by error-lapsus http://error-lapsus.livejournal.com/281452.html

Навеяно нарнийскими фанфиками gray_swandir и идеями спасения гибнущих миров.

______________

- В отличие от тебя, моему миру никто не дал второго шанса. Он погиб и обезлюдел, и вот-вот превратится в пыль, рассеянную в пустоте. Всё, что от него осталось – затянутое ряской озерцо.
- Знаешь, Орнайд, к твоему миру и претензий куда больше, чем к моему. И к тебе, как Творцу, соответственно. Потому что мой мир, знаешь ли, не порождал тварь, которая набедокурила, пусть и по мелочи, в другом мире, а ещё один загаживала всё время его существования.
- А у тебя к ней и личные счёты…
- Да, дракон тебя побери, и личные тоже! Только не за то, что ты думаешь. Не за то даже, что она меня убила, я, в конце концов, был мертвым всего несколько часов. Хотя и это, знаешь ли, то ещё удовольствие…
- К тому же ты расплатился с лихвой…
- И жалею, что убил её всего один раз. И тот парень – тоже только раз. Потому что если бы она не отравляла мой мир, он, может быть, стоял бы и поныне.
- Твой мир, по крайней мере, возродился. Даже лучше, чем был.
- Знаешь что!.. (невнятное рычание), - собеседник Орнайда вскакивает на лапы и яростно бьёт себя хвостом по бокам. – Там, если ты забыл, возродились не все! И даже я не знаю, что стало с теми, кто попал под Тень. Я уже молчу о тех, кто не родится в том, старом мире и никогда не пройдёт его путями. Это для живущих там несозданного нет. А я могу представить себе каждого из них, и каждый из путей, который они могли бы избрать. А их теперь не будет никогда, потому что нет мира, в котором они могли бы возникнуть. И я знаю, как могла бы сложиться участь тех, кто попал под Тень, если бы не зло, отравившее их.
- Надо же – ты, получается, можешь меня понять… Потому что я не знаю дальнейшей участи всех моих созданий. Если Тень – это безвестность, то, похоже, они под Тенью все.
Собеседник опускает морду и смотрит в землю.
- Я спрашивал нашего отца о Тени… Он не ответил…
- Даже тебе? Ну, значит, мне и смысла нет. Ты всегда был его любимцем, извини, конечно. Впрочем, я бы, наверное, и на твоём месте не рискнул его спросить.
- Тогда чего ты здесь сидишь?
- Жду. Скоро даже это место, которое только и напоминает о моём мире, исчезнет окончательно. Должен отдать последний долг, извини за пафос. Больше всё равно ничего не могу сделать. Боюсь, я не скоро смогу взяться за Творение. То ли сил не хватает, то ли духу. А ты чем сейчас занят?
- Знаешь… тоже ничем, хоть это и стыдно. Навещаю моих друзей в новом мире, поговорю, поиграю, потом вернусь сюда, в Лес, брожу здесь, думаю. И так раз за разом. Тебя случайно заметил. Хоть, вроде, и силы есть, а вот духу, как ты выразился, не хватает за что-то новое приняться.
- У тебя тоже? Слушай, а мы не стареем, часом? Ни разу до сих пор эта мысль в голову не приходила…
- Кто знает? В новом мире я чувствую себя совсем юным, а здесь… отродясь не думал, что в Лесу для нас может идти время. А оно, похоже, таки идёт. Отец наш вечен, Лес этот, насколько я знаю, тоже… Новый мир… он обещал, что тоже будет вечен. Его уже не моя сила держит, сам знаешь.
- Да. Твоё творение ему хоть отчасти по нраву пришлось, раз сохранить решил. А от моего даже обломков не осталось.
- Точности ради, ты не можешь знать наверняка. Пока не исчезло это озеро, во всяком случае.
- Не могу. Мне туда сейчас тоже ходу нет. Но я ведь его сам создавал, знаю, что чем держится. И ты знаешь, что наши миры кроме нашей силы держатся свободной волей живущих там. Когда этой воли недостаточно… или там уже просто никто не живёт, тогда и миру держаться нечем. Да чего я тебе говорю – сам всё видел.
Собеседник снова опускает морду. Видел, чего уж там. И сам сказал последнему из обитателей – «делай, что должно». И величайшему из Королей – «закрой дверь». Длить существование ледяной пустыни? Чего ради? Главное – кого ради?
Тот, кого в начале беседы назвали Орнайдом, встаёт. Кажется, за время разговора высохшее озерцо ещё уменьшилось в размерах. Его собеседник, наоборот, ложится и кладёт голову на передние лапы. Потом тихо и задумчиво рыкает.
- Что?
- В том мире, где я иногда бывал…
- Откуда родом твои любимцы?
- Ну, да… Там много людей, в том числе таких, чья воля могла бы двигать планеты и зажигать светила, если бы был способ превратить её в какую-то другую силу. И людей, которые готовы, плюнув на всё на свете, броситься в неведомое. И людей, которым любой выход из того положения, в котором они оказались, будет хорош. И… если уж на то пошло… есть ещё немало миров, в которые лежит путь из этого Леса – и из них в этот Лес.
Орнайд замирает как изваяние.
- Мне это никогда не приходило в голову.
- Не только это, - не удерживается от укола собеседник. – А ведь ты сам описал способ. Если в твоём мире… предположим, он пока разрушен не до конца… появятся вновь существа со свободной волей и жизненной силой…
- Он возродится?
- Не гарантирую. Всякое бывает, особенно с людьми, уже тебе ли не знать. Да и от тебя, прямо скажем, тоже усилия потребуются.
- Ты сможешь найти тех, кто рискнёт сунуться в гибнущий мир? То, что там не осталось людей, не значит, что он совершенно пуст. А эта… императрица со своей безумной сестрой спустили с цепи такие силы… Кто знает, что может прятаться там, среди руин давно мёртвых городов? Кто знает, что пробудило к жизни или к подобию жизни умирающее солнце? Я не вижу того, что происходит там, но почему-то уверен – ничего хорошего. И мне тоже будет нелегко туда вернуться – даже вслед за кем-то из живущих.
- Но всё-таки хочешь возродить свой мир? Даже рискуя, что новый провал окажется страшнее прежнего и вторая гибель мира вновь создаст угрозу не только для него самого?
- Я бы рискнул. Но моего желания мало.
- Желающие найдутся. Я их найду, раз уж ты решился. Но тебе придётся поработать, повторю ещё раз. Как этот мир ни изменился, он всё-таки твой, а не мой и тебе лучше знать, чего от него можно ждать. Так что приступай. Попробуй сначала добиться, чтобы это озерцо не исчезло совсем до моего возвращения.
- А ты куда?
- Сначала за людьми. Без них, сам понимаешь, никак. А потом к отцу – объясняться по поводу нашей с тобой выходки.

http://error-lapsus.livejournal.com/303175.html
_____________

Встречу с Защищающими Истину Антайн вряд ли мог счесть добрым предзнаменованием в пути. Отец Морганы допустил их сюда по время «священного похода», а сама она закона против нечестивцев не отменила, так что «белые плащи» действовали в Файте и поныне. Только Глор Айланский не позволял им вершить суд в своих владениях. Ну, если Вангета Аллийского не считать, разумеется.
Сам Антайн был мнения о деятельности Защитников сугубо ругательного, хотя учения «отрицателей» вовсе не разделял. И потому, когда впереди показался вооружённый кортеж, сопровождающий повозку под белым знаменем, ограничился тем, что отвёл коня с дороги, уступая путь.
Две дюжины рыжих плащей, два белых. Сам Антайн ехал в сопровождении лишь четырёх человек, больше полагаясь на скорость, чем на силу. В военное время, конечно, взял бы больше, но сейчас полагал излишним.
Его спутники подняли правые руки, приветствуя служителей Истины. Те ответили таким же приветствием. Антайн не пошевельнулся, сидя в седле, смотрел на проезжающих холодно, особенно на Защитников в белых плащах, ехавших позади повозки. Мужчина лет пятидесяти, вероятно, глава миссии и его младший спутник – вдвое младше годами. И если старший из «братьев» поначалу намеренно проигнорировал тот факт, что встречный воин, в отличие от своих подчинённых не приветствовал их, младшего от подобной демонстрации аж перекосило. Он тронул старшего за рукав и что-то негромко сказал.
Антайн, не шевельнув губами, мысленно ухмыльнулся. Потом увидел, как белоплащники натягивают поводья, и повернулся к своим людям:
- Поезжайте. Подождёте в предмостье.
Вилем хмуро посмотрел на начальника, но противоречить не решился, послал коня рысью, остальные последовали за ним. Старший из Защитников тоже кивнул рыжим плащам, чтобы ехали дальше, а сам с младшим товарищем повернул лошадей.
- Да утвердится Истина, - сказал Защитник, подъезжая.
- И явной станет нам, - добавил его спутник.
- Да утвердится, - ответил Антайн. – Вы хотите о чём-то спросить?
Такой переход от приветствия сразу к делу был не просто грубостью. Антайн, не потрудившись представиться первым, явно демонстрировал служителям своё неуважение – во всяком случае, младший именно так и понял. Однако в присутствии старшего пока сдерживался.
- Моё имя – Ганн из Тройна, - представился старший Защитник, не допуская неловкой паузы. – Я старший посланник ордена Защищающих Истину, а мой брат по служению – Верген из того же города родом.
Младший коротко кивнул, подтверждая и продолжая недружелюбно смотреть на Антайна.
- Я – Антайн из Айлана, - ответил воин и повторил. – У вас ко мне какое-то дело, господа служители?
- Не то, чтобы дело… - Ганн из Тройна дружелюбно улыбнулся, показывая, что не разгневан холодным приёмом. – Но воины в этой земле обычно просят благословения у встречных служителей, ибо путь их почти всегда опасен…
- Я не сетую зря на опасности пути, - Антайн пожал плечами, - Благо меч всегда при мне. А благословения в дороге у людей из вашего ордена, уж простите за прямоту, мне просить не хочется. Если бы я встретил кого-то из Несущих Истину, другое дело…
- Но все мы служители одной Истины. Какая же разница?
- Я слуга герцога Айланского. Пути служения Утверждающих и Защищающих мне не по душе, хоть я и воин. И я согласен в этом с моим господином.
Глор Айланский, как и его отец, не допустил на свои земли Защищающих Истину. И давал приют беглым аллийцам, не разбирая, кто из них верный слуга Истины, просто бежавший от войны, а кто – скрытый «отрицатель». И если бы не смерть предыдущего Наставника, один Создатель знает, чем это могло бы обернуться. Вряд ли против Айлана объявили бы «священный поход», как против Аллии, но вот до исключения из общины Глор-старший с ближайшими вассалами мог допрыгаться запросто.
Плохо ты, старший брат, своего спутника воспитываешь. У служителя Истины, идущего по пути Защитников, лицо должно быть непроницаемым… Как там сказал Деайн из Крайга? Жаркое сердце и холодный разум? А по лицу молодого Вергена можно как в открытой книге мысли читать. Наверное, думает даже, уж не тайный ли «отрицатель» перед ними. И на меч Антайна косится. Раздумывает, небось, не зря ли старший воинов отослал. Защитники-то сами без оружия.
Может, кстати, старший и подъехал к Антайну (не может быть, чтобы он айланскую эмблему не узнал), чтобы выдержку своего спутника проверить. Особенно, если недавно с ним странствует.
- Молодой герцог доблестен, как подобает его годам, и мудр куда больше, чем это свойственно иной раз и старшему летами, - уважительно кивнул Ганн. – Но и он человек, и ему свойственно ошибаться. Тем более, что Айлан не испытал на себе неистовства нечестивцев.
- И ни одна страна его не испытала, пока не начался поход против Аллии, - ответил Антайн. – Девять из десяти «отрицателей», если не девятнадцать из двадцати впервые прибегли к силе оружия лишь после объявления «священного похода». И тех, кто признаёт Истину, немало было среди аллийских воинов. Потому что «меченосцы» были врагами и для них.
Молодой от возмущения аж ёрзает в седле. Но влезть в разговор вперёд старшего не решается – уж настолько-то к порядку приучен. А старший наверняка не только вежливые, хоть и враждебные, ответы за время своей службы слышал. Его резкостью разговора удивить трудно.
- Я вижу, что убедить вас нелегко, а времени для долгого разговора у вас, наверное, нет, - Ганн из Тройна пожимает плечами. – Однако если вы в скором времени вернётесь в столицу, я был бы рад видеть вас в обители нашего ордена и побеседовать. Нэйтан из Вильмы советует нам изощрять наш разум в защите Истины, так же как Утверждающие братья изощряют своё оружие. А ваша учёность известна не менее чем ваша воинская доблесть, господин Антайн.
Интересно, что это за любитель учёности? Имени Ганна из Тройна Антайн раньше не слышал, в этом он был уверен. Либо встречный Защитник совсем недавно вступил именно в этот орден, либо службу нёс раньше изрядно далеко отсюда. Но по-файтиански говорил, как на родном языке. Тройн на севере, но не настолько далеко, чтобы ни разу не слышать о тамошнем уполномоченном Защитнике. Любопытно…
- Не возьмусь обещать наверняка, - пожал плечами Антайн. – Но, может, и встретимся, господин Ганн. Прощайте…
- До встречи, господин Антайн, - уверенно сказал Защитник. – Да утвердится Истина… - добавил он вслед Антайну, уже повернувшему коня. Ответил Ганну только его спутник.
Повернув коня у поворота, Антайн оглянулся через плечо и увидел, как старший посланник что-то говорит своему младшему товарищу. Судя по унылому лицу последнего – что-то нравоучительное.

http://error-lapsus.livejournal.com/310548.html
____

Когда Санн преодолел «теневой путь», с него сошёл уже наверное не седьмой, а семьдесят седьмой пот. Такое колдовство изрядно сокращало дорогу, но ехать пришлось местами, в которых конь его, привычный ко многому, нёсся, не останавливаясь и время от времени испуганно храпя. Ржать в полный голос он не решался.
А всадника, хоть он и привык к бешенной скачке – не раз нужда заставляла, - раз за разом прошибал пот, когда на «теневом пути» он оглядывался по сторонам. И только когда своды тёмного неба вновь разошлись, а на них с конём пролился солнечный свет, он облегчённо вздохнул и выругался.
- Тьфу, чуть овец мне не распугал, проклятый! – проворчал старый пастух, когда конь Санна вынесся на поляну. К счастью, старик не разглядел, что всадник словно соткался в тени деревьев из воздуха.
- Прощения прошу, - проворчал Санн на файтианском, переводя дух после скачки «теневым путём». Конь поднял голову и радостно заржал, приветствуя солнце. Старик, сообразив, что конного и вооружённого он обругал, пожалуй, зря, постарался отступить в середину отары. – Не бойся, папаша… Как к перекрёстку проехать?
- Два дуба видишь? – старик указал на противоположную сторону поляны. – За ними ещё луг, а за лугом дорога. Там уж не собьёшься.
- Благодарю, - Санн послал коня вперёд, тот потрусил вялой рысью. И конь, и всадник, несмотря на краткость пути, вымотались преизрядно.
За следующим лугом действительно тянулась дорога, и то, что Санн увидел на этой дороге, заставило его придержать коня и тихо выругаться. На уставшем скакуне, если что, не уйти далеко – вот зараза… Два десятка всадников ехали дорогой на Аннакен, ещё несколько лошадей шли без верховых, попарно, с притороченными между боков носилками. Да и по тем, кто ехал верхом, было видно, что они совсем недавно из боя.
Пока двое крайних, отделившись от отряда, скакали к Санну, он пытался сообразить, что здесь могло приключиться. Если судить по хорошей одежде и доспехам, это люди из гвардии, либо свиты какого-то важного человека. С кем они могли драться в полудне пути от столицы, он представить себе не мог. Сейчас станет видно эмблемы…
Первый из всадников махнул рукой и пришпорил коня, поскакав прямо к Санну. Но на нападение это не было похоже. Второй на миг замешкался, удивлённо покачал головой, затем поспешил следом за товарищем. Ещё не различив лица, Санн узнал цвета одежды и характерную посадку.
- Санн! – светловолосый всадник, стягивая шлем, подъехал ближе. Не слезая с коня, протянул руку. – Каким ветром занесло?
- По делу. Привет, Антайн. Откуда едете? Или куда?
Антайн помрачнел тут же.
- От столицы. Если успеем, то в Аннакен, а оттуда – дальше на восток.
- Стряслось что-то?
- Стряслось. Поехали с нами. В столицу тебе сейчас всё равно никакого толка нет ехать. По пути объясню.

Объяснение вышло кратким, Санн, слушая его, лишь ругался время от времени под нос. Конные отряды Вангета, когда королева и герцог Айланский с супругой были в обители Вельема, ворвались одновременно и в саму обитель, и в столицу. Как они прошли мимо пограничных дозоров и городов на пути, будучи никем не замечены, никто не знал. Антайна Глор отослал предупредить гвардейцев, стоящих невдалеке от обители, но «отрицатели» налетели уже и туда. Вышла прежестокая драка, большую часть гвардейцев либо побили, либо рассеяли. Эти две дюжины, из них четверо тяжко раненых, которые шли сейчас с Антайном – всё, что осталось от королевской охраны. Королева и герцог с герцогиней наверняка попали в руки аллийца. Вряд ли им всерьёз что-то угрожало прямо сейчас, но и то обстоятельство, что у Вангета в руках столица и двое сильнейших соседних государей в заложниках, тоже, мягко говоря, не подарок.
Санн чувствовал, как все его планы и намерения рушатся, словно плашечный домик. С какой бы дури Вангет не отважился на такую авантюру, мира между аллийцем и его соседями после этого точно не будет. Даже если он освободит Моргану и Глора без выкупа. Моргана не такой человек, чтобы о подобном забыть. Да и просто шум пойдёт по всем окрестным землям, какого со времён «священного похода» не было. Пока Вангет защищал, хоть бы и от воинов Наставника, свои наследственные земли, и своих подданных, хоть бы и совершеннейших нечестивцев, симпатии многих были на его стороне. Но нападение на столицу Файты, пленение королевы… Это перебор. Даже те, кто Вангету сочувствуют, после такого не решатся в открытую высказаться в защиту Аллии – перед гневом ли Наставника, перед союзниками ли Морганы.
Но какая муха, всё-таки, его укусила?
- Я думаю, скоро узнаем, - пожал плечами Антайн, выслушав мнение Санна, на четверть состоявшее из глайнских ругательств. – Я не верю, что Вангет решился пойти на это просто, чтобы насолить нам. И вряд ли он может до такой степени внезапно сойти с ума. Если брать нас с тобой, его и Глора, я бы сказал, что из всех нас Вангет спятит последним. Я бы лично на его месте спятил ещё во время «священного похода». Как Легер.


До Аннакена, как оказалось, люди Вангета не добрались. А может и не хотели. Либо у вождя «отрицателей» просто-напросто не было достаточно людей для рейда ещё и сюда. Он, наверняка, взял с собой лучшие сотни своей конницы, а лучших всегда немного. Знать бы ещё, что творится в столице. В том, что Вангет, как бы ни были ожесточены его люди, не даст превратить столицу во второй Вейх, он был уверен, но вот господину Ганну со своими сподвижниками стоило бы бежать оттуда как можно дальше. Даже если Вангет запретит трогать Защитников, во что Антайн совершенно не верил, найдутся люди, в сердце которых ожесточение окажется сильнее страха перед наказанием.
Легер во время второй войны с особой яростью расправлялся с Защищающими Истину, которые как раз тогда, вслед за армией Флана Фальмера, появились в Аллии. И стали, можно сказать, для местных воплощением всех зол, обрушившихся на герцогство с начала «священного похода». Да и прочим служителям Истины, видимо, придётся туго. Это до войны случаи насилия над ними можно было по пальцам пересчитать… А теперь-то злости куда больше стало.
Антайн, на своё счастье, уроженцем Аллии не был, но графа Эйнора, нарушившего перемирие во время поездки его сюзерена ко двору Наставника, очень хорошо понимал. Есть такие вещи, которые вытерпеть невозможно. Кстати, и сам герцог, насколько Антайн слышал, перед смертью своему вассалу в вину нарушенное перемирие отнюдь не поставил. Скверный человек был покойный дядя Вангета, однако же, некоторые вещи понимал. А Вангет, воспитанный Легером, был похож куда больше на своего воспитателя, нежели на старшего родича – только куда более выдержан и умён. И уж если решился на то, что грозит ему крахом и войной со всеми окрестными государями, значит, имел перед собой на выбор зло куда существеннее этого. Этой мыслью он и поделился с Санном во время остановки, отослав всех приближённых. Такие вещи лучше говорить наедине.
- Ты ведь прибыл «теневым путём»? Я правильно понял?
- Совершенно верно, - Санна передёрнуло. Должно быть, и впрямь удовольствие невеликое, подумал Антайн. Сам он, на своё счастье, ни разу «тёмным путём» не ходил и не ездил.
- О чём мог узнать Вангет, что подвигло его на такие действия? Мне пока что приходит одна-единственная мысль: что новый Наставник объявил ещё один «священный поход» против Аллии. Или готов вот-вот объявить.
Санн внимательно посмотрел на собеседника. Потом кивнул:
- Если так, то… вполне понятно.
- Да. Демонстрация силы. Окрестные державы почти одновременно узнают и о том, и о другом. А сильнейшая из королев – в руках Вангета. Файта, весьма вероятно, на какое-то время выходит из игры. Я полагаю, что причины нам станут известны со дня на день. И почти готов поставить собственную голову на то, что этой причиной является «священная санкция».
- Голову не надо, - хмыкнул Санн. – Твоя голова нам ещё пригодится. Даже если ты ошибся.


Вот и приехали, подумал Глор, когда конный эскорт… точнее конвой, остановился. Интересно, что и кто нас здесь ждёт? По дороге колонна пару раз растягивалась, а сам Глор ехал хоть и без оружия, но и без пут. Если бы он был один, он бы, может, и рискнул. Но утащить за собой Моргану и Екатерину у него всё равно бы не вышло. Их всех друг от друга разделяло по полдюжины солдат. И потому Глор Айланский ехал туда, куда направлялся сопровождающий его отряд «отрицателей».
Отряд выехал ещё к одной обители, кажется, обители Найвинна, если Глор ничего не путал. Здесь находился ещё один отряд, а помещения служителей, должно быть, заняло начальство. Несколько человек, привязанных к жерди, сидели на земле у ворот. Весьма возможно, это были именно служители Истины, захваченные врагом здесь. Один из них был сильно избит, а на плечах можно было различить обрывки когда-то белого, а теперь заляпанного грязью и кровью плаща. Удивительно, что не убили. Глор этого Защитника не помнил, а «отрицателям» его имя было ещё более безразлично. Для них любой из Защищающих Истину – смертельный враг.
- Прошу наземь, - сказал молодой всадник, предводительствовавший конвоем. Глор высвободил ногу из стремени и спрыгнул, подал руку подъехавшей следом жене, потом Моргане.
- Благодарю, - сказала она, и прежде чем кто-то успел опомниться, шагнула мимо Глора к сидящему с краю Защитнику. И опустилась на колени.
- Благословите меня, старший брат, - сказала она. «Отрицатели» вокруг стояли как поражённые громом. Служитель, привязанный к жерди, разумеется, не мог поднять руку. Но головой кивнул и шёпотом сказал:
- Благословляю, сестра. Враги, жаждущие моей крови, обступили меня, но не устрашусь их злобы…
Во всеобщем потрясённом молчании шёпот этот, однако, услыхали все, стоящие рядом. У ближайшего к Глору солдата вырвался невнятный гневный возглас, он шагнул вперёд, замахиваясь, чтобы ударить Защитника обухом топора.
- Не устоит перед моей рукой, - Глор перехватил «отрицателя» за руку, ударил ногой под колено, вырвал у него топор и толкнул человека на двух других, бросившихся к нему солдат. А топор швырнул под ноги другой паре. Лезвие по обух ушло в землю у сапог ближайшего, оба непроизвольно шарахнулись назад. – Ни зверь в чащобе, ни воин в поле, - увернувшись от замаха древком копья, он прямым ударом в челюсть швырнул ещё одного воина наземь.
- Побегут до берега морского и до земель пустынных, - сказала Екатерина, помогая королеве подняться. За ней повторили связанные служители. Яростный крик десятков людей заглушил их, но через мгновение ещё громче раздался молодой голос:
- Назад! – молодой командир, вёзший их сюда, вогнал своего коня между пленниками и толпой солдат, выхватил меч и поднялся в стременах. Ближайшие попятились – похоже, своего предводителя они знали и, как ни были злы, оказать открытое неповиновение не решались.
А потом головы солдат повернулись к воротам, и снова наступила тишина.
- Поздравляю, - сказал откуда-то из-за спины Глора спокойно-ироничный голос. – Впечатляющая демонстрация.
Герцог обернулся. В воротах стоял мужчина почти одного с ним роста, лет тридцати на вид, светловолосый и голубоглазый. Оружия он не носил, но был одет в куртку и плащ такого же покроя, как и его воины. И хотя Глор ни разу не видел этого человека своими глазами, узнал его моментально.
- Ривальд, - Вангет, герцог Аллийский, кивнул молодому командиру. – Проводи наших гостей в верхние комнаты. Служителей в подвал. Здравствуйте, ваше величество. Прошу меня простить за несколько назойливое гостеприимство.