Классики в тумане

На жаргоне миротворцев планетка называлась Ольстером.
  Юмористы. Подписывая лингвисту Шивон Ни Леоч направление в Таукит, ответственный за миссию спросил, уж не боится ли она. С издевкой спросил.
  - Я не боюсь, - ответила Шивон. От нее пахло космосом, и начальника это раздражало. Много земных назад она удрала в пространство, как подросток удирает из дома. Но она уже больше не подросток. Раньше это показалось бы ей романтикой - нестись в далекую констелляцию, ГСА в зубы, улаживать чужую войну. - Я удивляюсь. Зачем им вообще понадобился язык? Они с гуудху не разговаривают. Они их отстреливают.
  - Давайте спишем на стресс это крайне неполиткорректное высказывание о Миротворческом Корпусе, - сказал начальник.
  - Давайте, - сказала Шивон, - спишем.
  - Уж вы-то должны понимать, доктор Маклауд.
  - Ага, - Шивон выпрямилась. - Вот с этого бы и начали. Я должна понимать?
  Тот ответил, что проблема ей знакома; она-де будет лучше ориентироваться в ситуации:
  - Ваша семья была напрямую задействована в некоторых... акциях на территории бывшей Северной Ирландии. И ваш отец...
  Убийца, кричали вслед ее отцу. Прови. Террорист пархатый. Шивон была маленькой, не понимала.
  - Мой отец погиб, - сказала она, - и даже земля, в которой его похоронили, его уже не помнит. А Северной Ирландии сто земных лет как нет. Так что о каких акциях вы говорите...
  Тот гнул свое, мол, ее помощь может оказаться полезной. Это доказало бы миру, что нынешние земляне далеко ушли от прежних конфликтов.
  Какая же злопамятная у нас планета, думала Шивон. Не хватило мне спрятаться от этой войны в космосе. Кто и когда говорил, что дети за грехи отцов не отвечают? И разве моя семья виновата?.
  - С вас всего-то потребуется, - сказал ответственный за миссию, - что лингвистические услуги.
   
  Командиром отряда значился сэр Уильям Брэйтуэйт, офицер Ее Величества. Налетали они с ним примерно одинаково; поглядев на место рождения в файле Шивон, он хмыкнул:
  - Ну, вам самое место в Ольстере.
   Так что там насчет политкорректности?
  . В перебросе все ее общение с экипажем ограничилось курсами. Только с одним из новеньких она сдружилась - с белым трехконечностным траепала, который летел в свою первую миссию. Траепала общаться умеют только телепатией, а у команды с этим было неважно.
  "Ты-то как здесь оказался?" - подумала Шивон удивленно, когда увидела его в первый раз. Известно - на Траепа не знают, что такое война. Не знают, как на другого поднять оружие.
  "А при чем здесь оружие?" - подумал в ответ траепала, не менее удивленно. "Мы же миротворцы. Значит, едем творить мир".
  Телепатически вздыхать и возводить глаза к небу Шивон не умела. Мысленную коммуникацию они проходили факультативом.
   
  У здешнего Бога вначале вместо слова был туман. Серый, липкий, непроглядный. Из тумана тот и слепил Гу, старшую планету триединой Гууд-худуа. Бывшей триединой. Мрачная взвесь пахла одиночеством. Группа миротворцев высадилась в это одиночество, растворилась - защитные костюмы там и тут выплывали из серого, как спасательные жилеты.
   Там, где она родилась, тоже случался такой туман. Шивон огляделась, прислушалась. Никто к ним не вышел. Исчеркавшие планету рвы и траншеи, где жили местные, прикрылись пеленой и молчали.
  "Тебе тревожно", - подумал траепала, возникнув рядом.
  "Я боюсь", - подумала Шивон. Что-то здесь, в таком далеке от Земли, напоминало ей собственную родину, где асфальт раскалялся от вражды, как от солнца. Предварительный сканер показал - все спокойно, и тем не менее... - "Я боюсь, что нас... встречают".
  Инстинкт это был или что другое - раньше, чем она успела додумать, раньше, чем траепала успел встрепенуться, восприняв конец ее мысли, Шивон уже кричала, хватала его за шкирку, валила на землю - из-за непривычной силы тяжести выглядело это ровно как в замедленной съемке. И вовремя - ниоткуда вспыхнул чужой, прозрачный огонь. Врага видно не было, враг остался в тумане.
  Откуда-то поднимались крики, лучи лазер-жетов разрезали туман, будто маяки, вышаривая нападавших. Шивон, подтаскивая за собой обезмыслившего от страха траепала, укрылась у левого борта катера. Чувствовала она усталую досаду - ну вот, опять. Рядом оказался еще один новичок, землянин, глядел ошалело, "Луч" притискивал к груди, потом решил что-то и собрался вскочить и бежать на огонь.
  - Куда, идиот! Не видно ни черта! Сидеть!
  - Есть, мэм! - испуганно гаркнул мальчишка.
  Пламя начинало затихать. Те, кто его развел, так и не показались. Дыма не осталось. Кто-то стонал недалеко от Шивон. Взметнулось на разных языках:
  - Ник! Ник, ты цел?
  - Помогите! Господи. О Господи Иисусе!
  - Великие звезды, уложил я кого-то!
  - Где эти сестры-гагаринки?
  - Кто это был? Кто? Гуды или тауки?
  - А марсианин их!
  Траепала елозил тремя конечностями, силясь подняться.
  Миротворцы, думала Шивон. Так-растак.
   
  Помощь в конце концов пришла - зимовщики на защищенных машинах, сестры-гагаринки в мобил-госпитале. Пока ехали до лагеря, Шивон слушала, как интеллигентные и цивилизованные миротворцы крысятся на встречающих, матерятся и грозятся рапортом. Зимовщики при слове "рапорт" только ухмылялись. Одинокие дома для приезжих на изрытой поверхности Гу выглядели наростами.
  "Почему?" - подумал ей траепала. - "Мы же прилетели им помочь". Шивон на него глядела с сочувствием - не себя самого, многовековую наследственность придется переламывать, если решил воевать. Понесло же.
   
  Когда с Таук, головной планеты констелляции, войска отправились завоевывать пространство, все три планеты Гууд-худуа стали колониями. Гуудху успели скреститься с тауками, напроизводить нового населения и почти забыть о независимости. Почти - если не считать Гуудханской Свободной Армии. Уже при выстроенном Галактическом союзе, среди бела Межпланетного соглашения, вспыхнувший на Худу ураган восстания выжег и вымел тауков с планеты. Худу провозгласила себя независимой; Союз только и мог, что поддержать. Вторую планету, Гхуа, Империя навсегда поджала под себя. Гу, где аборигенов было раза в два больше, чем тауков, осталась посередине. Осталась ждать ответа сверху - к какой из бывших со-планет ей присоединиться. А ГСА пока решала этот вопрос снизу.
   
  Лингвистические услуги - понятие растяжимое. От ликбеза астронавтов, улетающих к марсианину на кулички без единого чужого слова. И до интер-галактического перевода, когда от одного неверного жеста может разлететься пол-Вселенной. У Шивон все на сей раз свелось к вечерней школе для миротворцев. Языковые исследования упирались в стену. Рекомендованные действия лингвиста на малознакомой планете: ввязаться в ситуацию, выйти из которой поможет только языковое взаимодействие с местными жителями.Но местные не взаимодействовали. Вообще. Если не считать встречи на космодроме, ни гуудху, ни тауки не обращали на Корпус никакого внимания.
   
  Когда к ним присылали войска из Англии, они бегали за броневиками и кидали камни. Орали им "Чертовы англичане!" и прятались за школьным забором. Кричали "Рабские сердца!", и плевались, и удирали со всех ног. Потом, после объединения, когда стало совсем плохо, в "ооновцев" бросались "коктейлем Молотова".
  Потом она уехала.
   
  - Я плохо понимаю цель нашего приезда, - подумал ей как-то вечером траепала. Здешние бои проходили скрытно, молниеносно, вспыхивали прозрачным огнем и тут же гасли. Схватки в траншеях, тихие войны. Любоваться никого не звали. "Голубые шлемы" всегда прибывали слишком поздно. Даже сестры-гагаринки прибывали слишком поздно.
  Миротворцы пили. Клеили все сходное по генетическому коду. В лагере крутили две древние песни, так подходящие к туману: "Дорогу в ад" и "Калифорнийскую мечту". Шивон пыталась научить траепала играть в покер, но поди поблефуй с телепатом.
  По внешности гуудху почти не отличались от потомков завоевателей. Смешались. Шивон бродила среди траншей, вглядывалась в туман. Где-то была граница. Шивон знала, что рано или поздно ее нащупает.
   
  Она была в первом классе; сестра вела ее за руку.
  - Видишь, - говорила Нула, - Это наша школа, Святого Патрика. А вон там они учатся.Все в синем, потому что протестанты.
  Шивон расправляла красную клетчатую юбку.
  - Смотри, - говорила сестра и показывала на поребрик тротуара. - Дальше - не наша часть улицы. Заступишь за поребрик - перейдешь к протестантам. А это грех. Бог сразу узнает, если заступишь.
  Как раз та суеверная чепуха, в которую прочно поверит шестилетний ребенок. Как-то на самой черте нарисовали классики. Шивон ни разу не видела, чтобы в них играли.
   
  Наверху почти договорились о присоединении Гу к Худу. О создании Двуединой Независимой Гууд-худуа.
  - Не надо их объединять, - не выдержала Шивон. - Их надо расселить. Уж мне-то поверьте.
  Окружающие деликатно молчали.
   
  Когда приняли решение об воссоединении, в семье радовались. Отец все говорил: столько битв. Столько погибло. И все-таки мы этого добились.Единая Ирландия. Вот теперь пусть нас разоружают. Теперь можно успокоиться.
   
  Недалеко от лагеря дети играли в мяч. Собственно, и "дети", и "играли", и "мяч" - понятия людские, и нечего их навязывать другим цивилизациям. Все же, проходя мимо, Шивон думала о них именно так. Гуудху - гигантские опята с десятками отростков - собирались и запускали в воздух бесформенный тяжелый предмет. Предмет зависал в тумане. Они ждали. Они могли ждать, не пошевелившись, пока здешнее солнце не западало в свою траншею. Местные умели видеть сквозь туман. Предмет в конце концов ложился на землю; как и кто выигрывал, было неясно. Шивон садилась рядом и смотрела. Вычислила название предмета - гиг. Прошло какое-то время, прежде чем она поняла, что наблюдает две параллельных игры.
  Они играли бок о бок - "гуды" и тауки, испытывая странную необходимость находиться вместе и быть отдельно - ни траектории игроков, ни траектории снарядов никогда не перекрещивались. На планете, беспорядочно разрисованной траншеями, где не было следа городов, черту провели так же четко, как посреди улицы в северном Белфасте.
   
  "Гаэллин", - подумал ее друг. - "Тебе на "н".
  "Нью-Иерушалаим", - среагировала Шивон
  "Марс", - подумал траепала
  "Я нашла черту", - подумала ему Шивон.
   "Что случилось с местом, где ты живешь?" - подумал траепала.
  "Это долгая история, - ответила Шивон. - Хорошее дело - полет в космос. Возвращаешься из рейса - а твоей страны уже нет на картах. Приходишь из следующего - а ее уже нет... вообще".
  - Тебе на "с", - подумал траепала.
   
  Они еще посостязались в "планеты" и послушали "Калифорнийскую мечту", а потом до Гу взрывной волной докатились результаты Таукитского соглашения. Гу объединялась с Худу; Гу становилась независимой. Траншеи ожили и шумели. ГСА успокаивалась. Миротворцы засобирались отчего-то домой.
  - Решили наконец - и слава Богу, - сказал какой-то землянин. Внеочередные рейсы "Эйр Галакси" улетали на Гхуа и Таук. Шивон отмалчивалась.
  -
  Никто не знал, откуда достали бомбы. Рассказывали, что купили у ливийцев, а тем продали русские. Говорили, что вовсе не у ливийцев купили, а у иракцев; у китайцев; у американцев. Говорили, что cтянули у самих англичан из-под носа. Хотя такое никто не станет держать на складе.
   
  "Мы привыкли следить за ГСА, - подумала она другу. - А теперь взбунтуются те, кто с самого начала был против объединения".
  " Их сейчас меньше", - подумал траепала.
  "Вот именно".
  Он поднял к ней голову-пирамидку.
  " Самое смешное, тогда мы радовались, что все кончено. Драки, и перестрелки, и когда вертолеты по ночам спать не дают - мы думали, зачем это , теперь все будут жить мирно".
   
  Шивон как в воду смотрела: той же ночью пришел тревожный сигнал. Миротворцы повскакивали в машины, захватили мобил-госпиталь. Ее другу вышло дежурство, и он запрыгнул в катер первым. Шивон схватила чей-то "Луч", забыв посмотреть, достаточно ли в нем энергии.
  - И на кой нам лингвист. - удивился кто-то. Но когда Шивон устроилась рядом с солдатами, никто слова не сказал.
  В этот раз их подождали. Драка обхватила их со всех сторон, зажала в кипящую середину. Несколько выстрелов прожгло вроде бы защищенную стенку катера.
  - Какой сукин сын продает гудам "франк-тиреры"?!
  То, что зачинщиками на сей раз были не "гуды", они поняли уже после, разбирая полеты. В тот момент не было разницы.
  Шивон сбежала в космос, чтобы ей не пришлось стрелять. И что она теперь делает - в чужой галактике с лазер-жетом в руках?
  Миротворцы свое дело знали. Битва быстро рассеялась, и тел на земле остался строгий минимум. Шивон поглядела на тех, кто не встал, и уронила нагревшуюся трубку.
  Она даже не могла позвать его по имени. На Траепа имен не дают. Потянулась к нему телепатически - но там, где только что была теплая трепещущая мысль, холодной стеной встало молчание. Траепала так и не преодолел себя. Оружие поднял - а выстрелить постеснялся.
  Сестры-гагаринки только качали головами. У жителей Траепа все жизненные процессы останавливаются мгновенно, ничего не затормозить.
  - Надо выпустить его в космос, - говорила Шивон.
  К ней подошел сэр Брейтуэйт. Положил руку на плечо.
  - Нельзя хоронить его в могиле, - сказала ему Шивон. - Тут же все земляне, им не втолкуешь.
  - Доктор Маклауд, - сказал сэр Брейтуэйт.
  - Нужно проследить, чтобы его послали в космос. На его планете этот обряд очень важен.
  - Шивон, - сказал сэр Брейтуэйт.
   
  Вечером она качалась в кресле в маленьком салоне. Совсем одна, с бутылкой виски.
  - Провезли бутылку и зажали, - укорил ее зашедший капитан Брейтуэйт. Высокий, свистящий британский английский. Чистые гласные. - И пьете в одиночестве.
  - Странный на этой планете Бог, - сказала Шивон виски. - Его-то за что? Ему вообще здесь делать было нечего.
  Брейтуэйт подошел. Сел рядом.
  - Кто у вас тогда погиб?
  - Не лезли бы вы в душу, - сказала она.
   - У меня сестра, - сказал он.
  - Как? - она оторвалась от виски. - От облучения? Так вроде - локализовали же все?
  - В Дерри, - сказал он спокойно. - Вышла замуж в Дерри. Осталась там жить. Я их уговаривал - переезжайте в Лондон. Куда там.
  - Дерри, - сказала Шивон. - И Белфаст.
  - Все говорят - ирландская беда, - сказал Брейтуэйт. - Но ведь это и наша война тоже.
  - Разумеется, - вскинулась Шивон, - это ваша война!
  Вышло слишком резко.
  - Будете виски, кап.... Уильям? Мои жили в Белфасте. Все погибли. А меня не было. Я была в рейсе.
  - Кто же знал.., - вздохнул Брейтуэйт и глотнул.
  - Никто не знал. Всякое было, но чтобы ядерный взрыв...
  - По-вашему, это конечно же, не ИРА, - сказал англичанин..
  - Даже по официальной версии - это оранжисты. А... кто теперь знает. Какая теперь разница.- Шивон замолчала. - Это была наша мечта. Мечта моих родителей. Единая Ирландия.
  Брейтуэйт тихо пил свой виски.
  - Когда убили Нулу, я сбежала. Той весной, перед объединением. С меня хватило. На улице... английская полиция. Тоже пытались творить мир.
  Она поставила стакан на стол. Иначе бы расплескала.
  - Шивон, - сказал Уильям Брейтуэйт. - Ох, Шивон...
  - Ну и что мы будем теперь делать? - спросила она, совладав с собой.
  - А ничего мы не будем делать. Подождем, пока Гу официально обретет независимость. Посмотрим, как бравые ребята из ГСА заберут здесь власть. И улетим.
  - Эта война никогда не кончится, - пробормотала Шивон. - Ненависть слишком долго кормили.. Никто не захочет... никто не заступит за поребрик, понимаете?
  - Хватит вам пить, - сказал Брейтуэйт. - Мы скоро поедем домой.
  Его глаза сверкнули трезво и подозрительно:
  - Или у вас какие-то другие планы?
  - Нет, - сказала Шивон, - у меня никаких планов.
   
  На следующий день, выходя с территории лагеря, она захватила заряженную трубку лазер-жета.
   
  Гуудху и тауки все так же играли в гиг. Шивон подошла. Они привыкли, не пытались уже, как прежде, ощупать неизвестное отростками. Играли, и даже слегка перед ней выставлялись. А может, ей это казалось. Шивон смотрела на них, а потом достала "Луч".
   
  Мела у нее с собой не было, а краску здешняя почва не брала. Шивон направила лазер вниз и стала вырезать на земле аккуратные квадраты. Шесть квадратов и дугу. Написала цифры.Она теперь с легкостью проглядывала туман, не хуже местных.Видела, что гуудху бросили свою игру, забыли о гиге. С другой стороны подошли тауки.
  Шивон на них не смотрела. Грубо и широко начерченное поле классиков лежало между двумя "площадками". Она вытащила из кармана прибереженную круглую банку из-под биопищи. Бросила. И запрыгала на одной ноге - тяжело.
  - Пэдди выпил бочку пива, - приговаривали они с Нулой, - И свалился вниз с обрыва...
  Она тут же окаралась. Сколько лет без практики. Бросила банку снова.
  - Пэд-ди вы-пил боч-ку...
  С третьего раза ей удалось отскакать чисто. Потом три сильных отростка отодвинули ее с дороги. На одной конечности прыгать было удобно. Ребенок старательно проскакал все клеточки. Оглянулся на Шивон, будто ожидая одобрения. Его согнал с панели другой. Шивон не знала, понимают ли они смысл игры. Может, они думали, что это какой-то важный ритуал.
  У четвертого взявшегося прыгать гуудху банка улетела на другую сторону.
  На площадку к таукам.
  Дети стояли и смотрели.
  Там не наша территория,, - сказала Нула.
  Чей-то отросток - почти такой же, как у гуудху, только потоньше и потемнее - ловко слизнул банку с земли. Невысокий по местным меркам таук двинулся к "классикам". Постоял. Двинулся дальше. Отросток шевельнулся, удлинился. Таук ждал, что банку у него заберут. Но гуудху посторонились. И Шивон посторонилась. У таука тоже была одна конечность. Но прыгал он чуть медленнее.
  - Эри, - сказал он. - И-пи. О-ку...
  Вокруг зашумели. Кажется, так они смеялись. Остальные тауки подошли, уже не боясь сломанной невидимой стены.
  - Пэд-ди, - сказала Шивон, широко раскрывая рот. - Вы-пил...
  Это называлось "лингвистическими услугами". Все, что она могла сделать для этой планеты.

(с) Голдин Ина
http://zhurnal.lib.ru/h/hmelewskaja_i_j/inthefog-1.shtml

Другие рассказы здесь: http://zhurnal.lib.ru/h/hmelewskaja_i_j/