да, кроме тебя некому Господу на старости лет сахарницу подать. Не говоря уже об исполнении других поручений. Так что, рас#$%#$%, сосредоточься. Всё сам, всё сам.

У такого расклада немало плюсов, но есть и несколько существенных минусов. Израильтянин — он же еще и еврей в большинстве своем; а еврей — он на генетическом уровне уверен, что делает любое конкретное дело лучше всех. Соответственно, израильтяне уверены, что они делают лучше всех абсолютно всё. Чтобы признать обратное, нужны чрезвычайные обстоятельства. Вот по рынку Кармель идет молодая мать удивительной, совсем недавно появившейся породы. Больше всего она похожа на уверенную в себе антилопу.
Одета эта молодая мать по всем требованиям умеренного иудаизма, но при этом у нее роскошные дреды, собранные кверху ярким африканским платком; под закрывающей колени узкой джинсовой юбкой — в африканских же узорах леггинсы, на ногах — высоченные «платформы». Крупные звенящие серьги, идеальный макияж с длинными стрелками, сумка из этнической коллекции Proenza Schouler. За холеной молодой матерью идут пятеро ее детей, причем систему их передвижения (самостоятельно этой матерью, кстати, изобретенную) стоило бы запатентовать: у самой матери в руке зажата одна ручка от пакета с яблоками, у старшей дочки — другая; во второй руке у той же девочки — одна ручка пакета с грушами, у ее брата поменьше — другая, — и так далее. Жарко, шумно, маленькие антилопчики уже получили по пите, по порции мороженого, по браслетику из конфет, напоминающих вкусом «аскорбинки» из нашего детства. Они переполнены впечатлениями, устали, ноют, роняют пакеты, старательно наступают друг другу на пятки, но матери удается кое-как сохранять боевой порядок. Паровозик подходит к благоуханному, открыточно-яркому прилавку со специями, останавливается — и тут же рассыпается. Дети начинают яростно спорить о том, кем является слоняющийся по лавочке кот — мальчиком или девочкой. Молодая мать начинает присматриваться к специям.
- Это что? — спрашивает она у лавочника, указывая на миску с ярко-алой смесью ярко-алым ноготком.
- Это приправа для курицы.
Продавец подает молодой матери приправу для курицы на кончике пластмассовой ложечки. Дети, тем временем, не могут прийти к консенсусу касательно кота и решают проверить все выдвинутые теории органолептически. Молодая мать острым язычком пробует приправу и неодобрительно качает головой.
- Приправу для курицы я делаю лучше. А это что?
- Приправа для рыбы.
Ложечка, язычок, недовольное покачивание головой на фоне тихих повизгиваний изловленного кота.
- Приправу для рыбы я делаю лучше. А это что?..
- Я буду рад помочь госпоже, если она заранее скажет мне, что она делает плохо, —сообщает продавец сахарным голосом.
Утробный вой несчастного кота. Молодая мать наклоняется к продавцу и тихо, доверчиво говорит:
- Детей?..

При этом слова «нету» израильтяне практически не понимают; нету — значит, придется самим сделать так, чтобы было. Это касается атомных электростанций, космических кораблей, рэпа на арамейском языке. Вот на собачьей площадке в Герцлии несколько айтишных начальников переходного возраста — то есть лет тридцати пяти — обсуждают здоровье своих такс. Сами начальники привыкли много работать, принимать решения, нести ответственность, смотреть в будущее — ну, понятно. Всё сами, всё сами. Поэтому таксы у них — ленивые, раскормленные, капризные маленькие негодяйки. Таксы не делают сами ничего, им куриное суфле надо в пасть заносить. Это у их хозяев такой компенсаторный механизм. Таксы нехорошо смотрят друг на друга красными налитыми глазами и отказываются срать друг с другом на одной площадке. Здоровье такс очень беспокоит айтишных начальников.

- В Лос-Анджелесе есть водная йога для собак. Мой двоюродный брат работает в «Гугле», у них все водят собак на водную йогу для собак!

При слове «Гугль» израильтяне обычно вздрагивают. Они не понимают, как это так вышло, что «Гугль» сделали не израильтяне.

- У нас тоже есть йога для собак. В Тель-Авиве есть йога для собак. Посмотрим, как твоя
Миранда будет ходить на йогу для собак!

Миранда в этот момент пытается перетащить брюхо через лежащую в траве оливковую ветвь.

- У нас просто йога для собак, а там водная йога для собак! У нас нет водной йоги для собак!..

На следующий день на собачью площадку выносятся четыре детских надувных бассейна. Айтишные начальники переходного возраста вчера скачали через торренты мануал, под джинсами у них плавки. Хозяин одной рукой пытается поднести к близоруким от вечного сидения за компьютером глазам мокрый многостраничный мануал, а другой рукой держит Миранду за жирные задние лапы. Миранда пытается прикинуться мертвой.

- Греби передними, лапочка, греби передними!..

Миранда не на помойке себя нашла, чтобы грести чем бы то ни было. По воде надувного бассейна идут пузыри. Хозяин Миранды еще пять минут назад утопил мануал и теперь не знает, пора уже спасать свою любимицу — или это такая асана с полным погружением и глубокой задержкой дыхания. Другие таксы, наблюдающие за процессом на берегу, все понимают, но молчат. Зато теперь в Израиле есть водная йога для собак.

Израильтяне совершенно не считают, что делать самим надо только революционные вещи. Любое самостоятельное производство однозначно поощряется. Что вы растите? Не пытайтесь отшутиться, сказав «бороду» или «детей», — это немодно. У вас свои мини-тыквы? У нас свои мини-кабачки, мини-арбузы и мини-редиски. Последние такие мелкие, что мы их даже не выкапываем — важен не результат, важен принцип. Зато их ботву можно засунуть в домашний компостер. Это не запах от него идет, это от него идет здоровый дух. Приходите к нам на компостер-пати! — Нет, это вы приходите к нам на компостер-пати! На компостер-пати приходят со своими объедками. Никто не хочет отдавать свои объедки, все хотят заполучить чужие объедки. Модная интеллигенция, растящая у себя в гостиной органический чеснок и органические помидоры, пытается договориться о ежедневной закупке объедков с продавцом ближайшей фалафельной. Хозяин фалафельной из чистого удовольствия вломить этим снобам выдвигает космические цены. Модная интеллигенция уходит домой плакать, использованный бумажный платок идет в компостер.

По четвергам модная интеллигенция готовит из своих мини-цукини салатик и несет продавать его на «Рынок домашней еды» в Дизенгоф-центр*. Все, кто пожелает, могут получить санитарную лицензию и продавать здесь по четвергам самостоятельно скрученные роллы, самостоятельно сваренный таджин**, самостоятельно слепленные пельмени и самостоятельно сквашенную капусту. Бойкий студент кулинарного вуза, будущий шеф-повар, торгует самостоятельно сделанным шоколадом. Шоколад идет плохо — самодельным шоколадом в Израиле никого не удивишь, здесь все творческие люди непременно делают дома шоколад. Так что продавцов шоколада на этом рынке — штук пять. Все они в обычное время работают адвокатами, профессорами консерватории, тренерами по водной йоге для собак — скучные занятия. А вот вечер четверга — это преображение, пожар души, парад страстей. Все рассказывают друг другу, с чем они делают шоколад. Разговор нервный, потому что он не о шоколаде, конечно, а о творческой состоятельности каждого из участников.
- Мы делаем шоколад с красным перцем и цукатами манго! (Ба-баааах! Получи, фашист, гранату!..) А вы?
- А мы делаем шоколад с карамелизированной куриной грудкой и грейпфрутовой цедрой! (Ба-баааах! Ха-ха-ха! Пленных не берем!..) А вы, неожиданно спокойные люди, слушающие нас с нежной улыбкой?
- А мы делаем шоколад с валерьянкой...

Правильно: всё надо делать самим, всё надо делать по-своему, и всё надо делать, в первую очередь, для своих, но при этом обязательно — как для себя. Кстати, если часто ловить такси где-нибудь в центре Рамат-Гана, то рано или поздно вам попадется пожилой таксист в старомодных очках, который сразу спросит вас, готовы ли вы ехать без кондиционера. У него прямо в машине, в хорошо закрепленных пластиковых бутылочках растут мята, базилик, укроп, кинза и острый красный перец. Обстановка тепличная, кондиционер включать нельзя. Про этого таксиста рассказывают, что раньше он был просто таксист, но когда ему вырезали грыжу и он лежал под наркозом, с ним заговорил Бог — лично, напрямую. Спросил, нет ли у него с собой свежего схуга***.


*    Один из крупнейших торговых центров Израиля.
**  Популярное блюдо марокканской кухни.
*** Острая приправа из перца и молотой зелени.

Отсюда: http://booknik.ru/colonnade/linor/6-samodostatochnye-antilopy/
« Последняя редакция: 01/18/13 :: 10:12pm от Элхэ Ниэннах »  

My armor is contempt.
IP записан
 
Ответ #31 - 07/11/12 :: 12:22am

Юкка   Вне Форума
Живет здесь
Ололо я водитель НЛО
Москва, Россия

Пол: female
Сообщений: 5215
*****
 
Пять историй про допустимое

1.

Вот, скажем, питерский таксист везет двух московских менеджеров по довольно срочному делу. Таксист — человек спокойный, неторопливый, на пятой минуте он задумчиво говорит: «Интересно, куда ж это я еду?..», на десятой: «Откуда тут мостик-то?», на пятнадцатой: «Вы же не очень торопитесь?» Через сорок пять минут московские менеджеры стоят на обочине совершенно неизвестного им тупикового питерского переулка и, натурально, кричат на водителя очень плохими словами. «Что это за х... позорная», — говорят они, и «Какого х... вы не посмотрели в карту», и «Что за п... вы тут устроили», и «Е... можно», и даже еще хуже. На каждый яростный выпад таксист в отчаянии кивает, извиняется, клянется, что он в жизни себе этого не простит, что зря его мама на свет родила. Наконец, возникает усталая пауза, и один московский менеджер вяло говорит: «Что ж ты, мужик, наделал...» И вот в этот момент питерский таксист багровеет, взвивается и возмущенно орет:
— Что это вы мне тут тыкаете?!


2.

Вот, скажем, молодая мать пытается запихнуть двоих очень израильских детей, шести и восьми лет отроду, в машину. Молодая мать измучена пляжным днем, дети голодные, усталые и бьют друг друга по голове надувными палками для плавания. Пока дети выясняют между собою, кто больший козел, молодая мать пытается засунуть в багажник машины сумку-холодильник, сто двадать игрушек, надувной матрас, мешок с недоеденными яблоками и бог знает, что еще. Матрас не сдается. Молодая мать решает все начать сначала и вываливает содержимое багажника на асфальт. В этот момент младший ребенок пытается засунуть голову старшего ребенка в ведро с формочками для песка. Тогда молодая мать обещает, что сейчас засунет младшего сына в багажник и он будет лежать там до приезда домой.
— Я подам на тебя в суд! — немедленно говорит лукавый младший ребенок. — Это ущемление моих прав в семье.
Тогда молодая мать обещает, что засунет обоих сыновей в багажник, по справедливости.
— Мы оба подадим на тебя в суд! — говорят умные сыновья. — Это насилие над детьми.
Тогда молодая мать залезает в багажник, сворачивается в клубок и закрывает глаза.
Несколько секунд дети пребывают в растерянности.
— Мы подадим на тебя в суд! — наконец, радостно говорит старший. — Ты оставила нас на улице без присмотра.


3.

Вот, скажем, нью-йоркский журналист К. беседует со своим коллегой-геем о его, коллеги, приближающейся свадьбе. Коллега и его бойфренд уже наняли самого модного дизайнера интерьеров на Манхэттене оформлять их новую квартиру, потратили две недели на составление списка из трехсот тщательно отобранных гостей и едва не разошлись, выбирая маме одного из женихов идеальное вечернее платье. Но главное — они решили как можно скорее усыновить ребенка. Журналист К. спрашивает, как быстро это можно сделать.
— Можно сравнительно быстро, — говорит молодожен, — но в нашем случае быстро не получится. Мы хотим усыновлять ребенка в Малави, а это медленно.
И добавляет с уважительным вздохом:
— Малави — это Chanel в мире усыновлений.


4.

Вот, скажем, художник С. рассказывает, что его подруга, выращенная в советской строгости, но много читавшая, завела себе в детстве колокольчик, поставила его у кровати, звонила в него, кричала: «Девка, шоколаду дай!» — после чего отправлялась на кухню и варила себе какао. Вернувшись с какао в постель, непременно заглядывала в чашку и говорила: «Что за месиво! Пороть тебя, девка, пора!» Впоследствии ее психотерапевт купил себе два «мазерати».


5.

Вот, скажем, прекрасный израильский отец Х. решает на Хануку сделать двухлетней деточке традиционные домашние пончики. Не разлапистые громадные магазинные пончики с какой-то хренью внутри, а маленькие, хорошенькие, толстенькие пончики с домашним вареньем и собственноручно натертой сахарной пудрой. Колбасится часов двенадцать. Деточка смотрит на блюдо с пончиками и, не прикасаясь к ним, твердо говорит: «Не люблю», — после чего отправляется заниматься своими делами. Отец мысленно говорит ей вслед несколько крепких слов про девочек в целом, съедает два блюда толстеньких пончиков и потом долго тоскует, морально и физически. На следующий день он отправляется забирать деточку с детсадовского празднования Хануки. Деточка сидит на полу, рядом с ней сидит другая деточка. Другая деточка слизывает с расползающихся магазинных пончиков отсыревшую сахарную пудру и отдает их нашей деточке, наша деточка с большим энтузиазмом их ест. Х. пытается убедить себя, что все дело в сахарной пудре, но душевная рана все равно кровоточит. «За что мне это, мама?» — спрашивает он у своей матери тем же вечером. «А за пельмени», — говорит мать. И выясняется, что в раннем детстве Х. не ел домашние пельмени, которые мама заботливо лепила для него по ночам, зато в гостях отлично ел расползающиеся магазинные пельмени из картонной коробки, причем сначала раскусывал их, выковыривал мясо и съедал только тесто, а потом аккуратно сложенное мясо ел специально затребованной ложкой, глядя на родную мать невинными глазами.


http://booknik.ru/colonnade/ljudi/presumable/
 

...Вдруг ты завтра помрешь? Хочешь, чтобы твою чашку обвязали траурной ленточкой и выставили на всеобщее обозрение с гнусной надписью: «Мы помним тебя, о, заблудший брат наш»? (с) Табаки
IP записан
 
Ответ #32 - 07/12/12 :: 11:20am
eotvi   Экс-Участник

 
К. рассказывает, что открыл по работе свежий номер Cosmopolitan, - а там статья про разговоры в постели.
- И первая фраза, которую я вижу, - говорит К. - "Вот он ловко берет тебя за клитор..."
- Плоскогубцами, - тут же сказала Агата.
- Перестань, - сказал К., - Мне надо это прочесть. Я обязан.
- Вот он ловко берет тебя за клитор и ведет мыть посуду, - сказала Агата.
- Имей совесть, - сказал К. в отчаянии.
- Вот он ловко берет тебя за клитор, потом ловко берет твою сестру за диффамацию, потом ловко берет твоего мужа за взятки, хлоп - и вся семья уже сидит! - сказала Агата.
- Прекрати, - сказал К., - У меня дети маленькие, мне надо прочитать, что там написано, меня же уволят.
- Они попытались отвертеться и не платить, но мы ловко взяли их за клитор, - сказала Агата.
- Уходи, - сказал К.
- Он ловко взял ее за клитор, хотя мог взять ее хоть два раза подряд всего за сто рублей, - сказала Агата.
- Я сейчас ловко возьму тебя за клитор и вышвырну вон из офиса, - сказал К. в отчаянии.
- Его нежные слова взяли ее за самый клитор, - сказала Агата. - Он ловко взял ее за клитор, хотя сперва ему за тот же клитор предлагали какую-то телку помельче.
К. застонал.
- Послушай, - строго сказала Агата. - Я говорю важные вещи, а ты меня гонишь прочь. Это очень грубо и некрасиво. За кого ты меня держишь, в конце концов? За клитор?






Трехлетней дочь знакомых предстояло впервые в жизни отправиться на прием к логопеду. Агата подучила девочку в ответ на любую просьбу врача совершенно чисто произносить одну-единственную фразу:
- Я не могу разобрать, что вы говорите.





Расскажываю, что купила чашку, на которой нарисован очень несчастный медведь и написано: I wish I was still in bed.
- Пораженческая, - говорю, - чашка.
- Пораженческая – это если в кровати из нее пить, - говорит Тигра.
- Пораженческая – это если под кроватью из нее пить, - говорит Агата.






Один модный клуб попросил Т., профессора известнейшего музыкального ВУЗа, прочесть у них короткую лекцию о современной академической музыке. Т. подготовил сорокаминутный доклад и в двух словах рассказал клубной публике про основные имена, главные направления, наиболее острые конфликты и т.п. По окончании лекции к Т. подошел бойкий молодой человек и сказал:
- Спасибо Вам за лекцию, профессор. Я уж переживал, что современная академической музыка останется единственной темой, в которой я не разбираюсь.
- Как это, наверное, было для Вас мучительно, - сочувственно сказал Т.





Агата пришла к гинекологу. Легла, как положено. Осмотр шел медленно, врач пыхтел и требовал у медсестры каких-то новых инструментов, все более удивительной формы и текстуры. Медсестра нервничала. Агата решила разрядить обстановку.
- Видела я однажды, как ветеринар шел лошади горло смортреть. - сказала она. - Вот это было да. Инструменты — во! Перчатки — во! Руку чуть не по локоть засовывал. Очень его жалко было.
Обстановка не разрядилась. Врач велел медсестре «дать семерку, встать вот тут и держать вот это». Слышался сухой металлический лязг. Агате было их очень жалко, врача и медсестру.
- Видела я однажды, - бодро сказала Агата, - как ветеринар шел быку копыто лечить. Вот это было да, тяжелое дело. Молоток, как отбойный, крючки какие-то в руку толщиной, бык норовит познакомиться поближе. Страшное дело.
Снизу послышалось глухое мычание врача. Что-то упало. Медсестра тяжело вздохнула и пошла за новой железякой. Агата решила, что сейчас ее поддержка важна, как никогда.
- Видела я однажды, как ветеринар... - начала она бойко, но тут врач внезапно перебил ее.
- Видел я однажды, - сказал он мечтательно, - как ветеринар шел телке мастит лечить. Для начала накинул ей веревку на морду — и ни му-му.






Агата читает красивый справочник по психоактивным веществам.
- И чо, там пробники, как в журналах? - томно интересуется Каширская.





Мой друг С. изобрел некоторую полезную техническую штуку и внедрил ее в производство. До окончательных выводов было еще далеко, но первые показатели работы этой самой штуки явно заслуживали внимания. С., несмотря на успех, дико нервничал, зато начальство очень его хвалило.

- Да Вы гений, С. - сказало начальство.
- Ох, если бы вы знали, как я ссу от страха из-за этого проекта, - сказал С.
- Не ссыте! - строго сказало начальство. - Гении не ссут!
- Вы все путаете, - сказал С., - это не гении не ссут, это принцессы не какают.
- Еще как какают, - сказало начальство.
- Вы подглядывали? - спросил С.
- Конечно, - сказало начальство.
- Бабочками, небось, какают, - сказал С.
- Огромными черными махаонами, - сказало начальство.
- Вонючими, небось, - сказал С.
- Не без того, - сказало начальство.
- А гении ссут тараканами, - сказал С. - Правда, небольшими. Но все равно это больно, очень больно.
- Мне кажется, наш разговор затянулся, - сказало начальство.





- Самец Снегурочки, - восторженно говорит Яша Печенин, провожая взглядом томного мужчину в белоснежном костюме, сияющем голубыми стразами.






Пересказывая эту сцену Агате, я замечаю, что Снегурочка-Снегурочкой, но еще приятнее знать, что мы живем в мире, где человек может просто так, из чистого уважения к Королю, прийти поужинать в московский ресторан, одевшись Элвисом времен его самой золотой поры.
- Я боюсь, милая, что он и близко Элвиса в виду не имел, - говорит Агата (полагаю, из чистого духа противоречия).
Я начинаю злиться.
- Нет, имел, - говорю я.
- Почему? – интересуется Агата.
- Потому что я хочу верить, что живу в мире, где человек может просто так, из чистого уважения к Королю, прийти поужинать в московский ресторан, одевшись Элвисом времен его самой золотой поры, - отвечаю я.
- Так человек-то может, - говорит Агата, - никто же ему не мешает. Просто совершенно не факт, что вот этот конкретный человек имел в виду одеться Элвисом.
- В следующий раз я обязательно подойду к нему и вложу ему персты в нагрудные вытачки, - говорю я раздраженно.
- В лучшем случае ты убедишься, что он является Элвисом, - язвительно замечает Агата.





Милена Гаврилова рассказывает, что у них в отделении нейрохирургии у одного пациента удалили половину мозга, и он, вроде, еще живой. А вот что с ним будет - непонятно.
- Да ладно, - говорит ее отец Александр, - глядя на соотечественников, понимаешь, что ситуация вполне ничего. Он еще, глядишь, немалого добьется.
- Он еще, глядишь, ипотеку через недельку возьмет, - добавляет Агата.




Родилась теория, гласящая, что большинство отечественных писателей делится на «хорьков» и «сусликов». «Хорьки» в случае опасности выпускают мощную струю дурно пахнущего текста, а «суслики», напротив, замирают, встают столбиком и молча вглядываются в будущее.





- Я убила таракана, - жалобно говорит Агата. - Я теперь переживаю. Что он мог мне сделать?
- Слушай, - говорит Тигра, - я думаю, у него все окей.
- Дааа? - изумляется Агата, - Почему?
- Ну потому что всё! - говорит Тигра. - Всё! Не надо больше ползти!





С. позвонила мама и принялась трагически молчать в трубку.
- Мама, - встревожено спросил С., - у тебя все хорошо?
- Нет, - сказала загробным голосом мама С., - нет, не всё.
- Что такое? – занервничал С.
- Если бы ты мне хоть раз за последние три дня позвонил, ты бы знал, - сказала мама С. с тяжелым вздохом.
- Мать, - сказал С., - ради Бога, что случилось?
- Не скажу, - ответила мама С., и в голосе ее послышались слезы.
- Мать, - сказал С. жалобно, - Ну скажи, что такое? Я же буду мучиться.
- Мучайся, - сказала мама С., кровожадно всхлипывая. – Ты же три дня не мучился? Теперь мучайся.
- Мать! – завопил несчастный С., - Да что же такое случилось-то, а?
Тогда мама С., наконец, разразилась слезами.
- Мне три дня сын не звонил! – прорыдала она в трубку. – Родной сын мне не звонил три дня!





Вспоминали детские страшилки. Сидя в темноте.
- А помните, - сказала N, - про маму, которая рассказывает доченьке сказку? Доченька сидит на коленях и слушает, а сказка становится всё страшнее. Доченька говорит: «Мама! Мама! Не рассказывай мне такую страшную сказку!» А мама все рассказывает, рассказывает... Доченька начинает плакать, а мама всё рассказывает... Доченька пытается спрыгнуть у мамы с коленей, а мама ее держит крепко-крепко... Доченька плачет, а сказка становится все ужаснее, ужаснее, ужаснее… Доченька смотрит вниз – а у мамы… из-под юбки… выглядывают… КОПЫТА!!!
Повисла удушливая тишина. И тогда Агата сказала совершенно обыденным голосом:
- Тогда доченька опять смотрит вниз, – а у нее и у самой из-под юбки выглядывают копыта. Так что всё нормально, нечего тут.
http://www.linorg.ru/53.html
 
IP записан
 
Ответ #33 - 11/06/12 :: 12:10pm

Юкка   Вне Форума
Живет здесь
Ололо я водитель НЛО
Москва, Россия

Пол: female
Сообщений: 5215
*****
 
Пять историй про позитивное мышление
Линор Горалик 5 ноября 2012
     
1.

…Вот, скажем, двое очень помятых, очень попачканных, очень побитых и обросших бездомных с опухшими веками бредут по Сретенскому бульвару, и один из них назидательно говорит другому заплетающимся языком: «Если ты еще когда-нибудь хочешь у меня работать...» И оба, несомненно, верят, что надо просто собраться, просто немного прийти в себя. Просто собраться встать.


2.

...Вот, скажем, типичный «человек из Жан-Жака» раздраженно говорит своему собеседнику за столиком «Жан-Жака»: «Забудьте слово интеллигенция. Нет никакой интеллигенции. Интеллигенция — это бронтозавр. Когда вы в своих книгах употребляете слово «интеллигенция», вы гальванизируете труп!» — «Но он же в ответ подергивается!» — с садистическим удовольствием отвечает ему собеседник, лауреат ряда ненавистных интеллигенции литературных премий.


3.

...Вот, скажем, редактор одного из центральных телеканалов смущенно говорит Гаврилову: «...только на нашем канале нельзя упоминать евреев, геев, политиков и использовать слово геморрой не в медицинском смысле слова». — «Евреи, геи и политики вызывают у меня геморрой в медицинском смысле слова», — немедленно отвечает Гаврилов.


4.

...Вот, скажем, горничная маленькой провинциальной гостиницы решительно мотает челкой, отказываясь взять чаевые у заезжего гостя: «Нет, с Вас мне не надо, Вы вежливый».


5.

...Вот, скажем, слушая лекцию про Содом и Гоморру, все время представляешь себе, как блохи излагают своим детям важную теологическую теорию: про то, как Господь создал собаку и дал ее блохам в завет. Но блохи потеряли всякую совесть, не заботились о ближних, не соблюдали гендерные приличия, вступали в межвидовые связи (с клещами?) — и за это Господь помыл собаку.


http://booknik.ru/colonnade/ljudi/positive/
 

...Вдруг ты завтра помрешь? Хочешь, чтобы твою чашку обвязали траурной ленточкой и выставили на всеобщее обозрение с гнусной надписью: «Мы помним тебя, о, заблудший брат наш»? (с) Табаки
IP записан
 
Ответ #34 - 12/12/12 :: 10:21am

Юкка   Вне Форума
Живет здесь
Ололо я водитель НЛО
Москва, Россия

Пол: female
Сообщений: 5215
*****
 

Пять историй про судьбы Родины
Линор Горалик о вторжениях, стриптизершах и псевдонимах

1.

...Вот, скажем, немецкий предприниматель Т., решив проверить миф о том, что в Москве никто не читает договоров, попросил своих немецких юристов включить в стандартный текст рабочего контракта для сотрудников российского офиса особый пункт. Так в п. 8.3.1., касающемся обстоятельств непреодолимой силы ("...техногенные и природные катастрофы, военные действия, террористические акты..."), появились слова: "...завоевание Земли негуманоидными межгалактическими захватчиками". Договор молча подписали все сотрудники российского офиса - включая тамошнего юриста. Последний факт привел немецкого предпринимателя Т. в тоскливый ужас, и он вызвал этого самого юриста к себе в кабинет. "Вы вообще читали этот договор?" - "Естественно". - "Нет, не читали, не читали! Как насчет пункта 8.3.1?!" - "Нормальный пункт". - "Про негуманоидных захватчиков?!.." И тогда юрист российского офиса наклонился к немецкому предпринимателю Т. и тихо, ласково сказал: "Вы вокруг-то посмотрите".

2.

...Вот, скажем, водитель такси, везя из аэропорта американского писателя Ц., немножко говорящего на русском (и восторженно вступающего в беседу про mestnost с etot prostoy chelovek), интересуется, чем зарабатывает свой хлеб пассажир. Узнав, что тот pisatel, таксист удивляется, что имя писателя Ц. ему ничего не говорит: он, таксист, много читает, и американские книжки ему нравятся. Еще больше он удивляется, узнав, что писатель Ц. публикуется под своим собственным именем. В России, объясняет таксист, все пишут только под псевдонимом. "И то понятно, - говорит этот честный человек. - Я тут нашу книжку иногда возьму с лотка, открою - я бы такое, извините, тоже под псевдонимом писал".

3.

...Вот, скажем, тибетского гуру Т.-Ч., проводящего семинар в Петербурге, кто-то из публики спрашивает, нет ли у него кармической теории, объясняющей Судьбу России. Тибетский гуру Т.-Ч. признается, что такая теория у него есть, но делиться ей он не будет, - опасается кармических последствий.

4.

...Вот, скажем, у заслуженного поэта Ф. в семье живет престарелая няня. Няня пережила с семьей голод, террор, оккупацию, эвакуацию, оттепель, застой, перестройку, вырастила дедушку поэта, отца поэта, дядьев поэта, самого поэта, сестер поэта, детей поэта и внуков поэта, а теперь ласково покрикивает из своего почетного кресла на маленьких правнуков поэта. Эта святая женщина всегда отличалась исключительным вниманием к чужой жизни и готова была выслушивать любые истории, - про голод, террор, оккупацию, эвакуацию, оттепель, застой, перестройку и все такое. И при этом в конце любой истории задавала один и тот же вопрос: "...Ну он убёг?" Гостей заслуженного поэта Ф. это восхищало. "Вот вам вся история русского народа в одном вопросе!" - говорил художник К. "Ну почему русского? - возражал хореограф Ж. - Это вся история еврейского народа в одном вопросе!" "Ну ладно! - отвечал художник К. - Вся история еврейского народа - в вопросе: "Ну хоть кто-нибудь убёг?.." Пережившая голод, террор, оккупацию, эвакуацию, оттепель, застой и перестройку няня сидела в уголке и помалкивала.

5.

...Вот, скажем, интеллигентные порногурманы (из тех, которые любят, чтобы некрасивые модели в очках ездили верхом на немолодых полноватых мужчинах в латексных фраках и декламировали "Монолингвизм другого" с ироническими интонациями) жалуются, что в России стриптиз совсем не то, что в Европе. В России, говорят интеллигентные порногурманы, стриптизерши обычно какие-то вульгарные. Неужели нельзя брать на работу интеллигентных стриптизерш? Есть же рынок! (Интеллигентные порногурманы обводят рукой комнату, где сидят четыре человека.) Тут выясняется, что одна из участниц беседы ходила на пробы в стрип-клуб, пока писала кандидатскую и сидела без денег. И ей отказали! Причем отказали еще до того, как она успела толком раздеться. Она только расстегнула рубашку и сказала: "А это, извините, сиськи..."

http://lenta.ru/columns/2012/12/11/national/
 

...Вдруг ты завтра помрешь? Хочешь, чтобы твою чашку обвязали траурной ленточкой и выставили на всеобщее обозрение с гнусной надписью: «Мы помним тебя, о, заблудший брат наш»? (с) Табаки
IP записан
 
Ответ #35 - 01/18/13 :: 10:22pm

Элхэ Ниэннах   Вне Форума
сантехник
Москва

Пол: female
Сообщений: 27672
*
 
Пять историй про сильные эмоции

1

...Вот, скажем, в коридоре детской поликлиники утомительно одаренный мальчик лет шести вынимает из матери душу громкой демонстрацией своих выдающихся способностей к тому и сему. Мать постепенно переходит от поощрений к увещеваниям, затем - к мольбам и угрозам, а потом просто говорит с тихим отчаянием: "Яша, ну зачем ты меня сердишь?" "Рассуждая логически, тот факт, что ты сердишься, вовсе не означает, что тебя сержу именно я, - назидательно замечает Яша. - Он означает только то, что в некоторый момент ты рассердилась". "Я рассердилась, потому что ты меня рассердил", - говорит несчастная мать. "Рассуждая логически - не обязательно, - говорит Яша. - Я полагаю, что ты рассердилась, потому что ты вообще легко начинаешь сердиться". "Я начинаю сердиться, если меня сердить!" - уже довольно громко рявкает мать. Яша на секунду задумывается. "Логично, - говорит он наконец. - Но теперь ты сама видишь, что лично я совершенно не обязательно имею к этому хоть какое-то отношение. Тебя могли начать сердить совершенно посторонние обстоятельства". Мать смотрит на Яшу со сложной смесью уважения и отчаяния. "Подумать только, что я 23 часа тебя рожала!" - говорит она. "Представляю себе, как ты рассердилась", - вежливо говорит Яша.

2.

…Вот, скажем, в давно сложившейся полиаморной компании новый человек К. рассказывает анекдот: приходит муж домой, а его жена в спальне трахается с каким-то мужчиной. Муж стоит, хватает ртом воздух, а жена надевает халат и устало говорит: "Ну вот, сейчас начнутся ревнивые намеки, беспочвенные подозрения..." Полиаморная компания очень радуется этому анекдоту - и немедленно начинает звонить знакомым: "Ребята, вы не заняты? Нам тут рассказали гениальный анекдот. Приходит муж домой, а его жена на кухне читает Фуко с каким-то мужчиной. Муж стоит, хватает ртом воздух, а жена закрывает книгу и устало говорит..."

3.

...Вот, скажем, в довольно забитом пятничном кафе молодая пара что-то напряженно обсуждает. Постепенно обсуждение становится довольно бурным, и публика в кафе начинает обращать на молодую пару внимание. Девушка очень смущена и вся время повторяет: "Миша! Ну перестань! Ну Миша! На нас смотрят! Ну Мишка! Ну что ты делаешь! Ну Мишка! Ну не сходи с ума! Ну кто так делает! Ну Мишка! Ну с ума сойти, ну перестань!.." Но упрямый Миша отбивается от ее тревожных рук и, натурально, встает посреди кафе на одно колено, едва не повалив при этом соседний столик. Его спутница прикрывает ладошками то растерянное лицо, то смущенно покрасневшую грудь в вырезе тугого свитера, то ойкающий рот, а упрямый Миша громко, на все кафе, говорит:

- Катя! Я прошу тебя стать моей женой!

Все кафе сначала произносит длинное "О-о-о-о!", потом длинное "А-а-а-а!", потом все, включая официантов, начинают аплодировать - и аплодируют довольно долго. Пунцовая Катя машет перед собой салфеткой, а запыхавшийся Миша осторожно встает с колен, садится обратно за столик и назидательно произносит:

- Я тебе говорил - пипл это хавает на ура. "Сейчас так не делают" - какая разница вообще? Мы же не документалку снимаем. Важно, что получается хорошая живая сцена, с массовкой, с энергией. Давай записывай.

4.

…Вот, скажем, пианистка Ц. вычитывает в какой-то там всякопедии, что пауки определенной разновидности могут влюбляться в неодушевленные предметы. "Слышишь, Ромик! - кричит пианистка Ц. работающему на кухне мужу. - Пауки тоже могут влюбляться в неодушевленные предметы!" За пятидневным обсуждением слова "тоже" последовал разъезд, потом развод, потом раздел неодушевленных предметов; и вполне возможно, что в ходе этих горьких перемен какое-нибудь паучье сердце было бесповоротно разбито.

5.

...Вот, скажем, престарелая жена всеми забытого лауреата бериевской премии по литературе нанимает двух молодых людей ежедневно полировать мраморное надгробье мужа, потому что больше для него ничего нельзя сделать. Молодые люди усердны и энергичны, и за четыре месяца имя покойного полностью стирается со сверкающего холодными лучами белоснежного надгробья. И в этой ситуации, конечно, столько великой русской литературы, что никакая бериевская премия и т.д.

Отсюда: http://www.lenta.ru/columns/2013/01/18/spider/
 

My armor is contempt.
IP записан
 
Ответ #36 - 02/24/13 :: 1:59am

Юкка   Вне Форума
Живет здесь
Ололо я водитель НЛО
Москва, Россия

Пол: female
Сообщений: 5215
*****
 
Пять историй про прессинг
О гостящих тетушках, антидепрессантах и пассивном активизме


Линор Горалик

1.

...Вот, скажем, злая яркая девушка в большой шапке и больших очках держит за рукав дубленки длинного, испуганно извивающегося молодого человека и шипит ему в лицо: «Знаешь, почему у меня девушка, а не такой, как ты? Знаешь, почему? Потому что когда она говорит мне: «Ты дура!» — это не значит, что я дура. Это вообще не значит ровным счетом ничего!»

2.

...Вот, скажем, у архитектора Т. есть семидесятитрехлетняя тетушка по материнской линии. Это такая, знаете, вопиюще хрестоматийная тетушка, которая всех любит, всегда сплетничает, варит высококалорийную углеводную еду и всех пичкает, дарит ненужные подарки и потом требует их предъявлять, целует детей большими мокрыми губами — и так далее. Ее все любят и никто терпеть не может. А у тетушки всплеск позднего среднего возраста, она переживает ренессанс. Она полюбила культуру и, по собственному выражению, все глубже ею напитывается. У себя в провинции она уже впитала все, что тут способно проистекать, и приезжает к племяннику в Москву. И начинаются две недели хоррора: выставка павлопосадских платков в Царицыно (на улице -40), дегустация меда из придонских хозяйств на ВДНХ (у одного ребенка ветрянка, второй почему-то постоянно облизывает кота, психолог говорит такое, что лучше, кажется, посадить дитя в тюрьму превентивно). Но как-то все переживают эти две недели, как не пережить. И все две недели тетушка сводит всех с ума требованием сводить ее на «камерный концерт». Кто-то рассказал ей, что в Москве бывают «камерные концерты» для избранных, и вот если она таким концертом не напитается, то зря каталась. Архитектор Т., умирая от любви и ненависти к дорогой тетушке, обзванивает друзей-музыкантов и действительно получает два билета на охрененный концерт, - особняк, первое исполнение, зал на 80 человек и т. п. И тетушка совершенно счастлива, но не забывает вынуть из архитектора Т. душу, чтобы он надел галстук, причесался и купил ей за каким-то лядом театральный бинокль. И концерт оказывается таким действительно прекрасным, что архитектор Т. прощает экстатически раскачивающейся тетушке даже бинокль, направленный на располагающийся в пяти метрах от нее ботинок виолончелиста. И тут посреди концерта у кого-то звонит мобильный. Ну, понятно, у тетушки. Телефон с адской громкостью играет Twinkle, Twinkle, Little Star. Но тетушка продолжает улыбаться и раскачиваться. Архитектор Т., задыхаясь от стыда, толкает тетушку. Тетушка продолжает улыбаться и раскачиваться. И тогда пунцовый архитектор Т. лезет трясущимися руками в ее сумочку — и ему на колени вывалится тетушкин слуховой аппарат. Тетушка, оказывается, всегда его перед концертами вынимает.

3.

…Вот, скажем, эльфической внешности аптекарша читает рецепт, уходит в подсобку, возвращается, высыпает перед покупателем пять пачек антидепрессантов и строго говорит: «С вас двенадцать долларов, по одной таблетке три раза в день, — и я бы не советовала человеку в вашем состоянии читать вкладыш».

4

...Вот, скажем, менеджер старшего звена Х., услышав шутку про «Свадьба прошла тихо — в ресторане был WiFi”, тем же вечером пересказывает ее за выпивкой другим менеджерам старшего звена. «Бесплатный WiFi»? — сдержанно спрашивают другие менеджеры старшего звена. «Естественно», — отвечает менеджер старшего звена Х. «Ничего», — сдержанно говорят другие менеджеры старшего звена. — «Смешно».

5.

…Вот, скажем, состоявшаяся интеллигенция беседует о том, как же оно что должно быть. Все читали Маккиавели и даже знают правильный перевод названия, все читали «Евгения Онегина» и поэтому чувствуют, что хорошо ознакомлены с трудами Адама Смита. Про Гоббса и удобства тоже, по понятым причинам, все помнят. Ну, словом, всем более или менее ясно, как оно должно быть что, не о том разговор. А о том, почему же мы, лучшие люди своего поколения, такие пассивные. Инертные. Замкнутые. И совсем не активисты. Правда, активисты сумасшедшие. И поверхностные. И безвкусные. А мы рациональные, вкусные и глубокие. Но нас же мучает, что мы не активисты! Мы виним себя, это у нас такая работа. Это и есть то, что мы делаем для своей страны уже лет двести — и посмотрите, с каким ошеломительным успехом.

И совсем непонятно, откуда это ощущение, что надо бы как-то, иначе что-то. И от этого все чувствуют себя очень подавленными. И тут иллюстратор А. рассказывает, что в один прекрасный вечер все вожатые пионерского лагеря, где десятилетняя А. тянула двухсменный срок, куда-то делись. Ну, уложили детей и пошли, видимо, выпить шашлыку. А дети решили воспользоваться свободой и вылезти через окна на ночную травку. Ну и вылезли. А. всегда была девочкой тихой, себе на уме, в авантюры не пускалась, но уговорили и ее. Сели дети на травку и принялись расчесывать комариные укусы и развлекать себя версиями того, куда вожатые могли подеваться. Ну, десять лет — возраст относительной невинности, особенно в те годы, так что версии были по большей части проективного характера: одни говорили, что видели ящик с мороженым, который вожатые собрались втихаря съесть, другие — что вожатые сговаривались пойти купаться, а детей днем назло не пустили, соврав про медуз, чтобы ночью было приятнее наслаждаться недозволенностью.

Все это изобретательной А. было очень скучно слушать. И она начала тихонько про себя бормотать: «Зеки, зеки, зеки...» Бойкая девочка Катя ткнула А. кулачком и спросила, чего она там бурчит под ухом. «На лагерь напали зеки», — тихонько пробормотала А. Бойкая девочка Катя рассеянно сказала «Чо? Не бурчи!» и вернулась к групповым фантазиям о «морожене». Но уж так устроены ночные разговоры: чем ни начнешь — все кончишь смертным хладом. Дошли и до версии про то, что вожатые украли из столовой продукты и сбежали, поэтому теперь все умрут от голода; и до версии, что все начальство утонуло и пришел час анархии (ладно, тут автор врет). Дошли и до леденящей душу мысли, что началась война, стали успокаивать себя, что тогда бы по всем громкоговорителям так и сказали: «Внимание! Внимание!..». Даже неважно, что именно «внимание» — что еще в нашей стране может быть «внимание»?

Но всем уже сделалось плоховато, конечно. И тут вдруг бодрую девочку Катю осенило. То есть она даже не знала, откуда ей эта мысль пришла в голову. Ей просто вдруг все стало ясно. И она громко сказала нехорошим голосом: «Ребза! Я знаю. На лагерь напали зеки». Ну, дальше поехало. Кто такие зеки — было неясно, но зато было ясно, что они всех изнасилуют, а остальных понадкусывают. И что надо спасаться. Бежать из лагеря! Нет, все дороги перекрыты зеками, зеки лежат в засадах и только нас и ждут. А девочка А., будущий иллюстратор, в этом разговоре, конечно, не участвует. Она просто сидит и бормочет себе под нос: «Надо разбудить директора... Надо разбудить директора...» Но ее никто, конечно, не слышит. А давайте рыть окопы! И ставить противотанковых ежей! (Умели детей учить, не то, что сейчас). Нет, в окопах зеки всех фугасами закидают (просачивалась все-таки в народ фронтовая правда).

А девочка А. сидит и бормочет: «Надо разбудить директора... Надо разбудить директора...» Но всем не до нее. А давайте сильный мальчик Паша поплывет в близлежащий Крым с запиской в бутылке. Он ее будет в зубах держать над водой, эту бутылку, чтобы записка не намокла. Тут Паша говорит нехорошее слово. Ну, короче, мальчики в истерике, девочки впервые в жизни осознают, чья грудь имеется в виду, когда говорят: «Грудью встать за Родину». И тут у бойкой девочки Кати случается внезапное озарение. И она, выпучив пионерские глаза, громко говорит: «Ребза! Я знаю. Надо разбудить директора».

Ну, тут бы хорошо передать микрофон директору, который спокойно проводил время в компании пионервожатых, купался голым в шашлыках, пока не увидел, как по аллее к нему несутся двадцать три воспитанника с воплями: «Василь Василич! На лагерь напали зеки, Василь Василич!..» И девочке Кате хорошо бы передать микрофон, хоть это бы и оказалось, наверное, бесполезным: она теперь очень тихая, эта девочка Катя. И, кажется, даже переехала в Воркуту. Хотя в детстве у нее был большой потенциал, и если бы не будущий иллюстратор А., девочка Катя могла бы вырасти и стать, например, директором по маркетингу в рекламном агентстве.

А иллюстратору А. ничего, конечно, не было. Потому что большинство детей даже не помнили, сидела ли она той ночью на травке под общими комарами или нет. И многие, наверняка, даже утверждали бы, что А. и из окна-то не вылазила, осталась спать в палате, трусишка такая. И эта история, — говорит остальным представителям состоявшейся интеллигенции иллюстратор А., — навсегда научила ее тому, какая это великая сила — пассивный активизм. Именно так, да, — «пассивный активизм». Объединяющий пассивных активистов. Чья важнейшая работа заключается в том, чтобы ворчать, бурчать и бормочать, и потом от этого происходят великие события. Состоявшейся интеллигенции сразу становится как-то полегче. Еще минут двадцать она занимается пассивным активизмом, а потом решает пойти в Le Pain Quotidien поесть простого супчику.

http://lenta.ru/columns/2013/02/22/pressing/
 

...Вдруг ты завтра помрешь? Хочешь, чтобы твою чашку обвязали траурной ленточкой и выставили на всеобщее обозрение с гнусной надписью: «Мы помним тебя, о, заблудший брат наш»? (с) Табаки
IP записан
 
Ответ #37 - 05/07/13 :: 2:24pm

Юкка   Вне Форума
Живет здесь
Ололо я водитель НЛО
Москва, Россия

Пол: female
Сообщений: 5215
*****
 
Пять историй об оттеночках
Эффективный менеджмент и газета «Вершки и корешки»
Линор Горалик

1.

...Вот, скажем, редактор Т. из одного важного культурного издания возмущенно рассказывает друзьям, что редактор другого культурного издания (прожженного, ангажированного, нерукопожатного) прямо у себя в твиттере интересуется, «где нынче берут недорогие колонки». «То есть вообще уже неважно, кто автор и что он пишет, — скорбно замечает редактор Т. — Давайте прямо от бюджета танцевать. Молодцы, чего стесняться». Эта история производит на собеседников редактора Т. сильное впечатление. Правда, в конце вечера выясняется, что редактор нерукопожатного издания устанавливал у себя дома новую стереосистему. Но этот факт ни на редактора Т., ни на его собеседников сильного впечатления не производит.

2.

...Вот, скажем, предприниматель Г. и его коллега предприниматель Н. беседуют на небольшой дружеской вечеринке по поводу возможного совместного проекта. Происходит деликатное обсуждение бюджета — ну, такое, намеками и полунамеками. Обе стороны пытаются понять, как бы так просадить собеседника, чтобы при этом еще и почувствовать себя благодетелем. И тут некоторая дама, считающая себя прекрасным организатором, встревает в их разговор. «Можно, я поведу себя, как хороший менеджер? — интересуется она, при этом кладя крепкую руку с темно-зелеными ногтями предпринимателю Н. на запястье. — Вот вы (палец в сторону предпринимателя Г.) составите списочек статей расхода, а вот вы (палец в сторону предпринимателя Н.) припишете к нему суммы, и у вас получится бюджет». Несколько оцепеневшие предприниматели Г. и Н. ласково говорят даме, что подумают. На самом деле, разговор про бюджет уже завершен, все всех просадили, все всё почувствовали, и начинается нежное, деликатное обсуждение сроков. Предприниматель Г. знает, что его собеседник только что познакомился с одной юной девушкой и, скорее всего, ближайшие три месяца проведет в слегка эротизированном предразводном аду. Предприниматель Н. знает, что у его собеседника простатит — и он может сколько угодно клясться, что готов совершить двенадцатичасовый перелет в Сан-Франциско, но в последний момент скипнет и этот перелет не совершит. Оба ласково, стараясь не обидеть друг друга, подводят разговор к тому, что начинать проект раньше сентября нереально. Тут дама, считающая себя прекрасным организатором, встревает опять. «Можно, я поведу себя, как хороший менеджер? — интересуется она (прижимая свое бедро к бедру предпринимателя Г.). — Вот вы (палец в сторону предпринимателя Г.) пришлете ему список своих встреч на следующую неделю, а вот вы (палец в сторону предпринимателя Н.) сравните его со списком своих встреч на следующую неделю — и поймете, когда у вас обоих свободное время». Предприниматели Г. и Н. нежно говорят даме, что сами бы никогда до этого не догадались, и тихонько ставят в своих телефонах «напоминалку» на первый понедельник сентября. Разговор продолжается так еще минут 15, дама ведет себя, как свойственно ей, предприниматели — как свойственно им. Наконец, дама убирается восвояси. Предприниматели Г. и Н. некоторое время многозначительно переглядываются, и предприниматель Г., наконец, осторожно говорит: «Можно, я поведу себя как хороший менеджер? Вот ты, — на этих словах он тычет пальцем в сторону предпринимателя Н., — сейчас пойдешь, сменеджеришь с ней грамм 200 и оправдаешь ее ожидания, а вот я, — тут предприниматель Г. тычет себя в грудь, — поеду спокойненько спать». «Говно ты, а не менеджер, — строго говорит предприниматель Н. — Вот ты (палец в сторону предпринимателя Г.) сейчас посадишь ее в машину и сменеджеришь ей прекрасное времяпрепровождение, а вот я (палец в грудь) поеду спать». Некоторое время предприниматели Г. и Н. спорят, таким образом, кто из них лучший менеджер, не зная, что лучший менеджер — муж этой дамы, спокойно спящий дома.

3.

…Вот, скажем, молодой литератор К. объясняет друзьям, что он — порядочный человек, и поэтому держит в голове конкретный список тех немногих, с кем можно вести себя, как говно.

4.

...Вот, скажем, юная интеллектуалка Р. оказывается за одним столиком кафе со своим кумиром, великим поэтом В. Поэт В. утомлен, лыс и простужен, он вызывает у юной интеллектуалки Р. восхищение и нежность, а также желание впитывать и осмыслять. Кругом поэта В. сидят его друзья и знакомые, которые, как водится, поэта В. очень любят и ценят — то есть гнобят, чморят и мучают. Говорят, что вчера он выступал не первым, а просто на разогреве у остальных; что они напишут у себя в фейсбуках: «Поэт В. проникновенно посмотрел сельди в глаза; сельдь взорвалась аплодисментами». Ну, шутят, короче, всякие смешные шутки. Кто-то замечает, что поэт В. ест, кстати, одновременно из двух тарелок: из одной еще подъедает ту самую сельдь, а другую уже поставил поудобнее перед собой. «Зачем тебе, В., вторая тарелка?» — вопрошают друзья. «В ней лежат оттенки вкуса», — вдруг со смешком подсказывает юная интеллектуалка Р. Внезапно друзья поэта В. чувствуют себя довольно-таки плохими людьми.

5.

...Вот, скажем, рассказывают, что некое крупное креативное агентство брошено на разработку корпоративного стиля и прочих прибамбасов для придуманной властями федеральной сельскохозяйственной газеты. Тиражи ожидаются миллионные. Ну, понятно — «эх, огурчики-помидорчики» и все прочее в коридорчике, как это водится у нас при укреплении властной вертикали. Так вот, рассказывают, что от копирайтеров агентства для начала потребовали придумать газете название. Сильный, значит, федеральный бренд создать. Причем требование такое: свежий, яркий, современный. Копирайтеры пришли к начальству с решением: а назовем газету «Вершки и корешки». Оформляют письмо, отправляют заказчику. Через три дня приходит ответ: «Вы что, издеваетесь?» Рассказывают эту историю обычно с серьезным выражением лица, заканчивают фразой: «Тоже не дураки сидят».

http://www.lenta.ru/columns/2013/05/06/ottenki/
 

...Вдруг ты завтра помрешь? Хочешь, чтобы твою чашку обвязали траурной ленточкой и выставили на всеобщее обозрение с гнусной надписью: «Мы помним тебя, о, заблудший брат наш»? (с) Табаки
IP записан
 
Ответ #38 - 06/01/13 :: 2:58am

Юкка   Вне Форума
Живет здесь
Ололо я водитель НЛО
Москва, Россия

Пол: female
Сообщений: 5215
*****
 
Пять историй про контактность
Любовь черепах, фантазии медиа-аналитиков, девушки без белья

Линор Горалик

1.

...Вот, скажем, сценарист И. сообщает подругам, что у ее знакомых только что озверела черепашка, и ее пришлось усыпить. Ну, реально, озверела: загрызла своего мужского партнера. Причем дело, по всему судя, было в недостатке физической ласки. Подругам сценариста И., образованным женщинам среднего возраста, очень это все понятно, и они немедленно включают феминистский дискурс третьей волны. Сценарист И. спешит перебить подруг: оказывается, про смерть черепашки она узнала из разговора на политические темы, а вовсе не на темы вот этого вот всего. Оказывается, женские черепашки той породы, к которой относилась покойница, действительно в какой-то мере любят ушами. В смысле, для того, чтобы что-нибудь такое с ними проделать, доминантная мужская черепашка должна в процессе коитуса поглаживать им голову передними ластами. Имеет их, то есть, лапками в ушки. И от этого они расслабляются, впадают в доверчивость и готовы нести свой природный крест. То есть высунуть из-под панциря хвостик, под который доминантная черепашка исполняет свой долг. А в противном случае женская черепашка не высовывает хвостик — и увы. Но покойнице, отличавшейся, кстати, вполне смиренным характером, достался на старости лет (то есть в среднем женском возрасте) слегка травмированный партнер. Дети его сразу после покупки уронили за телевизор и долго стеснялись признаться в этом родителям, скажем прямо. Так вот, он очень хотел сделать свою подругу счастливой, но одновременно поглаживать ушки и нажаривать хвостик просто физически не мог, у него была такая дискоординация. Он ни в чем не был виноват, это исторически так сложилось. Поэтому сначала он полз к голове подруги и там поглаживал ей ушки. Подруга вполне себе расслаблялась и охотно высовывала хвостик, на все готовая. Тогда он бросался к обратный путь, к хвостику. Но поскольку дискоординация, особенно исторически сложившаяся, — беда вполне системного порядка, то к тому моменту, когда он доползал до хвостика, взгромождался, находил, чего надо найти и был готов проделать все, что долг ему велел проделать — хвостик успевал уже того, а подруга приходила в состояние фрустрации, граничащей с ненавистью. Но ведь он правда хотел все сделать, как надо! Он стремился! Ему просто исторически не повезло. И он шел на второй круг, то есть опять ковылял к голове, ласково имел подругу лапками в ушки, утешал, убеждал, что все будет хорошо, добивался народного доверия и уже мог бы раз — и вдуть под хвостик. Но до хвостика еще надо было добраться. Вопреки историческим травмам и пр. И он очень старался. Но увы, историю не перебьешь. И все кончилось вот этим вот самым. И теперь стоит у друзей сценариста И. дома пустая клетка, и только обрывки старых газет летают по ней, поднятые сквозняком. Несколько минут подруги сценариста И. молчат, потом начинается разговор про «надо ехать». Но поучительный момент, когда исторически обреченную доминантную черепашку им тоже немножко жалко, все-таки имеет место.

2.

...Вот, скажем, съемочная группа одного протестного издания собирается фотографировать бездомного перед зданием Госдумы и долго консультируется с ним по поводу выбора картонной таблички из его коллекции. Сперва перевешивает та, которая про сканирование мозга милицейскими мигалками, но у нее, к сожалению фонт с засечками.

3.

...Вот, скажем, медиа-аналитик Ф. и его подруга обсуждают сложности своей сексуальной жизни. Сложности выражаются в том, что у медиа-аналитика Ф. и его подруги не совпадают, по их выражению, «семантические пространства персональных предилекций»; иными словами, происходит то, про что нормальные люди сказали бы: «Хрен знает, чего он хочет, гребаный извращенец». Медиа-аналитик Ф. и его подруга — люди интеллигентные, они не идут тихонько самоудовлетворяться в ванной, а ищут способ поучаствовать в фантазиях друг друга. Ну, хоть как-то. Получается очень плохо. Подруга медиа-аналитика Ф. готова сдаться, медиа-аналитик Ф. обижается: она его не любит, она не хочет стараться, она, может быть, даже ханжа. Последнее оскорбление, конечно, для современной девушки невыносимо. Подруга медиа-аналитика Ф. взвивается и интересуется, что бы она должна была делать, если бы, скажем, в эротических фантазиях медиа-аналитика Ф. фигурировал коитус с лошадью. «Хотя бы поржать», — отвечает медиа-аналитик Ф. с каменным лицом.

4.

...Вот, скажем, представители состоявшейся интеллигенции яростно осуждают у кого-то на кухне очередной акт кладбищенского вандализма: ну, там, свастики на плитах, такое. Состоявшаяся интеллигенция все понимает про неравные возможности, пятое-десятое, но не понимает одного: что движет этими людьми? Нет, не ненависть же: для ненависти мало пылу. Кто-то говорит, что это акт разрушительного творчества: ну, как если бы мы нашли могилу человека по фамилии Горбатый и написали на ней: «Катя! Я исправился!» Тут происходит небольшой акт ментального единения интеллигенции с народом, в котором никто из представителей оной не готов, конечно, сознаться.

5.

…Вот, скажем, муж поэтессы Б. убеждает ее начать ходить без лифчика: и лето на дворе, и сама ты красавица, и вообще. Поэтесса Б. долго отговаривается, стесняется и мучается, но, наконец, соглашается в погожий день надеть маечку на голое тело и ради эксперимента сходить в супермаркет за продуктами. На углу супермаркета стоит сумасшедшая женщина в шляпе из целлофановых пакетиков на голове и громко, с руладами выпевает: «О, я сегодня без трусов! О, я сегодня без трусов!..» Поэтесса Б. бежит в супермаркет и покупает этой женщине батон, бутылку кока-колы, полкило сыра и полкило колбасы. Но внутренне вся ситуация до сих пор остается для нее сложной и неразрешимой.

http://lenta.ru/columns/2013/05/31/cherepaha/
 

...Вдруг ты завтра помрешь? Хочешь, чтобы твою чашку обвязали траурной ленточкой и выставили на всеобщее обозрение с гнусной надписью: «Мы помним тебя, о, заблудший брат наш»? (с) Табаки
IP записан
 
Ответ #39 - 09/07/13 :: 12:21am

Юкка   Вне Форума
Живет здесь
Ололо я водитель НЛО
Москва, Россия

Пол: female
Сообщений: 5215
*****
 
Пять историй про каузальность
Злые тюлени, несчастные коты, эмигрирующие националисты

Линор Горалик

1.
...Вот, скажем, литератор Ш. в молодости, как водится, чем только не зарабатывал себе на хлеб — и присмотром за зверями в одном уездном зоопарке тоже зарабатывал. Ну, каким присмотром: чисткой клеток в основном. И с тех пор литератор Ш. говорит, что басенники не о тех зверях пишут; львы, там, шакалы — это все предсказуемо. А главный жизненный урок людям могут дать тюлени. Тюлени, по словам литератора Ш., очень, гады, злые. Агрессивные. И все время рвутся как следует отдубасить посетителей. То есть как рвутся — намереваются. Имеют интенцию посетителей поубивать. Встают торчком, ревут адским ревом и изо всех сил норовят шмякнуть посетителя по морде ластой. А потом второй ластой добавить. Очень коротенькой ластой. Совсем коротенькой. Не достающей до противника ни при каких обстоятельствах. То есть получается, что яростно торчащий тюлень с жутким ревом обшмякивает ластами самого себя. А посетители уездного зоопарка думают, что это тюлень им радуется. И аплодируют. То есть с точки зрения тюленя, шмякают, гады, ластами! В его адрес! Агрессоры такие. И поэтому жизнь тюленя — вечный бой с посетителями. Непрекращающаяся война с никогда не сдающимся, чудовищно превосходящим его численностью противником. От которого его, тюленя, спасают только решетка, ров и охранники. «Как у Путина с народом», — добавляет литератор Ш.; и его собеседники, хоть и видят в этой аналогии некоторую неточность, не готовы спорить с человеком, столькому научившимся у тюленей.

2.
...Вот, скажем, лингвист Л. часто говорит студентам, что решил посвятить себя изучению языков очень рано, в восемь лет. Конкретно — в тот момент, когда его папа споткнулся в темноте о пылесос.

3.
...Вот, скажем, русский националист Т., вполне себе еврей, собирается переезжать в Финляндию, потому что в России белому человеку не дают жить и так далее. Ну, как сейчас принято. С тремя детьми, женой и собакой. Очень хлопотно, короче. А тут еще у него начинает болеть рука. Правая, довольно сильно. Русскому националисту Т. ставят диагноз «ущемление диска», потом «остеохондроз», потом «мышечная киста», потом еще что-то. Все это красиво, но рука-то болит, двинуть невозможно, печатать невозможно, обнять на прощание товарищей по Белому братству невозможно. В ход идут таблетки, прогревания, мануальная терапия — нет, все плохо.

Еврейская бабушка русского националиста Т. в очередной раз — настойчивым мейлом — интересуется, когда он вместе с правнуками приедет наконец к ней в Израиль погостить. Русский националист Т. бабушку очень любит, но честно пишет, что, мол, милая старушка, реально, только тебя и не хватает, я перевожу семью в единственную страну, где пока еще вольно дышится белому человеку; дети пропускают школу, у собаки диатез, а вдобавок еще у меня болит рука — и тут ты, дорогая. На что бабушка русского националиста Т. немедленно сообщает ему, что как же руке-то не болеть? Он забыл Иерусалим. Забыл Иерусалим, собрался в какую-то Финляндию, а Иерусалим забыл. И теперь у него, как положено, отсыхает правая рука. И пусть он из этого сделает какие-нибудь выводы немедленно, пока она вообще не отвалилась. И с тех пор рука русского националиста Т. чувствует себя гораздо лучше, безотносительно качества финской медицины, потому что русский националист Т. каждый день перед сном 10 минут дисциплинированно думает о Иерусалиме. Старается, конечно, сосредотачиваться на православных сюжетах, но в голову нет-нет что-нибудь такое да пролезет. Но печатать уже может и даже собаку сам натирает emulsiovoide kutisevalle iholle два раза в день по три минуты.

4.
...Вот, скажем, предприниматель С., внезапно почувствовав зов родины, решает, напротив, получить израильское гражданство. И приходит в соответствующее учреждение, где у него просят миллиард бумажек, конечно. В том числе — бумажки про национальность мамы. Предприниматель С. приносит мамино свидетельство о рождении: мама — еврейка. Потом у него просят бумажки про национальность маминой мамы. Предприниматель С. приносит, что положено: мамина мама — еврейка. Заодно предусмотрительный предприниматель С. приносит бумажку про национальность мамы маминой мамы: ну, понятно, кто она. И тут у предпринимателя С. внезапно просят бумажку про национальность папы. Изумленный предприниматель С. спрашивает девушку в окошке, зачем оно государству Израиль, если государство Израиль устанавливает национальность граждан по национальности матери. Девушка говорит: ну, хорошо бы проверить. Ну, так, чтобы было. «Девушка, — говорит изумленный предприниматель С., — у вас в стране восемь миллионов граждан. Если у каждого папу проверять — вы же тысячу лет будете маяться». Тут девушка смотрит на предпринимателя С. поверх очков прекрасными темными глазами и нежно говорит: «Да? А вот мы тут у одного мальчика не проверили — так уже две тысячи лет маемся». И предприниматель С. даже чувствует себя немножко польщенным и поправляет белую рубашечку.

5.
...Вот, скажем, много любившая женщина Р. вернулась из отпуска опустошенной и теперь часто рассказывает подругам о вреде краткосрочных романов. Когда не так много любившие подруги ее не понимают, она рассказывает им притчу про кота. «Сидишь ты, — говорит, — в кафе, вокруг горы, ты в таком платье без спины, тут все хорошо, тут все хорошо (показывает руками, где все хорошо). И в этот момент к тебе подходит какой-то кот, несчастный-несчастный. Очень хочет кушать и поэтому несчастный. И ты даешь ему кусок своего омлета. И за сорок секунд кот этот омлет заглатывает — и опять приходит к тебе. Такой несчастный-несчастный, потому что у него омлет кончился. Так вот: теперь он такой несчастный исключительно по твоей вине».

http://lenta.ru/columns/2013/09/04/casual/
 

...Вдруг ты завтра помрешь? Хочешь, чтобы твою чашку обвязали траурной ленточкой и выставили на всеобщее обозрение с гнусной надписью: «Мы помним тебя, о, заблудший брат наш»? (с) Табаки
IP записан
 
Ответ #40 - 09/07/13 :: 2:32pm

Peter   Вне Форума
Живет здесь
Теоретик
Россия/Москва

Пол: male
Сообщений: 1912
*****
 
"Яростно торчащий тюлень" дарит мне самосвал хорошего настроения Очень довольный
 

И нереальна сегодня мечта
Чтобы любить всех, живущих на свете
Вечной весны высота не взята
В сказке этой
IP записан
 
Ответ #41 - 09/07/13 :: 4:24pm
eotvi   Экс-Участник

 
Цитата:
Забыл Иерусалим, собрался в какую-то Финляндию, а Иерусалим забыл. И теперь у него, как положено, отсыхает правая рука.
Смех
 
IP записан
 
Ответ #42 - 10/08/13 :: 1:02pm

Юкка   Вне Форума
Живет здесь
Ололо я водитель НЛО
Москва, Россия

Пол: female
Сообщений: 5215
*****
 
Пять историй про ценности
Зомби-черепаха и священные пирожки
Линор Горалик

1.

...Вот, скажем, с продюсером П. случилась понятная трагическая история: была у ее детей черепашка, которая много спала, черепашку кормили огурчиками и морковочкой, ела черепашка без энтузиазма, но что-то все-таки ела, в солнечный день дети выносили ее поспать на травку; потом продюсер П. все-таки напряглась и тайком отнесла черепашку к ветеринару. Ну, короче, понятно, что черепашка уже полгода как умерла, а огурчики с морковочкой просто слегка усыхали на солнышке. Но дело не в этом, а в том, что можно представить себе, как продюсер П. парилась, готовясь преподнести детям эту тяжелую новость. Ну, пришла домой, черепашку принесла в коробочке на дне сумки, чтобы дети похоронили, попрощались, закрыли гештальт: «Дети, вот помните тетю Катю? Вот и все живое со временем...» — ну и так далее. Чуть не докатилась до обещаний рая, где черепахи — ну не знаю — варятся в теплом-теплом супе. И тут дети продюсера П. перебивают маму и спрашивают: «Мама! Она мертвая?» — «Да», — говорит продюсер П. подобающе-приглушенным голосом и раскрывает объятья, готовясь принять рыдающих детей. И тут младший как завопит: «Вася, я тебе говорил!» А старший как завопит: «Это ты, Петя, мне говорил?! Это я тебе говорил!» Короче, они полгода пытались научно доказать, что хорошо обеспеченный салатиком и морковочкой зомби человечины не требует и даже солнца не боится. Вели дневник наблюдений. «Давай, — говорят, — мама, ее сюда. Переходим ко второму этапу эксперимента».

2.

…Вот, скажем, журналист Щ. рассказывает, что в молодости хаживал к одной проститутке, которая никогда не брала денег с края стола, а только с середины. «На середину стола, — говорила, — положи, я возьму. А то примета есть — вся жизнь не так пойдет».

3.

...Вот, скажем, молодая талантливая преподавательница Н. из города Курска переезжает по специальной программе для молодых преподавателей жить и работать в США. Выигрывает конкурс, у нее есть собственные разработки про творческое развитие, в которых главная идея ― детское творчество должно быть прикладным. Ребенок должен видеть, как созданные им предметы приносят радость, пользу; осколки на полу, скандалы на тему «я тебе говорила, что это упадет», — ну, понятно. Живая жизнь предметов быта. И вот молодая талантливая преподавательница Н. попадает в довольно приличную школу штата Иллинойс, небольшую, но бодрую, и там ей поручают учить по этой самой инновационной системе шестилеток-семилеток. И вот на первом же занятии молодая талантливая преподавательница показывает детям настоящую глину, настоящую печь для обжига и другие восхитительные предметы и говорит, что сейчас они сделают для пап и мам пепельницы. Ну, пепельницы. Ну, пепельницы, в которые курят. Тут выясняется, что дети не очень понимают слово «пепельницы», потому что мамы и папы, прямо скажем, не курят. И в результате у молодой талантливой преподавательницы Н. начинается паника, потому что она вспоминает свой учебный план на полугодие. В каковом плане на каждом примерно втором занятии дети делают папе и маме пепельницу. То из папье-маше, то из полимерки, то из мозаики. Потому что пепельницу очень легко делать ― шмяк-шмяк, плоский блинчик, детали не важны. А кроме того, пепельница же не бывает лишней. Она же всегда в центре этой самой живой жизни предметов быта, будь этих пепельниц хоть миллион. Над ними рыдают, в них кладут выпавшие из стены гвозди, ими кидаются в кота, из них начинаются пожары. И тогда молодая талантливая преподавательница Н. понимает, что надо что-то придумывать, очень быстро причем. И ничего ей в голову не идет. Тарелки нельзя, они будут получаться кривыми, и протекать, и идти пузырями. Пепельнице пузыри к лицу, в этом есть какая-то экзистенциальная рифма, а с тарелками выйдет кошмар. И тогда она говорит детям в последней надежде, что они сами ей подскажут что-нибудь: «Дети! Угадайте же, что мы сегодня будем делать в подарок мамам и папам! Это такое небольшое... Такое плоское... В него можно что-нибудь положить... И в доме его нужно много-много штук...» И дети радостно кричат: подставка для мобильника! Подставка для мобильника! И они стали делать подставки для мобильника. В конце концов, почему бы современному человеку не кидать в кота подставкой для мобильника?

4.

...Вот, скажем, получается так, что между фотографом Т. и сводным сыном его брата разница в возрасте составляет не то восемь, не то девять лет. И фотографу Т. достается блаженная роль клевого дяди, с которым можно и про девочек, и про траву, и про то, что родители козлы, и даже выпить свои первые 50 грамм. Лучшая роль на свете. В один прекрасный день у фотографа Т. звонит телефон, и любимый племянник спрашивает, как дела. А потом говорит: «Дядя Т.! У нас тут сложилась небольшая оргия, и я сразу подумал о тебе...» И пока фотограф Т. в ужасе представляет себе, что он должен в этой ситуации сказать, а главное ― какими словами он должен отказаться, а главное — о боже мой и т. д. — любимый племянник спрашивает: «Хочешь, дядя Т., прийти нас пофотографировать?» И что-то как фотограф Т. ни вспомнит про этот звонок, так ему делается дурно, и что-то каждый раз по-разному.

5.

...Вот, скажем, кинокритик Г. в молодости торговал пирожками возле церкви. И когда кто-нибудь подходил и спрашивал, освященные ли пирожки, кинокритик Г. старался угадать, с кем имеет дело. Потому что одни говорили: «Давайте мне тогда шесть ваших освященных пирожков! Бог помощь!» А другие говорили: «Давайте мне тогда шесть ваших неосвященных пирожков! А то тут какой-то мракобес освященными торгует, не хочу его поддерживать!» И единственным, кто покупал пирожки, ни о чем не спрашивая, был батюшка из этой самой церкви. Потому что был глубоко верующим человеком.

http://lenta.ru/columns/2013/10/02/cennosti/
 

...Вдруг ты завтра помрешь? Хочешь, чтобы твою чашку обвязали траурной ленточкой и выставили на всеобщее обозрение с гнусной надписью: «Мы помним тебя, о, заблудший брат наш»? (с) Табаки
IP записан
 
Ответ #43 - 11/13/13 :: 9:49am

Юкка   Вне Форума
Живет здесь
Ололо я водитель НЛО
Москва, Россия

Пол: female
Сообщений: 5215
*****
 
Пять историй про предположения
Что делать, если тебя любит Родина
Линор Горалик

1.
...Вот, скажем, литератор Г. рассказывает друзьям, что каким-то волшебным образом оказался среди тех россиян, которым выпало счастье нести олимпийский огонь. И друзья, конечно, говорят ему, что это очень здорово, once in a lifetime, и вообще, нечего стыдиться, что Родина тебя любит — мало ли, кто кого любит, ты же не отвечаешь за чужие эмоции, мужик. Литератор Г. говорит, что с этой любовью он уже смирился, беспокоит-то его теперь другое: а ну как человека, принесшего людям олимпийский огонь, каждый день начнет посещать олимпийский орел и выклевывать ему печень? Друзья литератора Г., конечно, тихонько думают, что если орел сам себе не враг, он к этой печени даже и подступиться не рискнет, но вслух принимаются литератора Г. утешать. Спрашивают, в частности, какой именно олимпийский орел должен к нему прилетать — наш, российский, или их, исконно-классический? Потому что если наш, то и бояться нечего: заблудится, взорвется, упадет в море, промахнется мимо печени, забудет адрес, потеряет номер заказа. Словом, все обойдется.

2.
...Вот, скажем, будущий предприниматель Д. в детстве был очень плохо социализированным ребенком. Математического склада ребенком, непростым. И у него была собака, большая такая помесь дворняги с овчаркой, очень умная. И будущий предприниматель Д. дружил в основном с ней. Ну, как дружил? Так, как дружат мальчики математического склада: учил ее быть хорошей, послушной собакой. Удовлетворительной. Приносить там всякое, уносить, сидеть, лежать. Лазить по деревьям. Он очень изолированно жил, будущий предприниматель Д., и не знал, что собаки не лазят по деревьям. И научил собаку довольно бодро залезать на дерево, на высоту второго этажа, и подавать ему палку, брошенную с балкона. И уже даже договорился с соседом, живущим на третьем этаже, что продолжит учить собаку достигать новых высот. У соседа, однако, обнаружилась маленькая дочка, тоже достаточно одаренный ребенок, но совсем в другом плане: она его социализировала буквально в два счета. И он, среди прочего, узнал, что у других детей собаки по деревьям не лазят. И что вообще собаки по деревьям не лазят. И сейчас иногда очень жалеет, что жизнь его тогда так резко переменилась под влиянием этой талантливой девочки и что с тех пор он теперь так хорошо социализирован. Социализация — дело хлопотное, а собака была очень способная, многообещающая.

3. …Вот, скажем, молодая мать Ш. собирается отправлять ребенка в детский сад ― и придумывает, как ей кажется, отличный трюк: на всех его вещах рисует несмываемым фломастером кружочек. К вечеру первого дня выясняется, что этот трюк придумали все, что фломастер не такой уж несмываемый, что посмотрите, папаша, это не ваш пенал с кружочком, а наш с точечкой ― и так далее. Молодая мать Ш. на следующий день рисует птичку; вечером начинается спор о том, что это вовсе не птичка, а рыбка, папа девочки Ани сам ее рисовал с натуры, вот посмотрите ― у нее зубы, так что это наше полотенечко, а не ваше. Тогда на следующий день молодая мать Ш. смывает со всех вещей ацетоном выцветшие остатки кружочков, птичек и прочих глупостей и вместо них рисует на кофточке, бутылочке, формочках и коробочках убедительный православный крест. И больше никаких покушений, ничего.

4.
...Вот, скажем, менеджер П., мечтая быстро что-нибудь перехватить на бегу между двумя встречами, вдруг видит «Макдоналдс». Менеджер П. — правильно питающаяся молодая дама, она не ела в «Макдоналдсе» лет сто, со времен раннего студенчества, но запах же. И окошко быстрой выдачи прямо на улице. И вот менеджер П. замирает возле вывешенного у окошка меню и ностальгически его изучает. Время идет, многое изменилось, какой-то «греческий ролл» появился, мы уже не те, вот это все. И вдруг у нее за спиной кто-то спрашивает: «Девушка, можно я вас покормлю?» И в ответ на ее растерянный взгляд приятный человек небогатого вида говорит, что все понимает, что иногда и у него денег нет, что он же видит, какая она голодная, не надо стесняться. И менеджер П. говорит: «Огромное вам спасибо, купите мне, пожалуйста». И этот человек покупает ей чизбургер и колу и говорит, что времена переменятся, все станет хорошо, он нашел работу — и она найдет. И до самого офиса менеджер П. несет с собой этот чизбургер, не может выбросить. Ну, потом выбрасывает, конечно.

5. ...Вот, скажем, филолог Т. перехватывает на детской площадке своего сына и его подружку Лизу, распаренных беготней, и предлагает им передохнуть, попить водички, остыть и оправить одежду, тем более что Лиза вышла гулять в таком нарядном платье, а теперь вся помятая. Выясняется, что Лиза помятая из-за того, что они с сыном филолога Т. играли в свою любимую игру ― в доктора. Филолог Т. вовсе не ханжа, но начинает волноваться: может, надо с детьми поговорить, то-се, пятое-десятое, убедиться, что все происходит по-человечески, что нет в этом ничьего грязного влияния, ну и вообще. И он спрашивает своего сына и девочку Лизу, во что еще они играют. Играют они, оказывается, в Angry Birds, в города ― ну и в доктора. Филолог Т. говорит, что Angry Birds у него в детстве не было, «города» он очень любил, а вот в доктора как-то не довелось. В доктора ― это как? Ну и оказывается, что девочка Лиза ложится на спину на скамеечке, а мальчик Т. садится у нее за спиной, и девочка Лиза говорит: «Бла-бла бла-бла-бла бла-бла-бла, бла бла бла бла-бла-бла-бла», а мальчик Т. у нее за спиной говорит: «Ага... Ага...» — и чиркает в альбоме, а потом мальчик Т. говорит, что время кончилось, а девочка Лиза говорит «спасибо» и платит ему рубль.
http://lenta.ru/columns/2013/11/12/prepdolozhenia/
 

...Вдруг ты завтра помрешь? Хочешь, чтобы твою чашку обвязали траурной ленточкой и выставили на всеобщее обозрение с гнусной надписью: «Мы помним тебя, о, заблудший брат наш»? (с) Табаки
IP записан
 
Ответ #44 - 02/04/14 :: 8:43am

Элхэ Ниэннах   Вне Форума
сантехник
Москва

Пол: female
Сообщений: 27672
*
 
Пять историй про упущения
Чертик из шпионской семьи и вредители яблонь

1.
...Вот, скажем, зубной техник Н. в середине девяностых выдрессировал свою собаку так, что, когда он шел в районный магазинчик за хлебом и кефиром, собака шла рядом и несла в зубах пустую хозяйственную сумку. Это всех умиляло, а зубному технику Н. было приятно. Потом он научил собаку осторожно нести сумку с хлебом и кефиром обратно домой, а сам шел рядом со свободными руками. Потом он смекнул, что можно просто класть в сумку десять рублей, сумку давать собаке, и девочки в магазине, всегда восхищавшиеся умным песиком, будут брать из сумки эти десять рублей и класть в сумку половинку нарезанного хлеба «Берегиня», трехпроцентный кефир и сдачу. Это сработало, и вся система доставляла участникам огромное удовольствие. Пока зубной техник Н. не обнаружил, что в сдаче каждый раз не хватает семидесяти копеек. Он тайком проследил за девочками в магазинчике: нет, они ссыпали собаке в сумку всю положенную сдачу до копеечки. Он раз за разом шел следом за собакой, но так и не понял, куда каждый раз девались эти семьдесят копеек, и почему семьдесят копеек, и вообще что это все такое. Но еще больше, чем любопытство, зубного техника Н. мучила горькая обида. Потому что если бы собака сказала, что ей нужны деньги, — он бы дал, не задумываясь и ни о чем не спрашивая. Потому что друг. А так вся ситуация оказывалась болезненной и унизительной для него. Так что когда начался кризис 1998 года, он ничего собаке не сказал.

2.
...Вот, скажем, школьная учительница Р., женщина патриотических взглядов, часто рассказывает, что должна была, по мнению своего дедушки, стать совсем не школьным учителем, а выдающейся советской шпионкой (дедушка и сам был непрост). Поэтому дедушка тренировал и готовил маленькую Р. к служению Родине буквально с пеленок. Учил запоминать всю информацию о всех знакомых людях, бесшумно ходить по скрипящему паркету, переводить «Трех мушкетеров» азбукой Морзе и довольно бегло болтать на немецком, который дедушка, в силу обстоятельств, неплохо знал. И среди прочего дедушка учил маленькую Р. собирать автомат Калашникова. То есть дедушка в любом часу ночи вынимал из кроватки семилетнюю Р., ставил ее, босую, в пижамке с поросятами, на ковер, и она за шесть секунд должна была надеть трофейный противогаз, а еще за сорок семь — разобрать и собрать «калаш». И маленькая Р., уже тогда имевшая довольно патриотические взгляды, выдерживала эту жесткую подготовку, потому что понимала, что стране нужны герои. В остальном же она была обычной маленькой девочкой — такой же, как все маленькие девочки. Верившей, например, в Деда Мороза и очень ждавшей его прихода в новогоднюю ночь. Дед Мороз (то есть старый дедушкин друг, ветеран разведки дядя Женя) пришел, и все дети, наряженные зайчиками, снежинками и мушкетерами, ломанулись показывать Деду Морозу свои таланты. И маленькая Р. в придуманном дедом костюме чертика (черные колготки, черный гимнастический купальник, каракулевый хвост и поролоновые рожки) тоже ломанулась. И вот один мальчик на фоне ковра прочитал стишок про зимушку-красавицу и получил мешочек конфет, другой мальчик прочитал стишок про мороза-красного носа — получил мешочек конфет, потом девочка какая-то что-то снежиночье станцевала, потом опять мальчик со стишком... Ну, и у маленькой Р. тоже был заготовлен стишок, но она чувствовала, что стишок — это дешево и массово и вообще недостойно великой будущей шпионки. И вот посреди чьего-то очередного чинного стишка в комнату вдруг врывается крошечное существо, затянутое в черное. С хвостом. И в трофейном противогазе. И в абсолютной тишине собирает и разбирает автомат Калашникова за сорок семь секунд. А потом наставляет его на дядю Женю. И на этом месте дядя Женя, человек, прошедший всю войну, герой, удостоенный многих орденов и медалей за некоторые не подлежащие разглашению подвиги, как-то так вздрогнул, что повзрослевшая школьная учительница Р. до сих пор вспоминает эту сцену с неловкостью и раскаянием. И говорит, что никогда не простит происшедшего своим родителям. Потому что кем же это надо быть, чтобы невинного ребенка наряжать нечистью, врагом рода человеческого.

3.
...Вот, скажем, экономист К., немолодой, но женившийся молодым и даже юным, был вынужден съехаться с родителями невесты, совершенно ему чуждыми людьми. По молодости юный экономист К. с наслаждением культивировал свою неприязнь к тестю и теще. Среди прочих грехов он приписывал теще неумение готовить. В двух шагах от нового жилища располагалась студенческая столовка. В этой столовке юный экономист К. демонстративно питался, тем самым показывая, что столовская еда очень даже вкусна и полезна, не то что домашние пережаренные котлеты. Теща же, женщина добрая и сердобольная, любила зятя отраженной любовью и была ему благодарна за счастье дочери. Поэтому она готовила еду и потихоньку носила в столовую, где юному экономисту К. эту еду продавали. То есть ежедневно на прилавок ставили пятьдесят пожаренных тещей домашних котлеток с яйцом, кастрюлю пюре с грибочками, три подноса капустного салата с огурчиками, поднос шоколадного печенья, — ну, что там еще юный экономист К. особенно любил. Словом, теща каждый день кормила полсотни человек. Пока юный экономист К. не начал в очередной раз рассказывать своей юной жене о том, как он хорошо и дешево пообедал. Юная жена вышла из себя и нарушила данную маме клятву: ты эгоист! Ты слепой! У тебя сердца нет! А ты знаешь, что мама ради тебя... Тогда юный экономист К. пошел в столовую, где еще оставались восемнадцать котлеток с яйцом, четыре порции пюре, девять капустных салатиков и три овсяных печеньки. И все это купил и съел. И, конечно, перестал в этот день быть юным экономистом К., а стал просто экономистом К., потому что многое понял. Но домашние котлетки с яйцом стали с этого момента вызывать у него отвращение. Как и пюре с грибочками, капустный салат с огурчиками и шоколадное печенье. Но он, будучи взрослым человеком, не признался в этом тещи до конца ее мирных, полных ласковыми заботами дней.

4.
...Вот, скажем, травматолог У. признается, что впервые почувствовал себя пожилым человеком, когда произнес фразу: «Весь вечер пытались собраться посмотреть порнографию».

5.
...Вот, скажем, веб-предприниматель Д., достигший к сорока годам больших материальных успехов, внезапно осознает, что живет ненастоящей жизнью. По крайней мере, так он выражается, когда объясняет, что работает по 15 часов в сутки, что жен много, а радости никакой, что город — серая коробка чужих людей, что последний раз он читал книжку в 1994 году, и это был «Отец Горио». И что теперь он хочет жить настоящей жизнью. На этом месте все думают, что теперь веб-предприниматель Д. улетит в Таиланд или отправится в модное пешее паломничество на Афон. Но вместо этого веб-предприниматель Д. покупает не очень модный домик в Подмосковье с прилегающим к нему довольно обширным яблоневым садом. И представляет себе, что заживет теперь настоящей жизнью и будет таким себе русским купцом: торговать с пафосными московскими лавками собственноручно выращенной дичкой, заниматься йогой в русской бане, вечерами беседовать с соседями на завалинке, дышать чистым самогоном, вот это вот все. Покупает компостер, собственноручную тяпку и узбекского садовника, а также сторожевую собаку и ружье. И даже ремонтирует овин, чтобы завести каких-нибудь овечек. Но в первую неделю после переезда к нему приходят грабители, обрывают многие яблони, на других вырезают ножами неприличное слово, под третьи мочатся. А на вторую ночь грабители крадут из бани две пары валенок ручной работы и наследственную позолоченную сахарницу мейсенского фарфора. И разговоры с соседями на завалинке из-за этого не получаются, потому что у соседей откуда-то появляются валенки с лейблами Larissa Margossian, но не спрашивать же — может, они их тоже в «Подиуме» купили. А на третью ночь грабители крадут у сторожевой собаки ошейник с GPS-чипом, и слава богу еще, что эта дура все равно никуда не идет, только радостно скачет под яблонями и лает на белок. И все это так обидно и грустно, что ни одну асану не удается удержать, и даже обещанный запах свежескошенного самогона не создает у веб-предпринимателя Д. вымечтанного ощущения настоящей жизни. Он забрасывает свой заброшенный яблоневый сад, берет ружье, садится с ним на крыльцо и решает ждать грабителей. И каждый день ждет. А узбекский садовник впадает в депрессию от невостребованности, строит себе в саду шалаш из пары-тройки яблонек и там лежит, никуда не идет. А в яблонях заводятся червячки, на червячков прилетают дятлы и продалбливают в яблонях дупла.

Приходит осень, белки начинают складывать в эти дупла орехи, сторожевая собака яростно пытается ловить белок на лету, застревает задней лапой в сплетениях шалаша и ломает ее. Садовник везет дурную эту собаку за сорок миль к приятной ветеринарше, влюбляется и немного взбадривается. Распуганные собакой дятлы прилетают опять и додалбливают несколько яблонь до падения; в пнях заводятся кроты; хромая, но бойкая собака пытается ловить кротов и жрать на бегу, кроты шустры и юрки, собака занозит себе морду, узбекский садовник снова везет ее за сорок миль к приятной ветеринарше, объясняется, женится, селится с ветеринаршей в пустующем овине, наступает зима, кроты наряжают елочку, белки вспомогают приятной ветеринарше при родах, восходит звезда, яблони искрятся ледяною синевой, и все это время бывший веб-предприниматель Д. сидит на крыльце с ружьем и ждет грабителей, пока настоящая жизнь бешено скачет мимо, прекрасная, как конь блед.

(с) Линор Горалик
Отсюда: http://lenta.ru/columns/2014/02/03/lapses/

 

My armor is contempt.
IP записан
 
Страниц: 1 2 3 4