***
Мой господин, подрастают твои сыны, словно колосья - золото на ветру... Мой господин, слишком часто мне снятся сны, дымная горечь от них на губах к утру. Мой господин, здесь все так же, как прежде - дом, яблоки ночью опадают в траву... Долго ли быть тебе в дальнем краю чужом? Скоро ль свидимся мы с тобой наяву? Ах, господин мой, какой по ночам туман, как серебром горит поутру роса... Крепок ли щит твой, надежно ль хранит от ран? Часто ли гибель смотрит в твои глаза? Мой господин, с каждым годом все гуще дым, что застилает небосвод голубой... Ах, господин мой, вернись хоть совсем седым! Не оставляй меня молодой вдовой! Нет, я не смею плакать - твоим сынам видеть слезы матери ни к чему...
...голос иль ветер промчался по ковылям, да и растаял в августовском дыму?

Есть где-то север...

Переложение текста Foruvie

Есть где-то север, где звездный веер
Роняет искры.
Есть где-то север, где небо серо,
Где море - льдисто.
Там белый город благословенный
И запах яблонь,
Хрустально-белым - прибоя пена,
Закаты - алым.
И это место мне снится снова,
И в песнях плачет,
Чужую жизнь и чужое слово
В забвенье прячет.
Границы мира, как сон, сметая,
Из тени рвется.
Чужой любовью, чужим дыханьем
В крови смеется,
Осенним холодом входит в сердце,
Пьянит и губит.
Зима - печатью, чтоб не согреться,
Скрепляет губы.
И гибель встанет у изголовья,
Раскрыв ладони,
Но слово снова прорвется стоном
Нездешней боли,
За шаг от бездны придет надежда
Мечтой из сказок,
Мечом двуострым, крестом железным,
Пронзая разум,
Легендой в душу врастет, как в камень
Корнями - сосны,
И будет в голосе - яд, и пламя -
В глазах бесслезных,
И соль, и свет на губах онемелых,
И город белый...
Там мое сердце, что так болело...
Оно сгорело.

Сылка на оригинал: http://www.diary.ru/~chronicler/p109981304.htm

Диего

Графская дочь хороша, как ночная фея, взгляд с поволокой, губы манят истомой. Глаз на нее Диего поднять не смеет: не для него расцвела, суждена другому. Речи теряет дар, опускает руки, только заслышит, как графская дочь смеется...
Хмурится граф и молчит, но доносят слуги: он недоволен страстью оруженосца.

Свет без ее улыбки не мил Диего, время идет - и все ближе разлука с милой. В горы поднявшись, он в пропасть упал с разбега - но подхватили его золотые крылья, взмыли в небо закатное над скалою, в чистое солнце бережно окунули, подняли ввысь над радугой ледяною - и на ладони земли, как дитя, вернули. А когда он поднялся, глазам не веря, и посмотрел вокруг себя удивленно, встретился взглядом с глазами древнего зверя...
Понял Диего, что был он спасен драконом, с горечью вымолвил:
- Благодарю, могучий, только напрасно ты время и силы тратил...
В небе над ним грозовые нависли тучи, пали на теплый камень тугие капли, и покачал головою дракон:
- Мой мальчик, стоит ли жизнь отдавать, как потертый грошик? Небо сегодня над нами до слез печально, завтра - увидишь - утро будет хорошим. Что за беда, если вдруг отказала дама? Горю помочь твоему мне совсем не трудно...
Юный оруженосец глядит упрямо, юный оруженосец кусает губы:
- Графская дочь... Через месяц - венец, разлука. А без нее мне не жить на земле, могучий!
И рассмеялся дракон, видя эту муку, крылья раскрыл золотые над горной кручей:
- Ах, эти дети... тебе принесу я деву, ты же отдашь мне голову господина.
Молча Диего глядит, побледнев от гнева, каплей дождя на губах - дорогое имя.
- Графская дочь мне дороже, чем жизнь, но честью не заплачу за любовь, лучше в бездну кану! Если мне не суждено быть с любимой вместе, я за могилой ждать ее вечно стану...
К краю обрыва Диего шагнул без страха, только на небо взглянул, да шепнул: "Родная"...
Горным утесом на плечи ладони графа юноше опустились, к земле склоняя.
- Я не желаю смерти твоей, не надо, верность твою испытал я, страшась измены. Верному сердцу достойную дам награду - оруженосец мой, преклони колено...
Тучи рассеялись, солнце лучом последним позолотило меч и согрело душу.
- Рыцарь Диего, ты славы моей наследник, верю, что клятвы рыцарской не нарушишь.
Рыцарь Диего поднялся с земли с поклоном:
- Благодарю, господин мой, за честь и веру, но я на землю смотрел, как глядят драконы, и жизнь свою мерить буду иною мерой. Там, наверху, у души вырастают крылья, нет ей границ в бесконечности небосвода. Если спущусь назад - стану вновь бессильным, там, среди вечных льдов, обрету свободу...

Долго смотрели вслед ему граф с драконом, долго горело небо. Потом остыло...
Камень и лед для отшельника стали домом.
Небо и ветер стали его могилой.

Июль

Ровный ветер и зной.
Пыль на ягодах - теплых и темных,
и ладони и губы от сока в лиловых следах.
Раскаленное солнце забыло, что нужно на отдых,
не остывшее за ночь - пылает опять в облаках.
Жадно пьют из ведра отражение облака осы,
и дрожит на ветру опрокинутая высота. 
...и опять, как когда-то, девчонкою простоволосой
позабытое детство июль собирает с куста.

Вечер

Солнце уже не злится, ветер ему не верит. Падают в волны листья, падают волны в берег. Теплой воды ладони мягко качают тело, медленно солнце тонет, в воду роняет стрелы. В глади озерной тает, плавится медь заката, плещет о белый камень.
...в прошлое нет возврата.

Дара! Ох, как прекрасно, что Вы тут - и какая штука, о...

Элхэ, мне пришлось учиться писать заново. Вот, результаты на суд общественности, так сказать. Примете обратно?

Обязательно! Не пропадайте больше, ладно?

Дара, это прекрасно :). Всё без исключений. И прекрасно, что Вы вернулись :).

Элхэ, очень постараюсь.
Инголвен, спасибо.

Дара, не хватает слов. Губы пересыхали, пока читала...

Дара Ливень записан в 08/12/10 :: 5:44pm:

Элхэ, мне пришлось учиться писать заново. Вот, результаты на суд общественности, так сказать. Примете обратно?

Если примут, Дара, я буду счастлив; тебя же никто и не изгонял!

(ворчит) Я в ужасе от ваших сложностей: примете, не примете... обстоятельства разные, кто-то уходит, кто-то приходит, кто-то подолгу не появляется... Короче, ну вас всех - Дара, лучше выкладывайте еще, если есть - или как будет :)

Ой, какие люди и какие штуки!

Да написано-то много что. Но боязно выкладывать...

***

Говорят, будто женщины лживы - известное дело.
Говорят, чего женщина хочет, того хочет Бог.
Да, мы лживы по сути, мы лжем и душою, и телом,
И неправдой спасаем, где правдой мужчина не смог.

Я такая же лгунья, как все мои сестры по крови.
Лгу о том, что мне нужно, и Бог отвечает: "Ну, что ж..."
Я лгала о любви, чтобы ненависть стала любовью,
Я о счастье лгала, чтобы истиной сделалась ложь.

Что мне гордость и принципы? Тихого счастья простого
Ни мужчинам, ни женщинам нету ни в том, ни в другом...
Мир живет верой женщины в искренность лживого слова,
Холод принципов мертвый живым согревая теплом.

***
Она не любила открытых дверей, но любила открытое небо.
Она не кормила с руки голубей, к ней слетались голодные звезды.
Она накрывала столы для гостей, предлагала им меда и хлеба,
Она наливала им солнечный хмель и осенний березовый воздух.

А после, когда пустел ее дом, где рождаются все звездопады,
Ей всегда снился тихий, радостный сон, где младенческий смех и улыбки.
Она просыпалась и шла на балкон, оплетенный густым виноградом,
Там спала неродившаяся душа, чуть качаясь в серебряной зыбке.

У простой медсестры на семи небесах путь земной повторился снова.
Только гуще и ярче в ее волосах серебро минувших столетий.
И на всех у нее хватало тепла, и для каждого - доброго слова.
Ангел мне рассказал: у нее на руках никогда не плакали дети.

***
Мы давно не бродили, братишка, с тобой
по ночным городам, где не спят фонари,
где касаются взглядом, как теплой рукой,
и выходят на берег холодной зари.

Мы не пели давно для ночных городов
песен ярких, как вспышки рекламных огней,
и без нас городам не хватает ни слов,
ни улыбки твоей, ни надежды моей.

Мы не пили давно из ночных городов
свет проспектов и тьму переулков пустых...
Слышишь? Город ночной нас зовет - он готов
подарить нам еще одну ночь на двоих.

***
После будут дожди, шепот капель по дремлющей крыше.
Тихий лепет ребенка за вкрадчивой поступью сна.
Кот свернется в ногах, замурлычет, и я не услышу,
Как серебряный гром, уходя, рассыпает весна.

После будет дорога, стальные звенящие струны,
Обнимающий плечи задумчивый теплый закат.
Ну и что мне с того, что не быть ни беспечной, ни юной? -
Есть у зрелости право на собственный, вызревший взгляд.

После будет покой, молодая заря над холмами,
Тонкий серпик луны, заповедная область души...
Там забудется все, что когда-то легло между нами.
Будет все хорошо. Надо просто до после дожить.

***
Протяну тебе душу - смотри:
В ней нет больше ни света, ни тьмы.
Но лежат на ладонях зари
Города, где не встретимся мы.

Перекрестие неба и глаз
На оборванных струнах судьбы.
Навсегда - только здесь и сейчас,
В напряжении вечной борьбы.

Навсегда - застарелая жизнь,
Что ни встать не дает, ни уйти...
Но постой, хоть на миг - оглянись:
Города, города - позади...

Точка невозврата

Прочность дружбы проверяют в споре,
Проходя, на радость иль беду,
Точку невозврата, за которой
Дружба превратится во вражду.

В грудь навылет - новая потеря.
А душа, еще в нее не веря,
Бьется о незримое стекло.
В пустоте на точке невозврата
Только руки названого брата
Держат перебитое крыло.

Но всегда найдутся те, кто в споре
Всем назло проходят вновь и вновь
Точку невозврата, за которой
Дружба превращается в любовь.

Сердце трудно, через раз - но бьется,
Не молчит, болит - но не сдается,
Продолжая тщетную борьбу...
В тишине на точке невозврата
Только песня названого брата
Держит перебитую судьбу.

Вы знаете...

Вы знаете, ветер сказал мне сегодня о том, что запахло хмельным половодьем, что солнце все ярче, и небо все выше, и плачут сосульками звонкими крыши, и тени по снегу длинны и лиловы, и кажется мир удивленным и новым.
Вы знаете, в небе все залито синью, и смотрится солнце в сверкающий иней, как в зеркало смотрятся люди спросонок, и лед на душе стал прозрачен и тонок, и птицы взахлеб на рябине кричали о том, что не стало щемящей печали, и в лужицы первой стеклянное блюдце ныряли, чтоб в ясную синь окунуться.
Вы знаете, время зимы на исходе, все жарче пылает заря на восходе, и дни все длинней, и прозрачнее ночи, и холод в душе все короче, короче...

Последнее - очень. И второе еще более очень, но там какая-то неправильность во второй строчке - не ритмическая, а временная, что ли?.. И "После будут дожди..." понравилось - и, на всякий случай, это я про мое субъективное "понравилось", а не то, что всё остальное плохо. В смысле, я плохо формулирую по сезону, не надо меня неправильно понимать :)

А я ничего не скажу. Мне стихи Дары нравятся все и всегда.
И  очень хорошо, что я снова их читаю. Вот.

Элхэ, а где конкретно неправильность?

"Точка невозврата" - очень тронуло. Нравится мысль, нравится подача, нравятся образы... Цепляет.

Дара Ливень записан в 08/13/10 :: 9:08pm:

Элхэ, а где конкретно неправильность?

А после, когда станет пуст ее дом, где рождаются все звездопады,
Ей всегда снился тихий, радостный сон, где младенческий смех и улыбки.
Во временах расхождение между "станет" и "снился" меня смущает, а больше ничего. Оно точно так и должно быть? (я еще раз предупреждаю, что по сезону до меня что-то могло и не дойти :-[)

Эм... Многое забылось, но тут "когда станет" вроде бы не указание временной формы, а условие или обстоятельство. Хотя на мою память теперь только полагаться...

(робея) А может - "а после, когда пустел ее дом..."?

*совсем испугавшись*
Тогда одного слога будет не хватать... Мне эту недостачу простят?

Да я завсегда!

Тогда попробую поправить. Хотя может и не получиться с телефона.

Названному брату

Каждый чем-то прославлен и горд, каждый чем-то богат,
Кто-то хвалится родом, кто - честью, кто - звонкой монетой.
У меня есть богатство другое - мой названный брат,
И - одна на двоих - доля мага, бойца и поэта.

Если завтра слепая судьба принесет тебе бой,
Если враг бросит вызов, и станет война неизбежной,
Позови - я приду, встану вновь за твоею спиной,
Стану верным щитом и мечом, и последней надеждой.

Над речным крутояром истаяли угли костра,
Ночь уже на исходе, а путь впереди - бесконечен...
Посмотри мне в глаза и шепни на прощанье: "Сестра..." -
Я в ответ улыбнусь и отвечу: "Братишка, до встречи..."

В нас единая кровь и душа, и пока ты со мной,
Я дышу, я борюсь, и во мраке голодном не сгину.
Позову - ты придешь, встанешь вновь за моею спиной,
Если будет весь мир против нас - я сочувствую миру!

Между нами лежат годы, песни и версты дорог,
Оба мечены смертью, но каждый живет для другого,
И гитара звенит, и струне подпевает клинок,
Ты живешь. Ты со мной. И не надо богатства иного.

***
Не рассказывай обо мне той, что будет с тобою после.
Я приснилась тебе во сне и угасла, как гаснут звезды.
Не рассказывай ей про лед темной страсти превыше воли.
Та, влюбленная, не поймет нашей жгучей, холодной боли.
Отпусти меня и забудь - тают сны на исходе ночи.
Был коротким счастливый путь. Горький будет еще короче...
Не рассказывай той, живой, безмятежной твоей подруге,
Как однажды, утратив все, мы искали себя друг в друге...

***
Шепчет ночь давно забытую быль,
В темном небе - льдистый лунный оскал.
А за дверью дышит звездная пыль,
На которую никто не ступал.

У ночной дороги - темная власть.
Уходя, назад уже не смотри...
Снова горькая звезда сорвалась
Над прибоем неизбежной зари.

Где-то там, за поворотом, рассвет,
Набегающий волнами на мрак.
Он залижет неприкаянный след,
Смоет жизни полустершийся знак.

На соленые ладони песка
Оседает острый запах беды...
Где-то там, за горизонтом, звезда
Все никак не долетит до воды.

***
Горчащее в горле имя
Становится новой песней.
Сентябрь застилает дымом
Холодное поднебесье.
А ветер листает память,
Летят в никуда страницы...
Душа начинает плакать:
Она была птицей.

Из глаз выжигают слезы
Росой ледяной рассветы.
Последний листок березы
Ложится в ладонь монетой.
Но золотом легким этим
От боли не откупиться...
И душу уносит ветер:
Она была птицей.

Закатный густой багрянец
Над убранными полями.
Душа начинает танец
С последними журавлями.
А ветер пропал, как не был,
Ей не за что ухватиться...
И бьется душа о небо:
Она была птицей.

...танцует судьба слепая
По лезвию белой вьюги.
А снег на висках не тает,
И сложены крылья-руки.
Незримое тяжко бремя -
Не сбыться, не позабыться...
Душа вспоминает время,
Когда была птицей.

***
Третье утро ломкая трава
В инее, и поседели рощи.
Третье утро верные слова,
Как слепец, в себе ищу наощупь.
Третье утро дышит над прудом
Зыбкий полог легкого тумана.
Третье утро серебрится льдом
Дно в саду забытого стакана.
Третье утро, как ушла тоска,
Не простив мне светлую беспечность...
Снегом - струйкой белого песка -
Из часов Судьбы стекает вечность.

***
Дождливый рассвет замахал ледяным крылом.
Дрожит на ветру паутина промокших дней.
Запуталась траурной бабочкой осень в ней,
И тучи ложатся на землю - им снится дом.

Все можно - забыться, и небом седым дышать,
Грусть выпустить птицей с руки и забыть про смех,
И быть невиновнее и виноватей всех,
И больше не плакать, не верить и не решать.

За миг до забвенья очнуться - всего больней,
Но время уже продолжает неспешный бег.
А дождь за окном переходит в летящий снег,
И мокрые крыши становятся все белей.

***
Небеса померкли и остыли...
Я поймала ветер за узду.
Выронила в сумерки густые
Бубенцом упавшую звезду,
Теплый вечер падает под ноги,
Теплый ветер трогает ладонь,
И уводят звездные дороги
Сквозь закатный гаснущий огонь.
Там, на кромке неба, гаснут искры,
Легкий пепел опадает вниз.
...на листе судьбы, как небо, чистом
Ветер переписывает жизнь.

***
Дыхание сбито влет.
Пришло, не спросясь, ненастье.
Ушел, не прощаясь, год.
Закончилось чье-то счастье.
Ложится и тает снег.
Густеет вечерний воздух.
Не нужно лететь на свет
Тому, кто из света создан,
И каяться, и грустить,
Дописывать жизнь, как строчку.
Не нужно просить: "Прости..."
И ставить, как дамку, точку.
Как глупо! - в конце пути
Начало его забыто...
Так проще - вдвоем уйти,
Пока еще дверь открыта.
Пока еще можно нам
Без ненависти и гнева...
Тебе уходить в буран
Направо, а мне - налево.

***
Не зови, не думай, не грусти,
Не надейся, что судьба смягчилась.
Серой птицей в небо отпусти
Боль, что в сердце прочно поселилась.
Плата за покой невелика -
Легкий пепел по ветру, и слезы.
Пусть ее обнимут облака,
Пусть танцуют вместе с нею грозы.
Не пиши, не смейся, не дыши.
Пусть во взгляде не осталось света -
Легкий пепел выжженной души
По весне проснется первоцветом.


***
Горький холод, соленый воздух.
Ветер вскачь по дырявой крыше.
Смотрят пристально сверху звезды,
Но до них высоко - не слышат.
И никто не присядет рядом,
Не набросит пальто на плечи,
Не поддержит хотя бы взглядом...
Звездам тоже делиться нечем.
Закипают сухие слезы -
Не в глазах, где-то там, под вздохом.
Горький холод, соленый воздух...
Одиноко, темно и плохо.
Лишь на миг, как стрелу без цели,
Вдруг потянет к земле... Но где-то
Все скрипят и скрипят качели
О полете навстречу ветру.

***
А за ночь выпал несравненный снег:
Пушистым безупречным покрывалом
Он лег на землю, и земли не стало,
И время свой остановило бег.
Какой пришел незыблемый покой -
Ни памяти, ни отзвука, ни ветра,
Ни отсвета свинцового рассвета -
Лишь тишина над ровной белизной.
Ни складочки на белом, ни следа,
И на сердце - бесслезная усталость...
В просвете туч снежинкой показалась
Еще не догоревшая звезда.

***
Поговорите кто-нибудь со мной -
Меня все глубже увлекает снами.
Там лунный снег бездонными волнами
Смыкается над сонной головой.

Согрейте кто-нибудь своим теплом -
Мне слишком пусто, холодно и горько.
Во сне хрустит обледенелой коркой
До смертной боли выстуженный дом.

Всего-то надо - капельку любви,
Чтобы распались сонные оковы...
Но ни прикосновения, ни слова...
Хоть кто-нибудь -  из мрака позови...

Дойна о стали

Величаво на север плывут облака,
Опадает листва и синеет река,
Дымкой грусти подернулись дали,
И невольно на струны ложится рука -
Память, словно вода, тяжела, глубока...
Осень слушает дойну о стали.

Жил кузнец, что умел в сталь мечты воплощать,
Сына ждал, чтоб ему ремесло передать,
Все секреты металла, все тайны...
Подарил ему дочку насмешливый рок.
Мастер кроху назвал, как зовется клинок -
Смертоносная сабля, Сегайна.

На приволье степном дева быстро росла:
Как сегайна, гибка, как сегайна, светла,
И остра на язык, словно бритва.
Но когда она в возраст невесты вошла,
Тьма границы родимой земли облегла -
Надвигалась великая битва.

И отцу-кузнецу вещий старец предрек:
Лютой смерти страну враг жестокий обрек,
Все от края до края разрушит,
Если только та дева, чье имя - клинок,
Не исполнит того, что назначил ей рок -
Не отдаст за народ свою душу.

Лишь отец, онемевший от горя, видал,
Как шагнула Сегайна в кипящий металл.
Остальное неведомо людям.
Но клинок несравненный кузнец отковал,
И его перед битвой с врагом передал
Королю на серебряном блюде.

С той поры нет в стране недостачи в клинках,
И в отважных бойцах, и в умелых руках,
Лишь сегайны ковать перестали...
Через вольные земли стремится река.
Память, словно вода - тяжела, глубока...
Осень слушает дойну о стали.


Дойна о хлебе

Был богат и приволен предгорий простор
У подножья луну задевающих гор.
Далеко за пределами щедрых долин
Было видно сияние горных вершин.
И на этот манящий, чарующий блеск
Приходили порой из селений окрест
Люди, волей судьбы потерявшие дом...
Но неласковый там находили прием.

Не допросишься снега суровой зимой -
Скажут: нет ничего, проходи стороной.
А попросит прохожий поесть и попить -
Лучше было б совсем ничего не просить:
Вместо хлеба куска камень ляжет в ладонь,
Раскаленный в печи, где пылает огонь,
Или в кружке из погреба вынесут лед -
Мол, другого никто на деревне не пьет.

И со смехом глядят, подбочась, у ворот,
Как бродяга рукой обожженной трясет,
- Что, не сладок наш хлеб? Ну, вот бог - вот порог!
Может, где-то послаще найдется кусок!
Кто от этих насмешек без слова уйдет,
Кто селян за жестокость в сердцах проклянет,
Кто заплачет, кто только качнет головой...
Но однажды к ним путник пришел не такой.

Он горячий булыжник с дороги поднял,
Пыль обтер рукавом, и с улыбкой сказал,
На насмешников щуря внимательный глаз:
- Пусть Господь и за хлеб, и за соль вам воздаст,
По душе мне, хозяева, ваше село,
Знать, меня не напрасно сюда привело.
Уж давно по дорогам про вас говорят...
И холодным вдруг сделался ласковый взгляд.

На речном берегу он поставил избу,
Высоко над водою, на каменном лбу,
Натаскал плодородной земли от реки,
И к посевам киркою провел родники.
Споро дело пошло под умелой рукой.
А селяне забыли и сон, и покой -
Не упало ни капли дождя на поля,
На три пяди без влаги рассохлась земля.

Дальше - хуже. Случился большой недород -
Слишком лето холодное было в тот год.
И бродяга весь день, выбиваясь из сил,
Кизяки собирал и на грядки носил.
На него все смотрели и косо, и зло:
У него возле дома хоть что-то росло,
У сельчан не пшеница - пырей, лопухи,
А бродяга качал головой: - За грехи!

И тогда его жители выгнали прочь:
Мол, с волками живи, коли с нами невмочь!
Дали хлеба краюху, да квасу - запить,
И велели дорогу к селу позабыть.
Улыбнулся бродяга, поклон положил:
- Среди вас, добрый люд, я довольно пожил.
Пусть воздаст вам Господь и за ваше тепло...
И, в усы усмехаясь, покинул село.

Всем известно, что на зиму рубят дрова,
Лишь когда опадает с деревьев листва,
Чтоб в сырой древесине не вязнул топор...
Но зима вслед за летом явилась на двор.
Утром глянули в окна - а там все бело,
За ночь снегом по крыши село замело,
И никак не добраться до леса теперь...
Смерть стучала уверенно в каждую дверь.

Только мыши пищат по пустым закромам,
И кончаются прошлого года дрова.
Все сожгли для тепла, что способно гореть,
А пойти за деревню - там верная смерть:
Серебристые волки с заснеженных гор
В окна скалили зубы - кто даст им отпор?
Ведь от стаи отбиться нельзя топором,
Даже если идти к лесу целым селом.

В самой бедной избе жили двое сирот.
Все забыли о них - и зачем лишний рот,
Если детям родным стало нечего дать?
А сиротам зимой все одно пропадать.
Младший, мальчик, хоть корочку хлеба просил,
И уснул, замерзая, лишившийся сил.
Потеплее укрыла беднягу сестра,
И пошла со слезами долой со двора.

А в воротах - бродяга: - Куда ты идешь?
Видишь, волки кругом, ни за что пропадешь!
Отвечает девчушка: - Мы все тут умрем,
Если дров и еды для себя не найдем.
Что мне волки? Они не заставят страдать,
Нам от голода с братцем страшней умирать...
И заплакал бродяга, застыл не дыша,
Белым хлебом его обернулась душа.

В руки девочка теплый взяла каравай...
Не кончался он, сколько его ни ломай.
Так и дожили люди на нем до тепла -
Не попомнили дети им старого зла.
И огонь по домам запылал в ту же ночь:
Из окрестных лесов волки сгинули прочь.
Так ли все, как рассказано, или не так,
Но в деревне с тех пор привечают бродяг.

Норны

Серым шелком под рукой твоя нить -
Как не хочется ее обрывать...
Ей тянуться бы, тебе - жить да жить,
Гладким шелком летний дождь вышивать.

Нить обрежут без особых затей:
И до ножниц-то - рукою подать...
А тебе б любить жену да детей,
С белым шелком серый шелк заплетать.

Нитка ровно так да чисто идет -
Залюбуешься... а им все равно...
Колыбельную двум сестрам поет
Разговорчивое веретено.

Клонит среднюю сестрицу ко сну,
Да и старшей, видно, рук не поднять...
Я еще немного нить протяну -
Может, хватит, чтобы внуков обнять?

Там, глядишь, и перерезана нить,
Серый кончик спрячут сестры в клубке...
Не забудь хоть ты, сумей разбудить
Ту, что спит над нашей нитью в руке...


Хозяйка Падающих Листьев

Что было вчера золотым и веселым,
Становится все бледней.
Ступаю по кронам, сметая подолом
Роскошный убор с ветвей.
Ложатся листья, взлетая с веток,
На косы и рукава,
Все радости мне - теплый шепот ветра,
Все горести - трын-трава.

Последнее золото скоро исчезнет.
Я выпущу песни гулять в поднебесье,
Когда умирает задумчивый день,
И тает сквозная древесная сень.

Рябиновой горечи красные кисти
На будущем и былом.
И падают листья, как светлые мысли,
Рожденные вешним теплом.
Ложатся устало косые тени,
На лунные берега,
И медленно пьют тишину олени,
К воде опустив рога.

Что в землю легло, то уже не воскреснет,
И ветер уносит опавшие песни,
По ним, облетевшим, душа не болит -
Их память моя навсегда сохранит.

И все повторится, а осенью - снова
Листве по лесам гореть.
Роняя созревшего, звонкого слова
Золото, сталь и медь.
На них не купить ни любви, ни славы,
Из них не сковать клинка,
Но можно сплести дорогую оправу
Рябинового венка.

И снова считать облака, как ступени,
Смеяться, и петь, и дарить вдохновенье,
Забыться в метельном, беспамятном сне -
И в душах поэтов взойти по весне.

Баллада о сидах

Есть, говорят,
Там, где закат
Целует в губы прибой,
Такая страна,
Где утром луна
Спускается на покой.
Там маки горят,
Долины наряд
Синеет цветущим льном,
И чаши холмов
До самых краев
Наполнены волшебством.

Под сенью лесной
Зимой и весной
Цветы струят аромат,
И легок там путь,
Но бойся уснуть -
Уже не придешь назад.
В туманной тиши
Коснется души
Чарующей песни звук,
И сердце замрет,
И кровь запоет,
И выпадет меч из рук.

И все, чем ты жил,
Чем ты дорожил,
Рассеется, словно дым,
И лунной тропой
За песней ночной
Ты молча уйдешь в холмы.
Там столько чудес -
Там каменный лес
И каменные цветы...
Забудешь навек
Про солнце и снег,
Про звезды и ветер ты.

Под ласку речей,
Улыбку очей
Забудешь про белый свет,
Отдашь себя им,
И мигом одним
Покажутся сотни лет,
Ведь та, что поет,
Чарует, зовет,
Не знает горя и слез,
Огня горячей,
Снегов холодней,
Прекраснее летних звезд.

Коль ты певец,
Подземный дворец
Отныне твой вечный дом.
Будешь внимать
Опять и опять
Песням дев под холмом,
Как жаждущий в зной
Над звонкой волной,
К музыке припадешь,
Слух заградить,
Уйти и забыть
Сил в себе не найдешь.

Лишь рыцарь бы смог,
Вспомнив свой долг,
Вдруг попросить: "Отпусти!"
И дева холмов,
Растаяв, как сон,
Печально вздохнет: "Прости..."
Не вспомнишь пути -
Проснешься один,
Умытый ночной росой.
Но к людям придешь,
И с дрожью поймешь,
Что ты им теперь чужой.

Пока ты внимал
Волшебным словам,
Минуло три сотни лет.
Ни к полым холмам,
Ни к прежним годам
Обратной дороги нет.
Усталой душе
Нет счастья уже,
В седых глазах - пустота.
И только во сне
При полной луне
Приснится порою - Та...

Начало однозначно великолепно, а после песни не по мне
Но не скривлю душой, сказав, что с интересом прочитал  :)

В этот день, как обычно, я не позову гостей, не накрою скатертью с яркими маками стол. Я не буду ждать из далеких краев новостей, я не стану грустить, что никто в мой дом не пришел. Я достану из шкафа высокий резной бокал и до края наполню багряным густым вином, я до дна буду пить за тех, кто меня не звал, и за встречи на грани меж явью и зыбким сном. Молодая луна улыбнется с седых холмов, теплый ветер обнимет за плечи, раскрыв окно, и не будет нужно ни песен, ни взглядов, ни слов... Я согрею ладонями в тонком стекле вино, и согрею душу глубоким, как память, глотком, жидким пламенем вскрыв мертвый холод сердечных ран...
За собою закрою дверь, улыбнусь легко, и по узкой лунной дорожке уйду в туман.

По-моему, это прекрасно.

***
Когда я начну разбирать прожитые годы,
Словно листки отрывного календаря:
Надежды, любови, отчаяния, заботы,
Я молча заплАчу о том, что все это - зря.

Размашисто, яростно - окна и двери настежь,
И по ветру жизнь осыпавшейся листвой.
Все это не заберешь, другим не оставишь,
А значит, незачем мир захламлять собой.

Душа - как прибранный дом: непривычно светел,
И гулко пуст. И растерян ослепший взгляд:
А что тогда останется? Песни и дети.
Но мне ни те, ни другие не принадлежат.

***
Гуляет по городу осень хозяйкой заботливой,
Скрепляя проспекты печатью рекламный огней.
Все гуще дымок в ледяной синеве над заводами,
Все меньше счетов золотых на ладонях ветвей.

Лиловые тени в проулках испуганно прячутся:
Не скрыть от хозяйского взгляда растраты листвой.
По скверу гуляют солидные дамы с собачками,
С презрением глядя на тех, кто идет с детворой.

Расчерчен асфальт меловыми неровными клетками,
Как раз для случайных, неровных, растерянных строк.
И падают строки потерянными монетками
На ведомость лужи, в прозрачный октябрьский ледок.

***
Вот так и живем -
разбивая чужие сны на грезы-осколки,
от мнимой вражды до ворвавшейся в жизнь войны,
под небом высоким.
Вот так и живем - снег с дождем, ледяной рассвет,
безмолвная осень,
а ветер уносит время туда, где нас нет,
а где мы - не спросит.
И будет ложиться на мокрый асфальт листва
обрывками чуда.
...вот так и уйдем, как уходят на лист слова.
Прочтут и забудут.

***
Это просто осень. Ты знаешь, она настала -
неизбежно, тихо, как наступает вечер.
Все дела и мысли наши пересчитала
и задула радость, как задувают свечи.
Это просто осень - время листать печали,
как листает ветер слов облетевших листья...
Дай покой надеждам - за год они устали,
время лечь под снег и наполниться новой жизнью.

Это просто осень, ты слышишь? Оставь заботы,
выходи под мелкий дождь, под седое небо,
и пойми наконец, для чего ты, зачем и кто ты,
кем ты стал, кем не станешь, и кем никогда и не был...

Я щемяще люблю это робкое, тихое время:
Час, когда все уснули, и смотрится полночь в окно,
С утомленного сердца забота спадает, как бремя,
И спокойные сны увлекают на звездное дно.
Все вернется назад...
Стоит только сомкнуться ресницам,
И заплещет, закружится памяти алый прибой...
Я из хватки стальной в ночь себя выпускаю, как птицу,
В безнадежной надежде однажды проснуться собой.

У времени разный возраст и разный дух,
И разные цвет и запах, и даже звук.
Октябрь кончается, снова одно из двух:
Остаться или уйти, как вода из рук?

У времени разное чувство себя в себе:
Улыбка и слезы, падение и полет.
Душа перелетная рвется к своей судьбе,
Неважно, что та никогда никого не ждет.

У времени грани острее, чем битый лед,
И каждая - край, за которым не виден путь.
Не знаешь что делать дальше? Шагай вперед,
И будь что будет. Ведь будет хоть что-нибудь...

Дара, очень у Вас стихи соответствуют ощущени. времени года. Есть в этом что-то японское...

Осень.
Почему-то в это время и об этом времени лучше всего пишется.

Мой лорд, оставьте бокал: в нем смертельный яд,
Вино от любви не лечит, будет больней.
Оно не подскажет, кто и в чем виноват,
Оно лишь заставит сильней тосковать по ней.
Мой лорд, не нужно так долго смотреть в окно,
Когда над болотами стелется стылый свет,
Ведь в сердце раненом и без того темно,
Чтобы надеяться там, где надежды нет.
Мой лорд, позвольте, я разожгу камин,
На столе затеплю трепетную свечу.
Можете думать, что вы здесь совсем один -
Я тень, я бесшумно двигаюсь и молчу.
Гадать по бликам зеркальным - не тяжкий грех,
Минувшее смутно, грядущее - не ясней.
Но мне в моем зазеркалье виднее всех,
Где и когда счет закончится горьких дней.
Мой лорд, не надо так губы кусать в тоске,
Не надо верить тяжелым, тревожным снам.
Я вижу, как девочка с бабочкой на руке
Живет, о вас не зная, навстречу вам.
И пусть я призрак, молчанья на мне печать,
Но не доведите себя, мой лорд, до беды...
Однажды она вам встретится у ручья
И даст напиться с ладоней живой воды.

У-у-у! Очень!..

В комнате пахнет кофе и теплым хлебом,
Мягкостью сумерек, памятью и стихами,
Детским дыханием, горьким осенним небом,
Скользким прозрачным шелком под головами.
В комнате пахнет сонной улыбкой, лаской,
Светом свечи, догоревшей на дне бокала,
Каплей вина и вины на губах - и сказкой,
Много ее на двоих или все же мало?
В комнате пахнет любовью, живой, единой,
Той, что нельзя поделить, не убив, на части,
Губами, с которых губами снимают имя...   
В маленькой комнате пахнет огромным счастьем.

***
А город живет - в суете перегруженных улиц,
Под небом, набрякшим, как веки от пролитых слез.
Деревья навстречу холодным ветрам распахнулись,
И падают в небо во весь опрокинутый рост.

А тени ложатся на снег запрещающим знаком,
На вечный вопрос никогда не найдется ответ.
Спешат пешеходы, и мальчик играет с собакой,
И падает с неба подтаявший, медленный свет.

***
Город светло и пронзительно пахнет весной,
Пепельным шелком и розовым жемчугом вышит,
Нити хрустальные падают под ноги с крыши,
В маленькой лужице солнце играет блесной.

Первая оттепель, первый весенний привет
Душам, уставшим от долгой томительной стужи...
Ветер весенний по белому городу кружит,
В тусклых глазах зажигая серебряный свет.

***
Я зимний холод у твоей щеки:
Не выпустишь, не вырвешься из плена.
Ожог - прикосновение руки,
И тают дымом ледяные стены,
И обнимает первозданный снег...
Но не надейся - мир не станет прежним:
Горит печатью поверх тонких век
Нежнейший холод поцелуев снежных...

***
Любовь поселяется там, где ей приготовлен дом,
Где в окна глядят цветы, и приоткрыта дверь,
Горят в очаге дрова, а с ними - все, что в былом:
Обугленная душа и список своих потерь.
Любовь не купить ничем: ни золотом, ни вином,
Ни кровью сердечных ран, ни музыкой сладких грез.
Любовь приходит тогда, когда ей построен дом,
Когда в нем ее не ждут, а просто - живут всерьез.
Тогда, незаметно, вдруг, как падает чья-то тень,
Войдет и сядет за стол, и песню свою споет...
А ты потом ни за что не вспомнишь ни час, ни день,
А просто поймешь: она пришла и в тебе живет.

***
Безликие тени скользят по слепому окну,
Безмолвные сны над заснеженным городом кружат.
Своих не прощают - им просто не ставят в вину.
Любимых не ранят - к ним просто идут без оружья.
Когда за окном поплывет вечносерый рассвет,
Уляжется горечь и зеркало взглядом не встретит...
Своих не зовут - чтоб не слышать молчанье в ответ.
Любимых не просят - на просьбу никто не ответит.
Затмилась луна. Белый город тревожно затих,
Бессонница судьбы считает, плывущие мимо.
Своих не бросают - стирают из списков своих.
Любимых не бьют - их меняют на новых любимых

***
За окном - зимний праздник, звенящий, слепящий до слез:
Солнца луч на снегу, как стеклянный, дробится на части,
Щебет птиц и детей, оседающий, хрусткий мороз.
Новый Год на пороге - пора верить в новое счастье!

Лишь во сне - долгий вой над холодным осенним ручьем,
Да от взгляда закрытые наглухо окна и двери...
Зверь внутри ошибаться не может: он знает чутьем -
Время плакать о новой, о невозвратимой потере.

***
...а ночами мне снится война: там стреляют в упор.
Там в руинах молчат, затаившись, пехотные мины.
Там крадется семья через вспаханный пулями двор,
Провожает прицел беззащитные детские спины.

Там детей закрывает собою убитая мать,
Не мигая, глядит целый день на ослепшее солнце,
И седые, оглохшие дети не смеют кричать,
И уже не пытаются верить, что мама проснется.

Там вся в бурых потеках обрушившаяся стена,
На остатках обоев - рисунок: деревья и птицы.
...Мне которую ночь снится город. Мой город. Война.
Я боюсь, что однажды она мне не просто приснится.

***

Хорошо всё, но особенно отозвались:

- "Город светло и пронзительно пахнет весной..." - великолепная игра цветов и образов;
- "Любовь поселяется там, где ей приготовлен дом..." - очень правильная идея (особенно: "Когда в нем её не ждут, а просто - живут всерьёз");
- "... а ночами мне снится война" - очень понятно, что тут ещё скажешь...

А вот замечаете, камрады: получается-то всё лучше и лучше? Совершеннейшее удовольствие - читать: такое оно легкое, сичтое и... соразмерное, что ли?
Я вот знаю. теперь если кто начнет рассуждать о том, что, типа, "форма - это всё скучно, уныло и неважно, а главное - душа!" - я знаю, кого буду приводить в пример того, как форма подчеркивает душу стихотворения. А?

*смущается и краснеет*

***
Мне сегодня странно и светло: ветром невозможно надышаться. Верно, где-то встала на крыло стая, до которой не подняться. Свет весенний падает волной, наполняет кровь холодным хмелем: стая возвращается за мной, но узнать не сможет в этом теле. Так легко - объятья распахнуть и свободы ледяной напиться... Два птенца. И незакатный путь.
...мимо пролетающие птицы.
***
Сумрак лилово-белый стелет бесшумный шаг. Город заиндевелый спрятан в густой куржак. Серое небо чертят белые провода, на ледяном рассвете звездный осколок льда - вздрагивает, искрится, гонит остатки сна... В белой тиши синицы верят:
- Грядет весна!

Я устала. Я хочу домой:
к ивам над задумчивой рекой,
крыльям перелетных облаков,
родникам у солнечных холмов.
Я устала. Я хочу назад:
в паутину снов ловить закат,
память горьких лет сжигать в огне,
мчаться дикой степью на коне.
Я устала. Я хочу туда,
где звенит бубенчиком звезда,
под луной варакушка поет,
где меня давно никто не ждет.
Я устала...

Хорошо как. И грустно. Спасибо, Дара.

***
Когда-нибудь я устану от города, где живу,
От узких и серых улиц, от тусклых высоких стен,
Когда-нибудь мне приснится, как навзничь лечу в траву,
И гладят сквозь кожу стебли сплетение тонких вен.
Здесь все так давно знакомо, что хочется убежать,
Кафе, календарь на стенке, щербатый сухой асфальт.
А там разрывает небо мгновенный пролет стрижа,
И утро зарей туманной стекает в ночную даль.

Тогда на последние деньги куплю последний билет,
И буду всю ночь на крыше смотреть, как растет луна.
Мой поезд уходит утром, когда забрезжит рассвет,
От вскрика его сирены расколется тишина,
За полчаса до отхода я молча спущусь к реке -
Ловить опавшие листья и тени чужих имен,
И будут искриться звезды в замерзшей моей руке,
Когда я вернусь к вокзалу и сяду в пустой вагон.

Я буду плести корону из листьев и тишины,
Вплетая стихи из прошлых, забывшихся серых дней.
В краю, где линии рельсов сойдутся, хоть не должны,
Я молча ее надену - меня узнают по ней.
И если мне скажет кто-то, что дальше дороги нет,
Пойду степным бездорожьем, ответив: "Меня там ждут",
В рябиновый, настоящий, во весь небосвод - рассвет,
На берег мечты, где сердце мне росами обожгут...

Стая

Небо над лесом рыжее - лисья шерсть,
мелкие твари зарылись в глухие норы,
где-то другие волки, конечно, есть,
думает Серый и тычет седую морду
в мягкий осенний лиственный перегной.
Скоро ноябрь холодный придёт за мной.

Серому снится лютый ночной мороз,
звезды так пристально смотрят голодным взглядом,
что до замерзших злых и колючих слез
хочется, чтобы хоть кто-нибудь был с ним рядом.
Так и умрешь одиночкой - мелькнула мысль.
Хочется выжить, Серый? Тогда проснись.

Тьму разорвёт движение мёрзлых век;
сон отогнав, вскочить на мягкие лапы.
Что за беда всех прочих легла поверх?
Ишь ты, расслабился, кто-то ведь чуть не сцапал!
Чуткое ухо поднимется невзначай:
кто там незваный вторгнулся, отвечай?

Тени во мраке, чуть видимые, скользят:
серым по белому стелется волчья стая.
Лечь, затаиться, выждать - но нет, нельзя:
вдруг, не заметив, пройдут и в ночи растают?
Серого лапы сами выносят к ним:
Примете, нет ли - я не могу один...

Белые реки, режущий ломкий наст.
Время метелей, охоты, брачное время...
Серый щенок смешно разевает пасть.
Стая сегодня загонит сквозь степь оленей.
Жаться уютно, рядышком: так тепло.
Всё хорошо. "И как же мне повезло".

Серый открыл глаза на короткий звук:
серые тучи по рыжему небу мчатся.
Выстрелом хрустнул где-то подгнивший сук,
кончилось краткое, серое волчье счастье.
И ни волчицы, ни стаи нет, ни щенят...
Все - только сон. "Пустите меня назад!"

Ясно до ужаса: сгинуло всё, конец.
Завтра зима, и уже стекленеют рёбра.
Вой оттого, что не смог умереть во сне.
Видя в луне над озером знак недобрый,
Серый слабеет, щерится в никуда.
Сердце и шерсть - в мерцающей крошке льда.

Звук повторился. Рядом - один прыжок -
точно такой же усталый, седой бродяга.
Что же ты медлишь, Серый? Убей его -
он не успеет назад сделать даже шага!
Кровью горечь потери и боль запей.
Он тебе не противник. Не медли - бей!

Сколько еще терзать ледяной капкан?
Сколько бросаться на рыжий закат - и падать?
Серый осенние запахи слышит там,
где только запах крови бывает в радость.
В полусне очень звонко щенята лают.
Знаешь, двое,
наверное,
тоже
стая.

В соавторстве с дайри-пользователем Сам себе королевство
Автор идеи - дайри-пользователь Airen Demurg

Дара Ливень. нет слов... Потрясает и завораживает.

***
На город спать ложатся облака
Густым и плотным, в молоко, туманом.
Протянутая тает в нем рука,
Привычный мир стал призрачным и странным.
И исподволь охватывает дрожь:
Шагнешь в туман, исчезнешь - как и не был...
Иду, вдыхая нерожденный дождь,
По улице сквозь пасмурное небо.

Очень хорошо, по-моему. И ощущение, и настроение...

Я так редко пишу о любви - о земной, не бессмертной,
Не высокой, как небо, а теплой, понятной, простой...
...как черемуха пахнет в объятиях теплого ветра,
Трепеща еле слышно еще глянцевитой листвой...
Я так редко решаюсь словами скупыми коснуться
Потаенного счастья - так спящих целуют детей...
...дождь целует бутоны, вот-вот лепестки развернутся,
Спящий мир окунув в пелену белоснежных кистей...
Я так часто молчу о глубинных течениях страсти,
Потаенных от взгляда, грозящих  подводных камнях...
...у цветущей черемухи утром спросите о счастье -
Я опять рассказать не сумела об этом в стихах.

***
Дороги и судьбы, страну и оружье
За нас выбирала беда.
Кому-то любовь выпадает и дружба,
А нам вот досталась вражда.

Между мной и тобой
Может быть только бой,
Это знаем и ты, и я.
В паутине дорог
Все дрожит мотылек -
Непутевая жизнь моя.

Но там, где разорвано небо войною,
Мы тоже смогли выбирать:
Нельзя отказаться от смертного боя -
Но можно его не искать.

Повелитель ветров
К непокорным суров,
Снова встретились ты да я.
В перекрестье дорог
Снова взводит курок
Непреклонная жизнь моя.

Я старше, сильнее, я опытный воин,
Поверь, мне хватило бы сил...
Но я отказался платить твоей кровью,
И этим опять победил.

Протяни мне ладонь
Через боль и огонь,
Попрощаемся - ты да я.
На ладонях дорог
Пусть хранит от тревог
Враг мой, жизнь твою смерть моя.
Брат мой, жизнь твоя - смерть моя...

Чудесно, Дара. А второе - это песня?

Да, но некому написать музыку и спеть. Я-то слышу, как это должно быть, но - увы...

В городе властвует солнечный теплый дождь,
Пляшет по скверам, крышам и тротуарам,
Льется прозрачная и золотая дрожь,
Ввысь поднимаясь вновь невесомым паром.
Город смеется, забыв, что безмерно стар,
И подставляет дождю площадей ладони,
Бережно принимая бесценный дар -
Золото ливня на ласковом небосклоне,
Пух тополей, одуванчиковый венок,
Мир, на двоих один, неделим на части...
Диким голубем выпорхнув из-под ног,
В предгрозовое небо уходит счастье.

Чудесно, Дара. Спасибо.

Этот день на кронах подняли сосны ввысь,
стражи в бронзовых латах, хранящие сумрак крон,
выше них - только птицы, а выше птиц - облака,
а под кронами - тропы и чуткий лесной покой.
Воздух чище воды родниковой, пьяней вина,
в темном бархате зелени нить рябиновых бус,
под ногами корни сплетаются на тропе,
и невольно взгляд замирает, касаясь их:
так похоже плетенье на знаки забытых рун,
что почти священный трепет стесняет грудь,
и уже неважно, куда и зачем идти -
этот путь и есть судьба, и она зовет...
Там, под пологом старого леса, не нужно слов -
хватит жеста и взгляда, улыбки и теплых рук,
из корней узловатых сложившейся руны Дар,
над которой прошли мы оба - рука к руке.
И неважно, что было в прошлом. Сейчас и здесь
нет былого, грядущего, времени больше нет,
есть простая радость и поздней малины горсть.

И на кронах сосновых не знающий края день.

***
Кипрей цветет в лесопарке,
и богатырь-осот,
запах густой и сладкий,
словно гречишный мед,
звон комариный тонкий
через погудку пчел,
и у тропы в сторонке
юной рябинки ствол.
Серое небо дремлет,
видит цветные сны,
в небо уходят стрелы сосен,
владык лесных.
Осень еще не властна
золотом тронуть лес...
Это простое счастье:
Прямо сейчас. И здесь.


***
...однажды я соберу вас всех
и уведу в холмы,
туда, где звезды ложатся спать
в емшан ледяной росой.
Там будут взгляды, улыбки, смех,
гитара, костер и мы,
и Млечный Путь обратится вспять
серебряной полосой.
И ночь задержится у костра,
поправит гитары строй,
мы будем следить за полетом искр,
друг другу шептать: "Смотри..."
Она обнимет нас, как сестра,
прощаясь, взмахнет рукой,
и Звездный Ковш опрокинет вниз
вино ледяной зари.
Плечом к плечу, замыкая круг,
улыбчивы и просты,
мы станем рядом, на кромке дня
друг другу сердца открыв.
...рожденное заново слово "друг"
взамен былой пустоты,
и больше не будет тебя, меня - лишь мы.
И вокруг - холмы.

Это чудо, Дара.
(о, а еще я люблю узнавать новые слова!)

Серьезно нравится? Мне после болезни трудно оценивать собственное творчество, не всегда уверена, что вышло именно то, что хотела сказать.
Новые слова?

Этого названия полыни, емшан, я не знала :)
Да, очень нравится. Честно говоря, я просто не хотела и не могла правильность оценивать: может, там что-то и сбоит в размере, но это неважно.

  Емшан  - это, кажется, из "Повести временных лет"...

http://www.world-art.ru/lyric/lyric.php?id=14344 - вообще вот тут оно впервые в поэтике появилось, и это таки полынок серебристый, невысокая такая травка, с совершенно особенным запахом. По нашим местам ее тоже так называют - видимо, еще со времен Золотой Орды осталось название.
У меня даже фото где-то есть с наших холмов.

  Ага. Спасибо. :)
  Я оставлю здесь, просто для комплекта, ссылку на летописный источник?
http://www.museum.vladimir.ru/exhibition/ogorod/polin?menu=ogorod

Первый холод осенний. Так свеж и чист
Поцелуй ледяного ветра.
Принимаю в ладони опавший лист
Из несбывшегося приветом:
Уводящие в ночь берега реки,
Брат, который меня не встретил,
Не сраженные мной не мои враги,
Не рожденные мною дети.
Смотрит в душу пламенная заря
Обнимая огнем и стужей.
Под ногами зеркало сентября:
Первый лед на застывшей луже.
Только шаг за стеклянную эту грань,
В небо, полное облаками,
И не будет будущей, той меня,
Что живет, обо мне не зная.
Каблуком разбиваю зеркальный лед,
Растираю в ладонях листья.
Что осталось - ветер пускай несет
Вдоль по улицам новой жизни.
Это будет моя, лишь моя судьба,
За которую я в ответе...
И опять на мгновенье коснулся лба
Ледяными губами ветер.

Дара, очень красиво. И очень грустно.

"Небо, полное облаками" меня почему-то совершенно очаровало. Дара, спасибо!

Дара, великолепно!!!

Дара, наконец-то я прочитала. Ваши стихи - подарок. Всё в них живёт и дышит - и природа, и люди, и мир, и вы сами. А ещё они очень чисты, но в этой чистоте нет ни малейшей примеси наивности. Спасибо вам.

Спасибо всем. Большое и серьезное.
Поймала вот сегодня, идя с работы под первым снегопадом.

В объятиях тихой пурги город медленно тонет,
В кольце снегопада стоим и молчим о былом.
И падает белое небо в родные ладони,
И тает, согретое мягким забытым теплом.
Мы все опоздали - запомнить, понять, оглядеться,
Простить и услышать единственный верный ответ...
Но белое небо летит на усталое сердце,
И падают слезы, и губы шевелятся: "Нет..."
И замерло все. Даже время устало от бега.
Есть только дыханье и руки, твои и мои...
И запах, ни с чем не сравнимый, у раннего снега.
И трепет, ни с чем не сравнимый, у поздней любви...

Чудесно, Дара. Спасибо.

Дара, замечательно. Спасибо.

Кроме ветра и снега, душе ничего не надо.
Это просто судьба, что в окно постучала птицей.
Обнимает сердце крыльями снежных радуг,
И ложится легким инеем на ресницы.
Пляшет легкой поземкой, не зная тоски и грусти,
Хороня в сугробах уснувшую крепко память.
Это просто судьба, и обратно она не пустит,
Снежной крови не место там, где играет пламя.
Кроме снега и ветра... и жгущего спину взгляда,
От которого сердце мое ледяное тает...
Но метель засыпает след.
Не ищи.
Не надо.

Небо снежная радуга крыльями обнимает.

"Снежные радуги" - очень красиво. Прочитала и поняла, что давно уже хочу долгого густого снегопада. Чтобы гулять и не торопиться никуда.

Я не знаю, как тебе объяснить...
Можно, просто напишу на снегу:
Мне не то чтоб без тебя не прожить,
Проживу, куда я денусь, смогу.
Мне достаточно, что ты - просто есть,
Мне довольно, что ты - просто такой.
Ну, а то, что не со мною, не здесь...
Повезет кому-то, может, с тобой.
Я б могла с тобою вместе пойти
И на край земли, и дальше - за край,
Но - не встретились земные пути,
И остались - дружба, честность, игра.
Вереницами - герои, миры...
Где-то там, на гранях Света и Тьмы
Снова встретимся в пространстве Игры
Разделенные в реальности -
Мы.

А меня вот эта фраза зацепила: но белое небо летит на усталое сердце.  И "крылья снежных радуг" - это потрясающе красиво, да.

Белый город вновь приглашает стать им,
Серебром осыпает на елях платья,
Этот город стал бы моим проклятьем,
Если б только не стал судьбой.
Он мне дарит мосты, тротуары, парки,
Фонари, словно четки, по нитке яркой,
Но желанней, дороже любых подарков
То, что он нас сроднит с тобой.

Открываю настежь окно и душу,
Полной грудью вдыхаю ночную стужу,
И ступаю в белую мглу снаружи,
Где не видно земли и звезд.
Я вдыхаю белый холодный город,
Белым инеем крашу его заборы,
Я больна им, и знаешь, я очень скоро
Прорасту им совсем насквозь,

Для тебя - темнота за стеклом вагонным,
Для меня - облака, как седые кони,
Этот город звенит под моей ладонью.
Как серебряный бубенец.
Он тебе подставит свои ступени,
Серой кошкой усядется на колени,
Ты услышишь в шуме его движенья
Ритм биения двух сердец.

Он тебя поведет по сплетеньям улиц,
Освещенными окнами ярко жмурясь,
Он все сделает, чтоб мы не разминулись
В лабиринте его огней.
Где-то там, завернув за сто первый угол,
Мы столкнемся лбами, узнав друг друга.
Этот город нам улыбнется мудро -
И оставит наедине.

Дара, Ваши стихи не просто читаешь - их сразу видишь объёмно и в цвете:). Даже если это только белый цвет. Хотя художники вот любят повторять, что чисто белого цвета на само деле не бывает - у него множество оттенков.
И ещё в этом стихе очень изящны неточные рифмы. Вот "мудро" в конце только чуть выбивается - но общей картины не портит.

Меня этот белый город так замучил, что я уже просто честно не следила за рифмами. Но очень рада, что понравилось. А над "мудро" подумаю еще.

Где мои следы - там глухая ночь,
Там не тает снег, не глядит луна,
Там седые птицы уносят прочь
Память, краски, отзвуки, имена.

Где твои следы - там бездонный день,
Там звенит ручей, облака плывут,
А за ними по травам струится тень,
Там не помнят снов и меня не ждут.

Между мной и тобой - на окне свеча,
Звук хлопка ладони, всегда - одной,
Тихий голос ветра и взмах меча.
И - ничьих следов меж тобой и мной.

Совершенно колдовская вещь получилась, спасибо, Дара! "Бездонный день" - вообще прекрасно...

Делу время - работа,
А потехи - на час...
Мы играем в кого-то,
Кто не знает о нас.
Мы играем в удачу,
Справедливость и боль,
Мы смеемся и плачем,
Как потребует роль.
Верим, помним, мечтаем -
Ненавидя, любя,
И огонь вызываем
За друзей - на себя...
Угасаем, как искры,
Загораемся вновь -
Но в придуманной жизни
Торжествует любовь,
Осыпаются вишни,
Замирают сердца,
Даже третий - и лишний -
Не предаст до конца.
Не надеясь на чудо,
Просто - стой и держись...
Возвращаясь оттуда
В "настоящую" жизнь,
Где не ведают сами
Люди, что же творят,
Мы другими глазами
Смотрим вдруг на себя.


***
Что-то всегда остается. Хотя бы - печаль.
Ветер пронзительно прав - ничего не исправить.
Нет, я не плАчу - плачУ, я впускаю февраль
В настежь открытую холоду мудрости память.

Что-то всегда остается. Хотя бы - тоска.
Это так просто - оставить минувшее в прошлом,
И улыбаться, и верить... Но прядь у виска
Будет навечно присыпана белой порошей.

Что-то всегда остается. Хотя бы... Прости.
Не очерню то святое, что все-таки было.
Просто, как птицу с ладони, меня отпусти -
Снежную птицу.
Остыла.
Остыли.
Остыло.

Этот город не хочет меня никуда отпускать,
Словно сердце о ребра заснеженных улиц стучится,
Он стихами и снами меня исписал, как тетрадь,
И не хочет, не может закрыть, отпустить и проститься.

Этот город не верит, что можно куда-то уйти,
Вышивает капелью полотнище старого зонта,
Он сгибает дороги в кольцо, замыкает пути,
Рваной ломаной крыш заменяет черту горизонта.

Этот город не знает, что поздно - зови не зови,
Там, над крышами, рвут облака перелетные птицы,
И по первым ручьям уплывает кораблик любви,
Из последней, дописанной нами тетрадной страницы.

Грустное.

Цитировать:

Вышивает капелью полотнище старого зонта

Эта строчка сильно выбивается из ритма, и автоматически сбивает настрой.
А в целом, очень красиво.

Оно не из ритма: по норме, не "зонта", а "зонта". Очень строчку жалко - а, по-хорошему, надо бы переделать...
(вспоминает, как в старом стихе написала "шарфом" вместо "шарфом" в такой же позиции и долго переживала, и ни фига не переделала в итоге, потому что надо было четверостишие переписывать, и хорошо, что потом этот стих пошел "в отвал", а то так и страдала бы. Хорошо было Гумилеву, чхать от хотел на правильные/неправильные ударения, когда ему это надо было...)

Я, конечно, ни разу не классик, но смещение ударения вроде бы один из часто использовавшихся приемов...
А у меня вдруг попросили дождя в дорогу, назвав повелителем ливня. Вот, получилось:

У владычицы ливней в дорогу дождя попроси:
Пусть весенние горы украсит воротами радуг,
Первый ливень весенний прими, как желанный подарок,
И до самого края дороги своей донеси.
У владычицы ливней не просят тепла и любви,
Только с неба летящей под грома раскаты удачи.
У рожденных на лестнице дней не бывает иначе:
Отдавай, что имеешь, и отданным людям живи.
У владычицы ливней достанет Весны и дождя
Для любого, кто смотрит душой и в прекрасное верит...
Видишь, первые капли упали у запертой двери,
Первый знак бесконечной дороги в снегу выводя.

***
Что еще остается? Дышать весной, уходить по сугробам под кров лесной, падать в снег и видеть, как облака сосны держат на медных своих руках.
Что еще остается? Строчить в тетрадь, а иначе стихи не дадут дышать: хлынут горлом, надвое распластав душу, словно художник - лоскут холста.
Что еще остается? Не видеть сны, допивать ледяное вино весны, и надежду гасить, уходя, как свет.
...на мое "люблю" тишина в ответ.

Вот эта строчка тяжело  читается, мне кажется:
Только с неба летящей под грома раскаты удачи.
Три существительных подряд - я, честно, с третьего раза осознала.

А второе - очень здорово, и первое тоже на очень красивом, сильном образе построено, хотя всё и просто внешне... Спасибо!

Второе - потрясающе.

Думала уже над этой строчкой. Что-то она упирается...

Только с неба на землю потоком летящей удачи?

Только - с неба на землю потоком летящей - удачи.

Коллеги поправят, если что, а по мне два тире спасут, нет?

Снежное утро свободой дышит в лицо.
С пальца, с памяти, с горла сняла кольцо.
"Милая Дара..." Письмам гореть светло.
Оттиск на пальце: это уже прошло.

Можно и петь, и плакать, и верить снам.
Снежное утро тебе или мне - не нам.
Белое небо. Объятья сжимает лед.
Оттиск на сердце: это тоже пройдет.

Не знаю, как про такое говорить. Как талая вода весной.

Книги, новости, взгляды - сильнее голос беды,
Этот мир так болен, почти что неизлечим.
...я тебе расскажу, как мягки руки воды,
Как прозрачен легкий, горький весенний дым:
Зимний мусор жгут, не жалея, горит дотла,
В белый пепел, в черную сажу - и нет следов.
А над горьким дымом голубизна светла,
Разведенная редкими каплями облаков,
А над горечью - небо, чистое, как вода,
Можно пить взахлеб, до горла сухой души...
Отчего же грязь душевную без следа
В этом пламени сжечь вместе с мусором не спешим?
Разве это трудно - вымести по углам
Ссоры, дрязги, ненависть, серую дрянь тоски,
И в звенящее пламя, как старый, ненужный хлам,
Чтоб остались только холодные угольки?
Станут руки мягче, ласковей, чем вода,
Станут взгляды чище, чем небо над головой...
Чем нас держит так крепко общая наша беда -
Нежелание не казаться, а быть собой?

Дара, очень нравится!
"Можно пить взахлеб, до горла сухой души..." - особенно прекрасная строка
"Чем нас держит так крепко общая наша беда -
Нежелание не казаться, а быть собой?" - потрясающе точно сказано, на мой взгляд, очень близко.
Дара, простите меня, это сугубое ИМ, конечно, даже без ХО, - а Вам не кажется, что в последней строке можно ритм сломать, выкинув "не казаться, а..."?
И ещё: "ненужный хлам" и "ненужные угольки" рядом - угольки именно "ненужные"?
И вот ещё: "...как мягки руки воды" и "...руки мягче, ласковей, чем вода" - такой повтор задуман Вами?
Это только моё мнение и мои вопросы. Вам, как автору, виднее.
Я люблю Ваши стихи читать. Спасибо.

Вполне возможно, надо вычитать. У меня после инсульта осталась проблема - я не могу удерживать в памяти большой объем текста, и к концу предложения могу уже не помнить, какие слова использовала. А уж когда с телефона пишешь...
Спасибо за подсказки, обязательно поправлю.

Дара, как всегда: за душу берет, и... тонко очень, прозрачно, невесомо.
В одном соглашусь с eotvi: в последней строчке так и просится "ломка" ритма как завершающий аккорд: "Нежелание быть собой".
Впрочем, Вам как автору видней.

Поддержу eotvi и Лео: действительно, короткая строчка там придется совсем хорошо.

И вот тут -
Зимний мусор жгут, не жалея: горит дотла...
- двоеточие придется лучше, чем запятая, мне кажется.
И да, мне кажется, что мягкие руки воды - руки мягче, чем вода - это перекличка. И хорошо, да... Спасибо, Дара!

Дара, я перечитала Ваше стихотворение ещё раз, на свежую голову. "Мягкие руки воды - руки мягче, чем вода" - это хорошая перекличка. Я была неправа.  :) Ещё раз скажу - прекрасный стих.

Неожиданно прозой.

...это
То время медленного света,
Когда заснеженное небо неотличимо от земли...

Как же я люблю эти медленные, бесшумные, торжественные весенние снегопады... Да, наверное, для кого-то они неприятны. Кто-то месит покрышками белое покрывало, стремительно превращающееся в слякоть, и потом матерится, отмывая машину, но вы попробуйте, черт возьми, остановиться, никуда не денется это бесконечное кружение в беличьем колесе, запрокиньте голову, подставьте небу лицо, пусть вас поцелует уходящая зима. Невесомыми, обжигающе-ледяными поцелуями огромных снежных хлопьев, словно нанизанных на невидимые нити... Это же вечность сейчас падает с белого неба, вечность ложится на плечи и под ноги, как можно не услышать ее безмолвного голоса?
Я не могу не слушать. Могу только стоять, ловить глазами и губами бесшумно оседающий снег, и не слышать огромного города, все звуки сразу исчезают, растворяются в вязкой тишине белого шепота весеннего снегопада...

Я хочу домой. Там сейчас над холмами свинцово-темный окоем, а над ним белый купол ночного неба. Там нет фонарей и рекламных огней, которые прогоняют ночь, превращая ее в неясное серое марево. Там чистый и прозрачный, ледяной воздух, прошитый крупными стежками снегопада, там тишина, в которой уже слышится пульс скорого половодья - река вздрагивает, словно жилка на виске земли. я даже здесь слышу эту дрожь...
Скоро...

Знаешь, под окнами на асфальте
белеет маленький самолет.
Кто-то вырвал лист из тетради
и отправил его в полет.
Кто-то видел во сне ночами,
как расходятся облака,
и раскрываются за плечами
крылья...

Это просто листок бумаги,
кем-то выпущенный в окно.
Люди стопчут его ногами,
дворник в мусор сметет метлой.
Это все пустяки, ведь было -
ветер, небо, холодный свет...
Все мы носим под сердцем крылья -
знаешь?

И когда станет слишком больно,
чтобы даже уметь дышать,
лист возьми и пусти на волю,
и ветрам предоставь решать:
где, когда и кому однажды
он опустится на ладонь,
маленький самолет бумажный -
сердце...

Ох ты, хорошо как...

Здорово! Как раз сегодня видела самолётик...

Что тут поделаешь, город - он просто мой.
По подворотням прячется теплый ветер,
тополь к дождю шелестит молодой листвой,
в классики и догонялки играют дети.
Женщины носят тяжелые животы,
словно несут святыню - уже на снОсях,
и от медлительной, вечной их красоты
сердце смеется и плачет, и счастья просит -
всем: нерожденным, родившимся, старикам,
птицам на крышах и небу над всеми нами,
чистым глазам и добрым людским сердцам...

Там, в облаках, улыбается синева,
с улиц смывая холодную грусть дождями.

Поразительно добрые и чистые вещи Вы пишете, Дара. Спасибо.

Когда уже дышать невмоготу
От кома, поселившегося в горле,
Я открываю дверь в безлюдный город
И ухожу в густую темноту.
Там ливень обнимает тополя,
Там теплый ветер обнимает крыши,
И кроме нас, совсем никто не слышит,
Как тихо просыпается земля,
Как небо смотрит, плачет и молчит,
И каплями дождя с лица стекает,
Как сквозь асфальт легенда прорастает
И расцветает молнией в ночи.
Мне там не нужно ни любви, ни слез,
Меня там нет, и дома не найдете -
Я ночь, я ливень, я листок в полете,
Который ветер на ладонь принес.
И только утром в мокрых волосах,
Переплетенных ливнем полуночным,
Увидеть можно бег неровных строчек,
И дальний отблеск молнии в глазах.

Очень живое, очень понятное, очень близко можно почувствовать. Прекрасно!

Ледяная роса обжигает нагие колени,
На холмы опрокинулась чаша с осенним вином.
Мне приснился июньский закат, земляничные тени, 
Перечеркнутый взглядом и взмахом руки окоем.
Что-то дрогнуло в мире, сместилась орбита планеты,
Звезды стали парадом, и осень вступает в права.
Лишь во сне и осталось такое короткое лето,
На вершине холма, непримята, кивает трава.
Горизонт на две равные части рассветом расколот,
Ночь стекает по травам в уснувшее крепко село,
На ветру, на холмах, на душе - обжигающий холод,
Только в памяти тихо и ровно струится тепло.
Но пока над холмами бездонно, безмолвно, безбрежно
Дышит небо, и знает, что мы никогда не умрем...
...в окна смотрит рассвет, ледяной, как последняя нежность,
И холодный июль, обернувшийся вдруг сентябрем.

Вот это да! Прекрасный стих!

Великолепно!

Очень зримо. Спасибо, Дара (и простите, что так поздно откликнулась).

Да за что извиняться-то? Это мне извиняться надо, что появляюсь редко и нигде ничего не пишу. Хотя читаю, да...

Дара, а у Вас есть стихи, которые Вы тут не публиковали? Очень хочется ещё что-нибудь Ваше почитать.

Ну, основное - на Стихире, ник Лидия Измалкина. Самая старая моя страничка. И есть еще одна там же, то, что на ней, я не выкладывала больше совсем нигде. Там лирика.

Спасибо!

Сохрани меня, дождь, теплым пологом медленных снов
Укрывая от боли, надежды и тихой печали.
Мне судьбу отменили, забрали, а новой не дали,
И текут по ладоням слезинки несказанных слов.
Отпусти меня, дождь, как пускают стрелу с тетивы,
В непроглядную полночь, где пляшут степные зарницы,
Подари мне полет, подари оперение птицы
И тяжелый, густой, всеобъемлющий запах травы.
Позови меня, дождь, тихим голосом, новой судьбой,
До которой на крыльях минувшей судьбы не подняться -
Ты же знаешь, что я никогда не умела сдаваться...
Сохрани меня, дождь, отпусти, позови...
Я с тобой.

Ах, хорошо как...

Чудесное!

Не хочу писать о печали - без меня ее слишком много. Этим утром птицы кричали, провожая лето в дорогу, за окном - молоко разлито, осень близко и горя мало, и звенят серебром копыта рыжей лошади на увалах. Этим утром уходит лето - не держи его, ветра ради, эта песня уже допета, тают в небе тумана пряди, налились синевой озера, кто-то золотом тронул листья, и ложится по косогорам свет хрустальный, осенний, чистый... Не хочу о тоске и грусти - видишь, осень заходит в двери, обнимает и не отпустит, даже если в нее не верить, осень смотрит в глаза и в душу, осень топит в холодном взгляде, вырывается свет наружу - не держи его, неба ради! Дальше будет осенний ветер, будет золото листопада, и на ломком седом рассвете долгожданная нежность взгляда...
Не хочу о слезах - устала, птичья стая в дорогу манит, скоро облачным покрывалом ледяной горизонт затянет, будет плакать дождями осень, будет ветер ладонью гладить, и никто ни о чем не спросит...
Не держи меня, Бога ради...

Осеннее настроение у Вас, Дара, как-то особенно хорошо и ясно получается. Спасибо.

Очень.

Оно какое-то очень... тонкое, прозрачное... Спасибо, Дара.

Август пахнет горечью, холодом, виноградом,
белым дымом, спелыми звездами, терпким соком,
между нами так много - времени, стран и взглядов,
между нами стыки рельсов и створки окон.
Там, где ты, еще продолжается чье-то лето,
солнце мягко ласкает волосы, руки гладит,
и доносится только с прохладным восточным ветром
то, что светом надежды осядет в усталом взгляде.
Там, где я, холодное небо дождями плачет,
ивы смотрят в свинцовые воды, роняя листья,
осень стылым туманом дорогу на запад прячет,
наливаются горькой верой рябины кисти.
И уже неважно, как долго нам ждать придется
встречи, взгляда, голоса, шага и вздоха - помнишь? 
Я вчера судьбу уронила на дно колодца,
и другой не хочу, кроме той, что ты мне готовишь.

Потрясающе...

Дара, прекрасный стих!

Спасибо, Дара!

Я тут ни при чем - они сами! Правда, какие-то однообразные все.

Как я провожаю лето? Вином и хлебом:
что было, то было, что будет - еще увидим,
а здесь и сейчас под огромным высоким небом
летят и летят сединой паутины нити.
Как я провожаю лето? Короткой грустью:
песком и водой из ладони стекает время,
и рада б за ним, но судьба никуда не пустит,
а бремя надежды - святое, живое бремя.
Как я провожаю лето? Усталым взглядом,
листком на ветру, уносящим меня с собою.
...две наших осени тихо шагают рядом,
Молчат, кивают, и в небо глядят пустое.

Здорово же! Осенний цикл?

Скорее цикл, связанный с человеком, который произвел глубокое впечатление. Дара и лирика - вещи сложно совместимые, но иногда бывает

Не знаю насчет однообразия, я читаю по мере написания, а не подряд.
Это Indian summer: глубокая синева и старое золото, и ровно такое ощущение, да. Это чудесно, спасибо!

Человеческий облик годами хранят зеркала,
Но глядят из зрачков одинокие, дикие звери...
Мы идем, как на запах добычи, по следу тепла,
Чутко ловим простое, как небо: "А я тебе верю".
Есть и сила, и ловкость, и точный, холодный расчет,
Каждый держит удар и встает до тех пор, пока дышит,
Но нужнее дыханья - почувствовать рядом плечо,
Но больнее удара - позвать, и никто не услышит.
Мы привыкли носить, как награду, клеймо подлецов,
Ухмыляясь звериным оскалом на отзвуки лая...
Но случайно в безликой толпе взгляд находит лицо...
Так, всему вопреки,
Начинается
Стая.

Дыхание сонное мягко течет у лица,
Объятий родное тепло, светлых снов вереница...
Я знаю, у этого мира не будет конца,
Пока в наших взглядах любовь не устанет светиться.
И даже когда мертвым пеплом подернется взор,
Не станет меня и тебя - будут жить наши дети...
У этого света не будет конца до тех пор,
Пока не иссякнет любовь в каждом сердце на свете.

***
Это странное чувство, похожее на ожог,
Когда тебя взводят до упора, словно курок,
И медленно, мягко, исподволь выбрав ход,
Судьба бойком по затылку бесшумно бьет.
Ты больше не веришь, не знаешь, не помнишь, не...
Ты только движение к цели, удар по ней.
И пока не закончен короткий, как вдох, полет -
Там, под сердцем, внутри,
обжигающий,
мертвый
лед.

***
От обиды боль не такая, как от ножа,
Обжигает не сразу, но глубже, яростней, злей,
И чем дальше, тем тяжелей от нее дышать,
И почти невозможно забыться, забыть о ней.

Но осколок осеннего неба сквозит в глаза,
Запах первого снега бинтует сквозной ожог,
И нельзя удержать эту боль, и простить нельзя,
Можно только на душу рубцом положить урок.

Можно только глотать, как отраву, тоскливый вой,
И слепыми глазами смотреть сквозь завесу век,
Как смыкается небо, седея, над головой,
И ложится, ложится, не тая, соленый снег.

***
Стекает время, как песок, в ладони снов,
Несет сожженные мосты, осколки слов,
И бег его не удержать, не возвратить.
Простому "Как мне быть?" в ответ - простое "Быть".
Все то, чем век наш дорожит, не сохраним,
И только ровный сердца стук - один двоим.
Простому "Приезжай" в ответ - простое "Жди".
...стучит бессонная любовь в моей груди.

Второе и четвёртое - особенно хороши, мне кажется. Спасибо.  :)

Так давно не рождалось ночных стихов, рваных строчек про то, что не скажешь днем... Знаешь, кажется, больше не нужно слов, если можно опять засыпать - вдвоем. Теплый запах волос и касанье рук... Улыбаясь, молчит над постелью ночь. Еле слышно, судьбы замыкая круг, дышит в шею уставшая за день дочь... Мне под сердцем носить ее не пришлось, не качать колыбель, сон дурной гоня...
Но она через сердце прошла насквозь, и она перед Богом теперь - моя. Для нее опускаю прицел зрачков, для нее убираю из пальцев сталь.
...для того, чтобы верить, не нужно слов. И уходит холодная пустота.

Хорошее. Очень нежное.

Этот вечер пуст, одинок и слеп.
Дом промерз насквозь, как забытый склеп.
Лютый холод внутри не зальет вино.
Где бы силы взять, чтоб не лечь на дно?

На краю бокала душа дрожит.
Где потеряно все, остается - жить.
И глаза, и ладони, и дни - пусты.
В то, что было со мной, сожжены мосты.

Утром будет холодно и светло,
Утром будет улыбка - всему назло,
Будет хлеб и чай, остальное - дым.
...нужно просто верить, что ты любим.

***
Ветер скребется бродячей собакой в стекло,
Тихо скуля, подметает хвостом у порога.
Много ли нужно для счастья? Всего лишь тепло.
Много ли нужно для встречи? Всего лишь дорога.

Свечи роняют неровными бликами свет,
Тени крадутся по стенам, как будто боятся...
Много ли нужно вопросу? Всего лишь ответ.
Много ли нужно доверию? Просто дождаться.

Прячутся звезды от стужи в меха облаков,
Смотрят в холодную полночь сияющим взглядом...
Много ли нужно любви? Лишь другая любовь.
Много ли нужно надежде? Простое: "Мы рядом".

***
Снегопадом ложится на губы и волосы ночь,
Обнимает отчаянно...
Что могу я сказать от меня уходящему прочь?
Это время молчания.

Исчезает под снегом неровная строчка следов,
Растворяется в темени...
У меня не осталось ни песен, ни боли, ни снов...
Это время забвения.

Там, в безмолвной глуши, сбросив тяжесть с упругих ветвей,
Распрямляется деревце...
Между утром твоим и дорогой на полночь моей
Я могу лишь надеяться.

Теплый ветер пронзает морозный доспех февраля,
Оседают сугробы - так рушатся крепости стены,
И почти незаметно вздыхают душа и земля,
Угадав, что закончилось время холодного плена.
Распахни свои окна, впусти в них серебряный хмель,
Посмотри, ледяная весна бьется в небо с разбега!
Там, где кровью минувшей зимы плещет в руки капель,
Я танцую на лезвии сна между солнцем и снегом.
Хруст разбитой сосульки, вкус талой воды на губах,
Смех и свет - все взахлеб, и все ближе гремит половодье...
Посмотри, как сметает усталость, отчаянье, страх,
И над новой весной тонкий серпик надежды восходит.

***
В день, когда перестанешь быть нужной, любимой, родной,
Не осыплются звезды и солнце взойдет на востоке,
Память ниточкой бус проскользнет день за днем под рукой,
Ты поймешь, что так было всегда - ты была одинока.
Как легко было жить для других, нараспашку - любя,
Принимая улыбку как высшую в мире награду,
Все - для тех, кто вокруг, и совсем ничего - для себя...
А теперь ничего для себя уже просто не надо.
Понимание горькой морщинкой заляжет у рта,
В сером взгляде погаснет на взлете подбитая радость.
Позади, впереди, и внутри - пустота, пустота...
И последней надеждой - короткое, злое "я справлюсь".

***
Просто верить в любовь - так наивно, смешно и нелепо.
Вот и вера угасла, остыла, как угли костра...
Доживи до утра, неумело, отчаянно, слепо,
Через горечь и страх - просто так, доживи до утра.
Как наркоз, отпускает беспамятство самообмана,
И от боли почти не спасают ни мысли, ни сны.
Доживи до весны, не касаясь открывшейся раны,
Позабыв, кто ты есть, доживи до короткой весны.
Эта кроткая стойкость - она тоже родом из детства.
Где иначе не выжить, глаза закрывай - и живи...
Доживи до любви. Не проси, не ищи, не надейся.
Все, что есть, потеряв, все равно - доживи до любви.

Ты знаешь, отступают холода,
Звенят, как колокольчики, синицы,
В холмах мелькают солнечные спицы,
Под ними просыпается вода.
Споткнулась обессиленно пурга
О ветер, долетевший из апреля,
И медленно, на выдохе, просели
Глубокие, тяжелые снега.
Так половодье начинает ход,
Пока еще неслышимо, незримо,
И на своих плечах уносит зиму,
Приподнимая и ломая лед.
И все длиннее и светлее день,
Март расправляет плечи, взгляды, души.
И только между нами - та же тень,
И белой тишины слепая стужа...

Серые сумерки, белая степь кругом,
В грезах холмов ковыли, полуденный зной.
Жаль, что у них не спросишь, а где тот дом,
Где мои близкие будут всегда со мной.
Там не смолкают детские голоса,
Дикими травами пахнет горячий чай,
И только радость туманит слезой глаза,
И говорят сердца, а слова - молчат...
Мне бы отчаяться, голову опустить:
Полжизни прошло, ну какие тебе дома?
Учись незаметно, тихо и просто жить,
Ушло твое время, ты знаешь о том сама.
Не трать свои силы впустую, вперед не рвись...
Но режет по сердцу огонь ледяной зари:
Пока я живу мечтою длиною в жизнь,
Мой дом, как ребенок, растет у меня внутри.

Цитировать:

Мой дом, как ребенок, растет у меня внутри.

Значит, родится и взрослым станет.
Спасибо.

Хотелось бы надеяться...

Незаметно повывелись дамы сердца и принцы,
Блатняком заменили песни про лебедей.
Слишком часто любовь меняют на мертвый принцип.
Слишком часто слова заслоняют собой людей.
В мире хищных людей тоже водится брак породы:
Опоздали родиться и прячемся по углам -
Атавизм, отсталые люди, почти уроды,
Те, которым не жаль для других своего тепла.
Ради доброго слова и взгляда на все готовы,
Хочешь - душу возьми, если сможешь ее принять...
Нас так просто берут на ласку собаколовы,
Нам так трудно бывает поверить потом опять.
Я устала бороться, но даже за дверью рая -
Если пустят в рай - буду верить и ждать, любя.
...у меня надежда последней не умирает.
У меня последней всегда умираю я.

Цитировать:

...у меня надежда последней не умирает. У меня последней всегда умираю я.

Отлично сказано!

Одно из тех странных стихотворений, когда садишься писать одно, а из-под пальцев вылетает совершенно другое.

Первые ливни. Насупленный, серый рассвет
Падает в пойму, в разливе разбуженном тонет.
...девочка, знаешь, живым огоньком горицвет
Мокрым, озябшим холмам согревает ладони,
Время не лечит, мгновения - крупная соль,
Память - открытая рана, она не уймется,
Но захлебнулась ручьями весенними боль -
Ландыш, упрямый, сквозь снег пробивается к солнцу.
Капля хрустального неба дрожит на весу...
Все, чем дышалось, упало, разбилось на части.
Я, как ребенка, осколок под сердцем несу -
Только вот так и рождается право на счастье...

Так бывает: земля замедляет разбег,
Солнце черное над головой.
...знаешь, девочка, это бывает у всех,
Но проходит не скоро порой:
И больнее, чем плеть, бьют, бывает, слова,
И предателем кажется брат...
Но любовь не погаснет, пока я жива,
И всегда есть дорога назад.
Ты ведь знаешь давно, что мой дом - он и твой,
Ждет у края холодной весны...
...для того, чтобы просто вернуться домой,
Приглашения не нужны.

...тучи спать по скатам холмов легли,
гром скатился вниз и затих вдали,
ты и я по разным краям земли,
и меж нами холодный ветер.
Оголенные нервы замкнула дрожь,
кто виновен, кто прав, разве разберешь,
в окна тихо стучится продрогший дождь,
но ему никто не ответит.
Только сердце вместе с дождем стучит,
просто имя опять на губах горчит,
"я тебя люблю" под дождем в ночи
самолетик несет бумажный.
То, что было с нами, не изменить,
можно только помнить, ждать и любить,
можно верить снам, дни листать и жить,
и надеяться, что - однажды...

Цитировать:

"я тебя люблю" под дождем в ночи самолетик несет бумажный.

Ага, вот почему они не размокают и не падают.
Спасибо.

С бергамотом и мятой заваренный чай
В толстой глиняной кружке.
Зацветает сирень, пахнет ландышем май,
И ликуют кукушки:
Обещают, что жить буду я до ста лет
В доме светлом и тихом,
Буду печь пироги и варить на обед
Кашу с медом и тыквой.
Травы к чаю сушить и, ворча, разливать
По горшочкам варенье,
И все время терять то очки, то тетрадь
С новым стихотвореньем.
На скамейке сидеть, обсуждая кино,
Со старушкой-подружкой,
Ждать от внуков вестей...
...как мне жаль, что давно
Я не верю кукушкам...

Синева,
Синева,
Синева -
Перед нами, над нами...
Молодое кипчакское лето вступает в права...
Грозовыми дождями прибило угасшее пламя,
Пепелище надежды покрыла ростками трава.
Кто из нас виноват, знает степь, но не даст нам ответа.
Все едино холмам, кто кого и за что не простит:
Набежавшей волной смыло все одинокое лето,
Покачнулся звенящий, белесый от зноя зенит.
Можно просто любить, просто ждать без надежды дождаться,
Можно память держать земляникой поспевшей в горсти.
Я опять научилась дышать.
Я могу улыбаться.
Все, чего не смогу никогда - это взгляд опустить.

***
В теплых сумерках дышит спросонок волна,
Догорает закат в небесах.
...знаешь, девочка, юность на то и дана,
Чтобы жить, распустив паруса.
Дело юных и дерзких - идти напролом,
Открывать берега новых стран,
И не думать, что будет когда-то потом,
Когда кончится твой океан.
Знаешь, девочка, ангел попутных ветров
Замыкает в кольцо все пути.
Берег старости - это судьба моряков,
И тебе от нее не уйти.
Но пока между нами - гремящий прибой,
Пусть мой ангел тебя бережет.
...а людей отпускать надо с легкой душой.
Все твое от тебя не уйдет.

***
От сердца к сердцу - последней надежды свет.
В ночи грозовой ни следа, ни ответа нет.
В груди нарастает матерый полярный лед.
...оно ни во что не верит - оно зовет.

Когда нет веры сердцу, словам, глазам,
Дождь знает цену невыплаканным слезам.
Цена доверия выше цены обид.
...оно ничего не знает - оно болит.

В ночи перетянутым нервом дрожит струна.
Еще мгновение боли - и тишина.
Разбитое молнией небо в ночи кричит.
Оно его больше не слышит.
...оно молчит.

***
Настольная лампа и света круг.
Стремительный кнопок стук.
Строкой из-под пальцев моих бежит,
Рождается чья-то жизнь:
Улыбка, прическа, упрямый взгляд,
Походка, овал лица,
Характер. Уже не вернуть назад -
Он будет жить до конца.
Он будет верить в добро и честь,
Не зная лишь одного:
Зачем я выдумала его -
Такого, какой он есть.
Держась за тяжелое слово "долг"
В разлуке, в бою, в бреду
Он что-то поймет, и сделает то,
Чего я так долго жду -
Свой пот или кровь утерев со лба,
Он выкрикнет небесам:
- Эй, слышишь? Это моя судьба
И я разберусь с ней сам!
...улыбку сдержав плотно сжатым ртом,
Ему уступлю я ход,
И что-то сумею понять о Том,
Кто смотрит на нас - и ждет.
Замрет в ожидании под рукой
Исчерпанный список тем.
- Спасибо, что создал меня - такой.
Теперь расскажи, зачем.
Я всласть наигралась своей судьбой
Средь труб, воды и огня...
Давай сыграем вдвоем с Тобой
Задуманную - меня?

***
Как лист увядший, падает на душу
Прощания невидимая тень,
И меркнет солнце, и темнеет день,
И радость в сердце холодней и глуше...

Ничто не вечно - ни добро, ни зло,
Ничто не верно - ни слова, ни дело.
И если место в сердце опустело -
Как знать, кому в итоге повезло...

Для сердца щит или стальная клетка
Прочнейшее Адамово ребро?
Блестит в кудрях седое бабье лето -
Прозрачной паутины серебро.

Сонет дописан. Сломано перо.
И ждет дорога в зарево рассвета.

***
В лабиринтах стеклянной памяти слышен звон:
Там остались навеки все те, кем была я прежде.
В яркой россыпи дней, в паутине чужих имен,
Неразменной монеткой поныне живой надежды.

Где-то там все еще не закончился долгий день,
И закатное солнце так медленно в Волге тонет.
Где-то хлеба ломоть с ладони берет олень,
Я губами дикие вишни беру с ладони.

Где-то скошенным полем доныне гоню коня,
Где-то падаю скошенным стеблем, и рвутся связки...
...я рассыпана вся - во мне не осталось меня,
И уже не вернуться к затерянной в прошлом сказке.

Можно только растить из себя, как зерна - себя,
Поливая слезами радости и печали,
Через боль и потери - надеясь, веря, любя.
...слава Богу, что мне хоть такую возможность дали.

Ты тоже знаешь - законы жанра жестоки,
Ты тоже видел незримое для других:
Мчатся с рифмой смещенной шальные строки
Летят и ищут
того,
кто запишет
их.

От этой войны незримой не отвертеться:
С прищуром снайпера, так, чтоб наверняка,
Тебя судьба наводит на чье-то сердце,
А ты и не знаешь,
в кого
полетит
строка.

Ты можешь только молиться: не насмерть, Боже!
Ты можешь тянуть - но кем-то взведен курок.
...и тот, на кого ты нацелен, понять не сможет,
Что ты промолчал бы -
если бы
только
мог.

Стихи на душе нераскаянными грехами
Лежат, и кто б исповедовал и простил...
Найдет и скажет: "Ты спас мою жизнь стихами!"
А ты будешь знать одно:
ты
его
убил.

***
Холодком озноба - дрожь,
Мягкими тисками - нежность.
Не нарочно, но найдешь,
Но поверишь: неизбежность.
Просто случай, просто взгляд,
Просто добрая улыбка,
И никто не виноват,
Что нырнуло сердце рыбкой.
В подсердечной глубине
Зреют, просыпаясь, силы.
Это дело не во мне -
Это просто осень, милый...
Просто день на солнце скуп,
Детвора - от школы к дому.
...не плати за доброту.
Передай ее другому.

***
Есть особое время.
Проснешься в ночи
И до боли под вздохом пытаешься слушать -
Но живое, огромное сердце молчит:
Из земли словно вынули добрую душу.

И потянешься к ней: на краю удержать,
Мертвый лед тишины расколоть и отбросить,
За нее - дозвенеть, дорастить, додышать!
...а потом понимаешь: не смерть.
Просто - осень.

***
Строки никак не даются, кружат,
Больно на пламя свечи смотреть.
...чтобы остаться достойной, нужно
Просто вовремя умереть.
Просто на взлете, на пике риска,
Во имя - все прочее там пустяк.
...просто предать своей смертью близких,
Тех, кому без тебя - никак.
Недолюбить, недодать им нежность,
Не согреть их своей душой.
Оставаясь живой, неизбежно
Станешь однажды никем.
Чужой.
...еле слышно ребенок дышит,
Улыбаясь тебе во сне.
Знаешь, девочка, это - выше
Доброй памяти обо мне.

***
У ветра - отчетливый привкус зимы.
Дорога и холод.
Горит по закраинам облачной тьмы
Рассветное золото.
Глядит ледяная озерная глубь
Темнее и строже.
...и словно дыханье, срывается с губ:
"Прости меня, Боже..."

***
...и сегодня закат будет так же бездумно красив,
И усталое солнце не станет слепить мне глаза.
Горизонт его медленно примет, объятья раскрыв,
Раскаленные за день, начнут остывать небеса.
Темный бархат полуночи, вышитый бисером звезд,
Равнодушно укроет. Сквозь пальцы часы побегут.
Мне заплакать бы, может, но проку не будет от слез,
Как не будет надежды, что где-то меня еще ждут.
Что еще остается? Головку ребенка на грудь
Положить, улыбнуться во тьму.
И спокойно заснуть.

Дара, спасибо.
"выше доброй памяти обо мне" - имхо, очень точно.

"Ты тоже знаешь - законы жанра жестоки..." - неожиданное. С налету - немедленно хочется помрачнеть и поспорить. Надо будет еще перечесть попозже.

***
Мало что взгляду роднее, чем лица детей.
Так незаметно, так исподволь - вдруг вырастают...
Дети живут новой, взрослою жизнью своей,
Матери фотоальбомы ночами листают.

Мало что сердцу дороже, чем вести детей.
Редко и наспех: в порядке, мы живы-здоровы.
Дети так заняты взрослою жизнью своей.
Матери им благодарны за каждое слово.

Мало что радует больше прихода детей.
Всех накормить, обогреть, расспросить, все запомнить.
...ночь напролет слушать в прибранной спальне своей,
Как одиночество ищет их тени средь комнат.

***
Моей реке не уйти в пески -
Вода, как стекло, звенит.
Река не ведает ни тоски,
Ни горечи, ни обид.
Ее в бетонных тисках запруд
Пытаются задушить.
Но воды к морю идут, бегут,
И их не остановить.
Не стать болотом моей реке -
Ее берега тверды.
Придешь напиться - блеснет в руке
Чистейший хрусталь воды.
Она омоет руками струй
Усталость дороги с ног.
...и сколько в реку мою ни плюй -
Она не вернет плевок.

Вьюга бьется о ставни, плачет навзрыд, кричит,
Темнота сжимает мягкой рукой виски.
У меня этой ночью южный ветер гостит
Он совсем недавно касался твоей руки.
У меня сегодня в стакане горчит вино -
Слишком долго грела, чтоб сделалось горячей...
У железной кружки уже показалось дно,
Но не видно дна одиноких моих ночей.
Если я попрошу, он расскажет мне, как живешь,
Как в карманы прячешь руки и гасишь свет,
Исподлобья смотришь, и тоже молчишь и ждешь,
И не веришь,
не веришь,
не веришь,
не веришь,
не...
Если я попрошу, он останется там, с тобой,
Верным стражем, чутким, преданным, словно пес,
Будет вместо меня охранять по ночам покой,
Собирать губами скупые дорожки слез.
Если я... но дверь для меня заперта давно,
И стихает вьюги плач за моим плечом.
Я добавлю меда в огненное вино.
...и его не стану спрашивать ни о чем.

Бабой с возу и тяготой с плеч:
Я от всех безнадежно отстала.
Что с нас толку, седых и усталых,
Опустивших наточенный меч?

Но куда и зачем мне спешить?
Одиночество неторопливо.
Новый Год чешет белую гриву...
Значит, время прощать и любить.

Верить, ждать и надеяться вновь,
Становиться прямей и добрее.
...это люди с любовью взрослеют,
Или с возрастом - старше любовь?

***
Впервые молчат голоса, что шептали слова
Об осени, ветре, надежде, любви и разлуке.
В висках метрономом - секунды.
Болит голова.
И ручку не в силах держать непослушные руки.
Но небо за окнами льется такой синевой,
И облачных башен так близко лепные громады,
Что сами рождаются в сердце строка за строкой,
И тянутся пальцы к блокноту:
- Пожалуйста... Надо!
А врач, покачав головой, вдруг вздыхает:
- Пиши.
И молча следит за движеньем руки, наблюдая
Больную,
Неровную,
Трудную поступь души,
Еще не успевшей поверить,
Что снова -
Живая.

***
Ты знаешь, этот вечер так хорош...
Сегодня солнце закатилось рано,
И ты сидишь, и просто молча пьешь
Дешевую надежду из стакана.
Она горит сквозь мутное стекло,
Она пьянит, не обжигая душу...
За всех - за тех, кому всегда везло
На искренность и преданную дружбу.
Кому еще открыты все пути
И по плечу пока любое дело.
...а снег - тяжелый, мокрый - все летит.
И пуст стакан.
Но жизнь не опустела.
...ты знаешь, этот вечер так хорош...

***
Говори, рассказывай сказки, моя сестра,
Про ковыльный шелк, лунный шорох степных одежд.
Ты мое дыханье, открытое всем ветрам,
Ты моя надежда, последняя из надежд.
Говори, сухими пальцами по щеке,
Птичьим щебетом, мертвым инеем - говори,
Серебром и рубином на левой моей руке,
Беспросветным молчанием белой слепой зари,
Говори, в больную душу мою покой
Каждым словом, каждым касаньем своим клади.
Ты мое седое дерево за рекой,
А моста до другого берега не найти...

Цитировать:

Впервые молчат голоса, что шептали слова Об осени, ветре, надежде, любви и разлуке. В висках метрономом - секунды. Болит голова. И ручку не в силах держать непослушные руки. Но небо за окнами льется такой синевой, И облачных башен так близко лепные громады, Что сами рождаются в сердце строка за строкой, И тянутся пальцы к блокноту: - Пожалуйста... Надо! А врач, покачав головой, вдруг вздыхает: - Пиши. И молча следит за движеньем руки, наблюдая Больную, Неровную, Трудную поступь души, Еще не успевшей поверить, Что снова - Живая.

Дара, Вы знаете, что Вы - чудо?..

Дара, спасибо! Это прекрасно.

Теперь буду знать ) Спасибо.

***
Сонной одурью застит глаза печаль,
Спать бы дальше, но ждет долгий белый путь.
У меня есть десять минут на чай,
На улыбку в сон и приказ:
Забудь.

У меня есть десять минут на вздох,
Вкус молочной горечи на губах,
На задернувший окна морозный мох,
На "Благослови..." и уснувший страх.

За окном февраль, ветра жгучий всплеск,
И огни заснеженных деревень...
У меня есть десять минут на здесь.
...за окном начинается
Новый день.

***
Когда мне горько, я хочу молчать.
Не сотрясать бесцельно мертвый воздух,
Не спрашивать, не звать, не отвечать,
Не складывать в слова сухие слезы.
Когда мне горько, я хочу туда,
Где горизонт лежит кольцом свинцовым.
Там над холмами спящими звезда
Уронит в снег обугленное слово.
Оно пробьет навылет ломкий наст,
Вскипит, мешая небо с талой грязью.
...лишь тот в несчастье друга не предаст,
Кто сам себя не предавал ни разу.

***
Над взрытой землей - развалины. Дым. Горечь. Закончен бой.
Еще не понять, кто выживший, а кто - уже не живой.
Еще не понять, кто выплатил с лихвой все свои долги,
Кому не забыть последнего, бессильного: "Помоги..."
Кому раствориться в вечности, кому - с этим грузом жить...
Бывают слова, которые так хочется в горло вбить!
С издевкой в толпе: "Гля, плачет как... Да что тебе та змея?!"
...под пальцами медной зеленью холодная чешуя.
А в горле стеклянным крошевом застревают осколки фраз...
Бывают слова, которые не пишутся на заказ.
Но можно - взахлеб, на выдохе - пропеть, прохрипеть, посметь...
...бывают слова, которые отступать заставляют смерть.

***
Все равно о чем говорить, и о чем молчать:
На словах и делах, на молчанье лежит печать.
На вопросы и просьбы один и тот же ответ...
Есть слова и дела, есть молчанье.
Лишь веры нет.
Для чего твоя вера и воля, твоя любовь,
Если ты значишь меньше, чем пара случайных слов?
Для чего просить: пойми, поверь, помоги?! -
Ты уже с концами записана во враги.
Можешь дальше мерить черную полосу,
Ждать, пока тебе бросят слово, как корку - псу.
Можешь дальше сердце под ноги в грязь бросать.
Но...
...пока еще силы есть -
Уходи.
Сама.

Дара, спасибо. "Над взрытой землей - развалины..." - до озноба просто.

Оно по игре, причем не моей - я только читала перлы с нее. Впечатлило так, что не смогла не написать.
Оно от лица девушки-барда, у которой погиб друг - змей.

Дара, спасибо за стихи.

Я тут ни при чем, они сами!

Я понимаю: ты меня не поймешь.
Так в подреберье входит на вдохе нож,
Так прерывает выстрел в упор полет.
Так наползает с севера древний лед...

Ты понимаешь: я тебя не пойму.
Так обрывают натянутую струну,
Так отпускают пальцы цевье и цель.
Так меж двух сказок мир остается цел.

Я понимаю: ты меня не простишь.
Так затихает эхо на скатах крыш,
Так обрезают страховку в последний раз.
Так падают в пропасть, не закрывая глаз...

Ты понимаешь...
Я тебе все прощу.
В душу и в дом, стоит лишь постучать, впущу,
Все позабуду - обиды, удары, ложь.
...ты понимаешь.
Поэтому не придешь.

Ага, так и бывает.
Хорошее.

Небо зиму стирает обрывками туч,
В землю, в сердце вонзается солнечный луч,
Ветер, мокрый, тугой, упирается в грудь.
Начинается путь.

Вдоль дороги, в кустах, недотаявший снег,
Соль непролитых слез под завесою век,
Обнаженных ветвей тополиная дрожь.
Начинается дождь.

По ладоням холмов серой лентой дорог,
От чужого порога на вечный порог.
Взгляд, улыбка, негромкое слово "держись".
...начинается жизнь.

***
Не плачу о давно потерянной мечте,
Дарю уставшим быть осколки горькой веры,
Не радуюсь своей тяжелой правоте,
И научилась жить от встречи до потери.
Мне плавятся снега и падают дожди,
И травы шелестят и бьют крылом зарницы,
Мне тот и друг, и брат, кто обещает: "Жди!",
Но не чужой, не враг забывший возвратиться.
Опять сирень в цвету, и в ней пчела жужжит,
И пятый лепесток горчит весенней синью.
...мне больно от того, что больше не болит
В забытом полусне потерянное имя.

Теплый, дымный, горьковатый вечер
Затянул остывший небосклон.
Зажигаю восковые свечи,
Собираю битое стекло.
На ладонях - искрами цветными
Рук тепло и расставанья лед...
Здесь все те, кто звал себя родными.
Здесь все те, кто больше не зовет.
Жизни не живутся по заказу,
И по сколу - алым, от души...
Кто-то их выбрасывает сразу.
Кто-то собирает витражи.
У меня для них найдется дело:
Трубка из картона, зеркала...
Из осколков - красных, синих, белых -
Я игрушку детям собрала.
Пусть для них узор чудесный кружит...
Я смотрю с улыбкой на губах.
Все осколки - к счастью. Так и нужно.
...даже если вдребезги судьба.

Так просто, спокойно и очень точно. Спасибо, Дара.

Год за годом - цветут, осыпаются, зреют вишни,
Год за годом - кружится, ложится и тает снег...
Год за годом - и вдруг повзрослели мои мальчишки,
И вот-вот опустеет дом и затихнет смех.

Жизнь бывает нередко горька у всех и сурова...
Но, родные мои, даже в самый тяжелый час
Никогда не бросайте ни камень в друзей, ни слово,
Никогда не бросайте тех, кто не бросил вас.

Не гордитесь, не лгите, держитесь всегда друг друга.
Пусть вас Бог оградит и поможет достойно жить.
...и еще попрошу: даже если вам будет туго -
Не цепляйтесь за тех, кто вами не дорожит.

Дара, очень здорово!
Это правда - насчёт тех, кто не дорожит.

Элхэ, eotvi, спасибо.

У старой бабушки моей был выходной платок -
Большой, цветастый, с бахромой, хранился в сундуке.
Она по праздникам его могла порой надеть,
И говорила: "Как умру, возьми его себе..."
Она вязала мне носки, перчатки и шарфы
Учила вышивать крестом и коврики вязать,
Из щепок вырезать крючки, косички заплетать,
Стирала слезы... я с тех пор не знала мягче рук.
Все меньше делалось ее, все тише, все старей...
Пока не стал однажды дом просторен, глух и пуст.
Осталась память: да, была, любила и ушла,
Остались четки, два крючка и выходной платок.
Минуло три десятка лет. И, глядя на детей,
Я научилась понимать, как молодость слепа,
Как много было доброты, терпения, тепла
У старой бабушки моей, как мало их во мне...
Я день за днем, за годом год, за шагом шаг - учусь
Прощать, терпеть, любить, учить, надеяться и ждать,
В почти забытый детский свет, как в зеркало, смотреть.
...и мне становится к лицу мой выходной платок.

***
День вышел долгим. Усталая, спит заря,
Падают звезды, темный зенит высок...
Девочка, пусть тебе снится речной песок,
Снятся капли зеленого янтаря.
Солнечный камень наше тепло хранит,
Греет надеждой простой ободок кольца,
Пусть между нами дороги - им нет конца,
Пусть наступает ночь, и душа болит:
Все еще будет - медленный вздох степей,
Пыльные ягоды, травы, янтарный зной.
...смоет печали утро речной волной,
И поцелует в губы.
И скажет:
- Пей.

***
Гуси пробуют крылья на взлет
Под уже заосенневшим небом.
Ветер в кронах чуть слышно поет,
Пахнет травами вызревший мед,
Пахнет август полынью и хлебом.

Август падает каплей с листа -
Теплый дождь обнимает округу.
Правда жизни чиста и проста:
От надежды и боли устав,
Нам уже не вернуться друг к другу.

Навсегда все равно, чей просчет,
Кто виновен, кто прав - все едино.
Время лечит. Всему свой черед.
Август раны однажды зашьет
Тонкой нитью гусиного клина.

***
Чужая ярость, ненависть и зло,
Желание ударить побольнее
Проходят душу, ранить не умея,
Как свет проходит чистое стекло.

На нем и грязь не оставляет след,
Не обжигает брань, плевки не ранят,
И только брызги радуги на гранях
Слепят глаза, в которых неба нет.

Такие люди есть - они просты,
Как прост восход, цветок, осенний холод.
...хрусталь, будь даже вдребезги расколот,
Не потеряет прежней чистоты.

***
Все кажется сперва легко и просто:
Есть враг, есть друг, есть самый верный путь -
Пока рукой не схватишь мертвый воздух,
Пока тугая боль не вскроет грудь.
Перевернется мир, и все опоры
Одним ударом выбьет из-под ног:
Друг заклеймит тебя клеймом позора,
Враг вложит в руку выбитый клинок.
И ты не будешь знать, что делать дальше,
Куда и с кем идти, и чем дышать...
Вот в этот миг слепой, ненужной фальши
Не позволяй все за тебя решать.
Сумей судьбе за все сказать "спасибо",
Понять, простить и отпустить, скорбя...
...сначала ты поймешь, что сделал выбор,
Потом твой выбор сделает тебя.

***
Радость, сбитую влет, на ладони держу.
Режет каждое слово, подобно ножу.
Истекает надежды неровная нить...
И нельзя ничего никому объяснить.
Рассветает. Мне нечего больше сказать.
Обнимает холмы ожерельем гроза.
Я смотрю свою память - немое кино.
...знаешь, "нас" уже нет.
Очень-очень давно.

***
Тучи медленны, величавы,
Яркий росчерк дрожит в зените.
А в холмах доцветают травы,
По воде - золотые нити,
По цветам - золотые пчелы,
По рукам - золотые грозди...
Горе, ненависть, боль? О чем вы?!
Зрелый август роняет звезды.
Мудрый август врачует раны.
В этом мире нет меры выше,
Чем любви золотое право:
Если дышишь - вставай. Не дышишь -
Все равно поднимайся, слышишь?
...а в холмах доцветают травы.

***
Роса на лепестках дрожит, как слезы,
Наплаканы цветочные глаза,
И все еще зеленые березы
Торопятся о чем-то досказать:
Шумят, как прежде летом не шумели,
И ветви клонят, будто груз гнетет,
Качают гнезда, словно колыбели -
Но птицы собираются в полет.
Их ждет зима и долгая разлука,
Закон природы непреодолим...
Но если мы порой теряем друга -
То лишь затем, что потерять хотим.
Другой закон у человечьей дружбы,
И от него нам тоже не уйти:
Из сердца вырывают лишь ненужных,
Чтобы отбросить в сторону с пути.
И ни тоской, ни плачем, ни словами
Разорванную дружбу не спасти.
...когда тебя отбросят, словно камень,
Как птицу из ладоней - отпусти.

Спасибо, Дара. То. что Вы пишите, как Вы пишете - мне кажется, сейчас это особенно нужно. Как глоток чистого воздуха.

Оно само, я ни при чем! (с)
Наверное, просто время такое - иначе писать невозможно.

Чем старше, тем проще жизнь:
Не нужно цветов и вздохов.
Достаточно слов: "Держись,
Зови, если будет плохо".
Мне небо не застит тень,
И солнце глядит сквозь тучи.
Я верю в любовь как в день,
И каждый мой день - он лучший.
Я больше не жду вестей,
Нет писем - и я спокойна.
Мне нравится смех детей,
Молчание телефона.
Пусть годы мои бегут
Сквозь пальцы, и голос глуше -
Я верю в любовь как в труд,
Который спасает душу.
Быть может, на всей земле
Нет веры святей и горше:
Я верю в любовь как в хлеб.
...делю - а его все больше.

***

Теплый дождь моросит, что-то шепчет устало.
Из-под ставен глядит недоверчиво дом.
Я хочу, чтобы плакать душа перестала.
Мне уже все равно, что случится потом.
Время к осени. Сонно нахохлилась птица.
Дни короче, и не за холмами зима.
...я хочу, чтобы ты перестала мне сниться.
И уже все равно, что ты хочешь сама.

Как просто и хорошо. Спасибо, Дара.

Так бывает: однажды кончатся все пути,
Солнце утром встанет, но мы его не заметим.
Мы не будем знать, куда и зачем идти,
И нужны ли мы хоть кому-то на этом свете.
Вместо лиц любимых - пустые глаза личин,
Свет покажется тьмою, правда - бездушной ложью,
И единственный голос, который мы различим,
Скажет нам, что пора уходить, пока еще можно.
Вновь затменье сердца, земля плывет из-под ног,
А вокруг - пустота, и бессмысленны все усилья.
Мы уйдем в эту осень, как в затяжной прыжок,
И не все долетим.
...потому что расправим крылья.

Нам для счастья нужно в жизни очень много:
Сила, смелость, горизонт, разбег дорог,
Мир в семье, любовь, надежда, милость Бога,
И немного - вдохновенья и тревог.

Нам для счастья очень мало в жизни нужно:
Осень, дождь и листопад, и ветер в грудь,
Плеск воды, покой, доверие и дружба,
И - руками дотянуться - Млечный путь.

Но открыть навстречу счастью душу
Можно лишь переступив ее порог.
...двери счастья открываются наружу.
Их еще никто вовнутрь открыть не смог.

Цитировать:

Сила, смелость, горизонт, разбег дорог, Мир в семье, любовь, дорога, милость Бога

Повтор же. :-/

Ой ))) Это меня на внутренней рифме занесло. Спасибо, буду исправлять.

Говорят, вначале Слово было... Я смотрю вокруг - слова везде:
Пьют с цветов росу, таскают сливы, и бегут кругами по воде,
Обжигают крепким кофе губы, счастливы одним, других не ждем.
Те нежны, теплы, а эти - грубы, эти пахнут хлебом, те - дождем.
Но одни в тетрадь ложатся сами, раз пришли - обратно не уйдут,
А другие - падают слезами, их нельзя записывать - умрут.
Есть еще такие - словно воздух, задохнешься, если назовешь:
Ради них снимают с неба звезды и идут на плаху и под нож,
Их под самым сердцем долго носят, им дают святые имена,
Ради них у Бога силы просят, отдавая все свое - до дна.
Эти, третьи, самые родные, обнимают, дремлют на груди...
Их нельзя сказать, они - живые.
Видишь, улыбнулся?
...не буди.

***
Маревом степь дрожала,
Красилась вишней дикой.
Звонкой пчелой жужжало
Лето над земляникой.
Жаворонка держала
В небе холмов оправа.
Гладили небо травы,
Дикие травы...

Песне не быть допетой,
Не доплестись узорам,
Вскачь укатилось лето
К югу по косогорам,
И безразлично ветру,
Правы или неправы...
Помнишь, как пахли травы,
Спелые травы?

Кровью фальшивой чести
Выцвели, смылись краски.
И не доходят вести
Преданной нами сказки:
Там, где мы были вместе,
Плечи судьбе подставив,
Все еще пахнут травы,
Горькие травы...

***
"Я боюсь не проснуться или проснуться другим..."
Этот страх мне знаком, от него никуда не деться.
Но сжигают листву, к облакам вздымается дым,
И глаза открывает давно заснувшее детство,
Смотрит в зеркало, хмурится горько, не узнает:
Не таким засыпало, другое читало в книгах...
"Что со мною ты сделало, будущее мое?!"
"Только то, что ты сам каждым вдохом и шагом выбрал".
Догорают мечты вместе с мертвой, сухой листвой,
Горький дым поднимается вверх и плывет куда-то...
...ты уже проснулся другим.
И этот другой
Проживет только день - от рассвета и до заката.

Только станет близок порог зимы,
Как ошейник, душит покой, уют,
И меня ночные зовут холмы,
И чем ближе зима - тем сильней зовут.
Чуть погасишь свет и глаза сомкнешь,
Как сквозь шторы - вкрадчивый лунный блик:
"От себя не спрячешься, не уйдешь,
Слышишь - там, над холмами, стеклянный клик?
Там звенит на ветру хрусталем во мгле
Отлетающей стаи прощальный плач...
Брось все то, что тянет тебя к земле,
В одеяло не прячься, глаза не прячь -
Возвращайся, крылья свои расправь,
И ночному ветру подставь лицо,
Из сухих ладоней увядших трав
Своей прежней свободы прими кольцо,
Там твоя дорога, твоя судьба,
Твоя стая!"
Минуты бегут, спешат...
Я молчу.
Прижимаю ладонь к губам.
На ладони сына - моя душа...

***
Снег шел всю ночь. На крыши и холмы,
На бурый мех травы, на птичьи гнезда
Ложились руки белые зимы,
Густел и наливался звоном воздух.

И мир казался чище и светлей,
Когда рассвет чесал седые косы,
Роняя седину в бурьян полей,
Лампадкой солнца поминая осень.

Лишь на воде свинцовой - ни следа.
Летят, ложатся, исчезают хлопья...
...пока не станет лед, уснет беда,
Устав плутать по краю белотропья.

***
На ясном севере - синяя сталь небес.
На юге - мгла, в ней и солнца не разглядеть.
Я знаю, о чем не скажет сумрачный лес:
Его тропинками бродит сегодня смерть.
Ходит, стволов касаясь, глядит в глаза,
Над голыми кронами гаснет лазурный свет,
И застывает на листьях ледком роса,
Падают наземь рябина и бересклет.
Листья и птицы с веток идут на взлет.
Спросишь - ответит, и сбыться слепой судьбе.
...только в глаза не смотри ей - уйдешь под лед.
И никогда не вернешься уже к себе.

***
За крылатой, слепящей порой звездопада
Следом сумерки года спускаются вдруг:
Время темных ночей, время темного взгляда
И бессильно опущенных рук.
Меркнет солнце, вскрываются старые раны,
От проснувшейся боли - идти не дыша
Через память, укрытую горьким туманом -
По горящим углям, по ножам.
Ляжет снег, боль заснет, горечь стихнет - но прежде
Будет град разрывных, в душу метящих слов.
Это вовсе не время последней надежды:
Это время последних шагов.
Ослепительно-синий, пронзительный север,
Хрусталем и алмазами вышитый мох...
Я тебе расскажу, как кончается вера:
Это просто, как выдох и вдох.
И тогда - теплой кровью сквозь белые пальцы
Жизнь без смысла, без радости, слез и проблем...
Надо просто дожить. Доползти. Продержаться.
...я придумаю после, зачем.

Дара, спасибо.

Я слышала, в седые времена
На землю жизнь пришла из пены моря...
Однажды в нас рождается волна.
Она неумолима и темна.
С ее движеньем невозможно спорить.
Обычаи, привычки и уклад
Она шутя сметет, смешает с илом,
Как старый хлам, но ты не будешь рад,
Когда поймешь, что истинно богат
Лишь тем, что ей разрушить не по силам.
Ее рожденье сразу не поймешь:
Земля слегка качнется под ногами,
В крови вскипит зари слепая дрожь,
И воздух в легких завизжит, как нож,
Стираясь кромкой о точильный камень.
Не спрашивай - никто не даст совет,
Никто не оградит, не встанет рядом.
В окно струится медленный рассвет,
Ночь позади, и зеркало в ответ
Мне смотрит незнакомым прежде взглядом.

Не спрашивай, чья правда, чья вина:
В крови поют седые времена,
И жизнь вступает из воды на сушу...
Я просто знаю - где-то там, внутри
Идет волна, и все устои рушит.
...отточенное лезвие зари
Прикосновеньем обжигает душу.

***
Задернуты шторы и заперта дверь.
Пополнился записью список потерь.
Кто первым сказал, разве вспомнишь теперь:
"Своих не бросаем"?

Со всеми бывает такое порой:
Любовь обернулась жестокой игрой.
С тобой все в порядке. Ты просто не свой.
Не свой, понимаешь?

Не верь, что отыщешь дорогу назад:
Теперь ты живая мишень, ты не брат,
Любой, кто не бросил тебя - виноват,
И он под ударом.

...обманы. Плевки и удары в лицо.
Наветы. Насмешки. Клеймо подлецов...
Но руки сцепились в живое кольцо.
Своих - не бросаем.

***
Мы каждую осень чуть-чуть умираем:
Тоска о несбывшемся душу тревожит.
Ушедшее лето нам кажется раем,
В который вернуться уже невозможно.
Теряем любимых, друзей и надежды -
Уходят, уходят, как по ветру листья,
Кончается радость, доверие, нежность...
...но небо однажды становится близким.
Но небо однажды становится рядом,
И смотрит в глаза, и нельзя отвернуться
Под этим все знающим, любящим взглядом
Но можно - воскреснуть.
Поверить.
Проснуться.

***
Выпадет снег и растает снова.
Черные крылья раскинет птица.
В небо канет как камень слово:
Это больше не повторится.

Голые ветки царапнут сердце.
Сколько ни пей, не утихнет жажда.
Не откроется эта дверца,
В эту реку не входят дважды.

Выпьет холодный закат тревогу,
Зимнее небо расчертят звезды...
На твою и мою дорогу
Льдинки падают словом
"Поздно".

Дара, спасибо.

...и когда зима наступила, и снег настал,
И дворы, и дороги, и крыши устлал белым,
И тисненым листом развернулось над ним небо,
Стало ясно: ничто не случается просто так.
Догорел и рассыпался в прах черновик души,
Осень - рыжий костер, я прошел сквозь него в зиму,
У меня не осталось меня - но декабрь вынул,
Как тетрадь, первый снег, отдал мне и сказал: "Пиши".
Он сказал мне: "Ты сможешь". Я взял и сказал: "Смогу".
Открываю тетрадь и пишу: краской, словом, вздохом,
Стуком сердца, чернилами, шагом, звездой, эпохой.
С Новым Годом, дружище декабрь.
Я не подведу.

***
"...мало же надо, чтоб сделать из львицы кошку -
Мужская рука и желанье остаться с ним..."
"...вам никогда не казалось, что понарошку
Все, что мы думаем, делаем, говорим?"
"...кончилось лето, завтра уроки, школа,
Может быть, море приснится еще во сне..."
"...видел сегодня ее. Кажется веселой.
Шла, улыбалась. Жалко, уже не мне..."
"...доктор похож на Ватсона, только строгий,
До операции есть еще пять минут..."
"...девочки, как избавиться от тревоги?
Поздно уже, но не звонят и не идут..."
"...если бы снова поверить в Деда Мороза,
Я попросил бы роликовые коньки,
И чтобы у мамы не замерзали розы..."
Ночь.
Я читаю мертвые дневники.

***
В голых ветках потерянно ветер затих.
Есть дорога, которую нам не пройти.
Есть судьба, по которой нам вместе не быть,
Есть надежда - ее невозможно убить.

Есть печаль, и любовь, и молитва - за всех.
Между мной и тобой - детский плач, детский смех,
Но никто не расскажет, какой бы была
Жизнь, которая нашею стать не смогла.

Снег на землю ложится, спокоен и чист.
Жизнь листает страницы, нас ждет белый лист.
Медлит в пальцах перо перед первой строкой.
...что теперь, мой далекий, напишем с тобой?

***
Устала жить впустую на бегу,
Теперь живу, другим оставив битвы.
Тех, кто мне важен, в мыслях берегу,
Любимых - в сердце, дорогих - в молитве.

Как много их - и каждый нужен мне,
Храню, как нищий бережет монеты.
...а кто-то отзывается втройне -
Но не узнает никогда об этом.

***
В черном времени, в черном воздухе нет зари.
Ты живешь на войне без продыха, и война у тебя внутри.
Были голуби - стали вороны.
Пей до дна.
Жизнь разрублена на две стороны - чья вина?
Хлестким выстрелом - слово горькое.
Недолет.
Плачет небо над нами кровью и слезы пьет.
Лижут небо, больное, рваное, языки костра.
Засыпай.
...в этом мире раненом у тебя еще есть сестра.

***
Когда тебе захочется уйти
Из жизни, потеряв и тень надежды,
Не медли.
Не цепляйся.
Уходи -
Но только не из собственной, конечно.
Тебя еще немало разных дней
Ждет на пути сквозь встречи и разлуки:
Цепочки в ночь ведущих фонарей
И теплые заботливые руки,
Доверчиво уснувший на груди
Котенок и свеча счастливым вздохом.
Ни мига не теряя -
Уходи
Из жизни тех людей, с кем очень плохо.

***
когда я умру, я знаю, о чем спрошу.
izubr

...и когда я умру - я знаю, о чем спрошу.
Нет, совсем не о том, почему торжествует злоба,
Не о том, почему убивают, душат и жгут.
Не о горсти земли на крышку детского гроба.
Не о брате, который в брата втыкает нож,
Не о крови, у всех одинаковой - теплой, красной.
Не о том, почему принимают за правду ложь...
Я спрошу только: Господи, это ведь - не напрасно?

***
Сквозь века сплетены воедино с любовью плач.
"Если бьет - значит, любит"... Как может любить палач?
Слезы, сжатые пальцы, сведенный рыданьем рот...
Это все не любовь, это вечный ее аборт.
Нерожденная, бьется и немо кричит внутри:
"Я же здесь, я живая, пожалуйста, не уби..."
Взглядом, словом, пощечиной заживо в клочья рвет -
А она до последнего верит, что не умрет.

***
Меня жалеют: бедняга, хватит,
Оставь себе хоть немного сил!
Но я богата - мне есть, что тратить,
Нести любому, кто попросил:
Пригоршню веры, надежды ковшик,
Берите, пейте - за просто так.
И я бы рада отдать вам больше -
Пока по дну не пройдет черпак.
Последние капли сливая в кружку,
Чтоб зря не высохли там, на дне,
Мы, нищие, поим собой друг дружку,
И тем богаче мы, чем бедней.
Мне скажут: глупо чужим в угоду
Себя растратить по пустякам?
...родник, который жалеет воду,
Засохнет.
Видишь - бежит река...

***
Я бы рада стихами не плакать, а петь и любить,
Брызгать пеной и бликами от набежавшей волны,
Я бы рада о слабости, горечи, боли забыть
И уйти с головою в счастливые светлые сны.
Я бы рада - о зелени листьев и щебете птиц,
О снежинках в лучах фонарей и напеве ветров...
Но когда мои строки касаются белых страниц,
Я не властна над бешеным бегом мятущихся слов.
Разве можно приказывать воле извечных стихий?
Слово - тоже стихия, как воздух, вода и огонь.
Я - окно, сквозь которое небо швыряет стихи.
Подставляйте ладонь.

***
Между пальцами тянется, тянется ровная нить.
Только видевший смерть понимает, как хочется жить.
Спицы словно часы отмеряют: секунда - петля.
Все раздоры, все споры, все войны равняет земля,
И неважно открытой могиле, кто прав, кто не прав:
Им обоим не видеть весны и цветения трав.
Но пока еще жизнь под огнем не сгорела дотла,
Очень хочется ей передать хоть крупицу тепла,
И торопятся спицы: секунда - петля, поскорей!
...может, кто-то однажды согреет моих сыновей.

Особенно про любовь. Всё так.

Потрясающе. Спасибо.

***
Если точку на чести поставил литой свинец,
Если цель оправдала выбор позорных средств,
Если по головам друзей пошел до конца,
Значит, ты
Забыл
Лицо
Твоего
Отца.

Ты не целился глазом, ты целился по глазам
Разум прочь отложив, ты стрелял по родным рукам.
Убивал не сердцем - терзал родные сердца.
Не Стрелок,
А плевок
В лицо
Твоего
Отца.

Не защитник, прямой и искренний, а палач...
Но идет за тобой по следам погребальный плач.
От него не укрыться. Когда дойдешь до конца,
Ты поймешь,
Что стрелял
В лицо
Твоего
Отца.

На колени стань и голову опусти.
Попроси убитых неправо тебя простить,
И пока не ответят - не поднимай лица.
Вспоминай.
Вспоминай
Лицо
Твоего
Отца.

***
Наши жизни - гирьки для безмена:
Взгляд, поступок, слово, даже мысль -
Все несет с собою перемену,
Коромысло наклоняет вниз.
Пусть наш опыт - чье-нибудь страданье,
Наша радость - чьи-то дни в слезах:
Мы всему находим оправданье,
Пусть хотя бы в собственных глазах,
И ложимся гирями на чашу
День за днем, все вниз и вниз скользя...
...Божий Суд - он потому и страшен,
Что себя там обмануть нельзя.
Чем такую тяжесть перевесить!?
Лишь любовью...
Может, потому
Дал Господь нам заповедей десять,
А любовь - на всех всего одну.

***
В час, когда тянет с края шагнуть вперед,
И прикипают пальцы к оконной раме,
Помни, что есть те, кто нас родными зовет,
Те, кто за нами.
Горечь, отчаянье, солнечный свет погас,
Нечем и незачем стало за жизнь держаться...
Помни, чьи пальцы держат за руки нас,
Детские пальцы.
Осень - весна, небо снова зовет на взлет,
С птичьими душами выжить не просто людям...
Помни как имя сына:
Это - пройдет.
Будем.

Особенно первое - очень сильно. Очень. Спасибо, Дара.

Меня сегодня очень удивили отзывом на него. Сказали, что у меня сердце настоящего Стрелка) До сих пор гадаю, с чего бы.

Дойна о морской царевне

Набегает на берег волна за волной,
Не смолкает, гремит и рокочет прибой,
Безутешные чайки рыдают.
Так же точно над морем кричали они
В те почти позабытые, давние дни,
О которых легенды слагают.

Правил волчий народ этим берегом встарь:
Жили, рыбу ловили, искали янтарь,
Все делили - и радость, и горе.
Раз в году волчий вождь морю дань свою нес:
Поднимался на Клык - на высокий утес,
У подножия пенилось море,

И летели с вершины священной горы
В пенный танец прибоя от харги дары -
Полотно, только с ткацкого стана,
Золотистый ячмень, лучший солод и хмель -
Все богатства народа Янтарных земель
Волчий род присылал без обмана,

Ничего не жалел для Морского царя,
Чтобы милостив был господин янтаря,
Не судил за провинности строго,
Не топил бы ладьи - и правитель морской
Принимал приношение пенной рукой,
И хранил их на зыбких дорогах.

Мореходы, и пахари, и рыбаки
Били зверя морского, ковали клинки,
Так и шли чередой век за веком,
Нес бы дальше их род свой звериный удел,
Если б Кенал, вождь племени, не захотел
Ради женщины стать человеком.

...у морского царя в драгоценном дворце
Дочь, прекрасная вейла в янтарном венце,
Жемчугами наряд вышивала.
Но когда приходила на землю весна,
Из пучины морской поднималась она,
И на кромке земли танцевала.

Легок был ее шаг, словно птичий полет.
Где она проходили, там трескался лед,
И цветы распускались по склонам.
И случилось, что Кенал ее повстречал,
Заглянул ей в глаза - и навеки пропал,
Утонул в глубине их зеленой.

В жены юную дочь отдал царь, не чинясь.
Был над харги вожак - стал над Берегом князь,
Волчья кровь стала силой великой,
Побежали ладьи далеко по морям,
И хранила их клятва морского царя:
Быть им добрым отцом - не владыкой.

Но царем был положен на харги зарок:
Чтобы Кенал жену пуще глаза берег -
За обиду сурово накажет.
И никто бы не смел взять волшебный янтарь,
Что на свадьбу дарил своей дочери царь -
С ней пришел, с нею в воду и ляжет.

День за днем, год за годом, как птицы, летят.
Не тускнеет царевны волшебный наряд:
Все, как прежде, и ярок, и светел,
И не меркнут глаза, и не вянет краса,
Но блестит серебром все заметней коса,
И становятся взрослыми дети.

А когда наступила пора уходить,
Ей сложили волшебный янтарь на груди,
Отпустили в зеленую воду...
Кенал пояс оставил на память о ней -
Восемь солнечных, меченых смертью камней -
И проклятие княжьему роду.

Кенал с этого дня неудачи не знал:
И добычу имел, и врагов побеждал,
Стороной шли и гибель, и горе.
Но под вкрадчивый голос ночного дождя
Как змея, заползал в сны и в душу вождя
Древний ужас Янтарного моря.

Посулил роду князя разгневанный царь,
Что однажды вернется волшебный янтарь,
И царевна морская проснется.
...на песок яркий камень бросает прибой,
И пронзительно чайка над бурной водой
То ли плачет о чем, то ль смеется.

Так чист закат, и синева свежа.
На лужах лед - в прозрачные осколки.
Так просто быть: идти, мечтать, дышать,
И улыбаться тонкой лунной дольке.

Не принимая каждый день как бой,
Улыбку - как оскал, и взгляд - как вызов,
Так просто наконец-то быть собой,
Без лат, меча и вычурных девизов.

Когда закат погаснет, как свеча,
Слепая полночь тишиной укроет.
...великое умение: молчать
И губы не закусывать до крови.

***
Опрокинулось небо над степью - бездонно, безбрежно,
Беркут чертит круги, и на север плывут облака.
Снег уходит с холмов, как уходит порою надежда.
Незаметно, неслышно меняет река берега.
Ветер пахнет полетом, землей, половодьем и прелью,
Горьким счастьем полыни, немой и бесслезной тоской...
Над оттаявшей степью холодное солнце апреля,
Облака, и простор, и ничем не смятенный покой.

***
Не проси меня говорить с тобой ни о чем.
Нет у тени ответа, которого ты искал.
Я незримо стою и молчу за твоим плечом,
Я смотрю за тебя в лабиринты пустых зеркал.

Там блуждают другие призраки - голоса,
Томный трепет ресниц, шелест шелка и сердца стук.
Но однажды ты в зеркале встретишь мои глаза,
И уронишь заклятый хрусталь из бессильных рук.

Разлетятся осколки, и с ними - я, не собрать,
Окровавленным пальцам назад меня не вернуть.
Но пока я молчу и смотрю - можешь мирно спать.
...если сможешь забыть, что мешает тебе заснуть.

***
Схожи, как цепи разорванной разные звенья,
Смотрим друг другу в глаза - и о прошлом молчим.
...сколько в огонь ни кидай золотые поленья,
Пламя весенних костров не согреет в ночи.
Хоть на мгновенье меня обними - мне так нужно
Вновь ощутить эту тонкую, прочную связь...
Только она называется истинной дружбой,
Что бы нам там ни шипели вдогонку, смеясь.
Знаешь, я очень замерзла, ослабла, устала,
Против насмешек и подлости трудно идти.
Сил, чтобы справиться с этим одной, слишком мало,
Воли достаточно, чтобы не сбиться с пути.
Миг - чтоб узнать: ни друзей, ни себя не предали,
Каждый остался таким же надежным, как был.
...самые прочные цепи куются из стали.
Тот, кто нас рознял, об этом, похоже, забыл.

***
...а ранит не измена, не уход.
Куда больней та легкость и небрежность,
С которой человек перешагнет
Все то, что вас объединяло прежде.
Всего лишь миг. Всего лишь взмах ресниц -
И целый мир в труху одним движеньем,
И слизывает пламя со страниц
Судьбу, что недостойна продолженья.
Вот эта легкость обожжет, как плеть,
Но право жгучей боли непреложно:
Легко - сгорать.
Невыносимо - тлеть.
Но не восстать из пепла - невозможно.

***
День за днем челнок снует,
Тянет мерно нить.
Полотна извечный ход
Не остановить.
Жизнь в основе - не порвать,
Да утком - печаль...
Но узор не разобрать
Милостью Ткача.
Кто увидит, тот поймет
Раз и навсегда:
Все, что ветер принесет,
Заберет вода.

Кто сумеет жить и знать:
Все уйдет, как дым?
Ничего не удержать,
Не отдать другим.
С неба павшая звезда
Опалит лицо,
И замкнутся навсегда
Все пути в кольцо.
От заката на восход
Шаг по кромке льда:
Все, что ветер принесет,
Заберет вода.

Ни начала, ни конца,
Ни воды в реке.
Два серебряных кольца
На одной руке.
Слезы неба, ветра плач
И судьбы вино -
Все уложит вечный Ткач
Нитью в полотно.
Горе, радость, смех, беда -
Есть всему черед.
Все, что забрала вода,
Ветер принесет.

***
Небосвод над холмами - до слез в глазах голубой -
Не упал, и земля не дрогнула под ногой.
След давно простыл, развеялся на ветру.
Я тебя не вспомню - стало быть, не умру.

Распрямился, зелен, как прежде, болотный мох,
Обжигает легкие ветра степного вздох.
Память входит легко, как под ребра - наборный нож.
Ты меня не вспомнишь - стало быть, не умрешь.

Гладят руки ласково белые ковыли...
Лишь бы только дороги снова нас не свели.
У людей для смерти - сотни других причин.
...это значит - ты меня все-таки приручил.

***
То ли грохот трамвая,
То ли грозы раскаты,
Небо серой заплаткой,
Мозаика стен и крыш.
Это просто город,
Любивший тебя когда-то.
Он давно изменился.
Ты это ему простишь.

Щебет птиц и детей,
Пестрый дрозд на дорожке парка.
Легче легкого - звон комара,
Тополиный пух.
Прошлой радости свет,
Словно пламя свечи - неяркий.
Никакой чародей
Не предложит одно из двух.

Тротуары, рельсы, балконы -
Не насмотреться.
В ребра часто, гулко,
Пронзительно-остро бьет.
...это просто боли.
Фантомные боли сердца.
Пей до дна и терпи.
Через пару жизней
Пройдет.

***
Я хочу быть с тобой.
Пусть давно не осталось надежды,
Пусть сменяет бессонную ночь одинокий рассвет,
Но ведь было же, было! - в глазах затаенная нежность,
Ягод вкус на губах, и в траве затерявшийся след.

Я хочу быть с тобой.
До сердечной, пронзительной боли,
До порыва - пусть даже сорвусь, но подставлю плечо!
И не вдруг вспоминаю, что нас развело поневоле,
Почему нам былую любовь не вернуть нипочем.

Я хочу быть с тобой.
Раны зажили, высохли слёзы,
Губы шепчут беззвучное, страстное :"Только поверь..."
Как же хочется верить, что стихнут, улягутся грозы,
И не вспомним обид, и никто не укажет на дверь.

Я хочу быть с тобой.
Пусть назад невозможно вернуться.
Пусть вперед и вперед за собою уводят пути.
Верю: наши дороги когда-нибудь пересекутся.
Мудрый сможет понять.
Сильный сможет принять и простить.

Я хочу быть с тобой.
Я борюсь, я зову - ты не слышишь.
Мир на части расколот, и смерть собирает долги,
Я хочу быть с тобой.
Я.
Хочу.
И покуда мы дышим,
У меня на ладони - тепло твоей сильной руки.


***
Слышишь? В ночи немолчно звенят сверчки.
Им не помеха редкий и теплый дождь.
Тянет туманной свежестью от реки,
За воротник понемногу вползает дрожь.
Там, за воротами, август, и Млечный Путь
Под ноги льется из Северного Ковша.
Выйти бы в ночь, и по звездам куда-нибудь
Тихо брести, в росистой траве лежать,
Медленно, вволю ночную прохладу пить,
И не гадать, что с собой принесет рассвет.
Как же мне хочется просто поговорить,
Словно и не было памятных горьких лет,
Словно и нет между нами несчетных верст,
Лишь Млечный Путь - один на двоих - у ног.
...черное небо. Искры падучих звезд.
Я загадала.
В травах звенит сверчок.

Вахта. Час Тигра. Зеленые звезды гаснут.
Новый прыжок. Новый год. Пряный привкус чая.
Сон-наважденье, как сонный котенок, ласков.
Греет, свернувшись, и что ему все печали?
Холод и мрак покидают неслышно мысли.
Мир новорожден и чист, он не знает горя.
Инверсионный след за кормой "Калипсо"
Тает, как прежде таяла пена в море...

Можно надеяться: тщетным не будет поиск.
Можно мечтать: Свет Валена и своды Храма.
Яхта "Калипсо" сквозь ураганный пояс
Курс на спасение держит в ночи упрямо.
Тихая музыка чистой капелью льется.
Греет ладони живое тепло: мы вместе...
Что вам приснилось, младшие братья? Солнце
Вашего мира, в котором нет места смерти?

Трепет листвы на ветру и нежданной ласки,
Радостный детский смех и глаза любимых?
Тают видения будущей доброй сказки
Как над курильницей тонкая струйка дыма.
С каждой секундой все призрачней, тоньше тени,
С каждой минутой все тише печаль немая.
Время уже на исходе. Бегут мгновенья,
Каждое - капля света в ночи без края...

***
Как хочется закрыть глаза...
Сомкнуть
Тяжелые, как неба свод, ресницы,
И видеть, как по звездам верный путь
К родным краям прокладывают птицы.
И ничего не помнить о тебе.
...холодный ветер в небо бьет с разбега.
Сполна вернув долги своей судьбе,
Я дожила до выпавшего снега.
На белом покрывале - ни следа...
Остыли краски. Онемели звуки.
...в ночи кричат, встречаясь, поезда
О неизбежной близости разлуки.
Снег так же тихо падал в том году
На нас с тобой.
...не повинуясь року,
Я до сих пор ищу твою звезду.
Мне без нее не отыскать дорогу.

Ну вот и улёгся ветер,
И плакать дожди устали.
...как холодно жить на свете
С душой из чистейшей стали,
Любви и покоя жаждать,
Тепло ощущая кожей -
Но ранить касаньем каждым
Сердца, что всего дороже...
Снега глубоки, как горе,
Пронзившее душу друга.
Бледнеют седые зори,
Следы заметает вьюга,
Навеки закрылись двери,
Поземка бежит быстрее.
...но сталь от любой потери
Становится лишь острее.

***
Оттаявшее сердце не болит.
Оттаявшим глазам так много света...
Так нежно прикасаются к моим
Рукам ладони сказочного снега,
Что засыпает боль у складки рта...
Зима, и мрак, и холод на исходе.
У края неба реже темнота:
Весенние созвездия восходят.
Пора - учиться заново любить,
Смеяться, ждать, надеяться и верить,
Счастливой не казаться, просто - быть,
В сиянье жизни открывая двери.

Глубже сделались тени в чертогах лесных,
Снег и воздух пронизаны солнцем насквозь.
Мы по разные стороны этой весны,
И не первую зиму проводим поврозь.
Не одна пролегла между нами черта,
Прихотливой судьбы не один поворот,
Но одна на двоих - эта складка у рта,
Этот резко, упрямо очерченный рот,
Слишком пристальный взгляд, в волосах седина,
Этот чертов характер - попробуй сломать! -
И привычка - конечно же, тоже одна:
Если дышишь - вставать, и не дышишь - вставать.
Между нами дороги, года и снега,
Встречи ждать - только строить на зыбком песке...
Но куда нам деваться, родная, когда
Даже дышим с тобой на одном языке?

***
Мокрый летящий снег
Слепит мои глаза.
...в кратком, случайном сне -
Полдень, июль, гроза,
Ласковый говор струй,
Зреющие поля...
Холоден поцелуй
Белого февраля:
В снежных оковах дня
Нечем одной дышать.
До ледяного дна
Заметена душа.
Гаснет капельный звон
В чистых руках зимы.
Не повторится сон.
Не повторимся мы.
Завершена игра
Зимней колодой карт.
Ветер. Метель. Февраль.
Здесь не наступит март...

Открываю дневник, начинаю писать: "У меня есть дом,
Пахнет летним дождём, кофе и чабрецом каждый вечер в нём.
На стене виноград, у забора цветы, за забором снег..."
Закрываю окно, не закончив строки, выключаю свет.
У меня сыновья, и стихи по ночам на краю весны.
С крыши льётся капель, и бегут от неё без оглядки сны.
Рвёт река берега, и струится вода продолженьем рук.
По течению вниз убегает строка: "У меня был друг".
Утром будет весна, и с калиной пирог, и с душицей чай,
Детский смех и возня, и никто не прочтёт про мою печаль.
Я открою дневник, напишу: "Первый лист молодой травы".
В каждой капле дождя,
В каждом вздохе реки:
"У меня есть вы".

***
...капель за открытым окном
не дает мне уснуть -
Звенит и звенит, отмеряя ушедшую юность.
Растаявший снег превратится не в воду - в весну,
Растаявший год превратится в спокойную мудрость.
Заре улыбнется промытыми окнами дом,
На лужах ледок обагрится, пробитый лучами,
И я на мгновенье качнусь между явью и сном
На грани большого, как небо, живого молчанья:
Растаявший снег превратился не в воду - в весну...
...от первого вздоха к последнему вечность листая,
Поймаю в ладони капель и нежданно пойму,
Чем жизнь обернётся, как снег уходящий, растаяв.

***
Чем я старше, тем хочется меньше душевных драм,
В них ни капли тепла и любви - так зачем они?..
Я стою, запрокинув голову: белый храм
Ярким золотом купола в синюю высь манит.
Там плывут над крестом белокрылые облака
По веленью ветров, без начертанного пути.
В крестном знаменье сложены пальцы. Легка рука.
К облакам улетает: "Спаси. Сохрани. Прости..."
Поднимаются следом чей-то влюбленный вздох,
Белый пух тополиный и радостный детский смех.
...а со мной остаются слезы моих грехов,
Тишина на душе, и молитва - за всех.
За всех.

***
Мой старший, вечно любимый брат,
Глухая полночь со всех сторон...
Мы в мир пришли с тобой век назад,
И каждый - с правом взойти на трон.
Мы оба знали - не спит отец,
Ждет знака судьбы терпеливо мать.
Ты - тихий книжник, и я - боец...
Кому корону и трон отдать?
В дворцовой сумрачной тишине
Предательство зрело, как горький яд.
Они не знали: ты веришь мне.
Они не знали: мне дорог брат.
Мы оба видели эту тень,
Мы оба знали, что близок рок.
Все тайное сделалось явным в день,
Когда над тобой занесли клинок.
Но сталь окрасила кровь отца,
Наш мир разбил его смертный стон,
И Дар пробудился в крови бойца,
А книжник вспомнил, что он - Дракон.
Нес конь меня к средоточью сил
К высокой Башне, в обитель чар...
Когда ты восставших в крови топил,
Я рядом нес мой жестокий Дар.
...все было будто еще вчера:
Твоя корона, мой верный меч...
Как быстро она подошла - пора
В ночи последний твой сон беречь.
Твой сын наследует за отцом,
И пусть попробуют повторить -
У смерти будет мое лицо,
Когда я встану на их пути.
В твоих кудрях седина блестит,
Не в силах руки поднять клинок.
Обходит время мои пути,
Не помнит старость ко мне дорог.
Пока не канет наш род во мглу,
Не будет жизни моей конца.
...дойдешь - руки матери поцелуй
И обними за меня отца.

Застыл над вершиной звездный круговорот.
Дорога чем выше, тем круче и холодней.
"Зачем ты идешь туда, где не тает лед? -
Затем, чтобы он растаял в моем огне".

Как быстро юность развеялась на ветру,
Как выбелил волосы окаменевший лед...
"Учитель, я сделал так, что я не умру!
Позволь... - Не позволю. Пусть тайна в тебе умрет".

Душа отражается в зеркале ледяном,
Как взгляд беспощаден, как страшно в него смотреть...
Бессмертное пламя сменяется мертвым льдом.
"Учитель... - Иди, заслужить сумей свою смерть!"

Две тысячи лет, и потерь не счесть за спиной,
Но путь не кончается. Помни. Служи. Иди...
"Учитель! Когда ты отпустишь меня в покой? -
Когда ты растопишь лед у себя в груди".

*по мотивам ФРПГ

***
Осень.
В золоте лес, пойма в спелом хмелю,
Заплело ежевикой порог.
Сквозь туманный рассвет все, кого я люблю,
Возвращаются с троп и дорог.

Возвращаются лица, слова, имена,
Смех и песни, сияние глаз...
Не на час, не на месяц - на все времена,
Сколько их еще будет у нас.

Возвращаются все, накрывают на стол -
Хлеб и яблоки, пиво и мед...
Те, кто был, те кто есть, кто еще не пришел -
Но уже нам навстречу живет.

По холодной, полынной осенней росе
В дом у самого края пути
Возвращаются все.
Возвращаемся - все.
Чтобы больше уже не уйти.

***
Мне бы выбрать, что сжечь, что оставить
В пестром ворохе жизни моей.
...я далекую память листаю
Книгой прожитых радостных дней.
На страницах, истертых о время,
Столько света, любви и тепла...
Но ни строчки, где горечь и темень,
И ни слова избытого зла.
Только нежность, покой и участье,
Дружный смех, ожидание встреч.
Забывается все, кроме счастья.
Остальное не стоит беречь.

***
На снегу под ногами дрожат золотистые звёзды,
В облаках впереди на ущербе тускнеет луна...
Я иду и надсадно глотаю простуженный воздух -
Это лучше, чем привкус морозный вины и вина.

Под ущербной луной сквозь года самолетик бумажный
Все несёт на крыле безнадёжное слово "прости".
Я иду без надежды в надежде дождаться однажды.
Это лучше, чем ждать и надежду терять по пути.

Лунный свет все бледней, облака все темнее и ниже,
Но горит на снегу путеводная звёздная нить.
...я ступаю по ней и живу без стремления выжить.
Это лучше, чем вновь разучиться желанию жить.

***
Перестуки клавиш, игры, шаги, слова.
Блюдца тонкие лужиц, за ночь промерзших, бьются...
Ах, как я хочу наконец в себе обмануться -
Так, чтоб кругом, будто в юности, голова!

Позвони и скажи, чтоб какого-то там числа
Мартобря, февраюля, а может быть, авгупреля,
В крайнем случае - точно на следующей неделе
Я брала такси и летела тебя встречать.

И когда я поеду - смеясь над самой собой -
Так нежданно узнаю тебя за стеклянной дверью...
Обмани меня так, чтобы я научилась верить.
Я устала быть сильной и правой.
Пойдем домой?

***
Метель и оттепели внахлест,
Но все отчетливей свет весенний.
Уходят люди в Великий Пост,
Уходят души искать спасенья.
Но с каждым шагом трудней идти,
И с каждым днем тяжелее ноша:
Обиды жерновом на груди,
Коплю, несу и никак не сброшу -
Мы вместо света бредем во тьму,
Опору ищем в гордыне тщетно...
Позволь, я камень с тебя сниму -
Пусть груз облегчит мое прощенье.
Быть может, малый снимая груз,
Другим дойти помогу до цели...
Чтоб в миг, когда я не поднимусь,
Вы все простить и меня сумели.
Что может быть искренней, чем: "Прости"?
Что может честнее быть, чем: "Прощаю"?
...чужого прошлого не суди,
Грядущего своего не зная.

***
В заоконную темень до бледной зари гляжусь,
И не знаю, куда мне идти и во что мне верить:
У апрельского снега снова тот самый вкус,
От которого хочется - навзничь в ночные двери.
У апрельского ветра холоден темный взгляд,
У апрельского неба лед и вино в бокале,
И на сердце тоскливо-терпко щемит закат,
Словно птицы на север летят - и с собой не взяли.
На ветру еле слышно, тонко звенит стекло,
На губах ржавый привкус - горлом идет доверье...
То ли снова душа поднимается на крыло,
То ли падает вниз, безвозвратно теряя перья.
Перелетное время, голос последних вьюг
В серых утренних сумерках невозвратимо тонет...
Отпускаю себя навсегда из бессильных рук
Малым перышком в Божьи подставленные ладони.

***
Небо севера, голос седой весны,
Позакованы снегом и льдом пути...
...знаешь, мне теперь снятся другие сны,
И дорогу в них тебе не найти.
В них ни боли, ни страсти, ни жажды нет,
Есть незыблемый, как небосвод, покой,
И струится тихий, нездешний свет,
Оставляя прошлое за спиной.
И когда приходит рассвет седой,
На душе только Небо - Христос Воскрес!
...если хочешь встречи - иди за мной
В этот свет и бесстрастье святых небес.

***
Меня учили когда-то в прошлом:
С плеча не руби, не сжигай дотла.
Я стала старше, я стала тверже,
Я очень многое поняла:

С плеча не руби - пусть другие рубят,
Дотла не сжигай - за тебя сожгут,
Чем чаще клянутся, что нежно любят,
Тем в спину больней и сильнее бьют.

И я научилась словам не верить,
Надежды трепетной не будить.
...и не закрывать перед прошлым двери:
Захочешь встретиться - заходи.

Я столько раз обжигала душу
До слез, до крови, до черноты...
Чем ближе осень, тем горечь глуше.
Чем старше - тем ярче горят мосты.

***
Вот и осень...
Пора начинать
Новый путь по опавшим страницам,
Вслед ветрам, облакам, белым птицам
Уходящее лето искать.
Вот и осень.
Пора доставать
Теплый плащ, сапоги и надежду,
Что когда-нибудь будет как прежде -
Тесен круг, и не надо терять...
Вот и осень -
И небо в груди
Рвется надвое плачущим клином...
У меня на губах - твое имя.
Возвращайся.
Не медли.
Иди.

***
Здесь, по эту сторону неба, дожди косые,
Шелестят на ветру, облетают седые листья...
Лишь порой сквозь разрывы туч запредельной синью
Вдруг притянет усталый взгляд отсвет вечной жизни.
И стоишь, запрокинув в небо лицо и сердце,
Забываешь о холоде, ветре, дождях, бессилье -
Чистотой ледяной надышаться бы, насмотреться,
Чтоб хватило силы однажды расправить крылья...
...серых туч нависает круг - этот миг недолог,
Опускаешь глаза - жухлый стебель дрожит под ветром...
Но в груди все не тает, звенит синевой осколок,
И во взгляде сквозит занебесным, нетленным светом.

***
Ему говорят: послушай, ну что ты вдруг?
Ушел и ушел, потеря невелика.
А он в ответ: вы не поняли, он мой друг.
Какая разница, в чем я не виноват?

Ему говорят: послушай, вернись назад,
Как можно спасти того, кто живет в аду?
А он в ответ: вы не поняли, он мой брат.
Какая разница, где я его найду?

Ему говорят: послушай, езжай туда.
Там рай на земле, там порядок, закон, уют.
А он: вы не поняли, это моя страна.
Какая разница, где еще меня ждут?

Ему говорят: кто учил тебя понимать?
Что ни скажи - поступаешь наоборот.
А он в ответ: а вас не учила мать
Слушать лишь голос совести - он не лжет?

***
Когда устанешь - приходи сюда,
На липовую старую аллею.
Скамейка ждет на берегу пруда,
Скрипят качели.

Как станет больно - приходи молчать
В заглохший парк, где поселилась осень.
Горбатый мостик в золотой закат
Река уносит.

Когда поймёшь, что прошлое ушло,
То приходи поговорить со мною.
Что ни бросай в костер - отдаст тепло.
Приму любое.

Мне очень понравилось!

Спасибо)

***
Качает ветер горькую полынь,
И пахнет невесомо-чистым снегом.
Стою одна под низким белым небом,
И губы шепчут немо: "Не отринь..."

Ложится снег на плечи и глаза,
И гаснет свет, и память остывает.
И мы давно не мы, и каждый знает,
Что это изменить уже нельзя.

Меня теперь не трогает печаль,
Тебя теперь не трогает надежда.
Ложится снег, и засыпает нежность,
И только губы шепчут: "Не оставь..."

Мы знаем это слово: "никогда".
Мы повзрослели.
Это навсегда.

***
Я тебя подожду.
Только ты приходи навсегда,
Не на час, не на день, не на год.
Приходи не на время.
Над чертой горизонта свинцово сгущается темень,
В черной проруби неба дрожит одиноко звезда.
Я тебя подожду.
Только ты возвращайся со всем,
Ни частички себя самого позади не оставив -
Ни тоски, ни надежды, ни боли.
Уснувшие травы
Под напевы метели степной видят сны о весне.
Я тебя подожду.
Только ты приходи.
Приходи
Через годы и тысячи миль, через ливень и вьюгу.
Мы повенчаны небом.
Обещаны Богом друг другу.
Это сердце мое у тебя все не молкнет в груди.

***
Время повернуло на весну.
Холодом дышал еще вчера
Солнцем залитой простор небес,
К пальцам стылый прикипал металл.
А сегодня на заре звенит
Перекличка ранняя синиц,
Россыпь звонов падает в снега,
Половодье начинает ход.
Солнце, только повернись к нему,
Лижет кожу ласковым лучом,
На стоянке самолеты в ряд
Дремлют, греют крылья, видят сны.
Время повернуло на весну.
Золотая дымка над землёй.

***
Чего желает женщина?
Тепла
Любимых рук и детского дыханья.
Степное утро заоконной ранью
Расписывает чистый холст стекла.
Чего желает женщина?
Весны
Среди метелей и голодной стужи.
В холмах седой лисой поземка кружит,
Стирая память, и следы, и сны.
Но я проснулась оттого, что вдруг
Услышала свой тихий смех - так дети
Смеются, если сон бездонно светел.
Смотрю в себя.
Все валится из рук.
Улыбка неба розовым мазком.
Улыбка сердца - в этот день венчанье.
Как будто получила обещанье,
Что возродится мой снесенный дом,
Что будет май, и белая сирень,
И тот, один, кто неразлучно рядом,
И дети.
Больше ничего не надо.
Пусть только не проходит этот день.

Очень хорошо!

***
У самого горла - соленый тугой комок.
Благословенна усталость, что валит с ног,
Вера в себя, которую не отнять.
...Боже, храни научивших меня мечтать.

Душа из тела плещется через край
В своими руками созданный полу-рай.
Нежность и стойкость, которую не убить.
...Боже, храни научивших меня любить.

***
Радугой снежной ты в небо уходишь к Богу,
Не оглянувшись на землю, где мрак и стужа.
Пусть мои слезы станут дождем в дорогу,
Пусть мои слезы опорой тебе послужат.
Там, над холмами, что приняли твое тело,
Падают звезды в снег от слепого ветра,
А без души твоей земля опустела,
А без тебя стало меньше тепла и света.
Смерть - не предел, за которым не будет встречи,
Время придет - и обнимутся наши души...
На аналое плачут и тают свечи.
Пусть мои слезы опорой тебе послужат.
...пусть мои слезы станут дождем в дорогу...

***
Уже светает, а мне не спится.
Ночная птица стенает: "Пиииить!"
Проворно в пальцах мелькают спицы,
Течет по ним шерстяная нить.
В узор воздушный легко ложится
Часов размеренный тихий ход,
Моя бессонница, голос птицы,
Скамейка старая у ворот,
Роса, дыхание, блеск зарницы
Сирени запах, седой восток...
Пора бы все же остановиться.
Вплетаю радугу в узелок.

***
У меня под подушкой - четки и телефон,
Вороненый нож-раскладушка из военторга.
В телефоне - чат с сыновьями, забытый сон,
Рифма к слову "вечность", и веник из проса сорго.
За окном непроглядная ночь, голоса весны,
У лягушек и соловьёв - до утра концерты.
Шли ко мне, да заслушались, видно, артистов сны,
И вдоль берега речки плутают в потемках где-то.
У меня на губах звездной солью - рабочий пот,
Имя ветра с юга, холодная горечь мяты.
...небо перебирает четки, молчит и ждет,
И не ищет в прошлом правых и виноватых.

***
Соловьиными степными ночами
Смотрит в душу, словно в зеркало, память.
...вот еще одна весна за плечами,
Не вернуться, не вернуть, не исправить.
Рвется лето лепестками наружу,
И черемухой вскипает ненастье.
Как вернуть мне несмятенную душу,
Как поверить в невозможное счастье?
Отзывается минувшее дрожью.
Как же хочется забыть и согреться...
...приложи к моей душе подорожник,
Пусть до свадьбы заживет, словно в детстве.

***
Пляшет огненный июль над холмами,
Пахнут горечью и медом закаты.
Все, что не было когда-то не с нами,
Южный ветер разметал без возврата.
Пьют из речки на лету небо осы,
Тяжко падает ковыль, согнут зноем.
Сентябрю позолотит руку осень -
Это  будет не с тобой, не со мною.
Вдоль пологих берегов ивы дремлют,
Заплетают косы выцветшей синью.
Я однажды в эту горькую землю
Лягу, чтобы возвратиться полынью.
Но пока из родника, как из раны,
Льется жизнь в простор, бездонно великий.
...на ладонях - запах слез и емшана.
На губах - степная кровь земляники.

***
С каждым ливнем печаль все дальше,
Все настойчивей теплый ветер,
Все призывнее запах мяты
С опаленных жарой холмов.
В них ни горести нет, ни фальши,
Голос лета так чист и светел,
Что не хочется до заката
Уходить под привычный кров.
Улыбаясь, смотреть на звезды,
Как ребенка, баюкать душу,
Чтобы снился ей на рассвете
Свет заоблачной высоты...
Возвращаться к былому поздно.
Я молчания не нарушу –
За меня всё прошепчет ветер.
...только что в нем услышишь ты?

***
Мне снова снится, что с тобой беда,
А я не успеваю, хоть разбейся -
Внезапно с рельсов сходят поезда,
Аэропорты отменяют рейсы,
Упала сеть, захвачен телеграф,
Закрылась почта, спущены колеса...
Снам все равно, кто был из нас не прав -
Они другие задают вопросы:
Что я отдать готова, чтобы жил
Тот человек, что нужен, как дыханье? -
Здоровье, деньги, радость, кровь из жил,
С родными и друзьями расставанье?
В который раз я отвечаю:
- Жизнь,
Единственное, чем еще владею.
...держись.
Держись.
Пожалуйста, держись -
Не знаю, как,
Но я к тебе
Успею.

***
Равноденствие. Время холодного, чистого света,
Лес роняет с ветвей в тишину золотые слова.
Мне опять, как всегда, не хватило на донышке лета:
В чашке осень с дождем пополам, в планах - ночь и зима.
В лютом холоде бьется надежды горячее сердце,
В белом сумраке светит звездой Божьей воли маяк:
Нам с тобой никогда, никуда друг от друга не деться,
Мой враждующий друг, мой до боли возлюбленный враг.
Между нами заводят ветра бесконечную песню,
Между нами ложатся снега и полощут дожди...
Если мне и тебе на огромной земле стало тесно,
Значит, кто-то из нас не заметил, как сбился с пути.
Каждый выбрал свое: ты - сраженье, я - шепот молитвы,
Ты - победу и месть, я - короткое слово "прости".
...но когда ты однажды устанешь от грохота битвы,
В тихий дом под березой в ладони холмов
Приходи.

***
Время лечит - сбилась со счета я, сколько раз
Говорили мне избитую эту фразу.
Сколько ни повторяй сквозь строй пропущенных фраз,
Не становится легче от них никому ни разу.
Время лечит? Но рана в груди до сих пор свежа,
Ладно если б одна была, ладно бы от ножа,
Ладно если бы - не привыкать - истекала кровью...
Все сочится, как ни бинтую ее, любовью.
Время лечит... Все мимо - августы, ноябри,
Навсегда закрытые души, глаза и двери.
Отчего же годы спустя все болит внутри,
Не стихая, каждая, чтобы ее, потеря?
Как себе запретить раздувать последние искры?
Сколько надо терять, чтоб дошло это наконец:
Время - вовсе не лекарь? Время - седой мудрец.
Оставляет рядом по-настоящему близких.

***
Я не знаю, как тебе объяснить...
Можно, просто напишу на снегу:
Мне не то чтоб без тебя не прожить,
Проживу, куда я денусь, смогу.
Мне достаточно, что ты - просто есть,
Мне довольно, что ты - просто такой.
Ну, а то, что не со мною, не здесь...
Повезет кому-то, может, с тобой.
Я б могла с тобою вместе пойти
И на край земли, и дальше - за край,
Но - не встретились земные пути,
И остались - дружба, честность, игра.
Вереницами - герои, миры...
Где-то там, на гранях Света и Тьмы
Снова встретимся в пространстве Игры
Разделенные в реальности -
Мы.