По-моему, этого еще не было...
"Над горой туман и розовато-оранжевые отсветы. Весь день лил дождь, потом перестал, выглянуло солнце, зашло за гору, и вот теперь была такая гора. Было очень красиво, так красиво, что Ежик с Медвежонком просто глядели и ничего не говорили друг другу. А гора все время менялась: оранжевое переместилось влево, розовое - вправо, а голубое стало сизо-синим и осталось вверху.
Ежик с Медвежонком давно любили эту игру: закрывать глаза, а когда откроешь - все по-другому.
- Открывай скорей, - шепнул Ежик. - Очень здорово!
Теперь оранжевое растеклось узкой каймой по всей горе, а розовое и голубое пропало.
Туман был там, выше, а сама гора была будто опоясана оранжевой лентой. Они снова закрыли глаза, и, когда через мгновение открыли, вновь все
изменилось. Оранжевое вспыхивало кое-где слева и справа, розовое вдруг появилось справа, розово-голубое исчезло, и гора вся стала такой темной, торжественной, что от нее просто нельзя было отвести глаз, Ежик с Медвежонком снова закрыли
и открыли глаза: гора была покойной, туманной, с легким розоватым отсветом справа, но они не успели снова закрыть глаза, как этот отсвет пропал. Туманная, очень красивая гора глядела на Ежика с Медвежонком.
И вдруг, или это Ежику с Медвежонком показалось, кто-то заговорил:
- Вам нравится на меня смотреть?
- Да, - сказал Ежик.
- А кто? Кто говорит? - шепотом спросил Медвежонок.
- Я красивая?
- Да, - сказал Ежик.
- А когда я вам больше нравлюсь - утром или вечером? Тут и Медвежонок понял, что это говорит гора.
- Мне - утром, - сказал Медвежонок.
- А почему?
- Тогда впереди целый день и...
- А тебе, Ежик?
- Когда ты прячешь солнце, мне грустно, - сказал Ежик. - Но я больше
люблю смотреть на тебя вечером.
- А почему?
- Когда смотришь вечером, как будто стоишь там, на вершине, и далеко, далеко видно.
- Что же ты видел сегодня, Ежик? - спросила гора.
- Сегодня так пряталось солнце, а кто-то так не давал ему уйти, что я ни о чем не думал, я только смотрел.
- А я... Мы... То откроем глаза, то закроем. Мы так играем, - сказал Медвежонок.
Быстро сгущались сумерки.
И когда почти совсем стемнело, иссиня-зеленое небо вдруг оторвалось от горы, а вся она стала резко видна, чернея на бледно-голубой полосе,
отделяющей ее от темного неба.
Ни свет ни заря к Ежику с Медвежонком прибежал Заяц.
- Эй! - закричал он. - Эгей! Эге-ге-гей!
- Ну что? Говори, - сказал Медвежонок.
- Эге-ге-ге-ге! - вопил Заяц.
- Да говори же! - Ежик начал сердиться.
- Эге-ге-ге-ге! Ге-гей! Ге-гей! - И Заяц убежал.
- Чего это он?
- Не знаю, - сказал Медвежонок. А Заяц птицей летел по лесу и вопил истошным заячьим голосом.
- Что с ним? - спросила Белка.
- Понять не могу, - сказал Муравей. А Заяц сделал полный круг и снова выбежал на медвежью поляну.
- Скажешь или нет? - крикнул Медвежонок. Заяц вдруг остановился, замер, встал на задние лапы и...
- Ну же! - крикнул Ежик.
- Ха-ха-ха-ха-ха! - расхохотался Заяц и понесся со всех ног прочь.
- Может, он с ума сошел, с ума сошел, с ума сошел? - тараторила Сорока.
- Да нет, он в своем уме, в своем уме, в своем уме! - долбил Дятел.
И только Заяц ни у кого ничего не спрашивал, никому ничего не говорил, а вольный, как ветер, летел по лесу.
- Знаешь, - сказал Медвежонок. - Мне кажется, он вообразил себя... ветром. Он мне как-то сказал: "Представляешь, Медвежонок, если я стану ветром?"
- Это здорово, - сказал Ежик. - Только Заяц никогда до такого не додумается.
И ошибся. Потому что Заяц в этот легкий солнечный день действительно с утра почувствовал себя вольным осенним ветром, летящим по полям и лесам."
http://www.lib.ru/KOZLOW/ezhikwtumane.txt
Главная
Страниц: 1
