Автор живет вот тут - http://lllytnik.livejournal.com

Нестихи

Почитаешь с утра про бомбёжки и про налеты,
Мыслишь, нет, черт возьми,
я не ведусь на это,
Я сижу, починяю примус,
решаю ребус
И мечтаю купить когда-нибудь
новый глобус.
Всю вторую войну нас спасала Туве Марика
И её хвостатые крохотные зверюшки,
Но она устала от нас,
перешла реку,
растворилась.
И теперь нам, возможно, крышка.

Мне плевать,
я пью чай,
ковыряю свои идеи,
Я читаю статьи про детей, дожди и удои
В регионе,
удаленном от места действий.
Например, на Луне.
Или в Северной Каролине.
У меня здесь фонарики, эльфы и кока-кола,
У меня здесь сонеты, лимерики и скелы,
Орхидеевые сады,
ледяные скалы,
Изумрудные травы
Шира и Муми-дола.

Крепко сжатые зубы крошатся.
Сводит скулы.




Степан просыпается рано -- после семи не выходит спать.
Встаёт, стопкой книг подпирает продавленную кровать.
Идёт умываться, в проёме дверном не застряв едва.
Решает не бриться: зачем? Весь день в дому куковать.

Стоит у конфорки, согнувшись, накинув пальто из драпа:
"Как холодно, Господи, а ведь уже середина лета..."
Квартиры в старинных домах бывают похлеще склепа.
Степан хочет сесть на стул, но, подумав, садится на пол.

Вчера приходил репортёр: микрофон на манер тарана.
Хотел секрет долголетия, обстоятельства смерти сына,
Рассказ, как живётся в бывшем Союзе бывшему великану...
Степан бормотал бессвязно, сидел пустым манекеном.
А что тут расскажешь? Автору
приспичило сдобрить поэму пафосом.
Мол, "будет герой жить вечно"...
Вечно.
Попробуй сам!

Сегодня мутно и тихо, от пола ног не отнять,
Согреться бы как-то, убить бы ещё полдня --
Часов до шести, в шесть обычно детишки приходят и в дверь звонят,
И тащат его во двор показывать очередных щенят,
И вечно им нужно снимать с берёзы какого-нибудь кота,
И виснут на нём, и просят: "На плечах покатай".

Но самое главное, они ему не велят сутулиться.
Степан выдавливает себя из сырой квартиры на улицу,
Степан распрямляет плечи,
вытягивается
во весь свой
огромный
р о с т,
Степан становится выше заборов,
выше вороньих гнёзд.
"Деда, а можешь достать до звёзд?"

Нет, говорит Степан,
только до третьего этажа.
И смеётся так,
что во всём квартале
стёкла в окнах дрожат.


Кушать подано

С экрана неспешно сползает стартовый титр.
Теперь в кадре улица, скоро включат луну.
Добро пожаловать, дети, у нас здесь тир:
Нас будут отстреливать раз в пятнадцать минут.

Я делаю первый шаг, маршрут мне знаком.
"Идти нужно медленно, медленно, не забудь..."
Минут через десять я буду лежать ничком
В фигурной меловой обводке, с дырой во лбу.

Так хочется убежать и махнуть на юг.
Вторая неделя проката: вторник, среда...
В анонсе написано "триллер", и я встаю
К убийце спиной, начинаю покорно ждать.

Секунды текут в мучительной тишине,
Шаги и стук сердца не стали включать в саундтрек.
Неважно. Я чую спиной, и сегодня мне
Удастся отметиться в этой дурной игре.

Я делаю выпад,
скалясь,
смеясь,
рыча,
Выбрасываю
заточку
из рукава.
Испуганный техработник жмёт на рычаг,
И лунный диск вдруг делается кровав.

Прощаюсь с противником.
Молча смотрю в его
Стремительно стекленеющие глаза.
Беру сигареты, бумажник, кастет и ствол,
Кромсаю экран и с треском врываюсь в зал.

Всё замерло. Меж рядами за литром литр
Течет ледяная, медово-густая жуть.
В анонсе написано "триллер", вы все пришли
За триллером.
Я вам его покажу.

НОЧНЫЕ СТРАШИЛКИ
Страшилка №1. Тим

Тим Вербински не может заснуть третий час кряду:
Чьи-то когти скребут по паркету совсем рядом,
Он сегодня в комнате не наводил порядок,
Мама строго сказала, что к таким вот неряхам
Ночью часто приходят сказочные уроды,
И от них не спасут ни спасательные отряды,
Ни различные хитрые страхоотводы.
Тим натягивает одеяло на подбородок,

Он лежит, зажмурившись, дышать старается тише
Это гремлины, он узнал, он их видел в книжках.
Он сильнее сжимает плюшевого зайчишку
И подбадривает себя: дескать, он мальчишка --
Не какая-нибудь девчонка.
Но скрежет слышен
Даже вовсе не на полу, а гораздо выше.

Тим пытается думать: "Какие у них лица?
Нужно позвать маму. Или полицию.
Ночь скоро кончится..."
Ночь всё длится и длится.
Тим не шевелится -- страшно пошевелиться.
Тим начинает потихоньку молиться.

Он обещает отдать свои вкладыши
и вернуть сестре её бусы,
Всегда доедать свой ужин, даже когда сыт,
Мыть, приходя с прогулки, грязные бутсы...
Только пусть они уберутся.
Пусть уберутся.

А они всё сопят, скребутся
и шепчут сипло:
"Ну какой же ты мягкий, розовый и красивый",
"Ну же, глазки открой, ждать рассвета не хватит силы",
"Мы тебя заберём в свои норы -- там славно, сыро",
"Мы съедим тебя в бутерброде с луком и сыром"

Утром мама Вербински
не найдёт
своего сына.


Профессионал

Он сдаёт свой сценарий в срок и идёт домой напиваться.
Фильм заявлен к апрелю, а пока можно съездить в Ниццу,
Взять жену и детей, искупаться, преобразиться.
Текст хорош, он уже предвкушает премии, интервью, овации,
Сиквел, приторно улыбающиеся лица.
А пока – надраться,
Просто взять и надраться.

В полночь в спальню начнут стекаться
Им придуманные уродцы.
Он твердит: «Это всё мне снится».

Он четвёртый год глотает пилюли и порошки.
Врач ему говорит: «Поезжай в деревню, пить кефир, полоть сорняки».
Врач ему говорит: «Всё пройдёт, просто ты устал и раскис».
Врач не видит, как лезут в щели ковыляющие полки:
Говорящие куклы, букашки, сросшиеся зверьки,
Мертвецы, бытовая техника, склянки и пузырьки,
Сумасшедшие бабки, бритвенные станки...

Он глядит, размышляет: "С меня хватит"
Шепчет: "Радуйся, гад, ты за них в ответе.
Ведь тебе как раз за такое платят.
За саднящую эту твою подкожность,
За гнетущую холодность и кромешность,
За твою интрижность и персонажность,
Многослойность, многоэтажность,
За твою чертовскую сложность
Платят
За вот эту потную влажность».
Ночью.
Каждый час его подбрасывает с кровати.
Он бормочет, как мантру: «Этот вой за окном -- ветер".
И идёт в соседнюю комнату
Проверить
Дышат ли дети.

Курит в кухне "Честер" жены,
Пьёт из носика мутный чай.
Возвращается.
Засыпает.
Ещё на час.


Антигерой

Супергерои целыми днями трудятся,
С кадра на кадр прыгают, как форель.
Их узнаёт каждый первый, приветит всяк,
Премии, слава, автографы детворе.

«Меньше стволом размахивай! Ты, в очках!
Ты на прицеле. Приход Спайдермена тих».
«Руки устали висеть на карнизе, деточка?
Не беспокойся, Бэтман уже летит».

Так вот до ночи летают, латают и тушат мир.
Вечером сядут пить. О! Как пьёт герой!
Облако текста над их геройскими тушами
Будет наполнено руганью и хандрой.

Радуйтесь, радуйтесь, что они все -- не я.
Каждый пролезет всюду, спасёт всех.
Каждый, кроме меня. В деле спасения
Я бесполезен. Я -- человек-сейф.

Я не способен прыгать по небоскрёбам и
Падающих девиц на лету хватать.
Я лишь храню секреты. Стальными скобами
Схвачены связки, лёгкие и гортань.

Мне доверяются все. Кавалеры с дамами,
Домохозяйки, убийцы и короли.
Так получилось. Я ведаю стенограммами
Всех мировых правительств, домов и лиг.

Я для такого создан, здесь нету ничьей вины.
Ночью, под кипой признаний, бумаг и лент
Жжёт и пульсирует крохотный, незначительный,
Очень тяжёлый собственный мой секрет.

Очень сильно, верно. Особенно первое тронуло... Каждый спасается от этого как может...

Бюрократия

Служащий Банка Слов любит свою работу. Любит все эти права, гарантии, социальные льготы, любит бесплатный сытный обед с персиковым компотом, любит настолько, что, если нужно, готов приходить в субботу. Он наизусть знает правила, циркуляры, списки, уклады. Он знает: банку не выгодны долгосрочные вклады. А я даже кашляю редко и падаю только на бок, такого клиента, как я, им, в общем, даром не надо. Мне очень не повезло, я не просто родился в рубашке: похоже, на ней были вышивки, стразы шнурки и рюшки. Пока вы пытались урвать кусок, я кушал тёплую кашку. Пока вы мёрзли, я спал у камина, пил бренди и гладил кошку.
Поэтому каждый раз, когда я прошу кредита, упомянутый выше клерк говорит мне: "Иди ты...". Иди пострадай безденежьем, влюбись, заболей, подыши гашишем, потом принеси нам об этом справку, и мы тебе всё подпишем.
Другой бы, наверное, спился, не в силах подобный удар снести, а я ничего, креплюсь, получаю пособие по бездарности. Потом сижу у камина с кошкой, смотрю на эту жалкую сумму слов и успокаиваю себя, дескать радуйся, тебе ещё повезло.

В окнах маячат узкие тени веток.
Он открывает дверь, раздвигает шторы.
Он говорит, проснись, за окошком лето,
Смоемся к морю.
Он говорит, я умру, между рёбер колет.
Он говорит, хватит игр, я сдаюсь, послушай.
Он ей приносит вредную кока-колу,
Гадкие суши.

Он начинает кричать: ну чего ты хочешь?
Каждое утро мольбы, уговоры, пассы...
Я прекращу войну, я построю хоспис,
Встань, просыпайся.
Слухи о спящей принцессе катают в прессе.
Капли, панк-рок, инъекции, лёд за ворот...
Десять придворных врачей казнены, и десять
Ждут приговора.

Старый король смолит, утонувши в кресле.
Он ведь неплохо танцует, воюет, чинит…
Он устранил бы любую причину, если б
Знал, в чем причина.
Ни прорицаний, ни яблок, ни ведьм, ни прялок,
Всё было в норме, во всяком случае, внешне.
Просто причин просыпаться ничтожно мало
Глупость, конечно.

Вечер неспешно стынет, приказы розданы.
Сказка идёт, как идёт, и не поспоришь с ней.
Старый король закупается папиросами,
Мазью от пролежней.

Инкубатор

Пока я делаю вид, что просто играю в плохом кино,
Как дети из Плезантвиля, пытаюсь добавить красок,
Как взрослые из икс-файлов, ищу ответа,
Внутри прорастает пестрый плотоядный вьюнок,
Манящий одних запахом свежего мяса,
Других - иллюзией небесного света.

Пока бутон ещё зелен, можно позволить себе сарказм:
Про центаврийскую бомбу, зашитую между рёбер,
Про пустое сердце Светланы Мартынчик.
Я принимаю меры, пытаюсь сломать часовой механизм,
Заранее примеряю модные больничные робы,
Бегаю в поисках подходящих затычек.

Ловлю в себе смертоносные споры, сбиваю в строки.
А лепестки тем временем хорошеют, наливаются ядом,
И вряд ли один небольшой вьюнок уничтожит мир,
Но я каждый раз холодею, услышав внутри его ропот.
Так что не стойте, пожалуйста, рядом.
Не стойте рядом, черт вас возьми!

запись девятая


Один мой друг подбирает бездомных кошек,
Несёт их домой, отмывает, ласкает, кормит.
Они у него в квартире пускают корни:
Любой подходящий ящичек, коврик, ковшик,
Конечно, уже оккупирован, не осталось
Такого угла, где не жили бы эти черти.
Мой друг говорит, они спасают от смерти.
Я молча включаю скепсис, киваю, скалюсь.

Он тратит все деньги на корм и лекарства кошкам,
И я удивляюсь, как он ещё сам не съеден.
Он дарит котят прохожим, друзьям, соседям.
Мне тоже всучил какого-то хромоножку
С ободранным ухом и золотыми глазами,
Тогда ещё умещавшегося на ладони...

Я, кстати, заботливый сын и почетный донор,
Я честно тружусь, не пью, возвращаю займы.
Но все эти ценные качества бесполезны,
Они не идут в зачет, ничего не стоят,
Когда по ночам за окнами кто-то стонет,
И в пении проводов слышен посвист лезвий,
Когда потолок опускается, тьмы бездонней,
И смерть затекает в стоки, сочится в щели,
Когда она садится на край постели
И гладит меня по щеке ледяной ладонью,
Всё тело сводит, к нёбу язык припаян,
Смотрю ей в глаза, не могу отвести взгляда.

Мой кот Хромоножка подходит, ложится рядом.
Она отступает.

запись вторая      

Это сродни походу в волшебный лес. Пока ты не прячешь железо в его земле, пока не сходишь с тропы, не топчешь травы, твой путь безопасен, камни и пни мертвы.
Но стоит однажды погнаться за мотыльком, оставить в глине следы, из гнезда тайком достать яйцо, поранить случайно тис – бросай свой компас, тебе уже не уйти. Не важно, кем был ты раньше, и что ты мог. Ты – собственность этих деревьев, ходячий мох, орех и орешник, змея и змеиный яд, окатанный черный камень на дне ручья. Ты будешь врастать в его зеленую плоть, ползти брусникой среди торфяных болот, метаться цветастой птицей в плену ветвей: без правил, без чисел, без имен в голове.

Это похоже на пыльную темноту. Пускай ты ловкач, пускай за подкладкой туз и нож на ремне – ей не важно, кто ты такой. Слова высыхают и крошатся под рукой. Это как видеть последний утренний сон, в котором ты принят, выслушан и прощен. Всплывать из сна, отряхиваться, лежать, беспомощно хлопать стальными створками жабр.

Ты ждешь от меня набора стандартных фраз, и ты их получишь, дружок, но не в этот раз. Если не любишь тягучих темных баллад, не спрашивай больше, как у меня дела.

http://lllytnik.livejournal.com/40502.html