Искал тему об его творчестве, но не нашел. А здесь хочу просто выложить ссылку на сайт с текстами о его творчестве: https://godliteratury.ru/projects/deti-zheltoy-polyany-vladislavu-krapiv. Потому что для меня он оказался одним из программных авторов. Для меня рядом стоят три имени -- Толкиен, Крапивин и Карсак.

А мне он не зашел от слова совсем. Хотя мне его пихали усердно) Правда, в приличном возрасте) Впрочем, боюсь (я ж честно прочел повесть или даже две) мне б и в детстве не покатило - никогда не любила про детей и их приключения и превозмогания))))

Ириш, наверно, это личный ассоциативный ряд так работает. Потому что я, например, помню, что мне отозвалось тогда в детстве - не столько мечты о дальних странах (они были далеко не только у Крапивина), сколько мотив, что тот, кто старше и выше по статусу, не всегда прав, и нет ничего неестественного в том, чтобы отстаивать перед ним свою правоту и не смотреть на него снизу вверх. В общем, мне у Крапивина отозвалось практически все, от грез о дальних странствиях до абсолютного отторжения телесных наказаний. (Собственно, единственное, чем я отличался от героев Крапивина -- это тем, что они в отличие от меня вполне спортивны).
И кстати, может быть, что градация такая -- Крапивина любят те, кто испытывает потребность, чтобы их мечты и фантазии разделял хоть кто-то рядом.

Леш, наверное)
Хех, мне и так в голову не приходило никогда на кого-то смотреть снизу вверх, а со взрослыми мне было комфортнее, чем с детьми)))) ну если взрослые не совсем упоротые (но о же и о детях, среди детей изредка попадались адекватные)))).
А насчет потребности, чтобы разделить с кем-то - а то)))) Но вот для этого у меня никогда коллектив не подходил, достаточно было одного, максимум двух конфидентов) А чтоб прямо коллектив - я уже в детстве понимала, что это из области фантастики... Может, потому еще мне книги крапивина казались... надуманными. Типа сказок, но сказки на то и сказки, а у него - про пионЭров, типа как бы реальных детей - а это анриал))))

Ириш, а я скорее всего просто верил, что где-то такое (сообщество с настоящей дружбой) бывает :). И может, я о нем мечтал тем больше, чем больше я испытывал трудностей в соответствующем возрасте. В общем, наверно, это особенности личного восприятия.

Леш, вера дело такое... Я на продвинутом этапе предпочла(и смогла) поверить в Бога)))))

Просто я всегда думал -- если есть один-два человека, с которыми можно разделять мечты и фантазии, то их может быть и больше. В конечном счете у меня был еще и опыт ФМШ, который это вполне подтверждал.

Я всегда предпочитала одного-двух _реально_ ближних, чем пионэротряд... Ну, плохо у меня с миссионерством)))))

Ириш, а мне хотелось, чтобы было много. Так же, как хочется много слушателей на докладах. Но это тоже - особенность восприятия.

Леш, мне тоже хотелось бы чтобы вокруг было побольше вменяемых и креативных) Просто экологически)))) *по ходу, я непрочь, чтоб мои картины покупали сотни, а не десятки (но это уже такое, деловое))))). Но толпы аки секта/тусовочка мне никогда не хотелось - хотя возможности сколотить кодлу были)))) Но да, доклады дело такое, это тоже чисто деловое, как и вернисаж, и тут неладно, когда слушают полторы калеки))) Но тут уже и речь не о мечтах и поделиться сокровенным))))

И недавнее интервью Крапивина: http://ug.ru/archive/84523.

А сегодня его путь завершился. Вечная память.

Любопытный анализ книг Крапивина, нашел здесь: https://pikabu.ru/story/knigi_vladislava_krapivina_ya_prochital_ikh_vseprakticheskii_vot_chto_ya_khotel_o_nikh_skazat_chast_i_iz_5_navernoe_8606050.

Книги Владислава Крапивина. Я прочитал их все (практически) и вот что я хотел о них сказать. Часть I (из 5, наверное)

Введение.

Короче, в комментариях к одному из постов я в очередной раз выпендривался тем, что прочёл всего Крапивина в рамках собственного марафона. Да, все романы, повести и сборники рассказов (ещё раз похвастать этим фактом — check!). И довыпендривался: меня попросили поведать, как и что там творится. Поэтому я решил написать крайне субъективный гид по автору. Это всего лишь первая часть. Остальные буду выкладывать по мере написания. Внимание, много текста.

Часть нулевая.

Где читателям предстоит узнать про мои личные отношения с автором и причины марафона. Если не хочется читать, можно пропустить.

Начну с того, что Крапивин — один из моих любимых авторов. Начал читать его ещё в детстве, лет этак в семь. И первой книгой стала... Кажется, это был «Портфель капитана Румба», который я начал читал в журнальном варианте. Финал истории Гвоздика я узнал только через 30 с лишним лет. А может, это была «Тень Каравеллы». Или «Дети Синего Фламинго» — первая моя книга про «попаданцев»? Короче, не помню. Но зато у меня навсегда в душе поселилась тяга к дружбе, мальчишескому миру и детскому пониманию справедливости, певцом которых был Владислав Крапивин. А еще то, что я называю «Фантомной ностальгией». Со мной никогда не происходили события из книг, у меня не было настоящих друзей, я не отстаивал справедливость и не сражался с хулиганами, пришельцами и бюрократами. Но я вспоминаю их как произошедшие со мной лично. Настолько мне хотелось оказаться на месте героев. Чтобы так же сидеть вечером у кого-то в гостях и знать, что завтра ещё будет новый день, полный приключений и открытий.

Но, увы, никто не вечен, даже автор твоих любимых книг. Это произошло в прошлом году. Если быть откровенным, я давно не следил за его книгами, живя только воспоминаниями. Да и боялся трогать свою хрустальную ностальгию жирными пальцами реальности, вдруг разочаруюсь. Но на этот раз решился: открыл библиографию и пошёл планомерно читать. Оказалось, что я не читал процентов 70 его книг. После этого марафона многое стало для меня более очевидным. Автор начал раскрываться с новой стороны. Нет, в книгах по-прежнему полно тех чувств, которые я черпал будучи ребёнком, но теперь я замечаю совершенно другие нотки. Оказалось, что даже взрослый человек, сможет найти в этих книгах что-то для себя. Пусть это будет даже «фантомная ностальгия», как в моём случае.

Часть первая:

В которой автор решил рассказать свою методику классификации произведений, хотя его об этом никто и не просил.

Каждый любитель Крапивина, назовет основной цикл автора — «Великий Кристалл». Это такой массивный пласт творчества, который набрал гравитацию и начал втягивать в себя остальные произведения. Следы его воздействия встречаются часто: отсылки, намёки, пасхалки. Вторым в списке, возможно, станет автобиографический «Мемуарный». Скорее всего, вспомнят «Безлюдные пространства». Но, я бы выделил ещё несколько циклов, которые, на мой взгляд, помогают лучше структурировать сюжеты. Может быть, даже помогут выбрать нужную книгу — найти похожие по атмосфере, по духу и так далее. Вот, например:

«Хорошее место» — рассказы позднего  Крапивина о том, как герои находят убежище от реальности (не только безлюдные пространства, но и всяческие Города, задворки Института, новые миры) и начинают его отстаивать\осваивать\просто наслаждаются жизнью.

«Мемуары» (не путать с официальным «Мемуарным») — все книги, действие которых происходит где-то в послевоенные годы. Подобные истории обычно наполнены ностальгией по тем временам: деревянные тротуары, очереди к водокачке, огонь в печурке.

«Сказки» — откровенно детские истории, происходящие в мирах со сказочными деталями. Обычно всё происходящее в них намеренно наивно и с точки зрения  взрослого душного человека (то есть меня) в них много абсурда и логических провалов. Однако под этой розовой с блёстками пеленой, встречаются и серьёзные мысли.

«Быт» — Всё то, что происходит в «условно» нашем мире, с обычными детьми, без примеси фантастики и сказки.

«Грань Кристалла» — всё то, что происходит не в нашем мире. Я особо помечаю цикл «Великий Кристалл», который объединён общими героями и деталями. Но встречаются у Крапивина истории, которые происходит в мирах отличающихся в деталях от нашего. Вроде автомата Б-2, кочующего из книги в книгу. Есть в них свой Кавказ и Украина, носящие различные имена. С первого взгляда этот цикл похоже на «Быт», но более жестокий И главное — нет чёткой связи с Великим Кристаллом. Так, намёки и пасхалки.

Теперь переходим к периодам творчества. О, на мой взгляд, это самое важное. Время, в которое была написана та или иная книга. В принципе, по нему можно довольно легко предсказать, какая будет в книге атмосфера, дух и сюжет. Понятно, что это не идеальный индикатор — скорее сборник указаний, а не чёткая рекомендация. Но, знание периодов может сильно помочь с выбором книги.

I Этап. «Проба пера». С 1950-тых годов и до конца семидесятых. Автор начинает свой творческий путь. Только пробует силы и проверяет границы дозволенного. Всё просто и понятно: «Пионеры дружно в ряд». В основном рассказы, но как венец — несколько повестей. Чем ближе к концу, тем более сложные проблемы и яркие герои. Оптимизм.

II Этап «Золотая эпоха». С конца семидесятых до начала девяностых. Это «тот самый Командор». Полным ключом бьёт романтика мальчишеской дружбы, остро встают проблемы детства, со страниц сходят яркие герои. Здесь царствует цикл «Быт», но это даже прекрасно. Именно из этих книг я почерпнул много уроков для себя как для ребёнка, так и для себя как отца. Да, в этих историях всё ещё сильна роль партии и вертикали власти социализма. Но уже не так, как на первом этапе. Командор потихоньку переходит к «пионерия не оправдала» и «детям нужны свои объединения, права и достоинство». Чем ближе к концу, тем громче звучат требования автора. Оптимизм с нотками тревоги и требований.

III Этап SNAFU. Девяностые и дальше. Самый неоднородный и при этом самый плодотворный (практически все романы написаны именно на этом этапе) период творчества. Тут уже можно проследить всю боль автора. Разрушение его личной системы мира, полный раздрай в душе, непонимание, что делать дальше. Дети, которых он так превозносил, вдруг оказались никому не нужны. Родители заняты поиском средств к выживанию, государство — своими проблемами, детские организации — попытками не закрыться. Автор ушёл практически в полную оборону от ОЗМ (озверелого мира, как позднее скажет один из его героев). И сделал он это в своих маленьких мирках и воспоминаниях. Циклы «Мемуаров» и «Хороших Мест» прут как на дрожжах. Эскапизм с частицами надежды.

Теперь кратко про оценки (напомню про субъективность):

Яркость книги — насколько сильно она запала мне в душу и память. Измеряется от 0 (вообще не помню о чём книга) до 10 (в памяти осталась куча деталей).

Эпичность — то, насколько автор размахнулся в своих фантазиях и глобальности событий. 0 (проблемы бытового уровня) до 10 (решаются судьбы вселенной и заигрывание с эпическими силами).

Возраст — для кого написана эта книга. От 0 (будет интересно исключительно детям) до 10 (только взрослые, дети не поймут большей части). 5 — будет интересно и детям, и взрослым.

Часть третья:

Где топикстартер наконец-то конкретизирует список книг.

Ну и вот, наконец, сами книги. Мой личный топ.

15 которых необходимо прочитать:


1. Болтик (1979 год).

И вот вам первая неожиданность. История, которую обычно вспоминают где-то на третьем плане. Но на мой взгляд, это одна из лучших вещей, чтобы начать чтение. Маленькая, уютная, но содержащая все характерные авторские черты. Да, не все они выражены, есть смазанности, но это замечаешь только на фоне других книг. Это история одного дня из жизни третьеклассника. Очень важного дня. Герою предстоит выступить на концерте, который будет снимать телевиденье (представьте, чем это было в те времена). Ещё ему предстоит совершить подвиг, найти друга, столкнуться с несправедливостью, переступить через свои страхи и многое понять о себе и окружающих. Очень приятный и милый герой плюс непростые события, которые его меняют. За этот день он переживает столько, сколько взрослый может и за год не испытать. И именно в Максиме Крапивин кристаллизует сущность мальчишки, которую будет поддерживать во всем своем творчестве. Именно здесь хорошо видно как создается история о «крапивинском мальчишке». Плюс даже сейчас эта книга ничего не потеряла.

Золотой век, «Быт», Яркость: 10, Эпичность: 1, Взрослость: 3

Почему надо читать: незаслуженно забытая история об одном дне школьника, наполненном приключениями, неудачами, достижениями и осознанием себя.

2. Трое с площади Карронад (1979).

Одна из «золотого фонда» Крапивина. И в своё время эта вещь меня потрясла. История исполнения мечты одного мальчишки. Жил в далёком городке, бредил морем и кораблями, страдал от серости мира вокруг и недостатка друзей. В школе его задирают, дома не всё гладкое. Небольшая отдушина внезапно закрывается. Но всё меняется, как по мановению волшебной палочки — он попадает к морю и встречает НАСТОЯЩЕГО друга. Это как прибытие в рай. И я очень живо примерял все это на себя. Ведь я тоже обитал в подобном сером районе (начало девяностых, вокруг замороженные стройки) и мечтал о друге, который для меня  ночью рванет через весь город. Я видел в Славке Семибратове себя, поэтому проглотил книгу залпом. Герои, поступки, сюжет, переживания и атмосфера самого Города — в ней всё прекрасно. Да еще и совершенно новый способ рассказа, резко отличающийся от прочитанных ранее книг. Никакого сюсюканья и смягчения острых углов. Например, тут есть сцена с угрозой ребенку ружьем, истории про смерть, несправедливость и безразличие взрослых. Когда я читал эту книгу, я чувствовал, что со мной говорят на равных. Рассказывают о сложных вещах, но при этом обещают, что надежда есть всегда. И до сих пор «Трое» греют моё сердце.

Золотой век, «Быт», Яркость: 10, Эпичность: 3, Взрослость: 5

Почему надо читать: одна из самых знаменитых книг автора. История дружбы, детской психологии и мира, в котором они живут. Попадание в рай, изгнание из него и возвращение.

3. Дети Синего Фламинго (1981).

А вот это первая моя история о попаданцах. Появилась еще до того, как это стало мейнстримом. Ребёнок из привычной нам реальности попадает в практически сказочный мир. Ему нарекают Избранным и заставляют спасать социум. Но потом всё идёт не так, как ожидалось, мир оказывается не тем, чем выглядел, а социум не вызывает желания его спасать. Ставим кучу галочек в списке «штампы о попаданцах», да. История выглядит наполненной детской сказочностью. Невидимость, гигантские фламинго, стирание памяти, огромные механизмы в стиле стимпанка. Но в ней скрывается взрослая жёсткость реальности.  Стрельба по детям, горе родителей, потерявших ребёнка, противостояние «правильного порядка» и «настоящего детства», порка детей как основа дисциплины. То, что в детстве заставляло сердце биться сильнее и отзывалось наивной яростью. Это сказка с неожиданными поворотами и переосмыслением тропов. Сейчас книга выглядит побледнее на фоне уже прочитанных историй, но на меня до сих пор действует безотказно.

Золотой век, «Сказки», Яркость: 10, Эпичность: 6, Взрослость: 3

Почему надо читать: сказочная история для детей и взрослых. Прекрасно написанная и поданная.

4. Журавлёнок и Молнии (1983).

Это ещё одна история, которая обычно находится на краю внимания общественности. Она кажется стандартной Крапивинской историей. Просто рассказ о ребёнке с обострённым чувством справедливости. Как завещал его дед: «Но если будет в тебе хоть капелька сомнения, делай по-своему. Не оправдывай себя чужими правильными словами». И он следует этому завету. Чистый, незамутнённый детский максимализм в концентрированном виде. Сколько уже такого было у автора? Но Журка — один из самых принципиальных Крапивинских героев. И это круто. Словно встретил человека, которым ты хотел бы быть. У него хватает смелости попытаться изменить то, что ему не нравится. Без всяких: «что подумают окружающие?». И на мой взгляд, это одна из самых мощных книг Крапивина. Да, обычный быт детей того времени: знакомства, простые события в школе и дома. Но при этом — сложности с родителями, неоднозначные герои (Капрал, сколотивший банду из подростков, режиссёр, который снял сюжет про пьяниц, ребёнок бросивший камень в стекло — какие они, хорошие, плохие?). Чувствуется, что к моменту написания книги у автора набралось много проблем на разбор и целая картотека неоднозначных героев. Сложность с книгой только в том, что во взрослом возрасте, я понимаю, что «максимализм» — это, конечно, хорошо, но нужны компромиссы. При этом ребёнок внутри меня активно протестует в стиле «что же с нами стало?». А, да, ещё здесь прекрасно описаны проблемы детей. То, какими глобальными могут оказаться для них вещи, кажущиеся нам банальными и неважными.

Золотой век, «Быт», Яркость: 10, Эпичность: 4, Взрослость: 4

Почему надо читать: Одна из сильнейших историй у Крапивина со сложными героями и событиями. Детский максимализм во все края. Если сможете это пережить, то наверняка оцените.

5. Звёзды под дождём (1964).

Совсем маленькая история, которую можно прочитать буквально минут за двадцать. Но она очень показательна для понимания детей и авторских уроков по созданию атмосферы. Всё, что в ней происходит — мальчик, который вдруг сделал чудесное изобретение, путешествует вечером по городу. И это изобретение, с точки зрения взрослого, просто и банально. Всего лишь зонтик с дырочками, проколотыми в виде настоящих созвездий. Для чего? Ну, для того чтобы во время дождя можно было поднять глаза и увидеть звёзды, естественно. С подобным открытием он ездит вечером по городу, предлагая попутчикам взглянуть на это чудо. Ещё здесь есть несколько персонажей с узнаваемыми типажами — скандальная бабка, «правильный» военный, весёлая парочка друзей, застенчивый малыш. Герой, который ещё не получил прилагательное «Крапивинский» перед определением и первая попытка автора создать крупную прозу (до этого были только рассказы). И получилось, на мой взгляд, очень по-доброму и мило. Герою сочувствуешь, когда он натыкается на равнодушие окружающих и радуешься, когда ему встречается «его собеседник». Атмосфера гремящих трамваев в дождливый городской вечер — в комплекте. Короче, даже у меня взрослого это вызывает ту самую «Фантомную ностальгию».

Проба Пера, «Быт», Яркость: 10, Эпичность: 1, Взрослость: 4

Почему надо читать: Небольшая повесть, очень милая и душевная. Просто ещё одна грань таланта автора.

6. Острова и капитаны (1987-1989).

Книга, которую надо советовать острожнее. Но поместить её в другую категорию рука не поднимается. Если вам зашли предыдущие книги, то обязательно попробуйте и эту, иначе,лучше воздержитесь. Всё просто: я считаю «Острова и Капитаны» — Magnum opus Владислава Крапивина. Максимальная квинтэссенция таланта, атмосферы, убеждений и морали. И читать обязательно все три книги. Да, большой объём, но иначе вы упустите изюминку и смысл цикла. Это связанная история про династию мальчишек в которой собраны все «нефантастические» тропы автора. Начинается всё в послевоенные годы, когда герой знакомится с нелюдимым мужчиной, который пишет книгу с новой трактовкой путешествия Лисянского и Крузенштерна. Части этого сочинения, по доброй традиции Крапивина, будут вплетены в общую историю. А ещё это история отношения с компанией сверстников. Они в общем-то, положительные. Но... что-то у них не так. Второй том ставит в центр сюжета племянника повзрослевшего героя первой книги. На дворе семидесятые и племянник приезжает к дяде на море, где проживает свои самые чудесные деньки. Сбываются мечты любого Крапивинского мальчишки — волны, старые бастионы, паруса, новые друзья, открытия. Но... финал, который буквально разрывает сердце. Серьёзно, после такого удара под дых, можно отходить довольно долго. И наконец третья книга. Восьмидесятые и необычный главный герой — мальчишка, который у Крапивина практически всегда выступает в роли антагониста. Глава банды хулиганов, считающий себя лучше других, мерзковатый и наглый, гордый обладатель обеспеченных родителей. Но... всё может измениться. Как он связан с героями и событиями первых книг? Непосредственно. В общем, в этом цикле есть всё то, за что читатели любят Крапивина. Сложные темы, мысли о подвигах, самоубийстве, чести, предательствах, свой путь в жизни, паруса, дружба, последствия поступков, результаты насилия над детьми. И странно, что эту книгу так мало знают.

Золотой век, «Быт», Яркость: 10, Эпичность: 8, Взрослость: 8

Почему надо читать: Цикл наиболее полно раскрывающий Крапивина. Три разных периода, три разных героя, три разных судьбы.

7. Победители (1964 - 1976).

Сборник рассказов из раннего периода. Возможно, не всем зайдёт, просто потому, что тогда автор ещё опасался сложных тем, стараясь действовать в рамках «общей линии». Но здесь я его поместил, чтобы вы знали о том, что Крапивин это не только большая проза. Среди всех сборников рассказов — это, пожалуй, наиболее интересный и увлекательный. Несколько историй не связанных ничем. Их тут всего шесть штук и каждая о своём. Мелкие события в жизни мальчишек, подвиги в честь Народного Хозяйства, справедливость по-детски. Можно заметить, как автор пробует разные подходы к своим историям. Тут есть и своеобразный шок-контент в «Путешественники не плачут», упорство в «Победителях» и незамысловатая «Какая была планета». В общем спектр сюжетов и настроения, но без острых проблем. Такие пробнички — пару рассказов за вечер, можно осилить без труда. Главное — помнить, что это ранние работы и многих характерных его чёрточек здесь нет.

Содержание:

Капитаны не смотрят назад (1964)

Львы приходят на дорогу (1966)

Такая была планета (1965)

Путешественники не плачут (1967)

Гвозди (1972)

Победители (1976)

Проба Пера, «Быт», Яркость: 8, Эпичность: 3, Взрослость: 6

Почему надо читать: Лучшие рассказы автора в одном сборнике. Разнообразие сюжетов и героев. Возможно, каждый найдёт здесь что-то своё.

8. Застава на якорном поле (1990).

Это третья история в Цикле Великого Кристалла, но начинать я советую именно с неё. Парадокс? Нет просто, на мой взгляд, эта книга максимально дружелюбна к начинающему читателю. Да, это фантастика и дело происходит не в нашем мире, но никто напрямую об этом не скажет. Может быть, не всегда понятны детали происходящего. Вроде Командоров и разных монеток. Словно какие-то части истории ускользнули. Но если вам это станет интересно, то всегда можно пройти по всему остальному циклу и разобраться. Кристалл, марсианские воины, само Якорное поле. Но даже без этого можно понять историю и сюжет. Главное, что здесь, максимально сконцентрированы важные детали фантастического цикла Крапивина. Ребёнок-сирота со сверхъестественными способностями, его тяжёлая доля, другие миры, путешествия между гранями, появление важных героев, намёки на мультивселенную и главное — всепоглощающая тоска по маме. Короче, прекрасная точка вхождения в весь цикл. Может быть, что-то от вас ускользнёт, но, с другой стороны, возможно это привлечет ваше внимание и к остальным книгам «Великого Кристалла».

Золотой век, «Великий кристалл», Яркость: 9, Эпичность: 7, Взрослость: 6

Почему надо читать: Для меня — лучшая история о Великом Кристалле. Все признаки фантастики и Крапивина в одной книге.


9. Мальчик со шпагой (1975).

Cамая знаменитая и скандальная книга Крапивина, с которой, как мне кажется, всё и началось. Для тех времён это было что-то жуткое и неоднозначное. Что? Дети против взрослых! Они отстаивают свои права! *шёпотом в сторону* У них что, правда есть права? Хм... Что? Защищают достоинство? Вы чего?! Взрослые в этой истории не всегда хорошие, и внезапно оказываются, что они тоже могут быть неправы. Бездушная бюрократия, попытки взрослых регулировать и контролировать детей. Какие-то сомнения в школе и даже... пионерии, пусть и едва слышно! Именно с этой книги начинается Крестовый поход Крапивина со знаменем «Больше детских организаций, хороших и разных». Наверное, рассказывать подробнее не стоит — об этой книге знают практически все, кто слышал имя Крапивина. Да, на мой взгляд, сейчас она выглядит местами наивно за счёт «курса Ленина» и значения комсомола, но части о детстве, дружбе и правах ребёнка, проработаны на таком уровне, что до сих пор не потеряли важности.

Проба Пера, «Быт», Яркость: 9, Эпичность: 4, Взрослость: 5

Почему надо читать: Пожалуй, самая знаменитая книга Крапивина. Да, немного устарелая, но при этом ознакомиться надо, чтобы понять, кто же такой Крапивин.

10. Тень Каравеллы (1969).

Первая попытка автора в автобиографию. Ну как... Герой — мальчишка по имени Владька... Хм, да, имя совпадает, согласен, но автор в предисловии оговаривает: «Кое-что про себя, кое-что про таких мальчишек, каким был сам». Здесь собрана куча деталей, произошедших в послевоенном детстве автора, которые проникнут в его книги через, практически сорок лет. Чувствуется вся та ностальгия, которую автор переживает. Рассказы о том, как он клеил кораблик, как огораживались картой, как жарили картошку на печке и прочие яркие детали своего детства. И тут же — то, как мама приносила еду, как холодно было в доме, как скучно и мрачно по вечерам. Но первоначально это история про «радость открытия мира, радость ребячьей дружбы и ощущение свежести и синевы». Я эту книгу прочитал одной из первых и потом даже как-то не понял, что автор этой книги и любимой мною тогда «Трое с помощи Карронад» — это один и тот же человек. Они разные, но при этом их схожесть можно увидеть, только став взрослым. Понять то самое чувство грусти по детству. Заметить детали, на которые ребёнок бы не обратил внимания, и сравнить со всем тем, что испытываешь сам. Пусть даже и без печи, в которой бьётся огонёк, разгоняя тени в комнате.

Проба Пера, «Мемуары», Яркость: 8, Эпичность: 3, Взрослость: 7

Почему надо читать: История про детство автора. Мечты о кораблях, наивные фантазии и приключения. Первая книга в «Мемуарах».

11. Голубятня на жёлтой поляне (1985).

И вот в дело вступает тяжёлая артиллерия для тех, кто любит посложнее. И это ещё один случай, когда читать стоит сразу весь цикл, составляющий своеобразный триптих. Тут видно, что «Великий Кристалл» уже начал собирать свои жертвы. Ссылки и указания на него проникли и сюда. И дай вам терпения продраться через все переплетения множества сюжетов в третьем томе. Не в том смысле, что там всё плохо и тяжело, а в том, что как раз где-то в той части и начинается довольно мощный психодел со снами, разными реальностями и мирами. По уровню сюрреализма этот роман прочно входит в мой топ три у Крапивина. А ещё это один из основных фантастических романов автора. История космонавта случайно нашедшего странного мальчика в рубке своего космического корабля. Притом что рубка вместе с кораблём активно бороздила пространство. Мальчик приводит героя в другой мир, похожий на обычный, но наполненный кучей странных вещей. Бормотунчики, Ветерки, пришельцы, неожиданные законы физики. А потом наступает второй том, который от эпичности Стругацких делает резкий разворот к герметичности обычного городка. После чего книги сливаются в экстазе, порождая... странные ощущения третьего тома. В слиянии уживается абсурд и логика. Вещи вроде безотцовщины и сурового мира взрослых переплетаются с детским доверием и ностальгией по беззаботным временам. В общем, если хотите странных вещей — эта подойдёт.

Золотой век, «Великий Кристалл», «Хорошее место», Яркость: 10, Эпичность: 9, Взрослость: 8

Почему надо читать: Сложноватый для прочтения цикл с сюрреализмом и слиянием нескольких сюжетов. Может фантастика получилась не очень, но история — хороша.

12. Гуси-гуси, га-га-га... (1989).

Второй том «Великого Кристалла». И взрослый главный герой. Да, такое уже было, но здесь взрослый — это стандартный человек, вероятно, похожий на читателя этих строк. Сидит в офисе. Вечером смотрит фильмы в качестве отдыха. Обычное существование без взлетов и падений. Вообще, эта книга скорее для взрослых. Просто посидеть, задуматься о том «чем я в своей жизни занимаюсь». Герою это предстоит осознать, после того как его выбивает из системы. Угу, у нас тут необычное государственное устройство. За любое нарушение закона наказание одно — смерть. Убил человека — смерть, бросил мусор на улице — смерть. Убийство при этом «весит» больше, чем выброшенная бумажка. В периодической компьютерной лотерее случайным образом выявляется «победитель» и его казнят. Ну а над всем этим стоит система идентификации. Каждому ребёнку при рождении присваивается номер, который заменяет в жизни всё — банковский счёт, паспорт и прочие бумаги. Нет номера — нет человека. И кажется, что всё хорошо работает и народ процветает. Но герой, изъятый из социума и вынужденный заботиться о детях-изгоях, вдруг видит, что небо затянуто облаками. Короче, задумка и герои здесь на отлично. События тоже поворачиваются не всегда так, как ожидает читатель. Много деталей важных для последующего цикла Кристалла. Именно здесь вводится понятие Командоров, новая грань, переходящие герои. Короче, если «Цикл Великого Кристалла» для вас — эту книгу пропустить никак нельзя.

Золотой век, «Великий Кристалл», Яркость: 9, Эпичность: 7, Взрослость: 8

Почему надо читать: Прекрасный представитель книг «для взрослых» от Крапивина. Взаимоотношения детей и взрослых, обоюдно меняющее их.

13. Бриг «Артемида» (2008).

Ещё один нежданчик от Крапивина. Сюжет, который оказался для меня сюрпризом. Это сказка на историческую тему и на мой взгляд, одна из уникальных вещей у автора. История, логика которой будет раскрыта только во второй части цикла: объяснены разные несоответствия в сюжете. Но и без этого можно жить. Ведь истории каждой книги цикла вполне самодостаточны.  Просто дополняют и поясняют друг друга. Главный герой «Артемиды» — Гриша, живёт в Сибири 19 века. И внезапно ему выпадает золотой билет — отправиться на корабле по океанам с секретным заданием. А это возможность стать офицером и потенциальным дворянином. Как? Ну, это читать надо. И вот герой плывёт на «Артемиде» по морям и океанам, по дороге встревает в различные приключения, которые так нравятся детям. Будут тут хитрые манёвры, новые острова, люди, интересные знакомые, понимание себя и пересмотр мира вокруг. И всё это подаётся под таким соусом «Хорошего места». Каких-то особых проблем нет, каждый день несёт что-то новое и интересное, рядом друзья, а все облачка, которые застилают небосвод, скоро сдует ветер. Бонусом на заднем плане просвечивает приснопамятный «Путь Героя». Если вам понравилось — можете прочитать и вторую книгу для полноты картины. А вот третью — не рекомендую.  Потом о моих претензиях к ней расскажу подробнее.

SNAFU, «Хорошее Место», Яркость: 7, Эпичность: 7, Взрослость: 5

Почему надо читать: Попытка автора переписать «Портфель капитана Румба» в псевдоисторическом сеттинге. Неожиданная попытка Крапивина написать историческую прозу с элементами фантазии — получилась неплохой.

14. Взрыв Генерального штаба (1996).

Я долго думал, какую книгу еще упомянуть. Хотелось показать всё разнообразие циклов Крапивина. Но для цикла «Хорошее место» у меня нет особых претендентов — обычно они мне не заходили. «Взрыв Штаба» стал компромиссом. В книге есть все признаки цикла «Хорошее место», но при этом — она немного отличается. Во-первых, эта книга направлена против военщины и политических амбиций. «Людям нужна не великая держава, а просто счастливая страна» или мысль антагонистов: «солдат, в кого бы он ни стрелял, будет оправдан и свят, если он делал это во имя Империи». По нынешним временам подобное уже тянет на экстремизм? Во-вторых, у неё неожиданный посыл. Главного героя — курсанта под прикрытием отправляют в приморский городок с заданием. И он попадает практически в рай. Маяк, ночное небо, луна, и друзья рядом. Где-то там далеко, конечно, войска, политические амбиции, а здесь прямо душа отдыхает. Но задание надо выполнять, и это значит предать новых друзей. Да и мечты о военной карьере уже не хочется воплощать. Хочется просто лежать на камнях и греться на солнце, впитывая в себя тепло. Но, внезапно поворот и всё оказывается ещё сложнее. Ну и третье — концовка. Она двойная. Дети увидят хэппи-энд, о котором сказано открытым текстом. Взрослые же сделают свои выводы. Единственное, что меня смущает в этой книге — финальный поступок героев. Чувствуется, что дух того времени уже достиг автора. Не так должны были поступить истинные крапивинские мальчики, совершенно не так.

SNAFU, «Хорошее Место», «Грань Кристалла» Яркость: 8, Эпичность: 5, Взрослость: 5

Почему надо читать: Антивоенная проза от автора и одновременно меморандум странному времени, в которое он писался.


15. Фрегат «Звенящий» (1997).

Ещё один неожиданный претендент на ваше внимание, о котором мало кто знает даже среди читателей Крапивина. Это целый справочник по парусным судам! Охренеть! Если ваши дети фанатеют от старинных кораблей — подарите им эту книгу. Устав от вопросов читателей: «а что такое бумстаксель», «где у корабля гюйс» и «почему юферс», автор просто собрал всё, что знает о парусниках и создал эту книгу. Как и с чего начинается строительство корабля? Как называли мачты? Куда можно идти под парусом, учитывая ветер? И ещё ответы на кучу вопросов. Масса информации с иллюстрациями, пояснениями и структурой. Выполнено правда, все в самом банальном виде: герои узнают про это от наставника. Каждый день они приходят к нему в гости и происходит лекция в формате «объяснение, потом вопросы и ответы». Сегодня мы говорим о том, какие бывают корабли, завтра про паруса. Сюжет для галочки, герои — функции, чтобы молодые читатели не заскучали от «академичности». Но здесь важно именно информация. В общем — моё личное открытие в творчестве Крапивина.

SNAFU, «Вне цикла», Яркость: 9, Эпичность: 3, Взрослость: 5

Почему надо читать: Справочник по корабельному делу. Для начинающих и интересующихся темой — просто находка.

Кстати, у этого же автора еще есть тексты о Крапивине (еще 5). На всякий случай его страница - https://pikabu.ru/@GHedgehog.

Текст ответов Крапивина на вопросы читателей (более 500, так что текст очень большой): https://skarb-papcha.ru/ru/ostrova-komandora/vopros-komandoru.html.

Еще один текст о Крапивине, из Урал-АиФ, https://ural.aif.ru/society/epoha_komandora_pochemu_krapivin_ne_hotel_vhodit_v_shkolnuyu_programmu.

«Я вступлю в бой с любой несправедливостью, подлостью и жестокостью, где бы их ни встретил. Я не стану ждать, когда на защиту правды встанет кто-то раньше меня». Эти слова из клятвы, которую дают сегодня воспитанники отряда «Каравелла», созданного почти шестьдесят лет назад писателем Владиславом Крапивиным, стали жизненным девизом для многих поклонников его творчества.

Прижизненный классик

Когда уходят такие люди, принято говорить: ушла эпоха. Книги Крапивина никогда не входили в школьную программу, но на них выросло несколько поколений жителей Советского Союза и современной России.

Его первый рассказ был опубликован ещё в 1960 году, а уже через два года появилась первая книга – «Рейс «Ориона». Ещё через два года, в возрасте 25 лет, он был принят в Союз писателей СССР, факт по тем временам уникальный.

В будущем в столице Урала могут появиться улица Крапивина и музей, посвящённый его жизни и творчеству. Но, несомненно, главным памятником Командору будут его книги.

Сегодня наследие Крапивина насчитывает порядка двух сотен произведений, среди которых «Голубятня на жёлтой поляне», «Лётчик для особых поручений», «Дети синего фламинго», «Колыбельная для брата», «Журавлёнок и молнии», цикл повестей «В глубине Великого Кристалла», трилогия «Острова и капитаны». По степени влияния на детей и подростков (да и на многих взрослых) среди современных отечественных писателей Крапивину равных не было. В СССР рядом с ним можно было поставить разве что Аркадия Гайдара. Ради его романов, повестей и рассказов люди выписывали журналы и газеты («Уральский следопыт», «Пионер», «Костёр», «Пионерская правда»). Многие из них стали культовыми.

«Помню, как читал его книги в далёких 70-х, – вспоминает художник, автор книги «Нарисованный город» Алексей Рыжков. – Я выписывал тогда журнал «Пионер». Кто теперь поймёт, что это значит: выписывать журнал? Заглядываешь в почтовый ящик в подъезде, а там лежит что-то долгожданное, интересное и ещё не знакомое тебе! Повести Крапивина – это было как раз то, что нужно ребёнку! Сквозь казённый грохот и визг пионерских барабанов и горнов к нам пробивалась искренняя, добрая, неподражаемая интонация! В мальчиках Крапивина я узнавал себя и свои мечты, свои трудности. Эти книги дарили радость и помогали. С нетерпением ждал продолжения длинных повестей в следующих номерах журнала. Но он оставил след не только в моей душе. Замечательный писатель стал одной из знаковых фигур в культуре и мифологии нашего города».

Популярнее Гомера?

«Он был невероятно популярен в СССР, - рассказывает драматург, главный редактор литературного журнала «Урал» Олег Богаев. – Его хорошо помнят люди моего поколения. Дети 70-х и 80-х его хорошо знают. Ажиотаж на его книги в детской среде был невообразимый. Помню, как я, будучи учеником 4-го класса, стоял в очереди за его новым детским шедевром в школьной библиотеке. Но вместо Крапивина мне досталась «Одиссея» Гомера с картинками. В скорбном настроении я пришёл домой и, подавленный своей невезучей судьбой, высказал всю боль своей бабушке: «Крапивин закончился! Я просил приключения, а мне досталась какая-то дрянь!» Потом мы весь вечер читали «Одиссею», и я был потрясён, что не знал раньше слепого Гомера, который так интересно писал. А Крапивин прожил долгую, сложную жизнь. Потом мне выписали «Пионерскую правду», и я читал отрывки из его книг в газете. Остаться советским детским писателем на сломе эпох оказалось очень трудно. Крапивин – мужественный человек. Достойная жизнь».

В романтике Крапивина прослеживается влияние Александра Грина, Аркадия Гайдара, Вениамина Каверина, поэта Павла Когана, сам он неоднократно говорил, что его учителем был Константин Паустовский, а на одном из семинаров в Москве Командор занимался у Льва Кассиля.

Огромным плюсом его произведений было ещё и то, что иллюстратором многих из них была замечательный художник Евгения Стерлигова. Она оформила более 160 книг, из них сто написано Владиславом Крапивиным. «Я не художница, я рисующий читатель», – сказала как-то о себе Евгения Ивановна.

Крапивин очень ценил это сотрудничество. «У нас полное взаимопонимание, во многом одинаковое видение мира, – отмечал он. – Мы работаем, прежде всего, для детей, а дети – они стихийные реалисты. Они хотят видеть в книгах настоящих, живых героев-сверстников».

Родом из «Каравеллы»

В литературоведении есть такой термин – крапивинские мальчики: дети и подростки из произведений Командора, с острым чувством справедливости, готовые защищать её в любой ситуации. Как правило, они равнодушны к материальным ценностям; если отправляются искать клад – то не ради богатств, а ради приключений. Им важны не вещи сами по себе, а то, что за ними стоит.

«Бывает, что люди влияют на целые поколения, создавая вокруг себя целый мир, - отмечает руководитель Музея истории Екатеринбурга Сергей Каменский. - Таким точно был Владислав Крапивин. То, что я делаю и во что я верю сегодня, в значительной степени основано на его мирах, в которые я активно погрузился в детстве. Для меня, наверное, Крапивин – это прививка честности и справедливости, веры в самого себя, в идею и мечту, история команды и сообщества единомышленников. История о море и парусах. О таких людях невозможно сказать «был», они не уходят».

Покорить космос люди смогут только сообща.

Наверное, отряд «Каравелла», созданный писателем ещё в 1961 году, стал первым в нашей стране внешкольным сообществом детей. Оно сильно отличалось от Всесоюзной пионерской организации: с одной стороны – официоз и формализм, смотры строя и песни, сбор металлолома, с другой – морское дело, фехтование, журналистика, создание фильмов. Есть разница. Прямого противостояния, конечно, не было.
Герой романа «Журавлёнок и молнии», которому угрожают выгнать из пионеров, говорит: «А я галстук не отдам. Зубами вцеплюсь». Тем не менее отношение к «Каравелле» со стороны властей в разные годы было разным. В 70–80-е её не принимала официальная педагогика, отряд неоднократно пытались запрещать. Однако «Каравелла» пережила развал СССР, бурные 90-е, кризисы нулевых, действует она и сегодня.

Бывшие воспитанники сохранили о «Каравелле» и её Командоре самые тёплые воспоминания. «В моей жизни, как и в жизни моей дочери, он появился в восемь лет, – рассказывает предприниматель из Екатеринбурга Сергей Новгородов. – У неё он появился через книжки и на редких встречах в отряде. А я рос в «Каравелле». Это место, созданное им, просто пропитано его духом и идеями. Неоднократно бывал у них дома, и каждое посещение в детстве было для меня как посещение чего-то особенного (как поход в кино или музей). Не один раз меня выручали умения, навыки и знания, полученные благодаря Владиславу Петровичу. Мне очень повезло, что я был знаком с ним почти всю свою жизнь».

Среди воспитанников «Каравеллы» (а их что-то около 15–20 тысяч человек) – лидер группы «Смысловые галлюцинации» Сергей Бобунец. В своё время, будучи под впечатлением от книг Крапивина, он написал в отряд письмо и получил ответ: «Серёжа, мы тебя ждём». Известно также, что ряд своих героев писатель нашёл именно среди воспитанников отряда. «Я точно знаю: не будь этих ребят – не было бы и «Мальчика со шпагой»», – рассказывал Крапивин.

На причале Вечности

У Командора был свой талисман, который всюду сопровождал его на протяжении нескольких десятилетий. Как вспоминал Крапивин, он купил его однажды в киоске: «Посмотрел на него, пожалел, сказал: тебя будут звать Митька, мы будем с тобой путешествовать вдвоём». В 2014 году писатель стал первым лауреатом премии президента РФ в области литературы и искусства за произведения для детей и юношества. Владислав Петрович взял Митьку даже на приём к главе государства. «Он там в уголке смотрел из рук моих друзей, как Владимир Владимирович вручает мне знак премии», –- рассказывал писатель. Родные Крапивина считают Митьку членом семьи.

«Мне посчастливилось быть знакомым с Владиславом Петровичем лично – и по писательским союзам, и по встречам на фестивалях «Аэлита», – рассказывает писатель-фантаст, организатор фестиваля фантастики «Аэлита» Борис Долинго. – Человек это был сложный – чего уж там: покажите мне великого человека, который не был бы сложным. Но, прочитав где-то в 1984 году «Голубятню на жёлтой поляне», я ещё тогда и до сих пор могу сказать, что это великая книга для всех – и для взрослых, и, прежде всего, для детей. Даже если бы Крапивин не написал более ничего, только одна эта книга выводила бы его в ранг великих писателей».

Как уже говорилось, произведения Крапивина не входили в школьную программу, да и сам Командор был против этого. В одном из интервью он признался: «Когда книги попадают в школьную программу, они становятся обязаловкой, их требуют читать, анализировать, ставят за них двойки. Я не хочу, чтобы за мои книги ставили двойки».


НОВОСТЬ ПО ТЕМЕ
Путин выразил соболезнования семье уральского писателя Владислава Крапивина Тем не менее имя Владислава Петровича было увековечено в Екатеринбурге ещё при жизни. Его носит областная библиотека для детей и молодёжи, международная детская литературная премия, в 2017 году его именем назвали астероид. В обозримом будущем в столице Урала могут появиться улица Крапивина и музей, посвящённый его жизни и творчеству. Но, несомненно, главным памятником Командору будут его книги.
«Со Славой многое связано в моей жизни: и время нашей тесной дружбы, и совместные путешествия по городам и весям России и Белоруссии, и совместные, значимые литературные дела, и некоторое охлаждение, случившееся в последние годы, – вспоминает поэт и писатель Александр Кердан. - С «памятниками» дружить трудно, а подчас и невозможно. Но сейчас всё это уже не суть важно – земная жизнь Командора оборвалась. Символично, что случилось это именно в День знаний – в общий праздник детей и взрослых. А нам, живым, стоящим на причале Вечности, остаётся молиться и надеяться, что небесная каравелла доставит его вечную душу, которой, как любил повторять Слава, всегда – двенадцать, куда следует».

КСТАТИ
Писатель Владислав Крапивин родился 14 октября 1938 года в Тюмени, большую часть жизни прожил в Екатеринбурге (Свердловске), но всё могло сложиться по-другому. Дело в том, что в Тюмень семья переехала из Кирова (Вятки), спасаясь от репрессий, – отец будущего писателя служил там православным священником. Этот факт своей биографии Командор узнал, уже будучи в преклонном возрасте.

И скажу честно - фраза Крапивина "Я не хочу, чтобы за мои книги ставили двойки" меня очень впечатлила (LdE).

Еще текст в тему: https://pravoslavie.ru/117893.html.

ТРУДНАЯ ЧЕСТНОСТЬ КРАПИВИНСКИХ МАЛЬЧИШЕК

Мария Минаева

Я до сих пор помню это ощущение: полутемные проходы между стеллажами в детской библиотеке, запах книг, столбики пыли в солнечных лучах, косо падающих из окон. Даже сейчас, когда библиотеки в этом доме давно нет, я бы нашла это место, не задумываясь. Место, где стояли книги Владислава Крапивина.
Их было не так много, но они манили. Даже названиями: «Журавленок и молнии», «Мальчик со шпагой», «Синий город на Садовой», «Мушкетер и фея»… И они открывали передо мной особый мир, потому что вокруг все было совсем по-другому.

Впрочем, нет. В произведениях Крапивина было то же, что вокруг меня: школьные будни, долгое ожидание родителей в тихой квартире, грязные сугробы за окном, книжный мир под лампой и мечты о приключениях. Но герои его – эти вихрастые мальчишки с острыми коленками, мальчишки из обычных семей, из обычных квартир, – ставили передо мной какую-то трудную, почти невыполнимую планку. Они боролись с несправедливостью и, как Дон Кихот, были заранее обречены на поражение. Да, книги могли заканчиваться победой, но было понятно, что победа эта – небольшая, сражение – одно из многих, и удастся ли выйти живым из этой битвы – непонятно.

Недавно я перечитала книгу «Колыбельная для брата». Впечатление было сложным – сейчас, будучи взрослой, имея своих детей, я понимаю опасность и серьезность некоторых положений, вижу под другим углом детские обиды и травмы, взрослую черствость и несправедливость. И очень хочется, чтобы на пути моих детей никогда не встала формалистка-учительница или хулиган Дыба со своей наглой ухмылочкой. Только вот гарантии такой нет.

Честность и доверие


Герой повести Кирилл Векшин – человек честный. Сознательно честный. Таким его воспитывают родители – спокойно-сознательные интеллигентные люди. Кириллу повезло с семьей, что уж говорить: это он поймет чуть позже, сталкиваясь с родителями своих одноклассников.
И вот этого мальчишку, который ненавидит ложь, обвиняют в воровстве. Глупо получилось: он прятался в учительской от завуча, которая загоняла ребят на хор, отбирая дневники. А после этого студентка-практикантка не нашла свой кошелек.

Эти книги полезны и нам, родителям, учителям: они ставят вопрос, какие мы взрослые и каких взрослых вырастим
До Кирилла долго не доходит, почему все – и директор, и классная руководительница – к нему прицепились. Лишь в конце разговора он понимает: его считают вором. Это самое страшное: не «родителей в школу», не двойки по поведению, а то, что тебе не верят, что тебя априори готовы обвинить в преступлении.

У меня всегда, с детства, во время чтения повестей Крапивина где-то в горле возникает горький комок. Хочется кричать, что это несправедливо, хочется защищать и оправдывать героя. Однако…

Да, взрослые люди поступили бы мудрее, наверное: не стали бы волноваться, дерзить, обижаться. Они бы смогли спокойно и аргументированно доказать свою правоту, посрамить обвинителя. Но в том-то и дело, что герой повести – ребенок. Умненький, чуткий, честный и смелый, но всего лишь ребенок. Он действует, руководствуясь имеющимся у него опытом. Мудрые взрослые это понимают, поддерживают и направляют его. Неумные – стараются унизить. И с этой точки зрения книги Крапивина полезны нам, родителям, учителям, тем, кто сталкивается с невзрослыми людьми. Писатель словно бы ставит нас перед зеркалом: кто мы? какие взрослые? и каких взрослых мы вырастим?

Такая разная справедливость

Кирилл все-таки выяснил, кто украл деньги. Они с одноклассницей провели целое расследование и поймали преступника. Только… легче от этого не стало – скорее наоборот.

До этого Кириллу, несмотря на случай с кошельком, было легко и хорошо: он-то не виноват. А теперь, когда выяснились обстоятельства и осталось только разоблачить преступника, в Кирилле откуда-то появилось чувство вины:

Чуткий к чужой боли понимает: обличить и растоптать виновного легче всего – только неправильно это
«– Подожди, – попросил Кирилл.

Зачем надо подождать, он и сам не знал. Мысли перепутались. И вырастала едкая досада на самого себя. Как он сказал: “Сдавайся, Петенька”. Со скрытым торжеством и снисходительностью. Подумаешь, Шерлок Холмс какой, отыскал опасного бандита! Этот несчастный Чирок даже выкручиваться не умеет. Другой мог бы наплести кучу историй и отпереться намертво…»

У Крапивина всегда так: есть те, кто все знает и кто всегда прав, но только правотой своей они придавливают остальных. Да и не бывает на свете безгрешных людей. И невиновный, если он обладает чуткостью к чужой боли, вдруг понимает: обличить и растоптать виновного легче всего. Только неправильно это.

Кошелек украл одноклассник Кирилла Чирков. Тихий, незаметный, молчаливый мальчишка из тех, кого никто не обижает, но никто с ним и не дружит. Серая, неинтересная личность. Только вот зачем?

Неравнодушие и великодушие


Практически в каждом произведении Крапивина есть этот вопрос, есть момент, когда важно отбросить формализм, посмотреть человеку в глаза и спокойно постараться узнать причины его поступка. Чаще всего оказывается, что поступок этот – многослойный пирог, и оценить его однозначно невозможно. Ну, можно, конечно: взрослые часто так делают, только они оказываются неправы.
В 1999 году Владислав Петрович написал повесть «Дело о ртутной бомбе». Один из ее героев стащил у мамы большую сумму денег, чтобы помочь солдату, бежавшему из части: тот не выдержал издевательств «дедов». Плохо поступил мальчишка? Конечно, плохо! Воровство, укрывательство дезертира. Только он, как мог в свои девять лет, пожалел, как умел, помог. А мог бы равнодушно пройти мимо, а мог бы выдать властям…

«– Зачем ты от нас убегал? – спросил Кирилл.

Чирок пожал плечами.

– Ну… я почему-то догадался.

– А чего бежать-то? Куда денешься?

– Я просто от дома. Чтобы не при маме…

– Все равно узнает, – с неловкостью сказал Кирилл. Словно он был виноват в бедах, которые скоро обрушатся на Чирка. И он почувствовал благодарность Женьке, когда она спросила:

– А что, у мамы правда больное сердце?

Чирок по очереди взглянул на нее и на Кирилла. И стал смотреть на свои стоптанные сандалии.

– Да нет, – проговорил он. – Сердце обыкновенное. Просто ей сейчас нельзя нервничать, у нее ребенок будет…

Со странной смесью жалости, злости и облегчения Кирилл тряхнул плечами, словно сбросил что-то. Твердо глянул на Женьку, предупреждая, чтобы не спорила. Потом сказал Чирку:

– Продай велосипед, а деньги отошли этой студентке. По почте или как хочешь. Как адрес узнать, сам придумай. В общем, это твое дело.

– Ну… и что? – недоверчиво спросил Чирок.

– Ну и все, – жестко сказал Кирилл. – И живи. Никто, кроме нас, ничего не знает и знать не будет.

Тут Кирилл впервые увидел, что означает выражение “просветлело лицо”. Ничего на лице Чирка вроде бы не изменилось, и все же оно стало совсем другим. Словно чище и даже красивее. И глаза у него сделались как у маленького мальчика, которому пообещали чудо.

– И вы по правде… никому?

– Никому. Зачем нам, чтобы ты мучился? – ответил Кирилл. – Ты и так хлебнул. Если совесть есть, сам поймешь».


Совсем еще невзрослые герои повести поняли несколько важных взрослых вещей. Чирок уже наказан – страхом, стыдом, тяжестью краденого кошелька за пазухой. Да, можно все рассказать в школе, и справедливость восторжествует – только пострадает от этого беременная мама Чирка. И, наверное, ребенок.
Принять такое решение, как это сделали Кирилл и Женька, – это большая ответственность, конечно. Но и милосердие тоже большое.

Трудности и преодоления

Если бы дальше все было хорошо и радужно, это не был бы Крапивин. Всегда он говорит о вещах, которые предпочитают не обсуждать. О том, с чем не справиться, например, школьной бюрократической машине. Зато можно бороться с этим своими силами – глупо, по-донкихотовски, каждый бой воспринимая как решающий.

«– Нет никакого отряда. Неужели ты не понимаешь?

Нет, она не понимала. Она очень удивилась.

– А что… есть?

– А ничего. Просто тридцать семь человек и Ева Петровна Красовская. Отряд – это когда все за одного. А у нас? Одного избивают, а остальные по углам сидят.

– Зря ты так, – примирительно сказала Женька.

– Нет, не зря. Почему никто не заступился? Ну, за меня и за других, на кого зря наклепали, – ладно… А за Чирка, когда его Дыба мучил?

– Не знали же…

– А почему не знали?

– Но он же не говорил.

– А почему не говорил?

– Ну… я откуда знаю?

– Знаешь. Потому что бесполезно было.

– Почему?

– А потому что боимся. Потому что шпана сильнее нас… хоть мы и гордость школы, правофланговый тимуровский отряд. Ура-ура! Зато у нас на смотре строя и песни первое место! За шефство над старушками благодарность. За вечер немецкого языка – премия…»

Этим грустным, но правдивым пассажем Кирилл мог бы ограничиться. Но чувство, живущее внутри (сложно описать его одним словом: совесть, смелость?) не давало покоя. Заставило спасать полезшего в ледяную воду за кошельком Чирка. Заставило хлопотать у его постели, когда он заболел, думать и переживать о нем. Отстаивать его перед учителями. Организовать патруль, защищающий ребят от хулиганов. Столкнуться с Дыбой и его бандой, хотя бой был заведомо неравный.

Вечер, проведенный над книжкой, заставил меня покраснеть, и не раз. Потому что порой, говоря своим детям о добре и справедливости, я произношу что-то чужое и формальное, привычное, затверженное, мало отношения имеющее к моей и их внутренней жизни. Воровать плохо, несомненно, только достаточно ли этого для человека, которому не все равно, что происходит с его душой?

И здесь все усложняется. И вспоминаешь святых, которые брали на себя совершенно немыслимые грехи: блуд, воровство. Зачем? Ведь им поверил бы любой: еще не завершившаяся земная жизнь свидетельствовала об их святости. А всё очень просто на деле, просто – и сложно. Они любили и жалели людей. Гораздо больше, чем себя.

Важно быть в согласии с совестью, с голосом Божиим в сердце
И самое непростое здесь, мне кажется, – научить ребенка смотреть вглубь. Отбрасывать поверхностное, формальное решение проблемы, искать то, которое подсказывает совесть, подсказывает душа-христианка. Порой оно сложное, нелогичное, глупое, непрактичное, «безумие для мира». Зато правильное. Есть хорошее старинное выражение: «по-Божески»…

И, замирая, сжимаясь внутри, я понимаю: прав Крапивин. Пусть будет сложно, и тяжело, и опасно, зато без подлости и лжи. Пусть эти пронзительно-честные упрямые мальчишки говорят моим детям – словами и делами – о том, как надо защищать слабых и бороться с несправедливостью, даже если враг сильнее тебя.

Потому что это – по-христиански. Господь никогда не говорил нам, что будет легко, и сыто, и комфортно, и приятно. И мы постоянно сталкиваемся с дилеммами: сказать или промолчать, протянуть руку или пройти мимо, вступиться или отступить. И даже если ты будешь смешон и поступки твои воспримут как нелепость, самолюбование, стремление прославиться – мало ли обвинений можно предъявить человеку, – важно идти до конца. Быть в согласии с совестью, с голосом Божиим в сердце. Вот этому нам всем – и детям, и взрослым – стоит поучиться у крапивинских мальчишек.

50 ИЗБРАННЫХ ЦИТАТ ИЗ КНИГ КОМАНДОРА:

1. Вообще надо стараться жить, чтобы другим от тебя что-то хорошее было. ("Дети синего фламинго")

2. Надо быть Человеком – вот и вся Истина… ("Дети синего фламинго")

3. Когда колеблются весы, один смелый шаг, одно хорошее дело может стать последней крупинкой на чаше добра… ("Оранжевый портрет с крапинками")

4. Иногда маленькая радость может обезвредить большое зло. ("Бабочка на штанге")

5. Чем лучше человек, тем добрее он к другим и тем больше понимает других людей. Потому что он ТАКОЙ, а не потому, что ждёт платы за доброту… ("Колыбельная для брата")

6. Если не терять надежду, то в переплетении бед и радостей, которые существуют в жизни, радость и свет однажды окажутся сильнее. ("Трофейная банка, разбитая на дуэли")

7. Любовь – одна из главных сил мировой гармонии, и относиться к этому чувству следует трепетно. ("Мальчик девочку искал")

8. Чтобы жить, человек должен любить. Кого-то или что-то. ("Голубятня на жёлтой поляне")

9. Когда все расстраиваются и хнычут, хоть один кто-то должен оставаться с ясной головой. ("Голубятня на жёлтой поляне")

10. Каждый человек – сам по себе галактика. Целая вселенная, если хотите. Целый мир чувств, идей… ("Голубятня на жёлтой поляне")

11. Нельзя, братцы, идти назад, когда впереди такая дорога. Потом всю жизнь себе этого не простишь… ("Голубятня на жёлтой поляне")

12. Все мальчишки одинаковы. Даже… если пожилые. ("Голубятня на жёлтой поляне")

13. Счастье – когда счастливы те, кого любишь. И когда они есть – те, кого ты любишь... ("Голубятня на жёлтой поляне")

14. Любопытному человеку интереснее живётся. ("Голубятня на жёлтой поляне")

15. Может быть, любопытство – один из признаков надежды? ("Гуси-гуси, га-га-га...")

16. Ежели разобраться, что такое счастье? Это – жизнь без страха… ("Гуси-гуси, га-га-га...")

17. Счастливый человек – тот, кто живёт в согласии с требованиями души ("Гуси-гуси, га-га-га...")

18. От приключений убегать нельзя, это нечестно. Это всё равно, что убегать от судьбы. ("Лужайки, где пляшут скворечники")

19. Жить тем лучше, чем крепче ветер! ("Чем крепче ветер…")

20. У тайны такая природа: требует разгадки! Уже просто потому, что она, эта тайна, есть на свете... ("Бронзовый мальчик")

21. Русская литература, дорогие мои, существует на свете для того, чтобы доставлять людям радость, а не огорчения... ("Журавлёнок и молнии")

22. Приятно, когда у собеседника ясная душа. ("Журавлёнок и молнии")

23. Если человек всё время чем-то недоволен, разве он может устроить праздник? ("Журавлёнок и молнии")

24. Рабы везде рабы, а свобода везде свобода... ("Журавлёнок и молнии")

25. Когда человеку плохо, он порой забывает, что кому-то может быть ещё хуже. ("Журавлёнок и молнии")

26. Раз у человека следы от слёз, не всё ли равно – знакомый он или нет? ("Ковёр-самолёт")

27. Как жить на свете, если не помогать друг другу? ("Рейс "Ориона")

28. Никакой дорогой, даже самой правильной, нельзя проходить мимо того, кому нужен друг. ("Лётчик для особых поручений")

29. У разных людей и тоска бывает разная. Одни просто сидят и готовы протяжно выть на луну, а другие ищут выход. ("Лётчик для особых поручений")

30. Надо иметь мужество, чтобы всё начинать сначала. ("Та сторона, где ветер")

31. Честное слово покрепче всякого замка. ("Мушкетёр и фея")

32. Предательство – это та чёрная сила, которая может погубить весь мир… ("Синий город на Садовой")

33. Нет границ для свободных. ("Застава на Якорном поле")

34. Человек порою вынужден кое о чём умалчивать. Это не значит, однако, что он лжёт... ("Застава на Якорном поле")

35. Если человеку одиноко и страшно, кто-то должен оказаться рядом. ("Мальчик со шпагой")

36. Будь всадником сам. Не обязательно на коне и в шапке со звездой, не в этом главное. ("Мальчик со шпагой")

37. Слово – удивительная вещь. Если скажешь "неудача", кисло на душе делается. А если скажешь "приключение", то сразу веселее. ("Мальчик со шпагой")

38. Книга – вещь незыблемая. Она придает прочность бытию. ("Гваделорка")

39. От чужой мудрости всегда толку мало... если своей дефицит. ("Острова и капитаны")

40. Горький жизненный опыт всегда постигается собственной шеей... ("Острова и капитаны")

41. Обиды уходят, хорошее остаётся. ("Острова и капитаны")

42. Всегда, если ёлкой пахнет, детство вспоминается. ("Острова и капитаны")

43. Не может вся жизнь быть праздником. Но так хочется, чтобы его было больше… ("Острова и капитаны")

44. Может быть, Истина... или одна из истин... в том, чтобы не терять Мальчика в душе? Тогда не страшным будет путь... Уж если кому-то суждено спасти мир и познать смысл бытия, то именно мальчикам. ("Лоцман")

45. Кто верит в вечность, для того она существует. ("Лоцман")

46. На дружескую критику не может быть никакой досады, это было бы несправедливо. ("Серебристое дерево с поющим котом")

47. Настоящая дружба – это самая большая ценность на свете. ("Серебристое дерево с поющим котом")

48. Всё зависит от людей. От того, чего они хотят и во что верят. Одни строят в своём сердце храм, другие военный штаб. ("Взрыв Генерального штаба")

49. Основное в подарке… любовь. ("Кораблики, или "Помоги мне в пути")

50. Истинный праздник души – тот, что связан с преодолением трудностей и томительным ожиданием. ("Мой друг Форик, или Опаляющая страсть киноискусства")

(скопировано из Контакта, со страницы Маленького Принца).