Взято из сборника "Новые Имена", подаренного мне еще в дотолкинистический период. Кто скажет, где ее еще можно в сети отыскать - спасибо заранее.

***
Взрослели мысли, взрослела память,
взрослело сердце – оно болело,
но запятые в диктантах ставить
я, как и прежде, не умела.

Я не умела сидеть за партой
И видеть небо в оконной раме,
Я уходила гулять по марту,
Я солнце трогала руками.

А сердце ныло недетской болью,
Его мой возраст совсем не трогал,
Оно хотело болеть любовью,
Оно об этом молило Бога.

Оно само добивалось ссадин,
Скандалов, двоек (и чёрт с ними!)
Я вместо формул во всех тетрадях
Писала только твое имя.

***
Время, замкнутое в круг,
ходит маятник по кругу.
Если ты еще не друг,
То какая я подруга.

Ночь, налитую в стакан,
Как лекарство, выпить нужно.
Чертит маятник окружность
В карте незнакомых стран.

С нарисованным лицом
Снег протягивает руку;
Ходит маятник по кругу,
Время замкнуто в кольцо...

***
Зачем вы врали, что это воск?!
Свеча захлебывается стеарином!
А я ведь верила вам всерьез,
Как верят клавиши пальцам длинным!

Зачем вы врали, что снег летит?
Он падает, он не похож на перья!
Зачем вы врали, что Бог простит?
Ведь знали, Бог не простит неверья!

Зачем вы врали, что всё легко,
Что жизнь прекрасная и простая?
А снег – мороженное молоко –
В глаза заглянет и не растает...

***
Лопоухая собака
Шла в сиреневых галошах,
Удивляя всех прохожих
Явно чем-то необычным.

Призадумалась собака:
"На людей я не похожа,
но хочу ходить в галошах!
Разве это неприлично?"

Люди шли и удивлялись,
И собаку обходили...
А собака, обижаясь,
Молча складывала крылья.

***
Испугалось облако
Месяца рогатого,
Убежало облако
Очень далеко.
Потерялось облако,
Облако лохматое,
Потерялось облако
С синим поводком.

Я искала облако
В переулках-улицах,
Над пятиэтажками
И домами-башнями.
Я боялась – облако
Превратится в лужицу,
И не будет облака
У меня домашнего.

***
Вы мой стеклянный город
Игрушкой обозвали
В вагонных коридорах
На Киевском вокзале.

И я, под одеяло
Зарывшись с головою,
Прекрасно понимаю,
Что ссориться не стоит.

Что город мой – стеклянный,
В нем пыль, дожди и лето,
И что на дно фонтана
Вы бросили монету.

***
Гаснет небо в кулаке –
Молодежь не любит света.
След помады на щеке
И за ухом сигарета.

Как обычно, налегке,
Без забот и без девчонки.
След помады на щеке
Слишком правильный и четкий.

Не печалься, Человек: город каменный –
Ни ветрами не проймешь, ни вёснами.
...А помаду не бери больше мамину –
слишком темная она, слишком взрослая.

***
И нельзя говорить, говорить и смеяться,
И нелепой мечтой завораживать душу.
Нас смешили такие смешные паяцы,
Что от слез до сих пор высыхают подушки.

И срывается крик телефонной капели,
И паяц улыбается с рваной афиши.
Что-то крикнуть со сцены они не успели,
Что-то мы не успели из зала услышать.

Погасили софиты и ушли за кулисы,
Превратились в людей, разбрелись по дорогам...
Это были актеры, это были актрисы:
Это были паяцы, сочиненные Богом.

***
И опять дождем ушло Время,
И опять во мне стоит Осень.
Мне сегодня по дороге с теми,
Кто прощенья у меня не просит.

Кто уходит непременно молча,
Кто домой меня не провожает
В темноте, когда огней клочья
По обшарпанной земле шарят.

И опять дожди зальют площадь,
На которой я дождем стану,
Вы не верьте, все гораздо проще,
Только Осень началась рано...

***
Осторожность шагов по квартире больного.
Неизвестно... Никак... Жар по-прежнему сильный.
Осторожность шагов... Да, врача пригласили.
...Улетела... Вчера... В половине шестого...

Нереальность звонков телефонного эха.
Воспаленность торшерного желтого света.
А в стакане – вода, недопитая кем-то.
Беспричинность тоски – непременно уехать.

Непременно. Куда-нибудь к Белому морю.
Непременно сейчас! Только вещи собрать бы...
Жар по-прежнему сильный. Не надо с ним спорить.
Всё еще заживет до какой-нибудь свадьбы...

Всё еще заживет... Уберите таблетки!
Он умрет не сейчас – он застрелится в тире.
Слишком много окурков на лестничной клетке...
Осторожность шагов по квартире...